* * *
Гермодверь заскрежетала и поползла вверх, открывая проем входа. Гора песка и щебня, скопившаяся у порога, немедленно осыпалась внутрь, после чего изнутри раздался приглушенный противогазом недовольный возглас. Из бункера через завал перелезла нелепая фигура в ярко-оранжевом комбинезоне с боевым седлом на спине. Винтовки по бокам фигуры блестели начищенными лезвиями фокусирующих камер. Сейчас они были отключены. Фигура завозилась, снимая седло, и начала сдергивать с себя защитный костюм. Сняв его, жеребец шепотом издал крик радости. Он наконец выбрался из радиоактивной дыры, в которую превратилась ШПУ после взрыва. Надев на себя свою прежнюю одежду, Курьер аккуратно сложил костюм в сумку и надел на себя седло. Включив оружие и надев респиратор, он огляделся. Его глаза удивленно расширились. Сперва он подумал, что уже наступила ночь. Но потом, приглядевшись, он заметил лучи слабого закатного света, пробивавшиеся сквозь… …Отверстия в потолке. Он стоял в огромной пещере. Взглянув на стены, он увидел, что они состоят из кусков обрушившихся зданий, и обломков скал. Подпирающие потолок нижние этажи не до конца обрушившейся многоэтажки в центре пещеры дополняли бредовую картину. Стянув маску на шею, единорог с отвисшей челюстью смотрел на открывшийся перед ним пейзаж. – О Богини… – пробормотал он. – Что здесь, раздери меня кровокрыл, произошло? Его голос неожиданно гулко разнесся по пещере. Вздрогнув, жеребец отскочил к стенке, и обо что-то споткнулся. Обернувшись, он увидел на почерневшем бетоне кости, череп пони, проржавевшую насквозь винтовку – и рядом карандаш с бумагой. Заинтересовавшись, Курьер поднял его магией – это был наспех вырванный из полевого блокнота измятый листок, когда-то заляпанный кровью. «Это конец. Меня отрезало в этой пещере, когда земля перестала трястись. Дверь в убежище заклинило, я не могу ее открыть отсюда. Я сижу тут уже сутки, еды нет, и меня пытаются сожрать эти твари, которые полезли из всех щелей после землетрясения. Яркий свет их пугает, я извел уже целый ящик светошумовых гранат, но они не унимаются. И мало этого, еще какие-то (замарано) глюки, Дискорд бы их побрал, уродов… Пробовал надевать на башку кастрюлю, вроде становится легче. Я тут был не один. Со мной был еще один солдат из моего отделения, Пэтс. Только его пару часов назад сожрали эти твари. И клянусь Селестией, когда его рвали на куски, он вопил от наслаждения, кричал не останавливаться, и по-моему, даже кончил своей (зачеркнуто)… Короче, мне крышка. Если ты прочитаешь это письмо, я скажу – мне очень жаль, милая. Прости, что твой пони-кольт оказался таким кретином, бросил тебя и ушел в армию. Даже сейчас я думаю о тебе, хотя максимум через час меня будут жрать эти гребаные су…» Нижняя часть листка была черной от засохшей крови, и была пробита карандашом. Видимо, солдат, написавший записку, был застигнут как раз в тот момент, когда писал. В стороне от скелета лежали ящики. Догадываясь, что он там увидит, Курьер осторожно откинул крышку. Внутри, плотно уложенные в ячейки, лежали цилиндры гранат. Усмехнувшись, единорог распахнул сумки, и принялся их набивать найденным хабаром. Несколько он повесил в разгрузку на груди. – Спасибо, приятель. – скомкав записку, жеребец положил ее под череп пони. – Пускай тебе хорошо лежится в этом дерьмовом подземелье… В глубинах пещеры загремели осыпающиеся камни. Курьер резко развернулся в ту сторону. Грохот повторился, на этот раз ближе и громче. Попятившись, единорог отступил в густую тень под завалами из бетонных блоков. Твердо встав всеми четырьмя копытами, он нацелил винтовки в сторону звука и принялся ждать. Из-под земли через неприметные ходы в пещеру начали вылезать существа, похожие на пони, но лишь отдаленно. В полумраке были видны слабые отблески на чешуйчатой шкуре, тонкие полупрозрачные крылья, и зеленые глаза-фасетки, тускло мерцающие ядовито-зеленым светом. Курьер невольно задрожал – это были те самые милые создания, с которыми он познакомился в разрушенном автомобильном тоннеле. Чеинжлинги. Существа заполнили пещеру. Их было несколько десятков. Они молча обыскивали развалины, заползая в каждую щель. Между собой они не разговаривали – единорог слышал только тихое постукивание когтей по камню. Но периодически создания останавливались, обмениваясь взглядами, и всё так же продолжали работать. Слова для общения им явно не были нужны. Неожиданно один из чейнжлингов взлетел в воздух, и сделав несколько кругов, приземлился на остове многоэтажного дома. Все твари, рыскавшие по пещере, немедленно повернулись и начали смотреть на нее. Жеребец из своего укрытия тоже взглянул на существо, стоявшее в окне здания. Она была крупнее своих собратьев. Крылья за спиной были больше, тело более стройным, а из головы торчал причудливо изогнутый рог, выделявший ее среди остальных. Видимо, это была королева роя, обитавшего под землей. Единорог подался чуть вперед. Под копытом звякнуло что-то металлическое. В абсолютной тишине этот звук раздался на всю пещеру. Чейнжлинги разом повернулись и уставились на Курьера, в ужасе застывшего на месте. Жеребец покосился вниз. Под ногами у него лежала проржавевшая старая кастрюля. «Из-за какой-то жестянки…» – промелькнула мысль. В следующую секунду на него обрушился мощный ментальный удар. Голова закружилась, в глазах засверкали звезды, и Курьер едва не потерял сознание. Зажмурившись, он заржал, выдернул гранаты, и ударом об землю наколов запалы, не глядя швырнул их вперед, в толпу. Пару секунд спустя последовал хлопок, и жеребец оглох. Сквозь веки блеснул ослепительный свет. Пошатнувшись, Курьер чуть не упал, но всё же сохранил равновесие. Расставив ноги для большей устойчивости, он открыл глаза. Чейнджлинги, стоявшие перед ним, катались по земле. До единорога, как сквозь вату, доносился хор жутких голосов, визжавших от боли. Создания, находившиеся подальше и не видевшие вспышку, сейчас яростно прорывались сквозь ряды своих ослепленных и оглушенных сородичей, но застряли среди бьющихся в припадке тел. Прицелившись в стоявшую на здании королеву, жеребец нажал спуск. Но существо, словно почувствовав что в нее целятся, рывком спланировало в гущу роя. Несколько чейнжлингов взмыли в воздух и начали нарезать круги, выискивая врага. Смаргивая катящийся по шерсти в глаза пот, Курьер полоснул длинной очередью по живой массе, сбившейся перед ним. Пахнуло жаром. Пещера озарилась ослепительными вспышками плазмы. Рев усилился. Несколько монстров, разобравшихся что к чему, рванулись к стрелку, но были скошены выстрелами. Хаос среди чейнжлингов еще не унялся, и сконцентрироваться для повторного ментального удара они не могли. Отдельные насылаемые галлюцинации слегка дезориентировали Курьера, но уже не сбивали с толку. Винтовки пискнули, показывая что их батареи разряжены. Выдернув из ящика еще несколько гранат, жеребец метнул их в подбирающихся существ и зажмурился. Передние ряды, не успев среагировать, попадали на землю. Но остальные создания вдруг на миг замерли, и разом взмыли в воздух. Закружившись подобно смерчу над единорогом, они по очереди начали заходить на него в пике, пытаясь цапнуть его когтями. Одновременно голову жеребца вдруг словно сдавило обручем – в глазах потемнело, виски и лоб сжало тупой тянущей болью. Курьера осенило. Подхватив телекинезом ящик с оставшимися гранатами, он активировал все запалы, и изо всех сил метнул ящик в черный смерч над собой. Потом он бросился на землю, зажмурился и заткнул уши копытами. Результат не замедлил ждать. В пещере на миг засияло маленькое солнце, а у единорога в голове засвербило с такой силой, что он чуть не отключился. Потом вокруг него начали шлепаться тела. Поднявшись и увидев их вплотную, Курьер удивился – своими размерами эти создания напоминали скорее жеребят, и если бы не их отталкивающая внешность – он бы их никогда не принял за грозных хищников. Обратив внимание на то, что некоторые с трудом начали подниматься, единорог вспомнил что у него разряжено оружие. Торопливо перезарядив по очереди обе винтовки, он развернулся к ближайшей клыкастой морде, с ошарашенным видом озирающейся по сторонам, и зубами сдавил спуск. Морду смело в облаке зеленых брызг, и Курьер закрутился на месте, струей плазменных зарядов расстреливая оглушенных тварей. Кто-то бросился на него со спины. Почувствовав клыки, впившиеся в шею, единорог заржал от боли и ярости, и встал на дыбы. Затем он откинулся назад, всем телом чувствуя, как от удара сминается хрупкая тушка у него на спине. Со стоном чейнжлинг вцепился в боевое седло, и последним усилием сорвал его с единорога, лишив того оружия. Курьер оказался в кольце тварей, прижатым к скале. До крови прикусив губу, он подумал, что ему пришел конец. Но существа не нападали, словно ожидая чего-то. Лишь боль в голове единорога была всё сильнее. «Ты умрешь» – сказал кто-то. Единорог помотал головой. «Ты умрешь» – загрохотал в ушах хор голосов. Они были лишены эмоций, бесстрастно повторяя одну и ту же фразу. Курьер почувствовал, что у него подгибаются ноги, и плюхнулся на живот. Ряды чейнжлингов расступились, и перед единорогом вышла королева роя. Глядя на нее снизу вверх, жеребец подумал о том, что чувствовал тот солдат перед смертью. Как его убили? Сожрали? Трахнули а потом сожрали? Или совместили одно с другим, чтобы было повеселей? Королева роя встала над Курьером. Внезапно она вдруг окуталась зеленой дымкой – и обернулась аликорном. Белым аликорном с пастельно-радужной гривой, словно Селестия, сошедшая с довоенных плакатов. – Я люблю тебя… Она нагнулась и стала ощупывать губами и языком чувствительную шкурку на шее Курьера. Потом мягким толчком головы опрокинула его на бок, понюхала ухо, слегка пожевала его (отчего жеребец весь затрепетал), и наконец, сжала острыми зубами кожу на шее, прямо над яремной веной. Больно не было. Лишь холод. Единорог не мог пошевелиться – он всё понимал, что нависшая над ним кобылица лишь маска, что она сосет из него кровь, что он вот-вот потеряет сознание, а потом и жизнь. Но он ничего не мог сделать. Он проиграл. «Как тот солдат. Его рвали на куски, а он получал оргазм и требовал еще…» А что там еще было? Что-то про кастрюлю. Ту самую, об которую он запнулся и привлек этих тварей… Что там было? Кастрюля. Глюки. Она подавляет глюки, и становится легче. Ну-ка, если накинуть ее себе сейчас, он сможет пошевелиться? Рог Курьера слабо засветился. Напрягая остатки воли, он тянул ржавую железяку к себе изо всех сил, чувствуя как холод растекается по конечностям. Наконец кастрюля поднялась над землей и плавно опустилась на голову единорогу, закрыв ее целиком. Тут же он почувствовал прилив сил, и что теперь полностью владеет собой. Сконцентрировавшись, он начал плести заклятие, и почувствовал, что «аликорн» оторвалась от него, заподозрив неладное. Не вставая, Курьер нанес удар. – Как тебе это, тварь?! Раздалось испуганное ржание. На жеребца пролился поток тягучей теплой жидкости, и застучали копыта – королева роя отпрянула. Прижав к ране какую-то попавшуюся под копыто тряпку, Курьер покачиваясь, встал с кастрюлей на голове, и зашарил в сумке телекинезом, ища заживляющий бальзам. Чейнжлинги стояли не атакуя, по всей видимости, шокированные произошедшим. Неподалеку раздался жалобный всхлип, а затем звук падения тяжелого тела – огромная рубленая рана на горле наконец доконала королеву. Пуская искры из-под импровизированного шлема, единорог задрал голову и залпом выпил зелье. С дрязгом разбив бутылку об камень, Курьер ухмыльнулся под кастрюлей, чувствуя как лекарство расходится по телу, и как затягивается укус на шее. Перед ним, чуть потрескивая, в воздухе висело длинное обоюдоострое лезвие из чистой магии. С него стекала ярко-зеленая кровь, со шмяканьем падая на песок. – Вот так вот, кровососы. Кто следующий? Чеинжлинги переглянулись. И молча бросились в атаку. Не видя противника но прекрасно слыша его, единорог отступил в нишу, с бешеной скоростью вращая перед собой клинком. Наиболее ретивые существа в корчах рухнули перед Курьером, расплескивая кровь по земле. Оставшиеся в живых полдюжины остановились. Замер и жеребец, высоко подняв оружие. – Что-то вы раньше были посмелее. Или это всё, на что вы способны? Зашипев, один из чейнжлингов бросился вперед – и пал, разрубленный от плеча до середины груди. Еще двое рванулись с другой стороны – и с визгом отпрянули, пытаясь зажать копытами страшные раны. Бритвенно-острое узко сфокусированное силовое поле с легкостью рассекало как плоть, так и тонкие кости нападавших. Троица уцелевших чейнжлингов стояла перед Курьером, глядя то на тела вокруг, то друг на друга. – Это всё? – с иронией спросил жеребец. Существа переглянулись – и взмыв в воздух, бросились наутек. Услышав хлопанье крыльев, единорог с облегчением вздохнул, сорвал с головы осточертевшую кастрюлю, и упал на тела поверженных врагов, выбившись из сил. Отдышавшись, он поднялся и побрел, стараясь не наступать на убитых. Шевеление одного из тел привлекло его внимание. С присвистом втягивая воздух, королева роя лежала, привалившись боком к скале. Вместо раны на шее красовался огромный шрам, на котором запеклась кровяная корка. Увидев Курьера, она вздрогнула и попыталась отползти. Единорог встал перед ней, усилием воли создал в воздухе магический клинок и поднес к ее горлу. Создание не мигая смотрело на жеребца. Курьеру показалось, что он видит в ее глазах понимание, и обреченность. Помедлив, он отвел искрящееся лезвие в сторону – и изо всех сил ударил им плашмя по голове. Всхрапнув, королева чейнжлингов упала на землю, потеряв сознание. – Кошмар без ведра, – пробормотал жеребец, поворачиваясь и уходя прочь. Почему он решил ее пощадить – он не знал. Очнувшись, она и ее стая могут попробовать догнать его и взять реванш, а у него нет ни гранат, ни защитного шлема. Если они нападут вновь, вряд ли он может сопротивляться. Ее следовало убить. Но он этого делать не стал. Возможно, самокритично подумал жеребец, дело просто в том, что ему понравился поцелуй. Добравшись до подъезда одного из утонувших в камнях и мусоре зданий, он открыл дверь и исчез в нем. Спрайт-бот, всё это время отсиживавшийся в укрытии, встревожено запищал и стремительно понесся над землей, догоняя Курьера.* * *
Ноги ныли от бесконечных подъемов и спусков по лестницам. Курьер раз за разом штурмовал погребенные в толще земли здания, пытаясь найти выход на поверхность, но тщетно – завалы замуровывали верхние этажи. В полузасыпанных внутренних комнатах многоэтажек жили чейнжлинги, но они разбегались при его появлении. Атаковать его никто не пытался, а единорог не собирался гоняться за юркими обитателями подземелья – были дела и поважнее. Наконец обследование третьей по счету многоэтажки увенчалось успехом. Пробираясь через мешанину продавленных этажей, жеребец и сопровождавший его робот нашли уцелевший лестничный марш. Шатаясь от усталости, Курьер взобрался по нему до самого верха, и толкнул дверь с надписью «пожарный выход». Створка от небольшого толчка с треском улетела в темноту, а на единорога налетела волна воздуха, который после затхлой атмосферы подземелий показался по горному свежим. Жеребец осторожно вышел на наклонную крышу здания. И замер, потрясенный открывшейся картиной. Была очень тихая ночь. Высоко в небе ярко сияла пепельно-бледная луна. Небоскреб стоял в ущелье, угрожающе накренившись над пропастью – с двух сторон его зажимали скальные стены. Над угольно-черными краями обрыва было видно небо, усеянное миллиардами звезд, больших и малых, рассеченное пополам звездной рекой. И в противовес необычайно яркому небу, каньон выглядел необычайно мрачно – голые стены, из которых торчали остовы утонувших в камне зданий. Луна висела прямо над каньоном, освещая его до самого дна, и единорог видел, как внизу слабыми звездочками переливается песок наметенных ветром барханов. Из гор песка, надутого ветрами сверху, торчали уродливые тени балок рухнувших зданий, похожие на скелеты великанов. Некоторые многоэтажные здания, бывшие крепче других, обрушились поперек каньона словно поваленные бурей деревья. Стояло полное безветрие. Казалось, сам воздух застыл, превратившись в лед. Курьер заметил, как изо рта вырывается пар. Он задрожал – может от холода, но вероятнее – от крушения в каньоне перед ним. Пожалуй, это был первый случай, когда ему было страшно – не от реальной опасности, у которой есть клыки, зубы, могучая магия, мощное оружие или прочная броня. Его не страшила угроза, какой могла бы быть магическая радиация, порча, мутировавшая болезнь или ментальное воздействие. Это были опасности, которые стоило принимать во внимание и стараться как можно чаще избегать их, если это возможно, а если нет – то защищаться от них, сражаться с ними. Но вид каньона, образовавшегося после какой-то грандиозной катастрофы, нагнал на него жути. Безмолвно глядя на хаос перед собой, он мысленно вопрошал себя. Что, во имя Богинь, здесь случилось такого, после чего пустошь напоминает рыхлое тесто, в котором перемешали землю, песок, скалы, и сам город? Что здесь произошло?! Намеки таинственной пони подсказывали, что он как-то причастен к этому. Но как? Что он сделал такого, за что его можно настолько ненавидеть? А в том, что та пони-курьер его ненавидит, причем яростно, сомнений не было – надо очень сильно желать врагу смерти, чтобы заводить его в этот ад, сквозь радиацию и жутких тварей. Но вместе с тем – почему ей, во имя Дискорда, она не убьет его сама? Что ей мешает это сделать? У единорога болела голова от усталости и перенесенного напряжения. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось решать вопросы касательно цели своего путешествия. Ему хотелось прилечь на что-нибудь мягкое и отключиться. Но увы… с этим пришлось повременить. – Курьер. – проскрежетал спрайт-бот. На миг задумавшийся о ночлеге жеребец с недовольным видом повернулся к роботу. – Чего тебе? – Твой сигнал на время пропал. Думала, тебе конец, и ты погиб в той пещере на месте ракетной шахты. Но ты выжил. Я очень впечатлена. Ты и впрямь крепкий орешек. – Очень мило с твоей стороны было вести меня в бункер, отравленный радиацией и населенный чудовищами, – иронично хмыкнул Курьер. – Я очень благодарен тебе. А теперь пошла нахрен – я хочу спать, и мне влом трепать языком на отвлеченные темы. Спрайт-бот хрипло рассмеялся. – И ты даже не расспросишь меня о том, что тебя интересует? – ядовито спросил голос. – Ты делаешь успехи. Что-ж, спокойной ночи, Курьер, поговорим завтра. Смачно выругавшись, жеребец подскочил к роботу и встал прямо перед ним. – Я пошутил. Стой! Да чтоб тебя! – единорог изрыгнул порцию ругательств, и топнул копытом, глядя на молчащий спрайт-бот. – Твою мать. Какая обидчивая, – сплюнув, Курьер потряс головой и еще раз топнул от досады. – Ну и что теперь делать? – Значит, всё же хочешь спросить. – как ни в чем не бывало произнес спутник единорога. Тот от неожиданности вздрогнул. – Давай, спрашивай, что тебя интересует. Жеребец нахмурился, но решил не ругаться с насмешницей. – Нахрена было идти через взорванную шахту? – буркнул он. – Потому что это единственный путь в каньон для тех, у кого нет крыльев. Стены его высоки и круты. Ни один скалолаз их не одолеет. Кроме того, это еще один способ проверить твою уверенность в том, что ты делаешь. Ты ведь мог просто не идти туда, но всё же пошел. И дошел ведь. – Ладно. Что это за каньон передо мной? – спросил Курьер. – Перед тобой – край Разлома. «Надежда». Хайвей. Прах. Ничто из того что ты видел до этого не сравнится с тем, что находится впереди. Впереди твоя работа, история, похороненная тобой. То, что ты принес Разлому, что превратило его в руины. – Моя работа? – Ты принес посылку в Разлом. Один из жителей поселка, шериф, просил тебя разыскать спрайт-бота, чтобы тот помогал ему. Ты выполнил его просьбу, и принес машину из центра Эквестрии, из Нейварро, штаб-квартиры Анклава – вернее, того, что от него осталось. Этот спрайт-бот, с помощью которого я могу с тобой разговаривать, и есть она. Не знаю, что заставило тебя выполнить заказ – исполнительность, или любопытство, но так она попала сюда. А попав – стала причиной катастрофы. – Что это была за катастрофа? – спросил единорог. – Ты мне до сих пор не рассказала о том, что тут случилось. – Механизм, который ты доставил в Разлом, был военным роботом. Найденный в командном центре осколка старой Эквестрии, он несет в себе пусковые коды – в том числе и от ракет «Надежды». Когда НКР аннексировала Разлом, они узнали про робота и отобрали его, а покопавшись – нашли в нем сведения, которые не должны были знать. Союз, в свою очередь, атаковал НКР в Разломе и окружил их, не давая вырваться. Загнанный в угол, командир НКР решил забрать с собой столько анархистов, сколько сможет – и приказал обрушить мегазаклинания на южные пустыни. Но ракеты, получив приказ на несанкционированный запуск – видишь ли, техники НКР не догадались перепрошить систему защиты – вместо того чтобы полететь на цели, сдетонировали прямо в шахтах по всему Разлому. В результате город на поверхности погиб – как и все жители, и большая часть войск НКР и Союза. Те, кто уцелел, превратились в безмозглых зомби. – Ни хрена себе, – присвистнул Курьер, и осекся, осененный догадкой. – Так ты винишь меня за это? За уничтожение Разлома? Ты хочешь отомстить мне? – Виню тебя, да. Но я позвала тебя в Разлом не ради мести. Ты доставишь мне посылку, если у тебя хватит духу… А затем история нас рассудит. – Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то ты ошибаешься! – единорог сплюнул в темноту ущелья. – Я хочу встретить тебя вживую и поговорить без этой штуки. Посмотрим, удастся ли мне выбить дурь из твоей башки. – Посмотрим, – согласился голос. – Рада, если ты решил идти вперед. – Каньон велик, – фыркнул единорог. – Где я могу тебя найти? – Тебе придется пройти через него до конца, чтобы добраться до меня. На его краю находится еще одна из шахт. Такая же, как в «Надежде». Там мы встретимся. – Как скажешь. – фыркнул Курьер, доставая из сумки антирадин. – Есть что-нибудь по дороге, о чем мне следовало бы знать? – Ничего из того, с чем бы ты не справился. До встречи, Курьер. Спрайт-бот замолчал. Покачав головой, жеребец отвернулся от него, глядя на погруженный в темноту каньон. – «Ничего из того, с чем бы ты не справился». Ну надо же. Сняв с себя седло, Курьер вытащил спальный мешок и стал готовиться к ночлегу. Спать он решил на уступе, оставив на страже робота. Винтовки он оставил на седле, засунув его под изголовье – в ближнем бою они не нужны. Себе он оставил обрез. Подтянув ремни респиратора, он забрался в мешок. Поворочавшись какое-то время, Курьер понял что теперь ему не заснуть – после разговора с обитательницей Разлома сон пропал. Шепотом выругавшись, он начал копаться в Пип-баке, чтобы послушать что-нибудь на ночь – это всегда помогало, если Курьера мучила бессонница. Радио молчало. Листая записи, единорог неожиданно для себя наткнулся на найденный на эстакаде голодиски. Оказалось, их было не два, как ему показалось раньше, а три. Воткнув в уши наушники, Курьер откинулся на бок и закрыл глаза.* * *
«Я должна кое-что сказать. Это очень важно. Я… Мне очень больно за тебя. Да, ты говорила мне, что это будет для тебя избавлением, и мой разум с этим согласен, но сердце отказывается это понимать. Мне всё еще кажется, что я убила тебя, пусть и временно. Эта мысль возвращается снова и снова, её невозможно выбросить из головы. Я обязательно воскрешу тебя. Из всех, кого мы любили, остались только мы вдвоем – одни во всей вселенной. Я не могу, не имею права потерять тебя снова. Если это произойдет, я не смогу больше жить после этого. Обещаю – когда я найду то, что сможет вернуть тебя к жизни, я вернусь в Проект Одного Пегаса, и вытащу тебя из этой железяки. Тело можно создать заново – лишь бы был цел разум и рассудок. А пока спи – и пусть тебе снятся приятные сны, пока я ищу тебе лекарство. А если меня постигнет неудача, я надеюсь, что ты этого уже никогда не узнаешь. Пока же с этим придется повременить. Гибель Разлома оставила на мне тяжелый след. Я обещала позаботиться об этих пони – а они погибли у меня на глазах, и я ничего не смогла сделать. Флаг, их погубивший, всё еще реет над пустошами, и его носитель ходит по ним непокаранным. Его нужно остановить – пусть не во имя мести, но во имя тех, кто еще не прогнулся под НКР. А еще лучше, если он сам увидит, как погибает этот флаг – по его вине. Ты бы не одобрила, я знаю. Ты очень добрая и мягкосердечная, гораздо больше чем я. Но это тот долг, который я должна заплатить. Сбросить его просто так я не могу. Через несколько часов я отправляюсь в Разлом. Курьер наверняка получил мое сообщение. Проигнорировать его он не сможет – в этом его характер. Слишком любопытный, чтобы быть в стороне, слишком недальновидный, чтобы предполагать куда заведет его одинокая дорога. В этом пути у него не будет компаньонов, которые могли бы подсказать ему, что делать – он слишком горд, чтобы принять их помощь в бою со своим прошлым. Он пройдет Разлом до конца – он и его машина. А я встречу его в конце пути. Что будет потом – я не знаю. Но эта встреча произойдет. На случай, если я погибну в Разломе, я оставляю тебе сообщение – тебе и тому, кто его найдет. Способ воскресить тебя я нашла в Большой Горе, но не смогла им воспользоваться. Для этого надо будет найти контакт с сумасшедшими учеными внутри нее – но оборудование там цело, а всё необходимое для твоего клонирования я собрала. Твоя хранительница, малышка Литлпип, всё же не смогла нас сжечь до конца, за что я ей очень благодарна. Как только я закончу моё с Курьером дело, я направлюсь в Большую Гору и попытаюсь снова наладить отношения с тамошним мозговым центром. Как только мне это удастся – я приду в Проект Одного Пегаса и перенесу твой носитель в Большую Гору, после чего освобожу тебя. Добрых снов, сестренка. Луна, четырнадцатый год со дня света и радуг, Эквестрия, Кантерлот. Конец записи».