Мы тоже будем целоваться, Кайл

Картман исправно ждал своего еврея. Он смирно сидел на ковре и думал, усердно и без остановки, проигрывая тысячу вариантов развития событий. Сегодня они с Кайлом снова будут близки, завтра еще раз, а потом… А потом все вернется в обычное русло, по которому течет мутная река их скучной жизни, и в ней точно не будет нежных поцелуев, страстных стонов в губы, послушного жида, сидящего на его, Эрика, коленях. Что же тогда делать? Картман пытался вызвать в себе благое отвращение к Кайлу, но получалось с каждой минутой все сложнее. Мерзкий кудрявый еврейчик, сам того не подозревая, заключал в себе источник удовольствия, не попробовать который, не испить до дозволенного предела было просто преступлением. Всего два дня, чтобы насладиться им, жалких сорок восемь часов, да даже меньше. Эрик никогда не отказывал себе в приятном, каким бы вредным оно ни было. Он не мог сказать себе «нет», а все потому, что ставил свои прихоти превыше всего. Вредная пища, сквернословие, высшего сорта подлючность, а теперь еще и физическая близость с Кайлом. И всему, как ни странно, находил оправдание. Сладкое и жареное он ел от стресса, ругался от синдрома туретта, гадости делал по великой необходимости, а еврея целовал, ну, потому что тот сам его гнусно провоцировал. «Просто получу то, что мне нравится, и наваждение пройдет. Воспользуюсь наивным жидом и выброшу», - размышлял Картман, давая таким образом своему телу добро на новое удовольствие. Никаких самобичеваний, ему все можно. - Картман! – донесся разгневанный голос где-то внизу. Эрик выглянул наружу. Кайл стоял, высоко задрав голову, и недовольно кривил свою симпатичную мордашку. - Привет, еврейчик, - просиял Картман. – Чего не заходишь? - Лестницу скинь мне, придурок, - последовал грубый ответ. Брофловски помахал Эрику кулаком, что показалось последнему скорей забавным, чем угрожающим. - Ой, совсем забыл, - с притворным сожалением произнес Картман и опустил канатную лесенку. Кайл быстро забрался наверх и с наездом толкнул хозяина домика в грудь. - Ты конченый дебил, жиртрест! – выпалил он. Картман непонимающе заморгал и потер то место, где только что была рука буйного еврея. Такое неприятное, но все-таки прикосновение. - Что на этот раз? – скучающе откликнулся толстяк и поморщился. – Сел с утра жопой на кол? - Какого хрена ты выставил в интернет эти тупые фотки? – возмущался Кайл, доставая телефон и открывая страничку фейсбука. - А что не так? – пожал плечами Картман и уселся на ковер. Еврей опять беспричинно истерил. Лучше бы он заткнулся и дал себя потрогать, глупое создание. - Ты пририсовал рядом со мной Майли Сайрус! – воскликнул Кайл и продемонстрировал этот тихий ужас на экране своего телефона. Фотография была действительно сделана неплохо, Картман не обманул, сказав, что мастерски владеет фотошопом. Блондинка выглядела эффектно, а вот ее взлохмаченный криво улыбающийся спутник смотрелся более, чем паршиво, будто его несчастного и противящегося заставили фотографироваться с непонятной девицей. - Ты что-то имеешь против Сайрус? Конечно, не идеал нравственности, но успех тебе она точно обеспечила. К тому же ее фотки первые выскочили у меня в поисковике. Искать какую-то другую бабу в одних трусах у меня не было ни желания, ни времени, - невозмутимо поведал Эрик и широко зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот рукой. - Ты издеваешься, жиртрест? – Кайл схватился за лоб. – Тебе не смутил тот факт, что в конченом домике для игр пятнадцатилетнего подростка веселится кто-то вроде Майли Сайрус? - Чей домик ты обозвал конченым, жидяра? – рассердился Картман. – Я, к слову, один тут пашу, как Гитлер за рейх, стараюсь, а ты ни хрена не делаешь для нашего плана, кроме того, что слюнявишь мне лицо. Жид неблагодарный! Между прочим, ко мне на вечеринку сегодня попросились пятеро! Пятеро, слышал? Все хотят увидеть Майли Сайрус. - Да они просто издеваются над тобой! – перечил Кайл, но уже менее уверенно. Он с трудом смог переварить упоминание об их вчерашнем поцелуе. На губах до сих пор оставался вкус Картмана с яркими нотками стыда и сексуального дурмана, и в этом было что-то неправильное. - Уж поверь мне, я различаю, когда издеваются, а когда жестко завидуют, - огрызнулся Эрик и схватил Брофловски за руку, рывком притянув к себе. – Твоя Бебе уже наверняка пишет на фан-сайте Сайрус, что та тупая шалава. Все в Южном Парке редкостные тупицы, ты же знаешь, Кайл, - примирительно сказал он, несказанно удивив самого себя своим вкрадчивым тоном. Рыжий как-то потерянно глянул на собеседника и коротко кивнул. - Ладно, так и быть, поверю, - сдался парень. - Ну, вот и хорошо, - бросил Эрик и, воспользовавшись замешательством, прильнул к доступным губам, сминая их в напористом поцелуе. Тело обдало приятным жаром, распространившимся по всем мышцам тянущей истомой. «Вот так бы сразу», - подумал Картман, просовывая язык в горячий рот. Кайл удивленно распахнул глаза и протестующе замычал. - Какого хрена ты делаешь это без предупреждения? – разорвав порочный контакт, недовольно спросил рыжий. Он облизнул влажные губы и непослушными пальцами заправил рыжую прядь за розовеющее стыдом ухо. Это уже не походило на уроки, скорей на спонтанное утоление желания. - Надо быть всегда готовым, Кайл, - низко прошептал Картман и, поддавшись минутному порыву, повалил парня на ковер, а затем опустился своим массивным телом сверху. – Все нормально, так будет удобней, - успокоил он, увидев панику в глазах еврея. - Мне так не нравится, это слишком, - запротестовал Кайл и замолк, столкнувшись с тяжелым взглядом карих глазах. – Мне как-то стремно, - признался он, - ты меня раздавишь, Картман. - Я же не полностью на тебя лег, еврейчик. Раздавить – это вот так, - усмехнулся Эрик и расслабился, всем своим немалым весом надавив на худое тельце под собой. Кайл закряхтел и безуспешно попытался вздохнуть, но его грудной клетке мешал неподъемный груз. Картман коротко засмеялся. Беспомощность еврейчика его забавляла и заводила. - Прекрати, скотина, - с трудом произнес Кайл и получил больше пространства. - Сегодня с языком, не забывай, - деловито предупредил Картман и сжал запястья рук Кайла, мирно покоившихся по обе стороны от его головы. Не хотелось бы, чтобы еврей сопротивлялся и мешал процессу. - Какого черта?! - прошипел Кайл, когда Эрик просунул ему между ног колено, заставив развести бедра в стороны. – Картман, меня это бесит, давай сменим позу! – требовал он, рвано хватая воздух, которого вдруг стало слишком мало. Брофловски чувствовал себя под горячей тушей Картмана крайне неуютно, словно он распутная девка раздвигающая ноги для жирного похотливого мужика. Оставалось надеяться, что эта вынужденная мера принесет плоды. - Расслабься, Кайл, и постарайся сегодня, - усмехнулся Картман и потянулся за поцелуем. Его губы угодили в подбородок. - Боже, я сейчас с ума сойду… Стой же, - рыкнул Кайл, забив ногами по полу. – Прежде скажи, что было не так в прошлый раз. Как я могу учиться, не зная своих ошибок? Что надо изменить, а? – потребовал объяснений Брофловски. Картман в сердцах чертыхнулся . Он не знал, что ответить, что придумать. Если он даст Кайлу неверные рекомендации, то тот может перестать так потрясающе целоваться, как раньше, а этого Эрик хотел меньше всего на свете. - Ну, я думаю тебе нужно добавить больше эротизма в поцелуй, - врал на ходу Картман, пытаясь не смотреть в густо-зеленые глаза, буравящие в нем дырку, - больше контакта, эмоций. Целуешься ты, короче говоря, вяленько, никакуще, как престарелая пенсионерка, а надо страстно. - Это потому что с тобой, - фыркнул Кайл, оскорбившись критикой. – Я не могу возбудиться. Такой ответ Картману пришелся не по душе. - А ты возбудись, глупый еврей, или притворись на худой конец. Покажи страсть, твою ж мать, чтобы я поверил. Если поверю я, то поверят и все твои девки. Ты должен убедить меня, что ты сходишь с ума от желания, ясна задача? – командным голосом рявкнул Эрик, сильнее сжав тонкие запястья. Как же его бесило это «не могу возбудиться». «Зато вот возбудить можешь, бездушный светоходящий выродок», - думал Картман, скрипя зубами, а Кайл лишь хмурил брови, взвешивая все «за» и «против». - Ясно мне все, - наконец-то ответил рыжий. – Начинай, - скомандовал он. Картман не заставил себя ждать и тут же впился в мягкие губы, встретившие его еще более горячо и отзывчиво, чем в прошлый раз. Кайл наверняка играл, но это не имело никакого значения. Важно было лишь то, что поцелуй стал просто райским. Эрик с превеликим удовольствием применил язык. Наконец-то можно было распробовать вкус еврейской слюны полностью. Кайл охотно впустил его в свой рот и выгнулся всем телом, чтобы теснее прижаться к партнеру и обвить его ногами. От такой отдачи Эрик потерял голову. Он вдавился членом в задницу Кайла, почувствовав, что невероятно быстро возбуждается, космически быстро. И ему уже было плевать, что этот факт не укроется от томно вздыхающего под ним еврея. Картман выпустил из своей железной хватки запястья Кайла, поняв, что рыжий даже и не думает сопротивляться. За свободу Эрик был отблагодарен тесным объятием. Этот невинный жест заставил его позабыть собственное имя. Все снова вышло из-под контроля. Кайл несдержанно терся об Картмана, облизывал и обсасывал его губы, язык, будто сладкий леденец, тихо постанывал, бросая в коротких перерывах пламенные, полные страсти взгляды. Темп их поцелуя возрастал, как и движения тел. Эрик уже не замечал, что вбивается в еврея напряженным членом, бесстыдно льнет к нему. Ужасно мешала одежда, все портила, сковывала движения, не давала вздохнуть, ощутить полную близость. Если бы только можно было от нее избавиться и почувствовать прикосновение обнаженной кожи. В паху сладко заныло от подступающего оргазма, такого быстрого и неконтролируемого, подросткового. Картман тяжело выдохнул, мертвой хваткой вцепившись в длинный ворс ковра. Кайл откинул голову, его кудри разметались огненными всполохами. Он призывно облизнулся, нарочито медленно и мокро. Эрик сильнее вжался в угодливое тело и медленно обвел кончиком своего языка язык Кайла. В следующее мгновение ему стало безумно хорошо, а на штанах выступило мокрое липкое пятно. - Охренеть, - шокированно выдал Кайл в унисон финишному стону Картмана. Эрик спешно скатился на ковер, высвободив рыжего из своего плена, и встал на непослушные ноги. То, что только что произошло, будет вывешено на его личную стену позора. Картман негодующе оглядел пятно в районе своей промежности и брезгливо скривился. Стоило ему поднять голову, как он тут же натолкнулся на взгляд Кайла, который пока что был неосмысленным и одурманенным, но это пока… - Только попробуй что-нибудь вякнуть, - угрожающе сказал Эрик и указал пальцем между ног Кайла. – У самого стоит, - уличил он. Брофловски стыдливо свел бедра, на его щеках запылали два красных пятна. - Я скоро вернусь, - сказал Картман и направился к выходу. - Через десять минут, - уточнил он, тонко намекая на проблему Кайла, распирающую его джинсы, - если хочешь, то через пятнадцать. - Я … - запнулся Брофловски, но Картман его уже не слушал, он спускался по лесенке вниз. Надо было срочно сменить эту ужасно липкую одежду.

***

Кайл молча закидывался божественно вкусным печеньем миссис Картман и без особого внимания поглядывал на телевизор. Ему жутко хотелось есть, будто он потратил на поцелуи с жиртрестом все запасы накопленной за жизнь энергии. Картман сидел рядом с ним на диване и тоже поглощал тоннами сладости, будто соревновался с Кайлом в том, кто больше и быстрее съест. Они не разговаривали, делая вид, что заняты чаепитием, но молчание становилось все более смущающим. - Ну как? – решился на разговор Кайл и спрятал лицо в кружке с чаем, чтобы выдать как можно меньше своих эмоций. Вопрос на первый взгляд был неопределенным, ни на что конкретное не указывающим, но Картман решил не притворятся дурачком. - Средненько, - ответил он, откровенно соврав. На душе от зловредности запели птички. - Средненько?! – повысил голос Кайл и, получив угрожающий взгляд в ответ, продолжил тише, почти шепотом: - Ты кончил, жиртрест. Слова, слетевшие с губ Брофловски, в одинаковой мере смутили обоих парней, но Картман нашел в себе силы собраться. - Я кончил, потому что у меня давно не было секса, жид, - убедительно аргументировал Эрик, с большим удовольствием посматривая в сторону перекошенного от злости лица еврея. Тот выглядел, мягко говоря, взбешенным. - У тебя вообще никогда не было секса, - прошипел Кайл, сузив свои зеленые глаза до маленьких щелок. Картман глумливо заулыбался. - Вот видишь, пятнадцать лет воздержания и все такое, - выдал он и затолкал в рот печенье. Ох, если бы еврей остался с ним подольше, в его обществе было так спокойно. Вообще с Брофловски всегда было хорошо: ругаться, дружить, просто молчать, жрать печенье. Жрать печенье было особенно приятно, ведь в жида много не влезет, да и сладкое ему нельзя. - Ну тебя в дырку , - фыркнул Кайл. - Завтра все наверстаем, - пробубнил Картман с набитым ртом. Рыжий отрицательно покачал головой. - Это была последняя репетиция, - ответил он, чуть не подарив Эрику сердечный приступ. – Завтра мы всей семьей идем на день рождения каких-то там папиных друзей. Короче, я не приду к тебе завтра, - в голосе рыжего проскользнули печальные нотки. Картман с трудом проглотил печенье. - Нет, ты не можешь все изгадить, Кайл. Нам нужно еще потренироваться. - Да, конечно! Мне кажется, что я отлично целуюсь, а ты просто врешь, чтобы потереться об меня своим членом, - попал в яблочко Брофловски, хотя сказал это не всерьез, а лишь для того, чтобы задеть жиртреста. Он не в силах был обвинить Картмана в этом вопросе, потому что сам прокололся. У него стояло, и жиртрест это видел. У них теперь есть взаимный компромат, абсолютно не пригодный для шантажа. Позор на двоих. Тем не менее, Эрик покраснел до кончиков ушей. Еврей его спалил, прямо и без цензуры озвучив все его потаенные желания. Кажется, тот факт, что Картман обкончал штаны, потеревшись о Кайла, очень прямо указывал на все, что скрыто. - Больно ты мне сдался, еврей. Делай, как хочешь, - безразлично произнес Эрик, уставившись в экран телевизора. В его мозгу уже зрел план. Он не собирался потратить последний день перед осадой домика Марша на унылое времяпрепровождение без поцелуев Кайла. Еще один, хотя бы маленький, и можно будет обо всем забыть, как о страшном сне, ну, или периодически вспоминать, как о сне эротическом. Это уж как получится.