Мы тоже будем целоваться, Кайл

Вообще Картман по жизни ни на чем не заморачивался, исключение могла составить лишь месть, но в случае с Кайлом и внезапно проснувшимся желанием ею не пахло, потому парень с легкостью смог забить большой и толстый. «Просто встал член. Жид со своим языком тут не причем. Всего лишь здоровое проявление моей сексуальной активности. Я – альфа-самец, я крут», - решил Картман и отбросил дурные мысли о своей неправильной ориентации в самый дальний и пыльный угол сознания. - Что будет на этот раз? – полюбопытствовал Кайл, как обычно выбрав правую сторону ковра, которая была ближе к выходу. Он как будто бронировал кратчайший путь к отступлению на случай, если случится что-то выходящее за рамки адекватности. «Занудный такой, набивший оскомину еврей. И совсем даже не возбуждающий. Правда, морда смазливая, но все равно он страшный. Как называют человека с отвратительно болотным цветом глаз, с мерзкими рыжими кудрями, с тощим жилистым тельцем и текущей по венам еврейской кровью? Уродом, не иначе», - думал Картман, долгим взглядом изучая миниатюрную по сравнению с ним фигурку Кайла. - Эй, ты чего завис, жирный? – Брофловски помахал перед лицом Эрика рукой. - Не называй меня жирным, жидовская морда, ты забыл о перемирии, что ли? – вяло огрызнулся Картман и потянулся за ножом и пакетом помидоров. – Готовься, жиденок, следующий номер программы – насрать не меньше килограмма, - еле слышно добавил он, заглушив собственный голос шелестом целлофана. - Салат делать будем? – усмехался Кайл, наблюдая за тем, как Картман с ювелирной аккуратностью срезает с томатов полоски тонкой кожицы. - Хорошее предположение, мой юный падаван, но неверное, - съязвил Эрик и вручил наполовину очищенный овощ напарнику. – Короче, надо впиться губами в помидор и проделать в нем как бы дырку, в которую потом… - Его трахнуть, - саркастично вставил Кайл, скептически оглядев налитый соком плод. - Можешь, конечно, и трахнуть, овощееб хренов, но не здесь, - последовал незамедлительный подкол от Картмана. – Мы должны просунуть туда язык, будто это рот. Поцелуй лягушатников, типа французский. - А ничего, что он потечет во все стороны? – недовольно спросил Брофловски, забеспокоившись за сохранность своей белой футболки. - Потечь от твоего поцелуя должна девушка, а не помидор, Кайл, потому сделай все аккуратно, а не как распоследняя свинья, - терпеливо объяснял Эрик. - Ну, хряк тут вообще ты, - пробубнил себе под нос рыжий и присосался к помидору. - Что ты там тявкнул, подлый еврей? – ощетинился Картман, но в ответ получил лишь мычание. Ему пришлось смириться с хамством неблагодарного жида и приступить к любовным игрищам с овощем. Вообще сосать помидор, представляя, что это губы девчонки, оказалось не самым приятным и интересным занятием, а вот наблюдать за Кайлом, который с привычным уже сосредоточением и серьезностью елозит губами по мягкой текучей мякоти, пачкаясь и слегка причмокивая, было очень, очень увлекательно. Это зрелище показалось Эрику безумно непристойным, будто ему вдруг открылась тайная, никому доселе не известная сторона этого рыжего еврея. А что, если бы на месте помидора, который Кайл так тщательно обсасывал, было что-то другое, более подходящее? А так ли плохо Брофловски целуется? А как он вообще это делает? А каковы на вкус его поцелуи? Картману на секунду захотелось узнать ответы на эти вопросы. Он завороженно следил за движениями соблазнительного рта и языка. Кайл хмурил брови, когда помидор начинал течь, он быстро слизывал сок, закрывая при этом глаза, словно действительно целовался. Картман люто впился губами в свой собственный овощ, будто так ему удалось бы избавиться от внезапно нахлынувшего сексуального наваждения. По подбородку Кайла скользнула маленькая розовая капля. Картман забыл, как дышать и думать. Неожиданно в лицо Эрика брызнула конкретная струя, залив нос и попав в глаза. По щеке съехали вниз маленькие скользкие семена. Кайл оторвался от своего увлекательного занятия и с интересом уставился на неудачливого приятеля, сидевшего с перекошенной мордой, щедро окропленной свежевыжатым томатным соком. Через секунду Брофловски разразился безудержным смехом. - Черт, жиртрест, выглядишь шикарно, - забавлялся рыжий. – Я так и думал, что именно ты лохонешься. Картман разлепил мокрые ресницы, хмуро глянул на Кайла и смачно выплюнул на ковер откушенный в порыве ярости кусок помидора. Ему было не до смеха. У него снова крепко стояло и точно не на томаты. Причина его «готовности», как уже начал догадываться Эрик, сидела напротив него в опасной близости для своего здоровья и заливалась громким юношеским смехом. Картмана переполнила злость на этого проклятого жида, заставляющего его член каким-то волшебным образом вставать. В голове тут же созрел план мести. - Хватит ржать, еврей, - выпалил Эрик и быстро сжал ладонь Кайла, в которой он держал помидор. Месть удалась на славу: сок залил идеально белую майку. - Что ты натворил, засранец?! – гневно выкрикнул Кайл и зарядил остатками помидора прямо в Картмана. Тот принял удар на грудь. Красная мякоть окончательно расквасилась и бесформенной массой опала сначала на живот, а потом на пол, оставив на одежде мокрый след. - Твою ж мать, Кайл! За хрена ты кидаешься едой? - А за хрена ты испортил мою любимую майку, скотина? Я тебя сейчас задушу, - предупредил Кайл и двинулся прямо на врага. Картман откровенно запаниковал. Если они сейчас начнут драться, то пока что скрытый от посторонних еврейских глаз стояк точно явит себя миру. - Еврей, заканчивай, я же неспециально! – уговаривал Эрик, сжимая тонкие запястья Брофловски. - Неспециально? Издеваешься, сука? – спрашивал Кайл, пытаясь исподтишка пнуть врага. - Ну, ты смеялся надо мной, а это обидно, знаешь ли, - жаловался Картман, стараясь отодвинуться от агрессора. - Мальчики-и-и, - послышалось в дверях. Парни тут же отцепились друг от друга и повернулись в сторону голоса. На пороге домика стояла Лиэн Картман. Она с любопытством разглядывала творившийся беспорядок. Ее любимый сыночек и его друг сидели на ковре испачканные помидорами и пристыженно отводили взгляды. Что тут творилось, было страшно подумать, но миссис Картман тактично решила не вмешиваться. Главное, что ее поросеночек доволен. Она просто улыбнулась и сказала: - Спускайтесь, я приготовила ужин. - Спасибо, миссис Картман, мы сейчас все уберем и спустимся, - отозвался Кайл, натянуто улыбнувшись. - Потом уберете, пойдемте, а то остынет, - настояла Лиэн. – Идите в дом, и майки свои грязные снимайте, я постираю. Живей, - миролюбиво добавила она и помахала рукой в сторону выхода. - Спасибо, миссис Картман, - поблагодарил Кайл и послушно отправился в дом. Эрик тоже встал и с большой неохотой поплелся следом за приятелем. - Поросеночек, - прошептала на ухо сыночку миссис Картман, остановив того в дверях - не торопись, тебе нужно успокоиться. Лиэн указала тонким пальчиком вниз. Эрик опустил взгляд в район своей промежности и стыдливо зарделся. Ему действительно надо было успокоиться и возможно даже несколько раз. Это уже начинало настораживать.

***

Кайл сидел за обеденным столом в огромной майке Картмана, походившей своей вместительностью на трехместную палатку, и мучительно думал, стоит ли отвечать на смс Бебе. Пока он развлекался с помидорами, телефон оборвали звонки и засыпали сообщения от Стивенс. Девушка упорно звала его погулять, что было крайне странно. Брофловски не мог понять этой загадочной женской логики. Она же сама его отшила, причем грубо и прилюдно, а теперь вела себя, будто этого неприятного инцидента вовсе не было. Кайл не знал, как себя повести в данной ситуации, потому медлил с ответом. Он нервно крутил в руке свой телефон и задумчиво ковырялся вилкой в спагетти. - Мееееем, - раздался противный голосок Картмана. - Да, дорогой? – отозвалась Лиэн, оторвавшись от еды. - А как научиться целоваться? – поинтересовался Эрик, невинно улыбнувшись. Кайл отвлекся от своих раздумий и вопросительно глянул на жиртреста. Еще не хватало вмешивать в их позорные уроки поцелуев кого-то постороннего! - Ну, лучший способ, Эрик, - это постоянная практика, - охотно поведала Лиэн. Картмана этот ответ не удовлетворил. - Как это, меем? – продолжил допытываться он. Кайл незаметно пнул под столом ногу этого любознательного придурка, но эффекта это не возымело. - Это значит, поросеночек, что надо почаще целоваться с девочкой, которая тебе нравится, пробовать разные техники, прислушиваться к вашим предпочтениям, и тогда вы оба обязательно научитесь делать друг другу приятно, - добродушно сказала миссис Картман и потрепала сыночка за пухлую щечку. - А-а-а, теперь понятно, - тягуче произнес Эрик. – Спасибо, мамочка. - Не за что, дорогой, - миссис Картман встала из-за стола и взяла грязные тарелки. – Я пока сделаю чаю, не скучайте, мальчики, - сказала она и ушла на кухню. Картман тут же вцепился в руку Кайла. - Ты думаешь о том же, о чем и я, еврей? – выпалил он возбужденно. Брофловски с подозрением глянул на толстопузого психопата с выпученными глазами, сидящего напротив него. - Ну, если ты сейчас думаешь, что ты – самое тупое и жирное существо во вселенной, то да. - Когда ты шутишь, Кайл, где-то умирает один маленький милый котенок, - зашипел Картман. – Моя мать права. Как я раньше не додумался? У тебя есть губы, у меня есть губы, верно? - Да, - закатив глаза, подтвердил Кайл. - У меня есть язык, и у тебя есть язык, - продолжал ход своей гениальной мысли Картман. - Мы не будем тренироваться друг на друге, жиртрест, - категорично и безэмоционально выдал Кайл. Картман всплеснул руками. - Любишь ты все портить. Почему нет? Если ты беспокоишься за мое психическое здоровье, то я как-нибудь уж справлюсь. Ну, и рот после тебя с хлоркой помою, - затарахтел Эрик. Для дела он был готов пойти на крайние меры. Парочку раз обменяться слюной с жидом – это, конечно мерзко, но бывало и хуже. Если Кайл не согласится, то можно, конечно, прибегнуть к плану «б», суть которого заключалась в примитивном поджоге домика Марша, но тогда бы пришлось не раскрывать свою личность. А месть без славы – это отстойная месть. - Ты что, реально тупой? – зло спросил Брофловски, сощурив глаза. – Во-первых, я не педик, чтобы целоваться с тобой, во-вторых, это жуть как отвратительно, в-третьих, я считаю, что вся эта затея – провальная хрень. У нас ничего не получится. И вообще мне Бебе написала, что хочет встретиться. Кайл вытащил телефон и продемонстрировал его Картману. Девушка, которая ему нравится, проявляет к нему интерес, а значит, все не так плохо и мстить никому не нужно. - Ты наивный еврейский мальчик, Кайл, - покачал головой Эрик, с пренебрежительной жалостью оглядев Брофловски. – Евреи по природе своей созданы, чтобы быть снизу. - Что ты имеешь в виду, жирный? – насторожился рыжий и сам вцепился в руку Эрика, чтобы тот не ушел от ответа. - Ничего такого, Кайл, - как ни в чем не бывало отвечал Картман, вырывая свою пухлую ладошку. – Не хочу портить твой маленький розовый мир. - Говори давай, Картман! – Кайл начинал нервничать. Он хотел бы проигнорировать эту очевидную провокацию, но просто не мог отделаться от мысли, что этот жирный антисемит знает больше него. - Так и быть, но потом не ной как баба, еврейчик, - снисходительно бросил Картман и блеснул глазами. – Я думаю, что Бебе зовет тебя гулять только из жалости, потому что ее попросила Венди, а ту в свою очередь попросил Стэн. Они наконец-то заметили, что их светоходящий жид безумно разобиделся и не хочет с ними общаться. Им стало так совестно, вот они и решили подослать к тебе Бебе, чтобы ты, как собачонка, побежал за ней и забыл о том, что тебя опустили головой в ведро с помоями. Но знай, еврей, Бебе тебя кинет, потому что ты целуешься, как маленький слюнявый мопс, - ядовито выплюнул жиртрест. Вспыхнув от злости, Кайл схватил говнюка за грудки и притянул его через стол к себе. Картман подмял пузом тарелку и опрокинул стакан с вишневым соком. По скатерти стремительно расползлось большое бордовое пятно. Воздух в комнате будто наэлектризовался. В битве столкнулись две пары глаз. Картман мерзко улыбался Кайлу в лицо, наслаждаясь этим полным ненависти зрительным контактом. Еврей глубоко и тяжело дышал, опаляя своим дыханием. Его зрачки сузились, дав свободу пленяющей зелени радужки. - Ну, так что скажешь, Кайл? – решился на вопрос Картман, неприятно оскалившись. – Ты со мной? Брофловски прикусил нижнюю губу, на его лице появилось сомнение. Он чертыхнулся и выпустил Картмана. - Не знаю, - ответил парень уже более спокойно и спрятал телефон в карман. Жиртрест был прав, его снова хотели опрокинуть, но на сей раз он не позволит этому случиться. - Ну, думай быстрей, еврейчик. В пятницу Марш устраивает очередную игру в «правду или вызов», - многозначительно сказал Картман, оправив свою майку и поставив перевернутый стакан. – И мы должны на нее явиться подготовленными, - добавил он голосом киношного злодея и послал воздушный поцелуй крепко задумавшемуся Брофловски. Кайл понял, что этот тяжелый выбор ему предстоит сделать уже сегодня, ведь времени до расплаты осталось всего ничего, каких-то жалких три дня. Три самых тяжелых в его жизни дня.