Бешеное биение твоего сердца

***

Мальчишке в этот день было особенно холодно. Укутавшись в одеяло, он что-то просматривал в телефоне. Экран освещал его шоколадные глаза, розоватые губы, веснушки, покрывавшие область лица. Ладони его слегка тряслись от холода, когда он перебирал пальцами по экрану. Он пролистывал недавние снимки оборотня, которые сделал, когда тот не видел или не смотрел на мальчишку. Улыбался, легонько поглаживая экран телефона, на котором высвечивался Питер. Обычно он был в одной позе за столом: в руках какая-нибудь книжка или журнал, взгляд направлен вниз, ноги скрещены. Стайлз тяжело переживал отсутствие волка. На протяжении нескольких дней парень не ел, ни с кем не разговаривал, не поднимал трубку, не отвечал даже отцу, что было опасно для Стилински. Дерек приходил еще раз, но так ничего и не смог сделать с юношей. Пытался его воодушевить, заставить найти себе какое-нибудь занятие, но безуспешно. Мальчишка ни в какую не соглашался подниматься с кровати. Он просто лежал и листал одни и те же фотографии. Но ночь этого дня была особенной. Окна в доме были закрыты. Но неимоверный холод веял по комнатам. Стайлз лежал неподвижно в своей кровати и уже который час пытался уснуть. Закрывая глаза, он видел лишь пустоту. Никаких снов, ничего. Неспособность заснуть его мучила на протяжении трех часов. Лежать просто так на месте и не видеть снов, было невыносимо. Мальчишка привык, что каждую ночь он видит что-то особенное, связанное с Питером, с дальнейшими событиями. Он понимал, что все то, что ему приснится, в скором времени будет наяву. Мальчишка перевернулся на более удобный для себя бок и закрыл глаза. Слегка поёрзав на подушке, он вздохнул полной грудью и расслабился телом. — Это правда ты? — вдруг произнес Стайлз. — Да, глупый мальчишка, — руки Питера обхватили юношу, бежавшего к нему навстречу. — Я рад тебя видеть, — радостно заверещал Стилински, протирая сонные глаза. — Я тоже, — равнодушно произнес волк, прижимая подростка ближе к себе. Руки Стайлза обхватывали шею вервольфа так сильно, что он мог с легкостью придушить оборотня. Мальчишка рад был находиться в объятиях своего волка, которого не видел уже пять дней. Для него это было настоящим испытанием, как и для Хейла. Искренняя радость подростка была приятна вервольфу, который теснее прижимался к нему всем телом. — Тебе нужно переодеться, Питер. От тебя плохо пахнет, — слегка сморщившись и продолжая улыбаться, произнес Стилински. — Мне нужно раздеться, — мягко проговорил Хейл, одним движением сняв с себя футболку. — Я сейчас кончу, — открыв широко глаза и уставившись на тело мужчины, сказал Стилински. — Не кончишь, я тебе не позволю этого сделать без моей помощи, — хитро улыбнувшись, мужчина приблизился к мальчишке и нежно потянул его на себя. Стайлз как обычно легко поддался своему искушению и внутреннему голосу. Едва коснувшись горячих губ подростка, Питер вдохнул холодного воздуха, рука его соскользнула на бедро парня, прижимая её к телу мужчины. Стайлз издал короткий стон, который был заглушен сразу же поцелуем. Солоноватый вкус Хейла, жаркие губы Стайлза разогревали обстановку в холодной комнате. Мальчишка уже изнемогал от напряжения в области паха, особенно когда Питер спустил другую свою руку ему прямо на боксеры. Слегка сжав его плоть, не отрывая поцелуя, он повел Стайлза к кровати. Стилински сел на постель, принимаясь расстегивать ремень на джинсах Питера. Тот убрал руки подростка и стянул с себя остатки одежды. Парень посмотрел на Хейла, который ожидал от него дальнейших действий. Он медленно двинулся навстречу приоткрытому рту мальчишки, положив ему руку на затылок. Стайлз обхватил ногу Питера, слегка придерживаясь за нее, впуская в себя еще недостаточно возбужденную плоть. Он ласкал его языком медленно, пока вервольф позволял ему двигаться в удобном темпе. Питер слегка надавил на затылок мальчишки, заставляя взять глубже. Стайлз издал короткий стон и крепче вцепился в ногу Хейла. Рельефный от вен член оборотня не так сильно вбивался в широко открытый рот юноши. Стайлзу нравилось, когда вервольф управляет этим процессом. Он управлял всеми процессами в сексе. Менял позы, ласкал мальчишку и все, что было можно делать, делал он. Стилински никогда не сопротивлялся чему-либо, когда было неприятно или больно, он просто говорил об этом Питеру, и тот, нежно поглаживая его по спине, успокаивал человека. Стайлз провел рукой по напряженной плоти, слегка поглаживая пальцами головку. Питер вздрогнул от прикосновений мальчишки и, не выдержав, поднял его на ноги, уложил на кровать. Отодвинув все ненужное, мужчина навис над слегка подрагивающим подростком. Стайлз потянулся своими худыми руками к оборотню и приобнял его, положив свои ладони на спину. — Я скучал по тебе, — прошептал Стилински, когда Питер прильнул губами к его шее, мягко целуя и слегка прикусывая ее. — Я чувствую это, — ответил мужчина, плавно проходясь рукой по истекающей плоти Стайлза, но продолжая исследовать его кожу на вкус. — Как? — издав негромкий стон, мальчишка полностью откинулся и расслабился телом, принимая в себя два пальца вервольфа, подготовляющие его, медленно растягивающие. — От твоего тела несет неудовлетворенностью, — ехидно произнес Хейл, входя пальцами глубже, — а теперь заткнись, Стайлз. — Ты думаешь, что я скучал только по сексу с тобой? — недовольно выкинул юноша, оставляя царапины на спине волка. — Я уверен, что ты скучал по сексу со мной, — продолжая массировать Стайлза, ухмыльнувшись, ответил Хейл. — Ты — эгоист, Питер, — почти постанывая, выдавал фразы мальчишка, изгибаясь под телом грозного волка. — Всё потому что ты хочешь меня, Стайлз, не надо этого стесняться, — заменив пальцы членом, Питер сделал резкое движение, заставив парня открыть широко рот и издать короткий звук, — в этом нет ничего удивительного. — Я… — начал было Стайлз, но вервольф зажал ему рот ладонью и, ехидно улыбнувшись, двинулся резко вперед. Стайлз обнял волка и прижался к нему так, чтобы напряженный член парня касался тела мужчины. Питер, открыв рот мальчишки, склонился и уперся лицом в подушку, толкаясь в хорошо подготовленное тело. Стилински пытался сдерживать стоны, но окончательно сдался, когда Хейл начал двигаться еще сильнее, вжимая его в постель. Стайлз скрестил свои худые ноги на пояснице оборотня, руки его скользили по спине, царапая влажную от пота кожу. Дыхание обоих учащалось, и Питер чувствовал это в первую очередь. Мальчишка дышал часто и прерывисто. Еще и особенно громко постанывая, когда Питер покусывал его нежную кожу на шее, двигаясь сильными и широкими рывками. Стайлз проглатывал воздух, не успевая вдохнуть еще раз. Хейл иногда приподнимался и заглядывал в юношеские глаза, которых ему так не хватало. Мальчишка начинал опять что-то говорить, но Питеру было все равно. Выпуская готовую излиться плоть из горячего тела, вервольф подался вперед, слегка сжав в руках ноги Стайлза. Мальчишка чуть цеплялся за простыни, боясь порвать, чтобы потом не приходилось объясняться отцу. Все то время, когда Питер поднимался и смотрел на него, Стайлз ощущал, что что-то не так, что это не его волк, не тот, которого у него забирали. Хейл не выдавал своим видом ничего подозрительного, но подросток это ощущал. — Мне не нравится, как ты смотришь на меня, — отметил волк, когда мальчишка опять уставился на него. — Я люблю тебя, — вдруг выдал Стайлз. Хейл медленно опустился к нему и поцеловал так нежно, что Стайлз был готов кончить от одного лишь поцелуя. В голове смешались все мысли в кучу. Знакомый вкус губ Питера, его язык, собственнически исследующий мальчишку. Ласкающие руки, нежно проходящие от ключиц до бедра и заставляющие забыть обо всем. Оторвавшись на мгновение от сладких губ парнишки, он медленно перевернул Стайлза и поставил на колени. Обхватив его одной рукой за шею, начиная медленно двигаться в нем, Питер ощущал некое беспокойство за Стайлза. Он чувствовал, что парень чем-то расстроен, чем-то взволнован. Его движения стали переходить на более плавные, нежели когда мальчишка лежал. Питер двигался медленно и в тоже время целовал юношу в плечи, поднимаясь к шее, тяжело дыша ему на ухо. Стайлзу нравилось то, как Питер двигал своими накаченными руками по хрупкому телу, заставляя его содрогнуться в долгожданном оргазме. Хейл плавно спустил свою руку на слегка уже расслабленную плоть мальчишки, провел пальцами по головке, размазывая по стволу стекающую сперму. Он продолжал медленно двигаться, доводя себя до пика наслаждения. Стайлз не выдержав, развернулся лицом к Питеру и обхватил его член рукой, а сам двинулся к навстречу. Когда губы мальчишки коснулись губ вервольфа, Стайлз провел ладонью по члену мужчины и, слегка ускоряясь, продолжал его нежно целовать. Питер почувствовал желание человека доставить ему удовольствие, как его сердце начало биться чаще. Рука Стайлза двигалась довольно быстро, доводя до оргазма еле слышно стонущего оборотня. Сперма стекала по тонким пальцам подростка, который по-прежнему не убирал руку с излившейся плоти. Питер обхватил лицо Стайлза, потянув на себя, подарив мальчишке очередной поцелуй и очередной повод оторваться от реального мира. — Да, я скучал по сексу с тобой, но больше всего я скучал по твоим глазам, — виновато опустив взгляд, произнес Стайлз. — Эй, ты чего? — слегка усмехнувшись, спросил Питер, приняв на себя взгляд Стилински. — Какого они цвета, Питер? — мальчишка знал ответ на вопрос, но все равно ожидал ответа. — Малыш, какая разница, какого цвета мои глаза? — погладив юношу по бедру, сказал вервольф. — Они снова красные? Да? — Стайлз… — начал было волк, но мальчишка вставил свое слово. — Потому что мне кажется, что я снова сплю, Питер, а я не хочу, чтобы это было сном, — по щеке его прокатилась слеза, которую волк медленно успел вытереть, пока она не скатилась до губ юноши, придав им солоноватый вкус. — Стайлз… Прости, — он положил свою руку на затылок и прижал его к себе. — Нет, Питер, не говори мне, что это сон, — повысив голос, проговорил человек. — Просыпайся, Стайлз, пора вставать! Ты слишком долго спал, — поцеловав его в макушку, Питер отстранился от него и посмотрел в глаза, видя там разочарование и страх. Подросток с диким воплем вскочил с кровати. Мокрые глаза, затуманенный взгляд. Стайлз оглянулся по сторонам и не увидел ничего такого, что могло бы его заставить улыбнуться. Все та же комната, все та же кровать, все тот же дом без Питера.