***
Когда коты приблизились к уже знакомой нам развилке, им навстречу из кустов вылез чёрно-белый кот. — Здравствуй, Зелень, — поприветствовал он бродягу и перевёл взгляд на Пятнышко, робко жавшегося к кошке. — А ты, значит, тот самый котёнок, который… — Да. Меня зовут Пятнышко, — буркнул котёнок. Он очень не любил, когда кто-то упоминал о его больной лапе. В глазах одиночки зажглось понимание и сочувствие. — Рад знакомству, — проурчал он. — Меня зовут Ячмень. Ну что, идём? — Прощай, котёнок, — тихо шепнула Зелень и напоследок нежно лизнула Пятнышко в затылок. — Я всегда буду помнить тебя. Жёлтые круглые глаза встретились с зелёными, и в них промелькнуло удивление. — Я ещё вернусь, когда наступит сезон Юных Листьев, — пообещал Пятнышко. Он потёрся о бок, такой мягкий и родной, и отправился за чёрно-белым Ячменём. Зелень сидела на каменистой широкой дороге и глядела вслед уходящему малышу. Он прихрамывал на правую заднюю лапку, но кошка знала, что увечье не помешает ему увязаться в великое путешествие, где живым останется лишь один… — Да будут предки освещать твой путь, племянник, — тихо шепнула она, когда оба путешественника скрылись за поворотом. Внезапно силуэт её стал истончаться, бледнеть в свете луны, и через несколько мгновений Зелень исчезла, будто её здесь никогда и не было.***
Ячмень и Пятнышко приблизились почти к самому полю — по крайней мере, оно чётко вырисовывалось в серых сумерках, — когда сзади послышалось громкое сопение, и чей-то высокий голосок громко взвыл: — Собака! Одиночка вздрогнул и резко обернулся на крик, вздыбив шерсть. — Бежим! — Он схватил Пятнышко за загривок и, поскальзываясь в лужах, бросился вперёд. Пятнистый котёнок протестующе запищал, когда вынырнувший неизвестно откуда и исчезнувший неизвестно куда камень рассёк ему плечо, но Ячмень не остановился. Напротив — он прибавил бег, почти распластавшись по земле. Пятнышко понял его спешку лишь тогда, когда утренняя тишина нарушилась громким лаем, от которого кровь застыла в жилах, и огромная бурая псина кинулась за чёрно-белым котом. Её оскаленная пасть истекала слюнями, а острые клыки сверкали. «Мама!» — пронеслось в голове Пятнышка, когда Ячмень одним мощным прыжком преодолел расстояние, отделавшее их от высокой металлической изгороди, и перелетел через неё, словно у него вдруг выросли крылья. Но как оказалось, собака гналась вовсе не за Ячменём. С диким лаем она бросилась вдоль изгороди, обдав сидящих по другую сторону котов запахом мокрой псины. Пятнышка прищурился и вдруг с ужасом заметил четыре маленьких силуэта, нёсшихся чуть дальше собаки. Это были котята! — Сиди здесь, — прошипел Ячмень, также заметив малышей. Он перемахнул через изгородь и побежал выручать товарищей по несчастью. Собака тем временем уже догнала неудачливых путешественников и, схватив одного из котят за хвост, подбросила над головой. Дико завизжав, рыжий котёнок выпустил коготки и зажмурился, решив, видимо, что жизнь кончена. Но в тот же момент тёмная тень чётко вырисовалась на фоне постепенно бледнеющего неба, и Ячмень схватил котёнка за шкирку, бросившись наутёк. — За мной! — не разжимая зубов, прорычал он, и оставшиеся котята с визгом и писком бросились за неожиданным спасителем. Когда офигевшая от подобной наглости собака очнулась и с громовым рычанием кинулась за котами, те уже успели преодолеть изгородь. Ячмень обернулся, выпустив рыжего котёнка, который сразу же принялся вылизывать свой окровавленный хвост, и тихо зашипел, прижав уши к затылку: — Иди прочь, блохоедка! Тебе нас не достать, обломись! Рёв псины из злобного постепенно перешёл в жалобный. Она несколько раз куснула металлическую решётку, отделяющую её от добычи, словно проверяя на прочность, и убежала, поджав пушистый бурый хвост. Чёрно-белый одиночка повернулся к спасённым и нахмурился. — Что такие малыши, как вы, делают здесь без присутствия взрослых? — грозно осведомился он. Котята малость заробели, с суеверным страхом поглядывая на усеянного шрамами кота. Наконец, вперёд выступила маленькая бежевая с коричневыми полосками кошечка. — Меня зовут Печенька, — вежливо начала она, решительно глядя то на Ячменя, то на Пятнышко зелёными, как листва в пору Зелёных Деревьев, глазами. — Я сбежала от Двуногих, чтобы найти лесные племена котов-воителей и жить с ними! Ячмень удивлённо пошевелил ушами. — Вот так мечта для маленького котёнка! — Он скользнул взглядом по другим малышам. — А они, значит, за компанию? — Нет, — покачала головой Печенька. — Я с ними встретилась неподалёку, у каменистого ручья. Одиночка вздохнул. — Ну и что с вами делать, окаянные? Идёмте уж, а то ещё куда-нибудь вляпаетесь. Однако не успел Ячмень и шагу сделать, как с другой половины поля раздался топот и чей-то громкий крик разнёсся в тишине: — Подождите нас! Через несколько мгновений эти самые «мы» выскользнули из хитросплетений кустов и резко затормозили рядом с опешившим Ячменём, тяжело дыша от быстрого бега. Пятнышко присмотрелся к новичкам. Это были две кошечки и четыре котика, причём одна кошечка — маленькая и желтоглазая, с пушистой серой шёрсткой и белой грудкой — сильно дрожала и постоянно оглядывалась с ужасом в огромных глазах, словно за каждым кустом ожидала увидеть чудовище. Рядом с ней стоял крупный жёлтый котёнок и ласково тёрся о бок белогрудой. Также там была ещё одна кошечка, серая и голубоглазая, тёмный крапчатый котик, чёрный белолапый котёнок и… — Декабрик! — радостно воскликнул Пятнышко, увидев приятеля. Тёмно-буро-рыжий котик приветственно мяукнул. Остальные не ответили, продолжая сверлить взглядами чёрно-белого одиночку. — Что случилось, молодёжь? — с едва заметным раздражением поинтересовался Ячмень. — Мы идём с вами, — безапелляционным тоном отчеканил крапчатый котик, сверкнув голубыми льдистыми глазами. — С какой это радости? — удивился Ячмень, неприятно поражённый повелительным голосом котёнка. Белолапый пнул крапчатого. — Прошу прощения за нашего Темношкура, — спокойно и вежливо мяукнул он. — Он постоянно всем грубит. Мы должны пойти с вами. Пятнышко вздрогнул от невероятной силы, вдруг прозвучавшей в голосе чёрненького котика. Судя по всему, Ячмень тоже это почувствовал. Покрутил крупной головой и, нахмурившись, кивнул. — Всё это странно, но так и быть, идите. Не оставлять же вас наедине с собакой. Услышав о собаке, белогрудая задрожала ещё сильнее. Жёлтый котёнок прижался к её пушистому бочку и устремил на одиночку укоризненный взор жёлтых же глаз. Ячмень покачал головой и отправился в путь, по пятам сопровождаемый одиннадцатью котятами.***
— Горелый, мы вернулись, — крикнул Ячмень, когда уставшие путники подошли к амбару. Солнце уже перевалило за полнеба. Кучка соломы в правом углу зашевелилась, и из-за неё выскочил чёрный кот с белым пятнышком на грудке и белым кончиком хвоста. В зубах он нёс крупную мышь. — Добрый день, Ячмень, — прошамкал он, не разжимая зубов. Скользнул взглядом по кучке котят, робко выглядывающих из-за чёрно-белого одиночки, и от удивления даже выронил мышь. — Вот те на! Ходил за одним котёнком, а привёл целое племя! — Куда ж их деть! — весело замурлыкал Ячмень. — Они так умело уговаривают. Пятнышко внимательно смотрел на Горелого, пытаясь отыскать нотки неудовольствия или раздражения. Но морда чёрного одиночки оставалась невозмутимой. — Значит так! Для начала их надо накормить. А уж потом решим, что делать дальше. — Ячмень пошевелил кончиком хвоста и бросился вглубь амбара, откуда соблазнительно и сильно пахло мышами. Пятнышко хотел последовать за ним, но Горелый преградил ему дорогу. — Вы устали после дороги. Вам надо отдохнуть. — Кот обхватил пушистым хвостом плечи пятнистого котёнка и повёл его в сторону кучки соломы, сваленной на бетонном полу. — Но, — начал было Пятнышко, смущённо глядя в сторону ухмыльнувшегося Темношкура. — Ты должен отдохнуть, — отчётливо выговаривая каждое слово, отчеканил Горелый. Пятнышко внутренне окрысился и открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает о подобном обслуживании, когда Декабрик подскочил к нему и зашептал на ухо: — Что плохого, чтобы немножко передохнуть? Я с лап валюсь от усталости! — Ну если только немножко, — сдался Пятнышко. Тихо ворча себе под нос, он поудобнее устроился на жёсткой, но приятно пахнущей соломенной подстилке. Рядом тяжело бухнулся Декабрик и принялся вылизываться. Чёрный котёнок с белой лапкой присоседился чуть сбоку. — Привет. Меня зовут Кнутик, — обратился он к Пятнышку. — Очень приятно. А я Пятнышко, — пробурчал пятнистый котёнок, положив голову на вытянутые передние лапы и с мрачной тоской глядя на охотившегося Горелого. Казалось, Кнутик совсем не обиделся из-за резкого тона собеседника. Наоборот, в его глазах промелькнуло понимание, и он, понизив голос, шепнул: — Эти взрослые такие буки. Мне тоже не разрешили охотиться. — А почему? — несколько оживился Пятнышко. — Мал, устал, то да сё. — В голубых глазах Кнутика засияли весёлые нотки. — Готов поспорить на свой хвост, я наловил бы больше мышей, чем Горелый и Ячмень вместе взятые! — Да мы и так все знаем, что ты хорошо охотишься! Не надо хвастаться! — К котятам подошла серенькая голубоглазая кошечка с мышкой в пасти. — Привет, — поздоровалась она с Пятнышком. — Ты тот котёнок, что жил с Зеленью? — Да, — кивнул малыш. — Меня зовут Серошкурка. Я сводная сестра Темношкура и этого хвастливого увальня. — Она весело замахнулась на Кнутика мягкой лапкой. Белолапый малыш с урчанием отскочил от своей не в меру буйной сестры. — А ты тоже собираешься в племена? Просто с твоей лапой… Декабрик вскочил и предостерегающе зашипел, но сказанное было уже не вернуть. Пятнышко резко вскочил — лапа отозвалась лёгкой ноющей болью — и грозно зарычал, глядя на вмиг съёжившуюся кошку: — Не напоминай о моём изъяне! Я не беспомощный калека, чтобы так говорить, ясно?! Серошкурка кивнула, испуганно округлив голубые глаза. Пятнышко даже пожалел немного, что так резко ответил, но извиняться не собирался. Ну сколько, в конце концов, можно! Чтобы не нарваться на ещё один разговор, котёнок отвернулся к стене амбара и прикрыл глаза, намекая, что хочет побыть один. «Племена, племена!.. Лапа… Прямо думают, что я ничего не могу. Я всё могу! И охотиться, и до племён дойти…»