Мы тоже будем целоваться, Кайл

В окошках маленького уютного домика на дереве горел приветливый свет, который, по мнению Эрика Картмана, просто обязан был заманить жаждущих веселиться девчонок и мальчишек, но пока что на огонек слетались лишь противно пищащие москиты и жирные серые мотыльки. Насекомые маленькой стайкой кружились вокруг раскаленной лампы, отбрасывая на дощатые стены отвратительно мельтешащие тени. Тишина и тоска. Хозяин апартаментов сидел в полном одиночестве на небольшом ворсистом ковре и постоянно поглядывал на улицу в ожидании хоть одного гостя. Час назад Кенни отправился на разведку во вражеский стан, коим выступал домик для игр во дворе Маршей. От конкурентов он возвращаться, судя по всему, не спешил. Эрик начинал подозревать продажного Маккормика в предательстве. Его голову посещали невеселые мысли, а по нервам с возрастающей силой било молоточками раздражение. Картман не мог понять, почему к нему никто не пришел, почему все выбрали, мягко говоря, убогий домик Кайла и Стэна. Эрик сам видел этот криво построенный архитектурный «шедевр» с огромными щелями в стенах и полу, с крышей, держащейся местами на изоленте, а местами на волшебной еврейской слюне Кайла. Там не было такого потрясающего ковра, как в его домике, не было картин на стенах, не было штор, да там и света наверняка не было! Но, как уже выяснил Эрик, уют оказался не решающим фактором для его тупоголовых одноклассников. Неписаный закон гласил: «Где девчонки, там и вечеринка». Естественно, Венди Тестабургер потащила своих недалеких подружек к любимому Маршу, а следом за ними потянулись все, у кого чесалось и свербило. Так и остался Картман без компании наедине со своим безграничным эго, надежно не позволяющим ему унизиться и попроситься к друзьям. Тем более ему уже разок отказали, без лишних намеков заявив, что такие жирные и злобные, как он, отпугнут девчонок, как чесночный салат вампиров. Эрику такое обращение не понравилось. Он считал себя невероятно привлекательным и безгранично добрым, а эти придурки наводили на него чудовищный поклеп. Картман решил, что простить такое – себя не уважать, и послал бестактных сволочей покорять самые темные закоулки жопы. Неожиданно послышался скрип подвесной лесенки. Кто-то поднимался наверх! Картман приготовился увидеть своего первого за этот долгий вечер гостя. Сердце парня замерло, желудок голодно заурчал, а на пороге домика появился никто иной, как Кайл Брофловски. Ужасное разочарование обрушилось на Картмана. Он уперся недовольным взглядом в своего врага и вызывающе подбоченился. - Зачем явился? – недружелюбно спросил Эрик и удивленно поднял брови, только сейчас заметив, как странно выглядел его гость. Рыжие кудри Кайла растрепались в полнейшем беспорядке и забавно торчали во все стороны, на щеках горел какой-то недобрый румянец, пухлые розовые губы были поджаты в одну тонкую линию, покрасневшие крылья его еврейского носа постоянно вздымались от тяжелого дыхания и, как догадался Эрик, гнева. За долгие годы общения Картман мог без труда уловить любое настроение этого рыжего еврея, как бы тщательно тот ни маскировал свои чувства. Кайл был зол, обижен и решительно настроен, но пока что не желал признаваться из-за чего. - Просто так, - задумчиво отвечал Брофловски, окидывая беглым взглядом убранство домика. – Пришел посмотреть, как тут у тебя дела. Что, вечеринка уже закончилась, или к тебе никто не пришел? Картман хмыкнул. - Конечно, ко мне пришли. Целая толпа девчонок! - принялся вдохновенно врать Эрик. – Ну, я так утомился всех их целовать. Они такие: «Эрик, милый, ну давай еще, ну, хоть один поцелуйчик». А я им строго так, чтобы не расслаблялись: «Хватит с вас на сегодня, женщины! Марш по домам! Там без вас кухни пылятся!» - Да ладно, - недоверчиво протянул Кайл. – Интересно, какие же девчонки к тебе пришли, если у нас были почти все?.. - Я тебя умоляю, еврей, - Картман передернул плечами и задрал нос. – У меня были девочки постарше, которых ты не знаешь. И сиськи у них, поверь мне, были больше, чем у Бебе. А кстати, чего это ты здесь время теряешь, а не тусуешься с Маршем и его плоскогрудыми индюшками? Кайл слегка замялся, выискивая в своей рыжей голове подходящий ответ. - Да мне надоели все эти игры. Нацеловался на год вперед. Пора бы уйти на покой и все такое. Да и вообще опасное это дело – поцелуи, ведь по данным статистики, рот американской женщины – самое грязное место на планете. Как-то так, - поведал Брофловски с видом бывалого дамского угодника. - Да ладно, - спародировал недавнишнюю интонацию Кайла Картман. – Цитируешь мои фразы? Что-то мне подсказывает, что ты врешь. А может, тебя просто выгнали? А, еврейчик? Кайл нахмурился и сжал ладони в кулаки. - Вот не надо тут, жиртрест. Сам заврался. Я уверен, что ты весь вечер просидел в полнейшем одиночестве и никаких девчонок тут не было. Даже Кенни от тебя сбежал к нам. И вообще никто не хочет с тобой целоваться, потому что ты жирный кусок говна! – на одном дыхании выпалил Брофловски и потупил взгляд, будто пожалел о своем слишком уж внезапном всплеске эмоций. Картман поменялся в лице. - Ну, спасибо большое, Кайл! Мне как раз не хватало твоей еврейской проницательности. Сидел тут и ждал, когда же придет жид и скажет мне, какой я ущербный, - саркастично говорил Эрик, стреляя молниями из глаз. – Да, ты угадал! Ко мне так никто и не пришел! Все, как распоследние гондоны, кинули меня и пошли в отстойный домик твоего любимого хиппи. Радуешься, да? Глумишься? Да мне насрать на тебя, твое мнение, на всех вас вообще насрать! Картман энергично зажестикулировал, топнул ногой, как типичный обиженный ребенок, и, плюхнувшись задницей на ковер, отвернулся от ненавистного собеседника. Он хотел бы послать еврея ко всем чертям, но его останавливало большое любопытство и маленький страх одиночества. Эрик примерно догадывался, что к чему. Добровольное желание Кайла общаться с ним означало, что два суперлучших друга снова повздорили на почве какой-нибудь чепухи. - Так и быть, Картман, меня и правда выгнали, - неохотно признался Кайл, усевшись рядом и обняв колени. Эрик удивленно заморгал, а затем тихо усмехнулся. - А чего так? – с притворным сочувствием спросил он. Кайл надул губы и поморщил нос. - И Стэн даже не остановил меня! Не попросил остаться. Еще друг называется, - жаловался Брофловски, избегая прямого ответа на вопрос. - Ну, так все же? – не унимался Картман. Кайл искоса глянул на собеседника. - Если заржешь, я тебе вломлю, отвечаю, - пригрозил рыжий. - Давай уже, - нетерпеливо рыкнул Эрик. - Короче, девчонки решили, что я не умею целоваться, - Кайл скривился. – Цитирую Бебе: «Кайл, у тебя, конечно, классная задница, но целуешься ты отстойно. Столько слюней может выдать за раз только верблюд». Брофловски замолк и настороженно посмотрел на Картмана, который закрыл рот ладонью, чтобы не заржать. У уголков сощуренных карих глазок выступили слезы. Кайл пригрозил ему кулаком, но даже это не сдержало вырывающуюся волну смеха. - Ой, я не могу! - по-поросячьи запищал Картман, завалившись на ковер и забив ногами по полу. – Умора! Слюнявый еврейский поцелуй. Фу, какой ужас. Кайл резко встал. - А знаешь, пошел ты в жопу, жирный обсосок! Вообще не понимаю, зачем я сюда пришел, - рассерженно выпалил оскорбленный парень. – Чтоб ты сдох и тебя растащили крысы, - пожелал он напоследок и стремительно направился к выходу. Картман тут же подлетел и вцепился в руку беглеца. - Кайл, ну не уходи, - взмолился толстяк, перегородив своему гостю дорогу. - Ты меня оскорбляешь, жирный говнюк, с чего я должен здесь оставаться вообще? – нахмурился Кайл и уперся ладонями в широкую грудь Картмана, но сдвинуть с места такую большую и крайне упертую преграду ему было не под силу. - Тебе же не хочется оставаться лузером, а? Разве тебе по кайфу сидеть и ныть в углу, пока все развлекаются, пока Марш выцеловывается со своей тупой девушкой Венди и даже не вспоминает о тебе? – колко бил словами Картман, вглядываясь в понурое лицо Кайла. – Даже Баттерс сейчас круче, чем ты, Кайл. Потому что он сидит там, со всеми. Но я могу помочь тебе все исправить. - И как же? – усомнился Брофловски. Картман расплылся в коварной улыбке, почувствовав, что почти заполучил себе в компанию очень полезного еврея. - Мы тоже будем целоваться, Кайл. - Не понял, - угрожающе отозвался рыжий. - Все гениальное – просто! – вдохновенно выпалил Картман и спешно продолжил: – Во-первых, мы сделаем вид, что у нас тут тусовка покруче, чем у Марша. У нас шикарные телочки, у нас веселье, и вообще мы оба в шоколаде. - Хочешь переманить всех в свой домик для игр? – прервал вопросом Кайл. - Нет, глупый ты еврей. В жопу этих недоумков. Пока все будут думать, что мы тут офигенно проводим время, мы на самом деле будем учиться целоваться. - Какая хрень, жиртрест! - Да ты дослушаешь меня или нет? – раздраженно заверещал Эрик. - Ладно, только не ори, - сдался Кайл. - Мы отточим навык поцелуев до совершенства, заявимся без предупреждения в домик этого козла Стэна и покажем класс. Все подумают, что мы набрались опыта со взрослыми девчонками и офигеют. Ты будешь так потрясающе целоваться, Кайл, что Бебе пожалеет, что не ценила раньше твою еврейскую слюну, - Картман замолк и ожидающе уставился на своего потенциального компаньона, который этим шикарным планом особо поражен не был. Брофловски хмурился и кривил губы, усердно обдумывая услышанное. - Все, конечно, круто, но как мы научимся целоваться, а? – недовольно осведомился рыжий парень. Картман тут же подорвался с места и суетливо забегал по домику. Через секунду в его руках появился ай-пад. Эрик развернул гаджет вперед экраном и ткнул им в лицо Кайлу. - Загуглим, еврейчик, загуглим, - довольно объявил он. – Слышал народную мудрость? «Не стесняйся вбить в поисковик то, чего не знаешь». - Мудрость твоя – говна кусок, как впрочем, и идейка, - подвел итог Кайл и оттолкнул от лица планшет. – Уже поздно, я – домой. Брофловски беспрепятственно направился к выходу. Картман самоуверенно хмыкнул. - Если надумаешь, Ка-а-айл, то я буду здесь в то же время, - крикнул Эрик в догонку. – И приноси сырные подушечки, если все-таки решишь прийти! – добавил он и не получил ответа. Но расстраиваться Картман не спешил, ведь чувствовал, что завтра вечером стоит попросить маму подать в домик ужин на двоих. Он отомстит Маршу, отобрав у него суперлучшего друга, он докажет девчонкам, какой он привлекательный. Все будет, и Кайл ему в этом поможет.

***

Кайл в жизни бы не согласился на дурацкую авантюру Картмана, если бы не сочувственные слова Стэна: «Ну, прости меня, Кайл. Что я мог сделать, если ты плохо целуешься? Девчонки не хотят играть с тобой». Это подогрело злость и обиду, которые переполняли Брофловски, до температуры плавления вольфрама. Потому, купив сырных подушечек, парень отправился прямиком к уютному домику на дереве, в котором вчера ему обещали сеансы по обучению искусству поцелуя. - Проходи, проходи, Кайл, - приветствовал Эрик, обнимая долгожданного гостя за плечи и перехватывая из его рук пакет с любимым лакомством. – Я как раз ждал тебя. - Убери от меня руки, Картман, - недружелюбно процедил Кайл, отодвинувшись от прилипшего к нему тела. - Как скажешь, как скажешь, - примирительно согласился толстяк. – Будешь какие-нибудь напитки? Чай, кофе, апельсиновый сок, может, виски? - Давай виски, - слегка удивленно отвечал Кайл, усаживаясь на ковер. - Виски нет, - бодренько выдал Картман. - А на хрена предложил тогда? - Ну, так звучало солидней, - пожал плечами Эрик. - Ну, ты и дебил, - невесело заключил Кайл, покачав головой. В домике воцарилось молчание. Картман стоял и глупо улыбался, похрустывая пальцами. - Ну, так, может, уже начнем учиться целоваться? – нехотя проговорил Брофловски, почувствовав весь идиотизм этой фразы в данном месте и в данном обществе. Картман сразу оживился. - Да, да. Я даже приготовил реквизит, - закудахтал Эрик и выложил перед приятелем два небольших зеркала, утянутых из туалетного столика матери, помидоры, завернутые в целлофановый пакет, кухонный нож и две свои старые детские игрушки, в которых Кайл безошибочно признал Полли Недотрогу и Лягушонка Клайда. Рыжий отупело уставился на эти поистине странные вещи и в красках представил для чего их можно использовать. - Только не говори, что мы будем пытать ножом твои игрушки перед зеркалом и лить помидорный сок, якобы это кровь… - мрачно произнес он. Картман даже призадумался. - Нет, я уже вырос из этого, но если хочешь, Кайл, то можно на досуге попробовать, - вполне серьезно выдал Эрик, вспомнив чудесные времена игр в «Молчание ягнят». Тогда бы кровавая фантазия этого еврея пришлась бы кстати. Жаль, что сейчас уже не поиграть. Кайл бы гармонично смотрелся на дне ямы со спутанными рыжими кудрями, чумазым лицом и мольбой в зеленых глазах. Картман не заметил, как улетел в свою личную Воображляндию. Из несбыточных мечтаний его вырвал знакомый голос, полный неприкрытого раздражения. - Тьфу! Давай уже к делу, жиртрест! Бесит, честное слово, - взвился Брофловски, почувствовав ужасную неловкость от происходящего. Сидение наедине с самым большим говнюком в мире вызывало у него побочные эффекты в виде повышенного потоотделения, сбивчивой речи и стыдливого румянца на щеках. - Уймешься, ты, жид, или нет? Я тут для тебя же стараюсь, а ты орешь, будто у тебя в вагине целый песчаный карьер! – рассердился Картман. – Теперь мы на одной стороне, еврей, и пока мы заняты нашим общим делом, нам лучше не сраться! – справедливо подметил он и исподлобья глянул на Кайла. Тот с недовольным лицом тяжело вздохнул и кисло ответил: - Хорошо, я согласен на временное перемирие, только давай уже начнем. Картман поощрительно улыбнулся и присел напротив своего мастерски усмиренного еврея. - Итак, Кайл. Начнем с первого упражнения, - с энтузиазмом приступил к уроку Эрик и торжественно вручил Кайлу небольшое круглое зеркальце, обрамленное розовой пластиковой рамочкой. – Как было сказано на проверенном сайте, необходимо, прежде всего, привести свою внешность в порядок, чтобы почувствовать большую уверенность в себе, ощутить, так сказать, свою привлекательность. Но так как я от природы невероятно хорош собой и мне не требуется дополнительные средства, а тебе, Кайл, уже ничем не помочь, мы сразу приступим к следующему этапу упражнения… - Что ты сейчас сказал? – зарычал Брофловски. Картман выставил вперед ладонь, недвусмысленно потребовав тишины. - Не забывай о нашем перемирии, Кайл, и не порть атмосферу. Атмосфера – это, знаешь ли, половина успеха в нашем мероприятии, - голосом профессора вещал Эрик, вооружаясь вторым зеркальцем. – Надо закрыть глаза, Кайл, мягко поцеловать зеркало и потереться об него носом. - Чего? Сдурел? – протестующе отозвался рыжий и глянул на свое отражение, будто видел его впервые. - Делай, как я, и помалкивай, упрямый еврей, - приказал «наставник» и с большим рвением присосался к холодной поверхности зеркала, а затем потерся об него носом с нежностью человека, до одури влюбленного в самого себя. Кайл с сомнением наблюдал за этим идиотским действом и пытался уговорить себя на подобную глупость. Из зеркала на него смотрел потерянный рыжий парень с обреченной тоской в зеленых глазах. Вот этот неудачник не умел целоваться, у этого неудачника никогда не было девушки, этого неудачника кинул друг, а он, Кайл Брофловски, не такой. У Кайла Брофловски все получится! Отражение стало ближе, губы осторожно примкнули к зеркалу, теплое дыхание оставило маленький запотевший след. Это оказалось совсем не сложно, обычное прикосновение, как тысяча других. Парень взглянул на себя и ободряюще улыбнулся, забыв на секунду о том, что в домике он не один. Картман маячил сзади, пытаясь засветить свою пухлую морду в зеркальце приятеля. Кайл перевел на него угрюмый взгляд. - Закончил, Кайл? Молодец, - похвалил Картман и уселся на место, чтобы объявить продолжение. – А теперь звонко чмокни свое отражение и оближи это место языком. Вот так, - сказал он и незамедлительно продемонстрировал. - Картман, где ты это вычитал вообще? – с подозрением спросил Кайл, когда его жирный компаньон закончил лобзать зеркало. Эрик отложил свой инструмент для поцелуев на ковер и с серьезным видом посмотрел на рыжего. - Так, Кайл, нам еще долго предстоит тренироваться, и твои препирательства вряд ли помогут процессу, - крупная рука Картмана сжала щеки Кайла, заставив того вытянуть губы в трубочку, - ты должен верить мне, потому что я никогда не ошибаюсь. По окончанию моей терапии за твоими поцелуями будут выстраиваться девчонки со всего Южного Парка, - лицо Брофловски было насильно притянуто к зеркалу. Кайл помялся пару секунд, а затем под чутким руководством Картмана чмокнул свое отражение. Послушно и почти без промедлений. Лицо Эрика приятно оживилось, в глазах загорелись два маленьких огонька. Он вдруг понял, что ему нравится давить на затылок Кайла, придерживать зеркало, наблюдать за его бледной еврейской физиономией, такой сосредоточенной и напряжённой. Это было очень увлекательно и приносило какое-то странное удовольствие. - Теперь оближи это место кончиком языка, - не строго приказал Картман и, сам того не заметив, погладил мягкие огненные волосы. – Представь, что ты лижешь что-то сладкое, что это безумно приятно. Кайл шумно выдохнул и мазнул языком по зеркалу. Замер на секунду, будто засомневавшись, а потом более уверенно продолжил. Картман с интересом наблюдал за движением двух языков: настоящего и зеркального. Они соприкасались, сливались, будто играли друг с другом. Эрику вдруг стало как-то неуютно от заполняющего его тело иррационального жара. Картман не сразу распознал признаки возбуждения, ведь даже и предположить не мог, что оно сможет возникнуть от вида лижущего зеркало Кайла. Это было как минимум странно. - Так? – спросил Брофловски, прервав свое занятие. Картман оторопело захлопал глазами. Розовые губы Кайла блестели от слюны. - Да, - ответил Эрик, с трудом собрав свои неприличные подростковые мысли в кучу. – А теперь сильнее так присосись к зеркалу. Кайл собрался было исполнить приказанное, но в его кармане настойчиво завибрировал телефон. - Секунду, - сказал парень и встал, чтобы ответить на звонок. Картман облегченно выдохнул и, пока еврей отвернулся, развел затекшие ноги в стороны, чтобы воочию узреть выпуклость, оттопыривающую его штаны. Эрик болезненно ударил себя по бедру и принялся думать о самой невозбуждающей вещи на всем белом свете. На ум пришла кайловская мамаша, с которой рыжий как раз и трындел. «Ну, мам, я успею сделать уроки, позволь мне еще немножко погулять. Ну, пожалуйста»… - конючил Кайл, пока Картман пытался понять истоки своей эрекции и одновременно унять ее. К превеликой радости, член почти опал, а вот ответы в голову так и не пришли. - Мне пора домой, Картман. Я там еще потренируюсь, - сказал Кайл, спрятав телефон обратно в карман. - Да, да, Кайл, повторение – мать сношения… - сдавленно произнес Картман, сдвинув ноги вместе. - Чего? – подумал, что ослышался, Брофловски. - Говорю, завтра увидимся, - помахал ручкой Эрик. – Топай давай к своей мамаше. - Ну, бывай, жиртрест, - бросил на прощание Кайл и скрылся в темноте, оставив Картмана наедине с его стояком и эмоциональными мытарствами.