.
Они расходятся на рассвете. - Бля, я снова вырубился? - ему определенно стыдно, но Чанёль лишь пожимает плечами и ухмыляется. Бэкхён же понимает, что прошло гораздо больше, чем два часа, и что это явно влетит ему в копеечку. - Я думал, что у вас куча заказов и отбоя от клиентов нет, - он не спешит подниматься, да и бояться уже нечего: все уже всё узнали, поэтому можно быть таким, какой он есть в привычной жизни, полной людей: наглым и стойким. - Так и есть, - говорит, натягивая джинсы, - но у меня выходной, - Чанёль подмигивает, потому что Бэкхёна эта деталь, кажется, приятно удивляет. - Что? То есть... - То есть тебе повезло меня заинтересовать, - он хмыкает и взглядом пытается найти майку, на которую показывает Бэкхён, который отлично запомнил её траекторию. Парень наконец-то встает с постели; осторожно ступая и стараясь игнорировать жжение в заднем проходе, он берёт кошелёк и интересуется: - Сколько с меня? - оборачивается, чтобы словить плен обсидиановых глаз, а в голове прикидывает, хватит ли ему вообще. Он копил на целую ночь, но как-то не думал пользоваться дополнительными услугами. - Как и договаривались... - Чанёль называет сумму за два часа и замечает сомнение и удивление в глазах Бэкхёна. - Я должен был уйти сразу, но уснул вместе с тобой, так что ты не обязан платить за мой сон. Будь ты другим клиентом, он мог бы вообще возмутиться, что я многое себе позволяю. А минет и римминг - это маленький подарок от меня в честь первого раза, - он не пытается быть милым и слащавым, скорее наглым и пошлым, но Бэкхёну это однозначно льстит. - Именно так ты стал «элитным»? - вытягивая хрустящие купюры, заказчик старается не думать о том, что мог вызвать симпатию. - Нет. Именно так я стал человеком, - делает паузу, чтобы обдумать сказанное, - то есть... Разве не желания делают нас людьми и отличают от зверья? Мне было приятно, я отблагодарил. А теперь мне пора, увидимся, - он целует Бэкхёна на прощание, шепчет на ухо нечто приятное, разливающееся морем мурашек, и уходит..
Бэкхён вспоминает о той ночи постоянно: перебирает каждую минуту близости с Чанелем и смотрит на синяки на теле, обводит их маркером, чтобы быть уверенным, что то был не плод воображения. Не стирает постельное белье и часто вдыхает, стараясь уловить не выветрившийся запах секса и Чанёля. Он осознает, что его начинает клинить, но ничего с этим делать не хочет. После занятия сексом с парнем Бэкхён стал бояться мнения общества ещё сильнее и уходил в себя глубже, просматривая скачанные на телефон фотографии "Брендана". Этот поставщик удовольствия стал новым наваждением Бэкхёна: он хотел ещё и на этот раз именно чтобы его затрахали так, что сил бы не осталось, но денег, а главное решимости позвонить снова нет..
- Да? - Это Бэкхён, и я хочу тебя на всю ночь, - на конце связи бархатно смеются, скорее всего примерно представляя, сколько Бэкхён тренировался, чтобы на одном дыхании это произнести. - Я приеду сегодня в девять. До встречи, Бэкхён..
Их встречи редки, но сладострастны. Бэкхён может себе позволить заказывать его раз в месяц, потому что обходится ему это в добрую половину месячной зарплаты. Ради этого он питается одним рисом и ходит пешком, но его всё устраивает. Уж лучше быть оттраханым и чувствовать себя более-менее удовлетворенным жизнью, чем сытым. Бэкхён всё ещё выглядит смущенным, когда в очередной раз впускает Чанёля к себе в квартиру. Ему стыдно, и этот стыд никуда не девается, никак не притупляется. Он режет страхами сознание. Наверное, шепчет нечто внутри, Чанёль уже давно понял, что Бэкхён дрочит на его фото, и он учится стонать, едва преодолевая уровень шепота. Нет, он помнит свои чуть ли не крики, но они ему не нравятся. Ему хочется уметь стонать красиво. Бэкхён всегда умело находил в себе очередные проблемы. - А я успел соскучиться, - пошло шепчет Чанёль, крепко притягивая парня к себе и опаляя горячим дыханием. - Твоя попка скучала? - от пошлостей Бэкхён тут же покрывается розовыми пятнами и долго соображает, что ответить, поэтому Чанёль начинает смеяться, ладонями лаская бока. - Мне есть чем удовлетворить её ожидание, - фыркает, а потом вдруг вспоминает об огурцах, и становится тошно. В голове воспоминания, их хочется заглушить, задушить мысли, но вместо этого становится жарче от стыда и сбивается дыхание. Бэкхёну вновь кажется, что всё его личное открыто для всех, даже самое сокровенное. Чанёль усмехается и влажно целует в основание шеи. - Интересно посмотреть на то, как ты это ожидание удовлетворяешь, - пальцы лёгкими движениями забираются под рубашку, чувствуя, как приятно сжимается пресс. Чанёль давит улыбку, вызванную тем, как резко смущается от его действий Бэкхён: весь сжимается и становится меньше. - Прелесть, - смеётся Чанёль. - Иди в задницу, - Бэкхён прикрывает глаза, стараясь расслабиться, и накрывает руки Чанёля своими. - Всенепременно, - парень слабо кусает Бэкхёна за плечо и толкает в сторону кровати, - прямо сейчас этим и займусь. Когда Бэкхён падает на жесткий матрац и каждым позвонком чувствует старые пружины, то намеревается купить новую кровать, желательно такую, на которой можно развалиться и устроить полную вакханалию. Правда, такой атрибут займет всю комнату. Бэкхён закусывает губу, поглаживая мускулистые предплечья Чанёля, и думает о том, как попросить то, чего так давно хочется, пока Чанёль увлечен поддразниванием и возбуждением его тела. - Ты пьешь стероиды? - тихо шепчет, выдыхая застревающие глотки воздуха, продолжая ощупывать мышцы и чаще дышать, представляя их игру, когда они напряжены. Вдруг хочется зеркальный потолок и стены. - Я трахаюсь и трахаю, - ухмыляясь, отвечает Чанёль, - и качаюсь временами. - Ты... - Бэкхён прикрывает глаза и сжимает пальцы в кулаки, пытаясь собраться и произнести, - сможешь удержать меня на... Чанёль уже понимает, о чём идет речь, но выгибает бровь и спрашивает. - Руках? А чего ты хочешь? Неловкость, смущение, страх, стыд - все смешивается в Бэкхёне в горячий коктейль; он открывает рот, чтобы ответить, и закрывает его. Открывает и закрывает. Облизывает губы, напрягает все мышцы в теле, открывает рот и поджимает губы до бледной полоски, и в этот момент он хочет заплакать. Зареветь, как девчонка. Потому что в горле тяжелый ком, который раздирает связки и не дает возможность сказать. - Ну? - Чанёль успокаивающе ведёт ладонью по бедру и целует впалый живот, задирая рубашку, шумно вдыхая аромат кожи, смешанный с гелем для душа. Мышцы едва ли не сводит судорогой от напряжения, когда Бэкхён всё же выдыхает: - Хочу, чтобы ты трахнул меня на весу. - Всего-то, - Чанёль, не отвлекаясь, продолжает свои игры с чувствительностью Бэкхёна, напор становится всё резвее, а поцелуи быстрее; Бэкхён под ним тяжело дышит и то поджимает губы, то жмурит глаза, и при этом выглядит так невозможно соблазнительно, что хоть вешайся на собственных яйцах. Смена локации происходит слишком быстро: Бэкхён не успевает опомниться, как уже оказывается плотно прижатым к стене, настолько, что спиной чувствует каждую линию обойного узора. Чанёль смотрит на него сверху вниз с похотливыми огоньками внутри зрачков, снова и снова. Быстро овладевает ртом Бэкхёна, целуя грубо и страстно, и через несколько минут губы Бэкхёна алые, а их границы стерты усилиями Чанёля, и потому выглядят они по-блядски горячо. В голове что-то щёлкает, и Чанёль делает шаг назад. - Разденься для меня, но рубашку не трогай, - от тона Чанёля по телу дрожь, и перечить ему совсем не хочется; Бэкхён даже не успевает понять, что делает, как уже медленно стягивает с себя брюки. Хотя тяжесть и стыд делают его действия резкими и тягучими одновременно. - Ну же, Бэк, эротичнее. - Разве это не твоя работа? - фыркает Бэкхён, но при этом прижимается спиной к стене, чуть приподнимая подбородок и открывая шею, и стягивает трусы. Выходит неловко, но почти так же, как он сам себе представлял. Чанёль говорит что-то вроде: - Хороший мальчик, - и быстрым движением скидывает с себя одежду. Подходит ближе, вновь лишая Бэкхёна свободного пространства, заставляя дышать с собой в одном ритме и сталкиваться грудными клетками при дыхании. На Бэкхёне одна рубашка, надетая на влажное после душа тело, поэтому она просвечивает и облегает. Они просто смотрят друг на друга, и их дыхание набирает обороты; это словно борьба двух животных: первый, кто моргнёт, падёт. Бэкхён сдаётся первым, крепко обвивая руками шею Чанёля и впиваясь в его губы. Мягкие, слегка пухловатые, от них почти невозможно оторваться. Поцелуи Чанёля всегда разные. Кажется, что иногда он хочет высосать из него душу, иногда оттрахать без помощи других частей тела, а иногда отдать всего себя. Так умело, опытно, крышесностно, что Бэкхён раз за разом убеждает себя, что всё это профессиональные качества, но раз за разом не может даже смотреть в сторону других мужчин. Чанёль пытается расстегнуть рубашку, но ему не удаётся справиться с этими мелкими пуговками, поэтому ткань трещит, а пуговицы одна за другой падают на пол, попадая под ноги и заставляя чертыхаться. - Прости, - шепчет как бы между прочим, опускаясь поцелуями к груди, рукой обхватывая член Бэкхёна и принимаясь ласкать его. Бэкхён стонет и царапает чужую спину, всем телом подаваясь вперёд. Нервно сдергивает ремень с Чанёля и шепчет о том, как сильно его хочет. Чанёль усмехается ему в губы, помогая избавить себя от брюк и трусов, но в какой-то момент они теряют координацию и оба падают. Не обращая на это внимания, Бэкхён седлает бёдра Чанёля и принимается ласкать его тело. Ему это безумно нравится, но редко удаётся вырвать кусочек этого кайфа. Скользить губами по гладкой коже, языком играть с сосками, покусывать их, целовать живот и снова возвращаться к губам, вести дорожку вниз и обхватывать ртом адамово яблоко, сопровождая всё лёгким ёрзаньем. После смены позиции Чанёль кривит губы, когда ноги Бэкхёна оказываются на его талии. - Не мы ли хотели у стеночки? В ответ - почти кошачье фырканье, но парень отстраняется и рывком поднимает Бэкхёна, чтобы снова прижать к стене. Вовремя вспоминается о презервативе, и Чанёль поднимает свои брюки, чтобы достать нужное, и натягивает резинку на член, не сводя пожирающего взгляда с клиента. - Трахни меня уже, - ухмылка в ответ на ухмылку - и Бэкхён уже обвивает талию партнёра, как раньше, только теперь висит в воздухе. - Как скажешь, - и резкий толчок с протяжным полускулежом, полустоном..
Чанёль никогда не задает лишних вопросов по поводу иногда почти детских запросов Бэкхёна, но порой смеётся, так красиво смеётся, что Бэкхёну и этого достаточно, а исполнение тайных фантазий почти отходит на второе место. Только исполняют они их одну за другой. Один раз он даже просит привести с собой ещё одного парня, того самого Саймона, для группового секса. Но неожиданно чувствует ревность, когда Чанёль уделяет внимание этому милому мальчику. После этого опыты на несколько человек прекратились, а фантазии на двоих лились из Бэкхёна бурным потоком. - Хочу попробовать ролевые игры, - намекает, когда Чанёль одевается. - Что-то вроде BDSM. - Я не бдсмщик, - Чанёль ведёт плечами, - но у нас есть мастера. Могу посоветовать. Бэкхёна это вдруг задевает. Зачем ему другие? - Мне не нужен «правильный», я просто хочу, чтобы ты меня связал и немного поиздевался, помучил то есть. Чанёль ухмыляется. - Тогда ты сам сходишь в секс-шоп и купишь необходимое, а я пришлю смс с перечнем того, что нужно, - это звучит как ультиматум. Сложно не заметить, насколько закомплексован и забит этот парень; Чанёль медленно, но верно раскрепощает. Бэкхён неуверенно кивает. - Хорошо. - Вот и отлично, - мужчина по вызову привычно целует его, перед тем как уйти, и по просьбе Бэкхёна оставляет грубый засос под ключицей, чтобы ему не пришлось слишком часто пачкать кожу маркером..
Бэкхён становится зависимым от Чанёля, ждёт каждой встречи с ним сильнее, чем Рождества, и думает каждую ночь, пока дрочит купленным им же самим вибратором, представляя парня за своей спиной и практически считая его своим. Постепенно Чанёль приводит Бэкхёна в порядок. Приводит в ту жизнь, где не нужно бояться своих желаний. Каждый раз он вынуждает Бэкхёна раздеваться перед ним и раздевать, говорить вслух все свои желания, преодолевая внутренние барьеры. Всё это временами кажется жесткими мерами, но изменения заметны. Чанёль советует, как лучше одеваться и что делать с волосами, толкает на безумные поступки, что вынуждают Бэкхёна сталкиваться со страхами лицом к лицу и преодолевать их. Так одежда Бэкхёна перестает быть простыми тряпками, сам он становится раскрепощённее и сексуальнее. Все чаще забивает в дальний ящик свои тревоги, с помощью Чанеля научившись думать, что даже если о его сексуальных предпочтениях узнают, он от этого не умрёт. Чанёль оказывает услугу абсолютно на добровольной основе, правда, Бэкхён будто бы совершенно ничего не замечает. Хотя уверенности в нём становится гораздо больше, и кутаться в свитера и очки больше не кажется нужным, Бэкхён мало-помалу хочет не маскироваться, а показывать себя людям. Он идёт на поправку..
Бэкхён постепенно учится бывать на людях, ходить в бары, не без пинков, грубо говоря, Чанёля, который каким-то образом стал совмещать роль шлюхи, любовника и друга. И когда Бэкхён получал внимание к своей персоне, то сначала отнекивался, внушал себе, что все эти взгляды лишь плод его фантазии. Но когда после взглядов шли заигрывания, он начал верить в собственную привлекательность. Но заигрывания с другими мужчинами были ему малоприятны. Близкие связи не заходили дальше прелюдий, Бэкхён, конечно же, сравнивал всех этих пьяных и отчаявшихся парней с Чанёлем, чем допускал большую ошибку, и все в его глазах сразу же меркли. А он снова дожидался дня «Х» и выстанывал имя Чанёля по слогам раз за разом..
В какой-то момент Бэкхён осознает, что мечтает о роли шлюхи. Чанёль на это лишь усмехается, но устраивает ему довольно жаркие ролевые игры, которых, как оказывается, Бэкхёну мало. Он просит чаще, грубее и грязнее, словно этим пытается перебить предыдущие постыдные действия и мысли. Чанёль даёт Бэкхёну понять, что как бы он ни хотел, работа шлюхи не для него. Это первая встреча в кафе. Бэкхён сам предложил встретиться на людях, и плевать он теперь хотел на общественное мнение. А Чанёля это уже забавляет. - Знаешь, спустя почти полгода это даже дико - видеть тебя в другой обстановке, - Чанёль как всегда обворожителен и выглядит восхитительно, но и Бэкхён сегодня не отстает. Изменения в нём слишком заметны. Искрящийся взгляд, звонкий смех, лучезарные улыбки, стильная одежда. Он невероятно красивый, и наконец-то сам начал это осознавать. Они разговаривают. О детстве, о мечтах и семье. - Как ты стал... Выбрал такую работу? И нравится? Тебе нравится эта профессия? - у Бэкхёна перед глазами куча историй с унижением шлюх и расправой для них, а еще предыдущий опыт с ролевыми играми. Только теперь он впервые задает прямые вопросы – Ты не думал уйти? Сбежать? Чанёль замирает на секунду с ножом и вилкой в руках, которыми разрезал стейк секунду назад, и чуть наклоняясь вперёд, спрашивает: - А что? Хочешь предложить мне бежать? - а потом смеётся, отправляя кусок мяса в рот. - Да. Мне нравится моя работа. В каждой есть минусы, моя не исключение. Но кто-то должен быть президентом, кто-то - врачом, кто-то - маньяком, а кто-то - шлюхой, - пожимая плечами. - И там не всё так ужасно, как бытует мнение. Хотя зависит, конечно, от твоего «уровня» и «класса». Начинающим очень не везёт: они стоят дёшево и их отдают на растерзание всяким ублюдкам... Вообще, всё зависит от босса и твоих покровителей. Но. Будучи элитной шлюхой, всё гораздо сложнее и проще одновременно. Он замолкает, считая, что это не такая уж и интересная и нужная информация, но Бэкхён с ним не согласен. - Расскажи, - и губы напротив расплываются в блядской улыбке. - Ты знаешь, сколько мы зарабатываем. Это почти месячный оклад среднестатистического гражданина за ночь. Даже получая жалкие проценты от этой суммы, мы способны жить намного богаче тех, кто днюет и ночует в своих офисах. К таким деньгам стремятся многие, мало кто хочет уходить. Только… Чтобы стать «элитой», нужно не раз порвать себе задницу – в буквальном смысле - и выдержать всё это. Но со мной было легче. Он отвлекается на вино и сырную тарелку. - Мою мать выкрали ещё подростком и вынудили заниматься проституцией. Собственно, путём несложных махинаций родился я, а мать умерла слишком рано. Мне позволили оставаться в борделе и растили как шлюху. Знаешь, начальница во мне души не чаяла и просто млела от восторга, когда я показывал ей свои умения. Даже в «элитных войсках» должны быть молодые мальчики - таких любят богатые тёти и дяди. А мне повезло с лицом, я красив и любим влиятельными людьми, поэтому я один из тех, кто на вершине. - Ты просто ужасный скромник, - фыркает Бэкхён и слабо пинает ступню Чанёля ботинком, - Но неужели тебя устраивает твоя жизнь? - О да, - он ухмыляется и смотрит прямо в глаза, - моя задача - дарить и получать удовольствие. Я жуткий самоуверенный эгоист, и я просто кайфую, когда подо мной кричат… Ну или надо мной, - он пожимает плечами. – Возможно, я сексоголик, - он делает долгую паузу. - Но. Бэкки, ты всё это спрашиваешь, потому что хочешь быть шлюхой? – улыбка на одну сторону и проникновенный взгляд - Бэкхён, будто загипнотизированный, кивает, потому что в нём давно теплится жажда быть использованным многими. – Это работа не для тебя, - добродушно усмехается и кидает взгляд в сторону уборной. - Ну так что? Хочешь, чтобы я трахнул тебя в туалете этого фешенебельного ресторана? Бэкхён уже пару раз слышал «это не для тебя» и даже не обижается, хотя интересно было бы услышать, каким надо быть, чтобы подходить. Только, наверное, возраст его уже не подходит для изучения азов новой профессии, да и рвать задницу не очень-то и хотелось. - Общественный секс стоит слишком дорого, мне не по карману, - улыбается Бэк, допивая вино - этакая игра в интеллигенцию, будет глупо признаваться, что он почти впервые кушает в таком дорогом месте. - Да ладно, это будет небольшим подарком. Ну что? - Чанёль вытирает жирные губы салфеткой и удаляется в сторону уборной, позволяя Бэкхёну наблюдать за его раскачивающейся из стороны в сторону задницей, а потом, кое-как выждав время, последовать за ним..
- Мне кажется, тебе пора обзавестись парнем. - Мне? - с таким сомнением, будто Чанёль говорит это уродливому горбуну. - Ты красивый и интересный, - он нежно приглаживает прядки на голове замученного парня. - Если бы не моя работа и не мой стиль жизни, то я бы обязательно навязал себя тебе. Но увы. А тебе нужен тот, кто сможет трахать тебя каждый день и не брать за это деньги. У Бэкхёна колет что-то внутри, и он, понимая, кивает. Вообще, за ним давно ухаживает один парень, просто Бэкхёну нравилось проводить время с Чанелем: наверное, внутри жили надежды. А теперь тот, кто дал ему возможность избавиться от вечной тревоги и жить нормально, намекает, что скоро начнет отказываться от его общества - и это больно. - Я подумаю об этом. - Хорошо, - Чанёль ухмыляется и целует его в губы, - теперь я хочу продолжить, - пошло ухмыляется и нависает сверху, целуя чувствительную шею..
- Привет, - голос у Бэкхёна тёплый и радостный, - мне снова нужна вся ночь. - Привет, малыш, завтра устроит? - Хочу в твой выходной... - Тогда точно завтра. - Буду ждать к восьми. - Увидимся..
В этот день они трахаются так много и так часто, используя все любимые позы и места и точно мешая соседям, и под конец совсем выдыхаются, не имея сил даже смеяться. Чанёль чувствует что-то новое в поцелуях, нечто крепкое и важное, и оттого их секс просто взрывает мозг - это объясняет то, почему они так быстро засыпают. - Я ведь просил тебя найти парня, - ему разрешено курить в кровати, чем он и занимается. Бэкхён тонко улыбается. - Я и нашел. - Решил сразу изменить ему? Ты ужасен, - и смеётся, надеясь заглушить неожиданно проснувшегося и уже раненого зверя внутри. - Нет, я сказал, что подумаю, но, на самом деле, хотел попрощаться с тобой, - Чанёль замирает. Ему больно, и это непонятно. - И спасибо сказать. Чанёль молча курит, смотря в потолок. - Он хоть нормальный? - Хороший. Любит меня давно. – Бэкхён улыбается воспоминаниям, где соседский паренёк вот уже три месяца пытается его всеми способами добиться. Улыбается ярко и искренне, обещает любить так же. Он младше на два года, но сейчас это почему-то ничего не значит. - Рад за тебя, - Чанёль сжимает объятья крепче. - Значит, больше не увидимся? - Только если на улице, или если Чонин слишком плохо трахается, - Бэк бархатно хохочет и прячет счастливую улыбку на груди парня по вызову. Чанёль хохочет в ответ и думает, что ему пора. Видеть ожившего Бэкхёна приятно, видеть его мечтательный взгляд и подрагивающие от счастья уголки губ - тоже, но это настолько же приятно, насколько больно. Чанёль давно влюбился и, наверное, это ни для кого не секрет. Просто профессия у него такая, где любовь не принимается, где её быть не может. На прощание он позволяет себе чуточку больше. Обнимает сильнее, целует отчаянно и больно, с горечью на кончике языка, и шепчет, чтобы Бэкхён был счастлив, а ещё срывает обещание не звонить. Бэкхён соглашается, говорит, что не будет, и старается выкинуть из головы цифры, которые ни разу не вбивал в телефон, когда оседает за закрытой дверью и плачет, как маленький. Потому что Чанёль был первым, кого он полюбил.