Ни жив, ни мертв

Чёрные крылья тучи с дурнотно-сизыми прожилками молний загородили полнеба. На этом фоне Горыныч выглядел маленьким и беззащитным воробушком, и становился всё меньше и меньше, пока окончательно не затерялся между неопрятных клочьев черноты. Но Гарри упрямо искал глазами зелёный силуэт, облитый золотистым свечением защитной сферы: ещё хоть на миг, на самое крохотное мгновение продлить ощущение её присутствия, хоть на долю секунды отодвинуть момент, когда он останется один на один со сложнейшей, почти невыполнимой задачей, к которой ещё и неизвестно, как подступиться-то. Но нет, Горыныча больше не видно, сгинул в тяжело нависшем брюхе небесного монстра. Гарри так остро почувствовал своё одиночество, что в глазах защипало. Опять один… А в имении сейчас весело и шумно: готовятся к празднику урожая. Возгарята наверняка утянулись за грибами – их дед в большой дружбе с местным лешим и малыши никогда не приходят из лесу без гостинца. То травку редкую деду принесут, то туесок дикого мёда. А уж грибочки в корзинках один к одному. Кухарки уже знают – то, что эти пострелята добыли, даже перебирать не надо: ни одного червивого или трухлявого, бери суровую нитку и нанизывай для сушки как есть. На заднем дворе тоже работа кипит – готовят дрова на зиму. В прошлом году и Гарри научился лихо махать топором – Мирон показал. Причём именно показал – в ораторы кузнец явно не годился, зато в руках любая работа песней становилась. Когда Мирон за топор брался, чурки так и брызгали на мелкие полешки, даже не дождавшись прикосновения лезвия. Гарри до подобных высот было далеко, но и такого конфуза, чтобы топор в полене застрял, у него уже не случалось. Все домашние при деле, всем весело, про него, поди, и не вспоминают… Над головой раскатисто захохотал гром: даже небесное чудище злорадно насмехалось над его несуразной жизнью. Ну, а как тут не посмеяться? Уж так он был счастлив, поступив в Хогвартс, но в придачу получил смертельно опасного врага. Только узнал о существовании крёстного, как тут же потерял возможность с ним легально видеться. Нашёл друзей - и оказался им не нужен. Обрёл семью и мать - и тут же был вынужден с ними расстаться. Жалость к себе когтистой лапой сжала горло и закипела в уголках глаз. Чтобы не дать слезам пролиться, он торопливо вскинул лицо к небу и с облегчением почувствовал на щеках первые капли дождя. Почти сразу хлынул ливень. Остальные провожающие давно вернулись в замок, а Гарри всё стоял, подставляя лицо потокам воды и не обращая внимания на треплющий мокрые волосы ледяной ветер. Простынет? Ну, и пусть. Кому какая разница? - Эй! ну, ты совсем! Плащ не надел, так хоть чарами-то мог защититься! Здесь ни бань, ни печей с лежанками нету, не согреешься толком. А ну, марш под крышу! Мощный толчок в спину моментально привёл в чувство. Лёшка! Вот что бы Гарри без него делал? Кто ещё может так заботливо дать тумака и вправить мозги? Гарри стало стыдно минутной слабости. Всё-таки его судьба совсем не так плачевна, чего он разнюнился? Это ж надо было! Так дойти до ручки, что забыть про Орлова! Виновато улыбнувшись, он обернулся к приятелю и с удивлением обнаружил, что они не одни. Рядом, держа над головой дождевик, нетерпеливо топтался Нотт, а в двух шагах от них, старательно делая вид, что не имеет к присутствующим никакого отношения, баюкал на перевязи пострадавшую руку Драко. Как ни странно, он тоже не воспользовался водоотталкивающими чарами, только время от времени досадливо встряхивал головой, разбрызгивая с волос дождевые капли. Заметив, что на него смотрят, Драко насупился, резко повернулся на каблуках, и, демонстративно не замечая оставшихся, направился к дверям замка. Гарри удивлённо моргнул, пытаясь понять, что это было, но, так и не придя ни к какому выводу, счёл за лучшее последовать его примеру: вода с волос уже полилась за шиворот, а заболеть в его планы теперь не входило – настроение поднялось и жизнь больше не казалась отвратительной штукой. Всё-таки здорово иметь кого-то рядом, пусть даже это Малфой, не говоря уже про Лёшку, который топал следом, продолжая ворчать как старая бабка о промокших ногах и способах получения ревматизма. Зато Нотт, против обыкновения, так и не сказал ни слова. По-прежнему держа над головой дождевик, он молча брёл за Алексеем, то и дело искоса на него поглядывая. Из всех четверых только Теодор был относительно сухой. Во всяком случае, с волос у него не капало, да и одежда на плечах не выглядела влажной. Зато подол мантии тяжело обвис, а в узких модных ботинках явственно хлюпало. Гарри даже почувствовал себя виноватым: насколько он помнил, Нотт никогда не блистал здоровьем и на первых курсах частенько пропускал уроки из-за многочисленных простуд. Уже взявшись за ручку тяжёлой двери, Драко не выдержал и быстро обернулся. Встретившись взглядом с Гарри, он досадливо дёрнулся и, торопливо рванув дверь, быстро проскользнул внутрь, даже не потрудившись подождать остальных. По ту сторону двери он их тоже дожидаться не стал: войдя в вестибюль, парни никого не обнаружили. - Куда он так рванул? – удивлённо поднял бровь Орлов. – Живот прихватило? - Это ты за обедом сырое сало лопал! – возмутился Нотт. – Как можно есть такую гадость?! - Ничего ты не понимаешь! Не сырое, а солёное. И, кстати, вполне удачно. Не зря мать здешних эльфов наставляла. - Всё равно гадость! - Вы мне этим салом уже все уши прожужжали, - остановил новый виток ссоры Гарри. – Он, скорее всего, переодеваться побежал. И правильно сделал – я тоже не люблю одежду на себе сушить. Кстати, кое-кому тоже не мешало бы сменить ботинки. - Надеюсь, у него хватит ума не браться за сушку самому? – вдруг озабоченно нахмурился Лёшка. - Его хоть кто-нибудь предупредил, что с ожогами колдовать не рекомендуется? - Блин! Всё-таки они не успели. Влетев в спальню, Гарри обнаружил Малфоя сидящим на полу. Бледный как смерть, он хватал ртом воздух, обморочно привалившись к ножке кровати и крепко прижимая больную руку к груди. Плюхнувшись рядом на колени, Гарри обхватил его за плечи, не давая упасть, и торопливо прижался губами к виску, нашёптывая заговор на боль. Алексей тем временем наколдовал чашу с водой и сыпал в неё какой-то порошок. Они действовали чётко и слаженно, как на уроках медпомощи, только Нотт растерянно переступал мокрыми ботинками, испуганно поглядывая на капли крови, выступившие из прокушенной губы Драко. Наконец, тот смог пропихнуть порцию воздуха сквозь сведённое судорогой горло и со стоном обмяк в руках Гарри. Лёшка тут же пристроил чашу рядом на полу и, осторожно высвободив больную руку, опустил её в раствор. - Что с ним? - шёпотом спросил Теодор. - Ожог разрушил каналы магических потоков и, при попытке колдовать, в этом месте магия замыкается сама на себя. Хорошо ещё, заклинание простенькое, были случаи, что от болевого шока сердце останавливалось. - Так ему в больничное крыло надо! - Не пойду! – Драко ещё дышал тяжело, и голос был хриплым, но он уже упрямо отодвинулся от плеча Гарри, пытаясь гордо выпрямиться. – Помфри всё равно ничего не понимает в этом. Опять напичкает всякой гадостью, от которой никакого толку! - А, думаешь, мы не напичкаем? Ещё как напичкаем! И даже не вздумай брыкаться! – Лёшка грозно нахмурил брови. – И не только тебя! Если некоторые сию секунду не переобуются, будут иметь дело со мной! - Ой, как страшно! На себя посмотри – мокрый, как лягушка, - проворчал Теодор, но послушно принялся развязывать шнурки, для успокоения гордости ворча себе под нос что-то о непрошенных командирах и лекарях-самоучках. Гарри, убедившись, что Малфой не свалится, если его оставить, последовал примеру Нотта. Когда все переоделись, а мантии, мундиры и волосы были высушены, Алексей распорядился: - Сегодня ужинаем здесь. Иначе вас обоих точно загребут в больничку. И не чихай на меня так сердито, не поможет! Нотт, только собиравшийся от души чихнуть, недовольно потёр переносицу. Он уже и не рад был, что доверился лекарским познаниям Лёхи: сидел, закутанный в одеяло, опустив ноги в таз с садистски-горячей водой, и с мученическим видом пытался жевать лимон. Драко тоже уложили в постель, предварительно отобрав волшебную палочку и наложив на ладонь повязку с какой-то вонючей гадостью, над которой долго колдовал Орлов. Сам Лёшка, позвав на помощь Гарри, сноровисто освобождал письменный стол от гор свитков и книг, сгружая всё на пол в углу. Подтащив его вплотную к кроватям болящих, парни занялись сервировкой. - А это зачем? – подозрительно поинтересовался Нотт, щёлкнув ногтем по хрустальной стопочке. - Я же говорю – лечить вас будем. Это самый действенный магловский метод. От простуды – первое дело. Да и как обезболивающее прекрасно подходит. – Орлов был сама невозмутимость. - Лёш, ты уверен? – нахмурился Гарри. - Может, чего полегче? Народ-то непривычный. - Ничего, привыкнут. Впрочем, начать можно и с лёгонького. Повышать градус можно, понижать нельзя. – И на столе возникли фужеры из того же сервиза. - Вы что, нас напоить решили? – возмутился Нотт. – Здесь школа, между прочим! - Да брось, Тео! Будто ты никогда спиртного в рот не брал. Лично я готов в одиночку бутылку выжрать, лишь бы болеть перестало. – Драко и вправду выглядел измученным, и Теодор смутился. - Одно дело дома, а тут школа. Вот пронюхает кто… И как вы выпивку сюда протащили? - Секрет фирмы, - ухмыльнулся Орлов. – Ты, чем ворчать, лучше кликни кого из домовят, пусть закусь спроворят. А то налакаешься на голодный желудок, буянить начнёшь, а мы опять виноваты будем. Когда стол был заставлен всяческой снедью, и униженно кланяющиеся эльфы с тихим хлопком исчезли из комнаты, Лёшка только головой покрутил: - Как вы их тут… выдрессировали. Наши такого обращения никогда бы не потерпели. Если Милава полы помыла, по мокрому даже император не пройдёт – опасно для жизни. Она и отца приучила мимо пепельницы не промахиваться. Вот как пару раз с фингалом походил, так сразу и научился. А эти… Никакого самоуважения! - Домашние эльфы должны прислуживать хозяевам, а не командовать ими! – процедил Драко. - Ещё чего не хватало! Чтобы эти недомерки мне указывали! Их дело грязь подтирать и помалкивать в тряпочку. - По-моему, кто-то забыл изначальное предназначение домовых, - нахмурился Орлов. – Они не слуги, а хранители. Их задача – беречь дом и живущих в нём людей. А грязь за собой подтереть ты и сам способен, домовой это делать не обязан. То, что им нравится чистоту наводить – другое дело. Но заставлять… - О, только не это! Ещё один освободитель эльфов! – закатил глаза Нотт. – Может, ты тоже шапки вязать начнёшь, как Грейнджер? Она тебе и значок выдаст, только намекни. - Кончайте трепаться! – Гарри остановил уже открывшего рот для резкого ответа Алексея и вручил парням по полному бокалу. – Ну, как говорит наш конюх, прими, господи, не за грех, а за лекарство… *** - Твою мать!!! Дикий вопль Лёшки кузнечным молотом обрушился на гудящую головушку. Гарри с трудом разлепил один глаз. К сожалению, сей подвиг оказался не засчитанным – он лежал носом к стенке и причины вопля так и не увидел. Пришлось закрыть глаз обратно и сосредоточиться на антипохмельном заклятии. Произнести его требовало неимоверных усилий, зато боль отступила и Гарри смог не только оторвать голову от подушки, но и раздёрнуть полог. Он никогда не видел у Лёхи таких перепуганных глаз. Даже когда они, дурачась с мячом, на глазах Татьяны Александровны вышибли окно в кабинете старшего Орлова, в его взгляде не было такой паники. Страх оказался заразителен, и Гарри не сразу смог заставить себя посмотреть туда, куда с таким ужасом уставился Алексей: на голову Нотта, уютно прижавшегося щекой к обнажённому животу Лёхи. Видимо, он сполз туда, когда Лёшка подскочил, обнаружив на себе такое непотребство – Теодор недовольно морщился, пытаясь прижаться поплотнее к источнику тепла и уюта. Сейчас Лёшка полулежал, опершись на локти и Нотту, видимо, было не очень удобно, потому что, поелозив, он решил ухватить добычу покрепче, и закинул на Лёху ногу, практически вскарабкавшись на него. При этом одеяло сползло, обнажив куда больше, чем позволяли приличия. Лёшка густо покраснел и быстро прикрыл уголком покрывала аппетитно сверкнувшие ягодицы Теодора, после чего медленно поднял полные ужаса глаза на Гарри и жалобно прошептал: - Что здесь вчера было?..