Ни жив, ни мертв

Рука горела, будто её держали в кипятке. Микстуры и заговоры мадам Помфри слегка притупили боль, но уснуть, как рекомендовала лекарка, так и не удалось, хотя сонных чар, наложенных на палату, хватило бы на роту солдат. Во всяком случае, капитан с поручиком храпели на разные голоса, что тоже не прибавляло Драко безмятежности. Особенно если учесть, что на грифонов чары, как и следовало ожидать, не подействовали, и две пары настороженных глаз отслеживали каждое его движение. А ведь остановить зверей, в случае чего, некому… Оставаться в палате не было никакой мочи. Единственное действие чар, которое чувствовал Драко – сильнейшая головная боль. Решив попытаться избавиться хотя бы от неё, он осторожно, стараясь не спровоцировать грифонов, выбрался из кровати, набросил больничный халат, и по стеночке пробрался к двери. Выйдя из зоны действия усыпляющего амулета, он почувствовал себя явно лучше: мысли перестали путаться, в глазах прояснело, звон в ушах стих. Если бы ещё не болела ладонь… Поддерживая пострадавшую кисть на весу другой рукой, Драко побрёл по коридору. Он успел продефилировать из конца в конец раза четыре, когда вдруг услышал свою фамилию. От неожиданности он даже шарахнулся от приоткрытой двери, мимо которой проходил, но тут же опомнился и с интересом прислушался – всегда полезно знать, что о тебе говорят. Мадам Помфри весьма почтительно просвещала кого-то о его самочувствии. Как будто эта курица могла что-то знать о том, что он чувствует! Да ему плохо уже от перечисления всей той гадости, которой его напичкали! От того, чтобы распахнуть дверь и высказать лекарке всё, что он думает о ней, её методах лечения и эффективности её микстур и припарок, Драко остановил спокойный мягкий голос, прервавший торопливую тираду мадам Помфри, оптимистично утверждавшей, что к утру рука Драко будет «как новенькая». - Боюсь, такого рода ожоги поддаются лечению гораздо труднее, чем те, с которыми вам приходилось иметь дело. Попробуйте ещё вот этот рецепт… Но если мальчику действительно удалось уснуть, то не тревожьте, лучше приготовить свежую мазь утром. Драко хмыкнул. «Удалось уснуть», как же! Но войти и предъявить претензии опять не успел: раздался осторожный стук и лёгкий скрип открываемой двери. Видимо, в комнату, где разговаривали женщины, был ещё один вход. - С вашего позволения, я ненадолго отвлеку вас от медицинских изысканий, графиня. – Драко сразу узнал низкий голос Снейпа и благоразумно отказался от резких действий. - Мне нужно кое-что вам передать. Но у меня есть основания полагать, что вы предпочли бы получить эту вещь, не осведомляя о её существовании своих спутников. Поэтому я и предпочёл поговорить здесь – наша многоуважаемая мадам Помфри прекрасно умеет хранить чужие секреты. Драко моментально навострил ушки: запахло тайной. Появился шанс узнать что-то, имеющее отношение к Гориславу, а в его положении каждая кроха сведений на вес золота. Стараясь не пропустить ни словечка, он придвинулся поближе к двери. - Впрочем, прежде я хотел бы убедиться, что не делаю ошибки. – Голос Снейпа даже в этой ситуации оставался ровным и размеренным, без малейшего следа эмоций. – Прошу прощения, если мой вопрос вам покажется бестактным, но… Не могли бы вы объяснить причину своей любви к цветам факультета Слизерин? На несколько секунд в комнате повисла оглушающая тишина. Драко даже успел в красках представить, как разгневанная подобной беспардонностью графиня выставляет декана Слизерина вон и тайна, на которую он так раскатал губу, со свистом пролетает мимо. Образ получился настолько яркий, что у него сама собой дёрнулась рука – ухватить птичку за хвост. Резкая боль тут же оповестила его, что так делать не стоило, и Драко немного опомнился. - Насколько мне известно, вы уже много лет носите только эти цвета. Но учились-то вы на Когтевране. Да и школу закончили… очень давно. В чём причина такого постоянства? Или это просто совпадение? Я надеюсь, вы понимаете, что с моей стороны это не простое любопытство? Это действительно важно. - Что ж, раз важно, я отвечу, - медленно произнесла Елена Леопольдовна, и Драко нетерпеливо переступил с ноги на ногу, от любопытства даже забыв про боль в ладони. – Это не совпадение. Что же касается конкретной причины, то я не хотела бы её озвучивать, это очень личное. - Это ваше право. Мне только важно знать, нет ли здесь связи с вашим однокурсником, Стефаном Гонтом? Воцарилось гробовое молчание. Тишина стояла такая, что Драко испугался, что в комнате услышат не только его дыхание, но и стук сердца, отчего-то вдруг зачастившего в груди. Но даже в этой тишине голос графини прошелестел еле слышно: - Что вы о нём знаете? Появились новые сведения? - К сожалению, нет. О его судьбе по-прежнему ничего не известно. Но ко мне в руки попало одно письмо. Точнее, черновик письма, которое он писал незадолго до своего исчезновения. Там ничего не сказано о цели его путешествия. Да и вообще ничего толком не сказано. Это даже не назовёшь полноценным письмом, скорее несколько вариантов начала. Но у меня есть основания полагать, что оно предназначалось вам. Впрочем, почитайте сами. И опять Драко пришлось затаиться на несколько бесконечно долгих минут. Толи письмо было размером с учебник по истории магии, толи Елена Леопольдовна решила его выучить наизусть, чтобы сжечь после прочтения, но Малфой готов был поклясться, что прошло часа два и ни секундой меньше, а из комнаты не доносилось ни звука. Может, он не заметил, как все оттуда ушли? Или, не допусти Мерлин, заметили его присутствие и наложили чары тишины? Вдруг за дверью раздался испуганный вскрик мадам Помфри: - Что с вами? Вам плохо? Профессор, помогите! Вот сюда… - Послышались быстрые шаги, стук дверцы шкафчика и бряканье бутылочек, видимо, лекарка торопливо искала какую-то микстуру. - Сейчас… Выпейте вот это. - Спасибо, я уже в порядке. Должна признать, это немного… неожиданно. Вы уверены, что письмо адресовано именно мне? На два курса младше, насколько я помню, вроде бы училась ещё одна девушка по имени Элли… - Вы, видимо, не дочитали. В предпоследнем варианте есть чёткое указание на Россию. Вот, смотрите: «Прежде, чем ты вернёшься в свою страну, холодную, как твоё сердце, я хочу, чтобы ты знала…» И вот здесь: «Придёт время, и я приеду за тобой куда угодно, даже в вашу ужасную Сибирь…» - Где? А, вот, вижу… Действительно… А вы уверены, что это писал именно он? Признаться, мне незнаком его почерк. Драко насмешливо хмыкнул – всё-таки женщины неисправимы. Вроде давно не девчонка, а упорно не желает видеть очевидное. Чего она упирается? Или этот Стефан Гонт был уродом, да ещё и слабоумным вдобавок? Кстати вполне возможно – семья Гонтов, хоть и чистокровная, форменным образом выродилась. А ведь когда-то была весьма влиятельной. - Я сам это видел. Похоже, мне необходимо кое-что объяснить. Вы меня наверняка не помните, выпускники редко обращают внимание на первогодков, да ещё с чужого факультета. Это первокурсникам старшие кажутся могучими и всесильными. Вот и для меня Стефан был настоящим кумиром. - Неудивительно. Он очень харизматичен. Был… - последнее слово Елена Леопольдовна произнесла явно через силу. - Да. Гордость факультета, мечта доброй половины девушек, образец для подражания… Я был настолько восхищён им, что просто таскался следом, как пришитый. Знаете, этакий хвостик. И однажды понял, что на его пути слишком часто оказывается одна семикурсница с Когтеврана. А ведь ваши гостиные далеко друг от друга, да и общих уроков практически не было. Тем не менее, вы сталкивались по нескольку раз в день. Он это делал настолько искусно, что я даже не сразу понял, что большая часть встреч неслучайна. Если честно, я никак не мог понять тогда, что он в вас нашёл. Особенно учитывая холодность, с которой вы с ним обращались. Причём только с ним. Все остальные считали вас вполне компанейским человеком. К сожалению, я тогда был слишком мал, чтобы разобраться в причинах такого поведения. Да и о проклятии, от которого страдает ваш род, я узнал не так давно и чисто случайно. Проклятие? Род Вельяминовых проклят? Драко ничего не слышал об этом. Всё-таки подслушивать иногда весьма полезно. Вспомнив холодные глаза Горислава, он хотел позлорадствовать, но почему-то не получилось. Вместо этого появилось смутное чувство беспокойства. Интересно, в чём состоит проклятие? Но узнать об этом подробнее не удалось – Елена Леопольдовна прервала излияния профессора: - Вы хотели объяснить, как письмо к вам попало. - Очень просто: я видел, как он его писал. Это было в день накануне выпускного. А потом его позвали. Он очень заторопился, и, спихивая всё в сумку, смахнул свиток на пол. В тот день мне не удалось его вернуть, а потом у младших классов начались экзамены, и у меня просто всё вылетело из головы. Лишь в сентябре, вернувшись в школу, я обнаружил свиток в своём шкафчике. - Почему вы его сохранили? Столько лет… - Сразу выбросить рука не поднялась. Тогда как раз прошёл слух о его исчезновении, шли активные поиски. Получилось бы, что я как бы заранее считаю его гибель решённым делом. Вот и прибрал подальше. И опять тишина. Драко лихорадочно перебирал в уме всё, что знал о Гонтах. Вроде бы, нынешние Гонты – это младшая ветвь. Старшая прервалась поколение или два назад. Интересно, к какой относился этот Стефан? Вряд ли был полоумным, как многие из нынешних Гонтов, раз его считали гордостью факультета. Похоже, всё-таки старшей ветви. Надо порыться в библиотеке. - Я благодарна вам. – Голос Елены Леопольдовны вновь набрал силу. -Для меня это было очень важно. Спасибо. - Всегда к вашим услугам, графиня. Кстати, хотелось бы узнать, как чувствуют себя ваши спутники? - Стараниями вашей милейшей лекарки, неплохо. Я думаю, что они уже способны выдержать дорогу. Конечно, капитану ещё предстоит долгое лечение, так что его придётся транспортировать на драконе. Я думаю отправиться завтра – обещали грозу, нам это на руку. - Да, в нынешних обстоятельствах осторожность не помешает. Хотя полёт под дождём не слишком приятная штука. - Ничего страшного, Горыныч достаточно силён, чтобы подняться выше облаков. Там нам будет вполне комфортно. - Да, полёт на драконе имеет неоспоримые преимущества. Что ж, не смею вас больше обременять своим присутствием. Драко сообразил, что после ухода гостей медведьма наверняка пойдёт проверить состояние пациентов и на цыпочках кинулся обратно в палату. Сонное заклятие тяжёлой подушкой обрушилось на голову. Судорожно зевая и спотыкаясь, он с трудом добрался до постели, уронил на пол больничный халат и провалился в сон, в буквальном смысле не донеся голову до подушки. *** - Профессор! Вы не могли бы подождать минуту? Снейп резко остановился и медленно, всем телом, обернулся. Его торопливым шагом догоняла Елена Леопольдовна. - У меня к вам ещё пара вопросов, но желательно без посторонних ушей. Надеюсь, у вас имеется укромный уголок, где нас не потревожат? - К вашим услугам, графиня. Пройдёмте в мой кабинет. Но должен предупредить, что сведений о… вашем знакомом у меня не так много. Всё, что мне известно, я почерпнул из газет. Так что скорее вы мне сможете сообщить что-нибудь новое. Ведь, насколько я знаю, вы предпринимали собственные поиски. - Да. Но результат неутешительный. Поисковое заклинание вернулось неизменённым. - Значит, в живых его нет… Если только… Вы посылали обычный импульс? - И обычный, и развёрнутый. Даже усиленный пробовали. - В одиночку?! - Ну, что вы! Такое под силу разве что лично Мерлину! Уговорила кое-кого из старших волхвов. - То есть, в мире живых его точно нет. Даже амнезия и состояние комы исключены… Мне очень жаль. До самой двери в кабинет декана Слизерина они шли молча. И только предложив даме кофе в миниатюрной фарфоровой чашечке, Снейп поинтересовался: - Так о чём вы хотели поговорить? Впрочем, я могу предположить. Вас беспокоит, что мне известно о проклятии. - Не только. Во-первых, меня интересует источник. Каким образом вы вообще о нём узнали. - У меня прекрасные отношения с вашей троюродной сестрой. - Вот как! - Вы не должны на неё сердиться. Видите ли, я, некоторым образом застал её врасплох. Именно я сообщил ей о вашем приезде. Она просто не смогла скрыть удивления тем фактом, что у вас вообще есть сын. Не беспокойтесь, больше ни одна живая душа об этом не узнает. - Достаточно того, что об этом узнали вы. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу его здесь оставить, не обеспечив полную защиту? - Вы действительно считаете, что я способен принести вред ребёнку Лили? Впрочем, это ваше право. Что вы хотите? Непреложный обет? «Печать молчания»? Мне бы не хотелось прибегать к заклятию забвения – очень уж непредсказуемы последствия. - Что вы, к чему такие жертвы? Кроме того, я бы предпочла, чтобы вы не просто молчали. В его положении такой союзник был бы весьма ценен. Меня вполне устроит клятва верности. На крови, естественно. - Варварский обычай, - хмыкнул Снейп. – Но, насколько я понимаю, выбора у меня нет? Что ж… Закатывая на ходу рукав, он направился к шкафу, достал из него глубокую чашу, нож и полотенце. Оставив чашу и полотенце на столе, с ножом подошёл к камину и накалил лезвие над огнём. После чего, занеся нож над левой ладонью, повернулся к графине: - Кстати, я должен поблагодарить вас за то, что вы избавили его от очков. Так он гораздо меньше похож на своего папашу. К сожалению, от Лили он получил только глаза. Из глубоко распоротой ладони в чашу брызнули первые капли крови.