Может правда, что нет путей, кроме торного, И нет рук для чудес, кроме тех, что чисты, А все равно нас грели только волки да вороны, И благословили нас до чистой звезды...*
Пещера была огромна. Настолько, что многочисленные горящие факелы не могли осветить её сводов. В центре, на идеально выровненной площадке, были установлены четыре деревянных столба, полностью покрытых древними символами. Они образовывали правильный ромб. Пустовал лишь один из столбов - к трем другим были прикованы женщины. У одной отсутствовала голова, вторая была темнокожей, а третья... Третью и женщиной-то можно было назвать с натяжкой - совсем ещё юная девочка. Как только Селти очнулась, то попыталась освободить руки, но заговоренные оковы держали крепко - всех её сил не хватало, чтобы сломать их. Даже призвать верные тени не вышло! Поняв, что выбраться не удастся, дюллахан огляделась. Тогда-то она и увидела двух бессознательных ещё подруг по несчастью. Селти узнала в темнокожей красавице Маму Бриджит, девочку же она видела впервые. Но в её сверхъестественном происхождении не было никаких сомнений. Они пришли в себя очень быстро. Бриджит подергала оковы и раздраженно фыркнула. Она кивнула дюллахан как старой знакомой и обратила взор на девочку. Селти тоже невольно посмотрела на неё. Держалась юная особа на удивление стойко - её не беспокоили ни затекшие руки, ни пробирающий тело холод, ни тем более голод. На Селти и Бриджит она поглядывала настороженно, но без враждебности - понимала, что они все оказались в одной беде и выбираться им предстояло тоже вместе. Поэтому девочка представилась, оказавшись Кали. Общение с информатором накладывало свои отпечатки, отчего Селти на некоторое время погрузилась в размышления, анализируя сложившуюся ситуацию. Вестница Смерти, Хозяйка Кладбищ, Богиня Смерти и Разрушения. Их всех связывала Смерть. Но кому и какой от этого прок? На этот вопрос, сколь бы они втроем не думали, ответа так и не нашлось. Через какое-то время к ним пришли. Десяток каких-то чудиков в белых хламидах с обширными капюшонами, полностью скрывающими лица. Они в гробовой тишине обступили их в круг и долго пели заунывные мантры, которые не были посвящены ни одной из них. Ничего не произошло, что было предсказуемо. Не дождавшись результата, монахи в такой же тишине удалились. Явились они спустя несколько часов. И все повторилось снова - песнопения и отсутствие какого-либо видимого эффекта. Дождавшись их ухода, узницы обсудили поведение монахов, но так и не пришли ни к какому выводу. Те появлялись ещё несколько раз, продолжая свои бесплотные усилия. Но после все посещения прекратились. Пленницы решили, что похитители разбирались с тем, как можно их использовать. Селти очень надеялась на то, что её хотя бы начали искать, как и Бриджит уповала на своего супруга. Был ли кто-то у Кали, они не знали, а сама девочка не заговаривала об этом. Когда стало ясно, что их на время оставили в покое, они вновь попытались выбраться, но заговоренные оковы и специальные заклинания на столбах были все так же нерушимы. Оставалось только думать над тем, как подать кому-то знак, где они находятся и что с ними собираются делать. В отличие от похитителей, все трое уже догадались, почему ничего не выходит - не хватало головы дюллахан. Несмотря на всю серьёзность ситуации, Байкерша не могла не позлорадствовать - пусть поищут! Судя исключительно по внутренним часам, их почтили вниманием спустя пару суток. Но на этот раз монахи явились не одни: со всеми предосторожностями, то есть связанную по рукам и ногам, они приковали к четвертому столбу ещё одну женщину. Она была без сознания, поэтому сразу же уронила голову на грудь, закрыв лицо белоснежными волосами. После помещения "новенькой" на отведенное ей место монахи повторили свои песнопения и снова смотались в неизвестном направлении. Ждать пробуждения четвертой пришлось недолго. Как только она пришла в себя, то сразу же настороженно огляделась. На бледном лице отразилось неподдельное удивление, стоило ей увидеть дюллахан. - Селти? - всё ещё сомневаясь, позвала блондинка. - "Ты?.." - неуверенно отозвалась Безголовая Байкерша. Её голоса не было слышно обычным людям, но все находившиеся в пещере женщины прекрасно понимали её и без слов. А дюллахан начала бить крупная дрожь. Перед её внутренним взором с огромной скоростью мелькали какие-то картинки, словно в сломанном калейдоскопе. - Что с ней? - обеспокоенно спросила Кали, переступая с ноги на ногу. - Я не знаю, - Бриджит бросила вопросительный взгляд на блондинку. - Что скажешь? - Думаю, она кое-что вспоминает из того времени, когда была валькирией... Моё имя Хель, повелительница Мира Мертвых. В моё царство попадают все умершие, кроме павших героев - их забирают валькирии. Селти раньше была одной из них, а потом кое-что случилось... я не встречалась с ней очень долго. Теперь-то я вижу, что она потеряла голову... В льдисто-голубых глазах на миг вспыхнуло сочувствие. Уж кто-кто, а Хель прекрасно знала, что должно было произойти с валькирией, чтобы та потеряла голову. Однако сейчас наличествовали вопросы существенно более важные: - А вы, собственно, кто, дамы? - Хель мягко улыбнулась. - Моё имя Мама Бриджит, и я - Хозяйка Кладбищ. - Я - Кали, темная Шакти Шивы, Богиня Смерти и Разрушения. - Выходит мы все, своего рода, коллеги? Есть идеи, зачем мы могли понадобиться этим фанатикам? На её вопрос Бриджит и Кали сокрушенно покачали головами. Хель пошевелила руками, оковы от её движений звякнули, словно выражая её сожаление. Справившаяся с приступом неожиданно нахлынувших воспоминаний Селти застыла, абсолютно растерянная и начинавшая переосмысливать последние годы своего существования.***
Орихара был счастлив. Прямо-таки до неприличия. Вчерашняя ночь открыла ему глаза ещё на один аспект их с Шизуо отношений. Несмотря на то, что они вместе вот уже скоро год, Изая до конца не верил, что они смогут быть друг с другом. Это была безотчетная иррациональная боязнь того, что Хейваджима однажды просто не вытерпит какого-нибудь его заскока и свалит в закат, прихватив с собой их кустик. Почему-то информатору это виделось именно так. Картинка, конечно, получалась уморительная - хмурый сосредоточенный вышибала бросает несколько грубых больно жалящих слов и с горшком подмышкой уходит в закат, - но от этого она не становилась менее страшной. Вчера же он дал надежду на то, что они смогут - если постараются! - сохранить их отношения на долгий срок. Вспомнив прошедшую ночь, особенно некоторые её моменты, Орихара улыбнулся в пустоту - сегодня у него не было никакого желания работать, даже телефон он отключил. Шизуо умотал в магазин, проигнорировав предложение Изаи просто заказать что-нибудь из ресторана. Но любопытство все же победило, и брюнет щелкнул пультом от телевизора, включая местный новостной канал. Ему понадобилось две с половиной секунды, чтобы осознать кадры, мелькавшие на экране. Всё благодушие и расслабленность мигом слетели с него. Бойкая девушка-репортер в лихорадочном запале вещала о том, что этот день для Икебукуро ознаменовался новой вспышкой неконтролируемого гнева Воплощенного Насилия по отношению к мирной компании молодых людей. Драка шла полным ходом! Шизуо был в ударе - это видно невооруженным взглядом. Какие-то несчастные доли мгновения Изая думал, что со стороны это выглядит более чем устрашающе - обычно, он, оказываясь по другую сторону экрана, в гуще событий, один на один с его монстром, не мог оценить всей картины целиком. Но вишнёвые глаза быстро фиксировали все необходимые детали. Например, все представители "мирной молодежи" были облачены в белые одежды, более напоминавшие униформу. И так удачно на всех были либо капюшоны, либо медицинские маски, что камера не засекла ни одного лица! "Какого черта?! Мы нигде не могли проколоться!" - об этом Изая думал уже на бегу, покидая квартиру. Что ни говори, а бросать своего блондина наедине с "белыми" он не собирался ни в коем случае. Поразмыслить обо всем можно будет и потом, когда они отобьются. И как-то уж совсем отстраненно подумалось, что надо бы и с той репортершей провести обстоятельную такую, а самое главное поучительную беседу на тему "Шизуо - мой! И нечего его, сучка, взглядом раздевать". Добраться до Икебукуро получилось прямо-таки в рекордные сроки. Орихара вклинился в драку, безбоязненно ныряя под вырванный из земли дорожный знак - только приветственно кивнул блондину. Однако Хейваджима рыкнул, походя снеся парочку "белых": - Какого ты тут забыл, блоха?! - Пришел помочь моему дорогому монстру, - ехидная ухмылка появилась на тонких губах. - Я справлюсь!!! - Жадина ты, Шизу-чан! Не хочешь делиться весе... Закончить ему не дал просвистевший откуда-то нож, едва не задевший его. Орихара увернулся и обратил свой взор туда, откуда он прилетел. Кто бы сомневался, что он увидит Вита! Информатор просиял - вот и возможность расквитаться за вчерашнее испорченное настроение. Поймав одобрительную ухмылку вышибалы, Изая ринулся к рыжему, на пути вырубая троих "белых". То ли Шизуо тогда преувеличил их возможности, то ли в этот раз они были слабее, но атаки для членов Ордена уже не проходили бесследно. До толпы зевак, что собралась посмотреть на очередное "шоу", устроенное Грозой Икебукуро, начало постепенно доходить - пора уносить ноги. Изая следовал за убегающим Витом по пятам, хотя не мог не замечать, что наемник старается не слишком удаляться от той улицы, где остался блондин. Словно чего-то ждал. Это насторожило информатора, но времени разбираться не было. Он только надеялся, что Шизуо сможет за себя постоять, что бы ни случилось. Оказавшись в знакомом переулочке, Орихара разом бросил несколько лезвий, сбивая Вита с его маршрута, заставляя уйти в подворотню, кончавшуюся тупиком. Не ожидавший такого поворота рыжий развернулся, оценивая свои шансы на отступление, но единственный выход уже перегородил Изая. Вит обожал этого человека. Сперва это было простое восхищение мастерством, но позднее вылилось в своего рода навязчивую идею. Он старался копировать его стиль боя и беззастенчиво "одалживал" некоторые хитрости. Несколько раз наемник пытался засветиться перед информатором, предлагая свои услуги, но "серый кардинал" словно не видел его. Вит знал, кто был этому виной. Он знал, чьей персоне посвящено всё внимание брюнета. И неистово его ненавидел, искренне не понимая, как кто-то столь недалекий может безраздельно властвовать разумом такого человека как Орихара Изая. Когда в Ордене ему приказали передать предупреждение Орихаре, Вит был дико счастлив - наконец-то его персональное божество обратит на него свой взор. Пусть пока в качестве врага. Наемник не сомневался в собственных силах и был уверен, что однажды Изая будет принадлежать ему и только ему. И вот осталось подождать совсем чуть-чуть... Рыжий одернул рубашку и выпрямился. На его губах появилась довольная улыбка, словно это Изая оказался в ловушке: - Орихара-сан, мы так часто пересекаемся в последнее время... Вы не думаете, что это судьба? - Какого черта вы напали на Шизуо? - проигнорировал его вопрос информатор. - Мы выполняем ваши условия. - Вы так профессионально врете, Орихара-сан. Я бы даже поверил, если бы не знал наверняка, что вы не оставили это дело. Впрочем, это так же дополнительная гарантия того, что вы больше не станете вмешиваться... - Думаешь, кучка каких-то придурков справится с Воплощенным Насилием? - усмехнулся брюнет. - О, конечно же нет. Ведь это чудовище не берут даже пули. В Ордене для него приготовили кое-что получше. Вы сами увидите и, надеюсь, оцените наше благородство... - Что?.. - невольно вырвалось у информатора, а сердце сжалось в предчувствии чего-то очень плохого. - Я вас заинтересовал? - Вит улыбнулся ещё шире и глянул на часы. - Думаю, что уже все готово... Не слушая его больше, брюнет бросился обратно. Он понимал, что это мог быть обычный развод, чтобы сбежать - сколько раз он сам так же поступал с Шизуо? - но что-то внутри гнало его на ту улицу, где остался вышибала. Вернувшись туда, Изая поразился необыкновенной тишине. Пусть Хейваджима уже успел всем навалять, пока он бегал, а теперь спокойненько курит где-нибудь в стороночке! Пусть только он будет цел... Блондин лежал прямо посреди тротуара, раскинув руки в стороны. Даже издалека было видно, что его глаза закрыты. Орихара до боли закусил щеку, отгоняя накатившую панику, и с размаху упал рядом с ним на колени. Дрожащей рукой дотянулся до шеи, проверяя пульс. Вместе со слабым толчком сонной артерии он почувствовал и невероятное облегчение - жив! Шумно выдыхая воздух - оказывается, он успел задержать дыхание, пока ждал, - Изая легко пихнул вышибалу кулаком в грудь: - Ты напугал меня, чертов идиот! Однако что теперь с тобой делать? Шинре информатор больше не доверял. Если в его мозги вбили, что с Селти все в порядке, кто знает, не смогут ли ему внушить мысли об убийстве Хейваджимы? Так рисковать не стоило. Поэтому брюнету не осталось ничего иного - он вызвал скорую помощь. Кредитка чудесным образом разрешила все вопросы с отсутствием документов и размещением вышибалы в отдельной палате. Орихара старался казаться безразличным, но кулаки сжимались сами собой, стоило лишь взглянуть, как Шизуо вставляют катетер в вену и вводят через него какие-то лекарства. Снова в душу стал заползать липкий страх, что это не просто потеря сознания. Вишневые глаза следили за бежавшим по системе лекарством, и с каждой капелькой желудок сводило неприятным спазмом. Медсестра, заметившая, что парня сейчас, откровенно говоря, стошнит, вывела его в коридор, усадив на диванчик прямо напротив дверей в палату. - Всё будет в порядке, не волнуйтесь. Мы обязательно ему поможем. - Что с ним? - Мы уже вызвали необходимых специалистов. Сейчас они проведут полный осмотр, и тогда вам все сообщат. Орихара кивнул. Он был благодарен этой немолодой уже женщине - к такому зрелищу его нервы оказались попросту не готовы. Вскоре в палату проследовала группа людей в белых халатах - врачи пожаловали. Они долго не выходили оттуда, отчего Изая начал нервничать ещё больше. Когда он был готов ворваться туда, врачи покинули палату. Один из них подошел к Орихаре, провожая остальных каким-то тоскливым взглядом. - Вы прибыли вместе с Хейваджимой? - Да. Что с Шизуо? - Прошу вас успокоиться...эээ? - Орихара Изая, - подсказал брюнет. - Так вот, Орихара-сан, прошу вас успокоиться. Вы как никто другой сейчас должны сохранять мужество и... - Нахуй деонтологию! Что с ним?! - Мы полагаем, что Хейваджима впал в какое-то специфическое подобие комы. Нужно провести ещё ряд анализов, чтобы получить подтверждение или опровержение этой гипотезы, но предварительный диагноз именно таков...Орихара-сан! Информатор его уже не слушал - он бросился в палату и с ходу влепил лежащему Шизуо пощечину: - Ты издеваешься, ублюдок?! Какая нахер кома?! Не смей оставлять меня одного! Шизуо!!! Давай, приходи уже в себя... С помощью санитара врачу удалось оттащить Орихару от бессознательного пациента. Такая реакция была вполне предсказуема, тем более эти двое уж никак не походили на простых приятелей. Но истерика прекратилась так же неожиданно, как и началась. Просто в какой-то момент информатор встряхнулся, словно сбрасывая с себя всё лишнее. Его прекратили удерживать. Ему необходимо было разыскать телефон. Менее чем через полчаса в отделении появился мужчина в белоснежном костюме. Орихара пропустил его в палату и без лишних слов ткнул в лежащего блондина пальцем: - Исцели его. - Я не могу. - Ложь! Я изучил ваши сферы влияния... - Тогда ты должен знать, что я могу исцелять лишь детей, - примирительно произнес Самди. - Да и то, что с ним случилось, не больно-то похоже на обычную людскую болячку. - И что это, в таком случае?! - Какое-то проклятие. Не могу сказать точно, что это такое. Но оно не выглядит смертельным. - То есть Шизу-чан не умрет? - в глазах цвета спелой вишни разгорелась безумная по своей природе надежда. Вместо ответа Барон кивнул, присаживаясь рядом с Шизуо на край кровати. Какую-никакую поддержку пострадавшему человеческому организму он дать вполне мог. Орихара сел с другой стороны и взял Хейваджиму за руку, принимаясь обстоятельно рассказывать Самди все, что произошло за последние два дня. Лоа внимательно слушал, не перебивая. Ясно было одно - Шизуо тронули неспроста. Знать бы ещё наверняка, какая им в этом была польза... Барон Суббота не стал говорить Орихаре, хотя прекрасно видел по нитям проклятия, опутывающим неподвижного вышибалу, что тот очнется через несколько дней. Он и рад бы хоть немного успокоить информатора, но правила повелевали держать рот на замке. Побрали бы эти правила все черти Подземного Мира! Среди персонала отделения, куда попал Хейваджима Шизуо, нашлись те, кто знал эту парочку. Лечащего врача экс-бармена быстро просветили насчет их отношений и всего прочего. Но одно дело по слухам знать, что непримиримая вражда переросла в близость, и совсем другое - ежедневно и еженощно лицезреть это воочию. Информатор практически не покидал больницы, проводя все время возле постели Шизуо. Его пытались отправить домой всем отделением, но брюнет оставался непреклонен, боясь пропустить тот момент, когда Хейваджима придет в себя. В том, что это произойдет, Орихара не позволял усомниться никому, в том числе, и самому себе. Настоятельно игнорируя все советы поехать выспаться, он лишь отослал курьера за сменной одеждой, держась на обжигающе горячем больничном кофе. Каждый день, на закате, приходил Самди. Изая даже стал различать неслышный для остальных шорох маракасов, повсеместно сопровождающий лоа и предвещающий его появление. Барон распутывал нити проклятия. Будучи чужими, они поддавались неохотно, медленно, но всё же поддавались. Самди чувствовал в них какую-то часть родственной силы - только поэтому у него вообще получалось хоть что-то. Это было против правил, но и их враги не гнушались преступать черту, так что клин клином... Смотреть на Орихару в эти дни было жутко. Более жутко, чем обычно. Он побледнел ещё сильнее, под глазами от недосыпа появились темные круги, сами же глаза горели лихорадочным огнем. Врач лишь качал головой, поражаясь тому, что в наше время смогла появиться такая любовь, да ещё и между мужчинами. Однако состояние Изаи всё ухудшалось, а Хейваджима в себя так и не приходил. На седьмой день доктор с решительным намерением заставить брюнета поспать хоть пару часов распахнул дверь в палату. Изая стоял на коленях перед постелью, сжимая руку блондина в своих. Его глаза были закрыты, а губы едва заметно шевелились. Он не молился, нет. Всё произошедшее окончательно разубедило молодого человека в причастности к их жизни кого-то могущественного и всесильного там, за гранью Мироздания. Но он и не проклинал своих врагов или того же Всемогущего, допустившего подобное. Орихара Изая просто просил своего врага, друга и любовника вернуться к нему. Барон Суббота очень удивился бы, если бы присутствовал на тот момент в палате. От этого шепота, пронизанного искренним и горячим желанием, тонкие ниточки лопались одна за другой, как если бы Орихара бросал в них свои лезвия, ну или был одним из самых древних высших существ... Когда лопнула последняя нить, а случилось это ровно в тот миг, когда в палату вошел врач, тело блондина выгнуло в судороге, и он открыл глаза. Шизуо резко сел на постели и сдернул с себя кислородную маску. Аппарат противно запищал, оповещая о неисправности, но внимания на это не обратил никто. Хейваджима в недоумении уставился на свою руку, которую все так же сжимал в своих Орихара, а потом перевел взгляд на него. Изая думал, что больше никогда не увидит этого взгляда, полного непримиримой ярости, предназначенного ему. Ошибся. В медовых глазах вновь зажегся до боли знакомый огонь. - У тебя есть тридцать секунд, чтобы объяснить мне, что происходит! - хрипло рыкнул Шизуо, вырывая свою ладонь. - Ш-шизу-чан? - Орихара, еще не до конца осознавая ситуацию, попытался снова взять его за руку. Экс-бармен беспощадно отпихнул его, так что не удержавшийся на коленях Изая шлепнулся на пол, растерянно глядя на любовника. Увидев, наконец, врача, блондин требовательно спросил: - Как я здесь оказался?! - Так...на скорой помощи...вместе с Орихар... - заикаясь, начал объяснять доктор, но был перебит. - Я так и знал, что без тебя, блоха, тут не обошлось! Какого хера ты опять задумал?! - Шизуо... - Да хоть сейчас съебись уже отсюда. Иначе я убью тебя. И тон, которым это было произнесено, не давал усомниться - так и произойдет. Орихара спешно вскочил на ноги и покинул палату, бросив доктору: - Я рассчитываю на вас. Он не хотел оставлять вышибалу одного, но понимал, что сейчас находится на грани полноценной истерики. "Что происходит?! Что, мать его, происходит?" - набатом бил в голове один-единственный вопрос. Обратиться Орихара мог только к Самди - к нему, собственно говоря, он и сбежал.