Ни жив, ни мертв

Драко первым влетел в палату и тут же выскочил назад, резко поменяв цвет лица на багрово-алый. Особенно ярко полыхали уши. Гарри, уже понимая, какое зрелище его ждёт, покосился на дверь мадам Помфри и решительно взялся за ручку. Лучше уж он приведёт парней в чувство, чем это сделает медведьма. Палата напоминала поле боя: перевёрнутая тумбочка с оторванными дверцами усыпала своим содержимым весь пол, смятые простыни бессильным хвостом свесились со спинки кровати, одеждой будто стреляли из мортиры — чей-то носок улетел аж к двери, а на светильнике покачивалась на сквозняке какая-то тряпка, подозрительно напоминающая нижнее бельё. И в центре этого бедлама, на раскуроченной постели, блаженно посапывали виновники беспорядка. Несмотря на довольно низкую температуру, одеяло покоилось на полу, а его роль выполнял лично граф Орлов, героически прикрывший собственной персоной наготу пригревшегося под ним Теодора. Судя по всему, известие о том, что вспоминать им на самом деле нечего, явно запоздало. При взгляде на клочья футболки на плечах Нотта, расцарапанную спину Алексея и роскошные засосы на шеях обоих, становилось ясно, что теперь им точно есть, чего вспомнить. Засмотревшийся Гарри чуть не подпрыгнул, почувствовав, как его дёрнули за рукав. За спиной стоял красный как морковка Драко, старательно, но безуспешно отводящий глаза от феерического зрелища.  — Мадам Помфри вот-вот проснётся. Надо их разбудить. Сам он при этом даже не попытался двинуться в сторону сладкой парочки, явно предоставляя честь побудки более закалённому напарнику. Гарри ничего не оставалось, как подойти к спящим и громко откашляться. Никакого эффекта. Он ещё раз покашлял, громче и выразительнее. Реакции не последовало. Пришлось потыкать Лёху пальцем в плечо, на что тот недовольно замычал и поплотнее подгрёб под себя тушку Нотта. Лучше бы он этого не делал — полупридушенный Теодор приоткрыл один глаз, обнаружил нежелательных свидетелей и, пронзительно взвизгнув прямо в ухо Лёхе, сильным толчком сбросил его на пол, сам оказавшись по другую сторону и торопливо ныряя под кровать. Чувствительно приложившись копчиком и локтем, Лёшка, наконец, проснулся и сел, зевая и почёсываясь. Гарри молча, ногой, подпихнул ему одеяло. Лёха неспешно подтянул его к себе и прикрылся, к немалому облегчению Драко. Правда, недолгому: из-под кровати тут же вынырнула рука Теодора и одеяло утянула. Лёшке пришлось подняться и воспользоваться изгвазданной простынёй. Оглядевшись в поисках нормальной одежды, он озадаченно уставился на потолок, явно гадая, как его трусы оказались на светильнике. Из-под кровати, путаясь в одеяле, выбрался Теодор и сразу набросился на Алексея:  — Ты же говорил, что следилки поставил! А если бы Помфри вошла?  — Не вошла бы. Я на неё сонные чары наложил, до общего подъёма точно хватит. А следилка… Ну, она, вообще-то сработала. — Лёха виновато вздохнул. — Только я сплю крепко, не услышал.  — Ты что, идиот?! Почему на меня не замкнул, если такой соня?  — Ша, народ, — прервал их Гарри. — После будете семейные скандалы закатывать. Надо срочно здесь прибрать, иначе никакие сонные чары вас не спасут. И оденьтесь, наконец! Пока жертвы психотерапии разыскивали уцелевшие детали одежды и пытались починить разорванную в хлам футболку Теодора, Гарри и Драко спешно приводили в порядок комнату. Колокол побудки застал их в середине процесса. Торопливо пошвыряв вещи в восстановленную тумбочку и прикрыв покрывалом разорённую постель Нотта, они стремительно выскочили за дверь, оставив двоих любовников изображать добропорядочных больных. В комнате мадам Помфри уже слышались шорохи и поскрипывание половиц. На цыпочках промчавшись по коридору, парни вылетели из больничного крыла. Отдышались они только в большом холле.  — Ты почему им ничего не сказал? — смущённо спросил Драко.  — А ты?  — Ну…  — Вот-вот. Лучше как-нибудь потом. Через месячишко… Или полгодика. Когда страсти улягутся… После обеда мадам Помфри выпустила своих пациентов из-под опеки и разрешила вернуться в спальни, запретив Нотту пользоваться магией ещё минимум сутки. Лёшка моментально влез в свежепочиненный мундир, тщетно пытаясь отыскать признаки штопки.  — Не, ты глянь! Даже магических следов совсем незаметно! Может, они новый мундир за ночь сгоношили, как ты думаешь?  — С них станется, — буркнул Гарри. — Слушай, пошли в курилку, разговор есть. Пол в туалете Плаксы Миртл опять был изрядно мокрым — видимо, не успел просохнуть после очередной истерики своей постоянной обитательницы. Лёшка прошлёпал по лужам к облюбованному с прошлого раза подоконнику и уютно на нём устроился, поджав ноги и со смаком раскуривая сигаретку.  — Вот чего мне больше всего не хватало! Эта ваша медведьма — сущий кошмар. То и дело ко мне принюхивалась и недовольные рожи корчила. Что там у тебя? Давай, рассказывай.  — Маячок сработал.  — Серьёзно?! Где? — Лёха даже оторвался от сигареты.  — В том-то и дело. На кухне, у домовых эльфов. Ума не приложу, как его там искать? У них же чёрт ногу сломит. Да и под ногами постоянно кто-нибудь топчется.  — Ты уверен? Какой дурак так рисковать будет? Что-то тут не так. Эльфы же моментально отыщут любой тайник! От них ничего не спрячешь.  — И, тем не менее, сигнал был вполне ясный, хоть и слабый. Особенно у задней стены.  — Так, может, за стенкой? Надо туда наведаться ещё разок, проверить… — Лёха вдруг оборвал фразу и насторожился. — Стой. Ты ничего не слышишь?  — Нет. — Гарри тоже прислушался.  — А тебе не кажется, что этой дрянью воняет сильнее, чем раньше? Алексей спрыгнул с подоконника и направился к кабинке, в которой прошлый раз они обнаружили котёл с оборотным зельем. Дверца была заперта. Причём изнутри. Переглянувшись, парни дружно налегли плечами. Хлипкая дощечка не выдержала напора и слетела с петель.  — Ч-что вы здесь делаете? Это туалет для девочек. В-вам сюда нельзя! — Гарри и не знал, что глаза у Невила могут быть такими огромными. Лёха внимательно оглядел разворот плеч Долгопупса и с самым серьёзным видом повернулся к Гарри:  — Надо же, какие брутальные девочки в Англии водятся! До чего феминизм страну довёл… — Он сокрушённо покачал головой и вздохнул. Гарри лихорадочно перебирал в памяти разговор, пытаясь сообразить, упоминали они о кристаллах или нет? Вроде, ничего такого сказать не успели… Да и говорили по-русски. Но всё равно прокол неприятный, надо быть внимательней. Лёшка тем временем небрежно облокотился о выломанный косяк и сочувственно спросил:  — А скажи, красавица, что ты тут делала? Кабинка-то того… неисправна — толчка тут нету. Невил потоптался, стараясь прикрыть собой стоящий на огне котёл, и промычал что-то невнятное. Лёха, не дождавшись членораздельного ответа, заметил:  — Кстати, если уж зажёг огонь, то помешивать надо. А то пригорит и начинай сначала. Оборотное зелье — штука капризная. Бедный Долгопупс совсем растерялся, не зная, что предпринять — спасать зелье или пытаться сделать вид, что ни о каком котле понятия не имеет. Гарри вздохнул, протиснулся мимо обоих парней в кабинку и вытащил волшебную палочку.  — Ты по часовой стрелке мешаешь или против?  — Эй, я сам! — испугался Невил и оттёр Гарри от котла. — Я тут… того… экспериментирую немного. Чужая палочка не годится.  — Экспериментируешь?  — Ну… Мне надо, чтобы оно подольше действовало. — смущённо пояснил Невил. — Вот я туда кое-что и добавил. Лёха с уважением присвистнул: зельеварение — наука тонкая, сам бы он ни за что не решился вводить изменения в проверенный рецепт.  — А не боишься? Мало ли как подействует.  — Боюсь. Но я должен, понимаешь?  — «Есть такое слово — «надо», — задумчиво процитировал Алексей. — Видимо, причина серьёзная, раз ты так рискуешь. А в чём дело, если не секрет?  — Секрет, — твёрдо ответил Невил. — И, пожалуйста, не говорите никому. Это и вправду важно.  — Ладно. Но и ты никому не говори, что мы тут курилку устроили. По рукам?  — Ага, — облегчённо вздохнул Долгопупс и, порывисто протянув руку для рукопожатия, чуть не опрокинул котёл. Сдавленно охнув, попытался его подхватить, обжёгся и затряс рукой. Гарри успел слевитировать выплеснувшуюся из котла жижу назад, и котёл, покачавшись, устоял на своей хлипкой треноге.  — Сильно обжёгся? Дай, заговорю. — Лёха слегка подул на неуверенно протянутую ладонь и что-то тихо пошептал над ней.  — Спасибо. — Невил неловко вздохнул, нетерпеливо поглядывая на варево, и парни поспешили оставить его в покое, вернувшись на подоконник.  — В следующий раз напомни мне проверить, нет ли свидетелей, — буркнул Лёшка, — а то это место что-то слишком людное. В кухню к домовикам они наведались в тот же вечер, под предлогом полюбопытствовать, как там у них всё устроено. Эльфы послушно, и даже, вроде, с удовольствием, провели их по всем помещениям и позволили сунуть нос во все щели. Но это ничего не дало: сильнее всего сигнал шёл от глухой стены в глубине зала. Когда Гарри небрежно поинтересовался, что за этой стеной, эльфы только недоумённо пожимали щуплыми плечиками. Лишь один старик вспомнил, что там какие-то давно заброшенные помещения, но как туда попасть, понятия не имел.  — Что за помещения такие, о которых даже домовые не знают?! — ворчал Лёшка, направляясь в спальню. Было поздно, все уже разошлись по кроватям, лишь закостенелые зубрилы ещё сидели в гостиной, шурша свитками и душераздирающе зевая. Глядя на них, у Гарри тоже свело судорогой челюсти. День получился длинным и насыщенным. А ведь ещё и уроки надо сделать. Он попытался вспомнить завтрашнее расписание и застонал — трансфигурация! Как он мог забыть про чёртовы графики! Судя по скривившейся физиономии Лёхи, ему пришла в голову та же мысль. Они переглянулись, дружно вздохнули и потопали в спальню за учебниками и чистыми свитками. Драко уже лежал в постели. Теодор успел переодеться в пижаму и перетряхивал подушки, демонстративно не замечая вошедших. Лёха смущённо покосился на него и полез под кровать — он до сих пор не удосужился до конца распаковать вещи. Вытащив чемодан, уселся прямо на пол и начал в нём копаться в поисках письменных принадлежностей. Нотт, некоторое время с неудовольствием понаблюдав за растущей вокруг Алексея свалкой, подошёл и легонько стукнул его по голове туго свёрнутым свитком:  — Кое-кто мог бы и сам сделать своё домашнее задание, а не шляться невесть где до ночи. Озаботься хотя бы переписать своей рукой. Макгоннагал слишком хорошо известен мой почерк. И собери обратно эту ярмарку. Лёха сначала изумлённо воззрился на протянутый ему солидный рулончик, потом поднял глаза на возвышающегося над ним Теодора и растроганно спросил:  — Я уже говорил, что тебя обожаю? Хочешь, расцелую? Одним движением поднявшись с пола, он сгрёб Тео в охапку и попытался выполнить обещанное, несмотря на активное сопротивление. В результате поцелуй попал куда-то за ухо. Довольный Лёха отпустил красного, фыркающего Теодора, смущённо поглядывающего на свидетелей и, подтащив табурет к столу, разложил перья, чернильницу и свежий пергамент, предоставив уборку выпотрошенного чемодана негодующему Нотту. Гарри завистливо вздохнул. За него-то никто домашку не сделает. Списать не получится — две одинаковых работы выдадут уловку с головой. Он уныло открыл учебник и почувствовал, что его тронули за плечо. Рядом, поёживаясь от холода, стоял Драко, неуверенно теребя такой же свиток.  — Если в основных параметрах поменять три на восемь, графики получатся той же формы, но сдвинутые по оси на единицу. Теоретические выкладки можно оставить те же. Положив перед обалдевшим от неожиданного подарка судьбы Гарри свиток, Драко быстро юркнул обратно в постель. Сидящий напротив Лёшка поднял голову от работы, широко улыбнулся, подмигнул, показал глазами на задёрнувшийся за Малфоем полог и продемонстрировал большой палец. Гарри растерянно пожал плечами и развернул мелко исписанный свиток.