Я был пьян в стельку всю ту грёбанную неделю и даже задержал свой запой на один понедельник. Вообще, у меня нет, не было и не должно быть никогда никаких пристрастий к алкоголю, собственно, поэтому я без понятия, почему моя рука захотела вдруг потянуться к бутылке... это странно, но я не буду сейчас это мусолить и обдумывать, мне хотелось бы спокойно дойти до рабочего места и с головой окунуться в рутину.
По своему опыту знаю, что это всегда спасает.
На улице заметно похолодало, так что мне пришлось даже накинуть капюшон. Обезболивающее, кстати, ещё не подействовало, поэтому мне всё так же, по-прежнему, что-то долбило в виски. Я невольно щурился и сопел. Выглядел забитым. Но ведь так и было, я оказался забитым в этой ситуации, где алкоголь взял меня в плен и... боже, да зачем я вру? Алкоголь сам не просился ко мне в организм, это
я брал бутылку и выпивал всё, что в ней было. Виноват
я один, и забит
я только
собой.
Нечего себя жалеть.
Четверг, пятница, суббота, воскресенье, понедельник... я считал все те дни, что вёл себя неадекватно и почти уже забыл из-за пьянства. По-моему, даже на тех занятиях для курильщиков я был а-ля шалтай-болтай...
Господи.
Ладно.
— Доброе утро, Фред, — старался быть приветливым я, хотя внутри себя немного побаивался охранника... ну, мало ли чего я там успел натворить, сам себя не ощущая.
— Доброе, Зейн! — весьма дружелюбно ответил он. — Как здоровье? Елена говорила, ты приболел немного?
— Эээ, — я замешкался и почесал затылок, — да... да, Фред, да, я... плохо себя чувствовал и... но сейчас всё хорошо, я... могу работать.
— Это похвально,
Зейн Малик.
Фред произнёс это с таким величием в голосе, с такой героической подачей, что мне стало несколько не по себе. Я сглотнул и постарался улыбнуться хотя бы уголками губ.
Полагаю, улыбка выглядела весьма фальшивой.
— Да... можно ключ, Фред?
Мне просто необходимо было как-то разбавить сей неловкий момент восхваления меня, поэтому я проявил некую наглость и прервал восторженного старика своей немного неудобной просьбой.
— Ой... — словно проснулся он. — Да, конечно, можно... сейчас...
Старик начал рыться в ящике стола, хотя ключ всегда, насколько я помню, висел сбоку от него, на специальном крючке, как и все другие ключи. Возможно, он решил сделать перестановку, так сказать, хоть как-то разнообразить свои шаблонные будни.
— Спасибо.
Я откашлялся и поспешил уйти в тренерскую. Уж больно Фред сегодня был странным.
В комнате было ужасно холодно, и мне хотелось жестоко отругать того, кто не закрыл на ночь окно, как я заметил. Поддувало, сквозило, вымораживало...
брр.
Я вжался в толстовку и засунул руки в карманы. Действительно, очень холодно.
Я коснулся почти ледяной ручки окна и закрыл его, пока меня с ног до головы обдавало колючим, морозным ветром. И ведь даже на улице не так холодно... с чего это вдруг
здесь образовались арктические пустыни?! Я не стал гадать и жалеть себя дальше, ибо мне это порядком наскучило. Не привык я зацикливаться на своих проблемах, тут уж ничего не поделать.
Я переоделся и выждал целый час, маясь ерундой, потому что оказалось, что сегодня, в честь какого-то вчерашнего праздника, о котором я знать не знал и не знаю до сих пор, дельфинарий начинал принимать гостей на час позже. И я без понятия, почему мне Фред ничего не сказал.
Самое интересное, что мне, вообще,
никто ничего не сказал.
Через час пришёл развесёлый Майки, который, увидев меня, округлил глаза, нахмурился и спросил: "А чё это ты здесь делаешь в такую рань, Малик?!"
Выяснилось, что мой первый ученик приходит аж через два часа, и мне ещё одну двенадцатую дня нужно где-то куковать.
И я бы куковал у себя дома, возможно даже в каком-нибудь кафе на углу нашей улицы, если бы не узнал, что сейчас Майки будет заниматься с
Луи.
Да-да, с тем самым Луи, который Томлинсон, который меня боится и который не хочет со мной не то что плавать, но и даже видеться. И это именно тот Луи, которому мне стыдно смотреть в глаза.
Но.
Я не должен упустить то зрелище: Майки, который пытается затащить в воду Луи, пока тот его с непривычки боится. И молчит. И дёргается, как обычно...
Нет, ну, в смысле, мало ли что, я же Луи знаю получше, чем всякие там Майклы, и вдруг парню срочно понадобится помощь... я же протяну ему свою руку и героически вытащу из воды!
Да...
Хотя я даже не подойду к нему, наверное.
Если он начнёт тонуть, то я лишь спрячусь в раздевалке и буду смотреть в щелочку между дверьми, но ни в коем случае не покажусь ещё раз ему на глаза. И так будет сто процентов. Потому что я трус. И монстр. И это уже просто факты, которые меня ничуть не трогают. Вы же, например, свыклись со своим, может быть, нелюбимым цветом глаз, так вот и я уже потихоньку принимаю то, что хуже моего, в этом мире человека нет.
Ничего страшного. Кто-то же должен быть плохим, правильно? Чтобы попросту не нарушать простые природные законы. Баланс... весы... и так далее.
Когда Майкл доел свою слойку с сыром и торжественно заявил, что теперь он пойдёт работать, я тут же скооперировался и вскочил с дивана, направляясь за Майки. "Ты чего?" — обернулся он, услышав мои не до конца бесшумные шаги. "А я там... постою. Мне интересно, как Луи сейчас занимается, и я хочу посмотреть, справишься ли ты."
И в тот момент зародилась наша
настоящая, мужская борьба. Не на жизнь, а на смерть. Кровопролитная война между двумя тренерами, а на деле всего лишь безобидное рукопожатие в качестве начала дружеского спора. Я поставил на то, что Лу сбежит после первого же занятия, если, вообще, окажется в воде. А Майки придерживался позиции, что мол он чудо-педагог-психолог, который сможет найти подход даже к такому, как Луи Томлинсон...
Хм...
ну-ну.
Я немного боялся выходить из тренерской, не смотря на то, что причин у меня на то было не так уж и много, хотя они были и вполне весомые. Меня одолевал небольшой страх перед очередным зрительным контактом с Луи или Еленой. Разумеется, я, как человек, который умеет скрывать свои эмоции, не подал бы виду, что, на самом деле, я подавлен, мне стыдно и прочее-прочее, хотя внутри я ощущал бы себя не особо хорошо и радостно...
Но, в любом случае, о своём состоянии я бы думал уже дома, сейчас мне необходимо было просто переступить через себя и выйти к воде. В этом нет ничего сложного, тем более... я же поспорил. А проигрывать я не люблю. Никто не любит проигрывать, так что тогда мне было уже не до гордости.
И вот, момент истины настал, я ступил на холодную плитку бассейна, и какой-то особый местный запах ударил мне в нос. Желудок дал небольшой спазм. Я сглотнул и начал оглядывать помещение, словно на автомате шагая за Майки, который направлялся к своему рабочему месту.
Он остановился и взял несколько надувных кругов, чтобы... откуда мне знать, зачем он это сделал? Я так никогда не делал, ненавижу эти штуки. Но у Майки своя тактика, и я был не против, лишь посмеивался тихонько у него за спиной, радостно потирая руки и уже ощущая на кончике языка тот самый
сладкий вкус победы.
Моё самодовольное выражение лица сменилось на достаточно мрачное, стоило только Луи появиться в поле моего зрения. И это был весьма нервный момент для меня. Не говоря уже о том, что я заметил парня неожиданно даже для самого себя, хотя думал о нём с той самой секунды, что вышел из раздевалки.
Он стоял возле стенки, теребил свои ногти и выглядел очень-очень зажатым.
Как обычно, некоторые дети общались друг с другом, кто-то что-то рассказывал тренерам, но Луи — это Луи, и он, наоборот, старался отойти ото всех и, возможно, пытался слиться со стеной, чтобы его не трогали.
Удачи тебе, Майки.
Мы находились уже на катастрофически недалёком от Луи расстоянии, и я, как назло, закашлялся, из-за чего парень повернул свою голову в нашу сторону и заметил... меня. Конечно, он сразу же ещё пуще вжался в стену, отчего он, вроде бы, даже стукнулся головой об неё головой, ибо схватился за затылок и зажмурился.
Ненормальный. Меня он начал уже раздражать этим своим поведением, потому что, ну, сколько можно-то?!
Я ускорил шаг, чтобы Луи не успел никуда убежать, однако, как я заметил, он и не старался особо покидать помещение... парень просто отходил назад...
в стену.
— Луи, привет, — радушно улыбнулся я, сразу же кладя свою руку на его плечо и начиная мять ткань гидрокостюма пальцами. — Как ты?
Я думал тогда, что парень язык проглотил, однако я всё отчаянно пытался разговорить его. До тех пор пока не подошёл Майки и не сказал мне: "Эй, Зейн, полегче... отойди, ты не видишь разве, что он не хочет с тобой разговаривать?"
И этот псевдо-друг буквально физически отвёл меня от Луи, пока я с невероятной злостью прожигал парня глазами. И, нет, я, конечно, очень плохой человек, но тогда я поступал более, чем справедливо, уничтожая глазами Луи, потому что...
Ладно, обо всём по порядку.
Начну с того, что Майкл без всяких усилий заставил Луи говорить. Они даже очень хорошо, блять, поговорили. Улыбались друг другу, смеялись. Я сидел на скамейке со скрещенными руками, и мне, правда, хотелось подойти к Майклу и напомнить ему, что, вообще-то, это занятие дельфинотерапией, а не передача
"Давайте поговорим". Нет, правда, я был крайне недоволен его непрофессиональным поведением.
Какое он имел, простите, право обниматься с Луи?!
Это я к тому, что, ну, а почему Луи от меня так бегал тогда? С Майклом он просто застенчивый парнишка, а со мной?
Аутист-даун-инвалид-немой?!
Далее, Луи зашёл в воду. Как же нет?! Он всегда ведь с радостью плавал!
...
Я спокойно наблюдал за "тренером и учеником", временами покусывая губы и фыркая в их сторону. Я поражался Майки, я не понимал, как так можно — почему Луи, чёрт возьми, совершенно спокойно опустился в бассейн, почему он не дёргался, почему выглядел обычным, немного стеснительным парнем? Почему он не вылетал пулей из воды, стоило только волнам добраться до его волос?
Почему?!
Далее был Джейк.
Это наш дельфин. Неплохой, но буйный. Я даже подошёл было к Майклу и шепнул ему про то, что Луи нужен кто-нибудь полегче, на что Майкл лишь язвительно усмехнулся и ответил, как последний гад, что
"он лучше знает, что нужно Луи." Я не показал того, что разозлился.
Потому что я не привык проигрывать.
Усмехнулся в ответ и побрёл обратно к скамейке.
Сейчас у меня во рту до сих пор вкус крови, из-за того, что я содрал с губ всю кожу, пока кусал их, скептически обводя взглядом Луи и Майки.
Я не понимал.
И это выводило меня из себя.
Хотелось подойти к Луи и спросить у него, почему он такой... ненормальный?
Кстати, Томлинсон всё-таки немного сторонился Джейка, однако, всё равно же, ухватился за него и поплыл!
Они были такими счастливыми...
Майки и Луи. Нет, в смысле, что Луи нравилось занятие, Майки тоже был доволен такому звонко смеющемуся и радующемуся клиенту, как Луи, клянусь, парень ему даже понравился. Ну, всё. Теперь мне точно не видать занятий с этим голубоглазым "аутистом".
Я ломал голову над тем, где я нагрешил, и почему Луи именно со мной, как оказалось, так резко менялся в диагнозе. Я, правда, думал об этом, но под конец занятия мне стало уже просто невыносимо смешно. Я открыто смеялся над абсурдностью ситуации, немного прикрывая лицо рукой, чтобы хоть не так странно это смотрелось со стороны.
Возможно, меня одолел истерический смех, но я искренне до слёз смеялся на последних минутах этого чудо-занятия. Майки бросал на меня удивлённые взгляды, ровно, как и все окружающие меня люди, но я ничего не мог с собой поделать...
Однако весь этот мой весёлый настрой быстренько испарился, стоило лишь
Джоанне появиться на пороге бассейна.
Тут уже я не разрешил Майки действовать самому и настоял на том, чтобы и
я поговорил с женщиной.
Она неподдельно удивилась, увидев меня, и, похоже, даже почувствовала некий стыд или смущение.
"Зейн, простите, я, правда, без понятия, почему Луи расхотел с Вами заниматься... Вы были так добры и осторожны с ним... но я не знаю. Простите меня, если что, но я сама не в курсе, честно."
Джоанна извинялась, а я отвечал ей, что всё в порядке, что оно того не стоит, что Майкл отличный педагог, и ему можно доверять, в чём она, впрочем, и сама убедилась, поговорив с ним сразу же после беседы со мной. Этот Майки (я же говорил) отличный манипулятор, профессиональный лгун, и, да, чёрт возьми, он прекрасно умеет производить впечатление на людей. Особенно меня порадовала его эта фразочка:
"Похоже, мы с Луи очень сдружились!"
Сдружились они!
Луи ещё кивнул ему в подтверждение, и я снова разозлился.
***
— Ну, что, Майкл, я позорно проиграл спор, да? — спросил я чудо-педагога в тренерской, перебирая какие-то бумажки на столе, пока он переодевался.
— Есть немного...
но ты только не расстраивайся, — саркастично подметил он.
— Знаешь что, — я бросил возню с бумагами и уставился в упор на Майкла, задавая ему один очень важный вопрос: — как тебе удалось?!
...
— Я просто профессионал, — пожав плечами, ответил он после небольшой паузы.
— А если серьёзно? Со мной же этот мальчик даже говорить не хотел, и ты видел, как он шарахается меня!
— Слушай, я не знаю, чего ты там на него наговаривал, но мне он показался очень лёгким парнем. В плане... я просто завёл с ним разговор о погоде, и оглянуться не успел, как мы уже сидели в воде, — честно отвечал Майки.
И я был шокирован.
Да.
Но... если честно, в итоге, я всё равно пришёл к выводу, что мне просто необходимо забить на этого Луи и продолжить жить дальше. В конце концов, у меня полно других клиентов, которые заслуживают внимания, и мои дни не должны идти коту под хвост из-за какого-то там странного парнишки.
Поэтому я решил начать прогонять все мысли о Томлинсоне. И это было сначала трудно. Легче было справиться с этим, заняв себя не менее волнующими мыслями о ком-то таком же важном.
Поэтому я отправился на поиски Елены.
Встретившись с ней, я улыбнулся девушке, взял её за руку и, перебирая пальцы, начал извиняться.
"Ты знаешь, я был пьяным идиотом, прости меня, этого больше не повторится... и никогда не позволяй мне больше управлять тобой, не заботься обо мне... я бесчувственный, глупый ублюдок... я не заслуживаю твоего внимания..."
Она смотрела на меня практически теми же глазами, что смотрел на меня Фред. Разве что её глаза были зелёными и большими...
Нет, Елена, правда, красивая. Миниатюрная, ухоженная, симпатичная брюнеточка, однако я не люблю девушек, и никогда не любил, в том плане, что мне их не хочется. И им всегда приходится очень стараться, чтобы я возбудился.
Такие дела...
Но Елена, к моему удивлению, с лёгкостью меня простила, даже обняла и сказала, что совершенно не держит на меня зла. И я снова почувствовал себя ужасным человеком.
Однако это помогло мне отвлечься.
И пока я плавал с милой Кэти, которая принесла мне из дома рисунок, где она изобразила себя, меня и нашего дельфина Робина... я чуть не назвал её дочкой. Мне было безумно приятно видеть то, что ребёнок дома сидел, старался, рисовал, подбирал карандаши, тратил своё время, и, боже, я очень растрогался. Признаюсь, это не первый случай за всё моё время работы с детьми, когда мне дарят самодельные подарки, но сейчас я почему-то особо расчувствовался...
Люблю детей.
Я люблю их смех. Сегодня, например, ко мне пришёл новый ученик — одиннадцатилетний Стив, который чересчур часто поддаётся, согласно диагнозу, паническим атакам, и кто бы видел, как я смеялся с ним, когда он начал играть с Джеки и рассказывать про свои успехи в футболе. Детство — это прекрасно. И я обожаю детей, ещё раз это скажу. Полагаю, ни у кого на свете больше нет такой солнечной работы, как у меня... работы с детьми, на которую почти летишь.
Учителя, скажете? Нет. Ведь учителя постоянно ругают детей, из-за чего дети их ненавидят, а я с ребятами в дружеских отношениях... и это безумно приятно.
***
Придя домой, я приготовил себе суп, заварил чай с лимоном, потому что я решил, что пора начинать вести здоровый образ жизни, и нечего себя травить всякими гадостями! И, да, пачка сигарет торжественно полетела в мусорку (однако ещё четыре всё так же продолжали таиться в недрах моей сумки).
Мне нравилось то, что я расслаблялся без дурацкого алкоголя и сигарет, хотя, нет, я убеждал себя в том, что мне без этого было хорошо, ведь, на самом деле, я давился ужасной варёной морковью и проклинал себя, как самого ужасного кулинара в мире.
Вечером я созвонился с Гарри, с одним очень хорошим своим другом, и договорился с ним о встрече на выходных, ибо что-что, но
так, как Гарри, меня не расслабляет никто и ничто. С ним можно просто забыться и дать волнам наслаждения и веселья нести тебя сквозь все жизненные трудности... всё равно они останутся за бортом...
Хороший день.
Подчеркнув это, я собрался уже пойти спать, но мой поставленный на ночную зарядку телефон вычурно завибрировал, привлекая к себе моё внимание.
Это было странно и неожиданно.
Особенно учитывая тот факт, что мне пришло километровое сообщение от Майкла:
"Зейн, ты самая большая падла, и я больше с тобой не дружу, потому что нахуй тебе грёбанный телефон, если до тебя невозможно дозвониться?!!! Сука, я столько тебе трезвонил, а ты либо игнорируешь меня, либо твой телефон долбаёб, короче у меня к тебе очЕНЬ срочное дело!!.! В общем, этот твой Луи... блять, Зейн.... Ты же знаешь, что мой путь домой лежит мимо твоего дома??? Знаешь, да?? Ещё бы ты не знал блять, ненавижу тебя, ВРУБИ ТЕЛЕФОН!! Так вот я проезжал твой ёбаный дом, и ничто не предвещало беды, но ЗНАЕШЬ ЧТО!! РЯДОМ С ТВОИМ ДОМОМ СТОЯЛ ЧЁРТОВ ЛУИ. ЭТОТ ТВОЙ ЛУИ. Я блять был в шоке, я чуть не затормозил там на дороге, в итоге мне пришлось сделать крюк и блять пальцы уже болят ВРУБИ ТЕЛЕФОН!! Я припарковался рядом с домом напротив, потому что а какого чёрта??!?! Я начал тебе звонить, НО ТВОЙ ТЕЛЕФОН БЫЛ ОТКЛЮЧЕН! Короче этот Луи просто СТОЯЛ НА МЕСТЕ И ПЯЛИЛСЯ НА ТВОЙ ХРЕНОВ ДОМ БОЛЬШЕ ЧАСА. ДА БЛЯТЬ Я ПРОСТОЯЛ ТАМ ЧАС, Я БЫЛ В АХУЕ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ЧТО НАХУЙ ТАКОЕ?!?!? Я ЗВОНИЛ ТЕБЕ, А ТЫ СУКА!! Он маньяк!!! Он грёбанный маньяк, и откуда он знает твой адрес?!?? Скажи мне, что вы соседи. Скажи мне БЛЯТЬ, что вы соседи!! Я уехал оттуда, но твой Луи всё не уходил... Щас прошло 40 мин, и выгляни в окно, вдруг он всё ещё стоит там!!! Вызывай тогда полицию, я серьёзно!!! Господи, блять, он ненормальный, Зей!! Перезвони!!! Твой Луи психически больной!! Мы имеем дело с каким-то нахуй маньяком!!! Кого ты мне спихнул?!?!? Перезвони!! И в полицию позвони!!! Я завтра сообщу обо всём администрации!! господи, да что это за нахрен....."
