Назад в будущее или перипетии судеб

Настроение было мягко говоря не очень. Стайлз волновался, сердце трепетало. Он ждал, папочка ждал его. И плевать на настроение, если у него будет возможность побыть с папой рядом. Спускаясь по лестнице, Стилински уже успел не один десяток раз придумать и усовершенствовать монолог, которым разразится при долгожданной встрече. Из маленькой гостиной Стайлз повернул на кухню, Дин с воодушевление ел кипу блинов, заливая их какой-то странно шоколадно - масляной жижей. Ухмылка сама собой растянулась от уха до уха, а брови притворно - осуждающе нахмурились. Стайлз хотел привычно отобрать жирную гадость и прочитать поучительную лекцию, которая принесла бы ему немало удовольствия, чуточку затаённого превосходства и тёплого умиротворяющего чувства «дома». Решительно прошагав к столу и уже было, потянувшись за тарелкой, Стайлз заметил его. Папочка, вздрогнув при его появлении, встал ровно по стойке смирно. Край бежевого плаща подлетел, как от порыва ветра, но через секунду вернулся на положенное место. Сам Стилински застыл в крайне неудобной позе, наклонившись над столом. Дин вскинув брови и не закрывая рта, прочавкал: - Пацан, найди себе свои блины! Они неотрывно смотрели друг на друга. Стилински в очередной раз удивился их непохожести. Ну, хоть что-то от папочки досталось бы ему, синие глаза, жёсткий подбородок, что угодно, тогда бы возможно пережить его потерю было бы не так больно, хотя возможно намного больнее ежедневно натыкаться в зеркале на знакомые черты, настоящего обладателя, которого больше не встретишь никогда. Кастиэль одеревенело, промаршировал к Стайлзу и мир уже привычно погрузился во тьму. На этот раз Стилински не почувствовал, как желудок прилипает к горлу. - Приземление прошло успешно... Кастиэль слегка улыбнулся в ответ. И весь монолог Стайлза растаял дымкой. Сил держать себя в руках не было, а правильные мысли, о том, что, скорее всего Кастиэль его вообще не знает, хоть Габриэль и намекнул на обратное, стали глупыми и ничего незначащими. Потому что Стайлз сжимал в своих объятиях его. Папу. Папочку. Наверное, Стайлз действительно вырос, папа был так хрупок в его руках, чуть ниже Стайлза ростом. Стилински жадно сжимал его в своих руках, вдыхал смутно знакомый запах, и думал, как он вообще мог этот запах забыть. Сложно описать, - что-то сладкое, тёплое, домашнее. Он так сильно зажмурил глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, что увидел звезды. Через несколько секунд на объятие ответили с тем же напором, и некоторой долей отчаяния, если об объятии можно было судить в таком ключе. Стайлз мог. В ухо шумно задышали, и по шее Стайлза скатилась горячая капля. Стайлз отстранился, что бы заглянуть в глаза, но руки не убрал. - Пап, ну что ты… это я. Тише. Кастиэль повис в его руках, наклонившись, он уперся лбом в грудь Сталза. Кас глубоко дышал, пытаясь выровнять дыхание. - Прости, я заглянул в твою душу, мысли, воспоминания…не справился с твоим эмоциональным потоком, слишком много… Стайлз гладил его по волосам, другой рукой поддерживая за локоть. - Я скучал. Слов больше не было, и Стайлз понял, что если не отвлечётся, то подступающая истерика разрушить его шаткое душевное равновесие. Оглядевшись, он с ужасом обнаружил, что они находятся на знакомой ему поляне, только вместо уродливого пня по центру раскинулся прекрасный старинный дуб. Его листья покачивались, поддаваясь порывам ветра, что-то нашёптывая, беззащитно тянулись как, будто хотели сообщить ранее неизведанную тайну. - Неметон. Зачем мы здесь? По спине пробежали мурашки, голос жалко дрожал. - Ты не правильно судишь о нём. Он не зло. Он - сама жизнь, катушка судеб. Кастиэль отстранился и не глядя, направился к дереву, поманив Стайлза за собой потянув за отворот рубашки. Красивая рука с тонким гибкими пальцами коснулась коры, скользнула в мягком движении и ветви высоко над головой громко зашелестели, одобряя, словно котёнок мурлычет, поддаваясь ласке. - Коснись. Не бойся. Стайлз верил. Прикосновение было странным, под пальцами он ощутил тепло, как будто живой организм, он жил, питал весь лес, одаряя благословением маленький город. Как так вышло, что этот добрый гигант стал проклятием, подчиняя и отбирая жизненные силы. Как эта цветущая поляна стала зловещим серым пустырём? Папа успокаивающе сжал плечо. - Присядь, нам надо поговорить. Стайлз послушно опустился, оперевшись спиной на ствол дерева. Кастиэль присел рядом, несмотря на строгий костюм, галстук и дурацкий плащ, он выглядел, так как будто находился на своём месте, здесь в густой чаще леса, на этой странной поляне. - Ты зря явился в это время. Судьбу не перепишешь, и если ты читал дневник, ты должен это знать. Судьбу не изменить. Прости. - Пап… Кастиэль поднял глаза и в этой синеве, казалось, плескалось море, грозя пролиться через край. - Прости меня. Я не был рядом, так много раз. Я обещал быть рядом, поддержать, помочь, но даже если так. Прошу не проси меня хоть что-то изменить и сам не смей. - Почему? Ведь это шанс! Ты не представляешь, как ты нужен нам с отцом и… - Но ведь такова судьба. - Тогда пошлём её, но если ты не можешь, разве то, что я оказался здесь не промысел судьбы? Кастиэль нахмурился, уголок его губ дрогнул. - Стайлз, - Кас вздохнул. - Нет! Пап послушай, я здесь именно в этом времени, ты жив и чтобы не произошло с тобой, оно ещё не приключилось. Я сделаю всё, что в моих силах. Ты моя семья, и будь я проклят, если даже не попытаюсь. Гейб сказал, что это в моих силах. - Габриэль так сказал? – Кастиэль широко распахнул глаза. - Да, не только тебя, но и Сэма, самого Гейба, и ещё кое-кого. Стайлз слегка порозовел. Перебирая между пальцами мягкую траву. - Если Габриэль сказал, то всё возможно. Губы Кастиэля дрогнули в улыбке, такой робкой, словно она боялась обжечься надеждой. - Не пойми меня неправильно, я хочу жить, тем более теперь, ведь только вчера я узнал, что у меня будет, есть сын. И вот теперь ты почти взрослый передо мной и в твоей душе столько боли, нерастраченных чувств, столько надежд и ожиданий. Я боюсь не оправдать всех их. - Не переживай пап, мы нагнём судьбу. И что значит «почти», я взрослый. – Стайлз смущенно потупил взгляд, и неестественно быстро поднёс руку к лицу Кастиэля.- Пап можно? Кас кивнул. И длинные пальцы коснулись его скулы, очертили губы, линию носа, веки, успокаивающе скользнули по виску. Тёплые нежные касания. Почти невесомые. Стайлз про себя отметил, что они с папой похожи, как раз, что только руками. В душе разгоралась возрождающее пламя, как будто до этого момента Стайлз был сломан, где-то глубоко внутри и только сейчас все шестерёнки на своих местах, мысли текли плавно размеренно, лишь понимание и нежность. В голове вспыхнули строчки из дневника: «Это он, Кастиэль. Он спас меня. И он прекрасен». Кас сам тянулся за прикосновениями, прикрыл глаза, но даже так его лицо сменяли такие сложные переливы чувств, что у Стайлза защемило с груди, как будто папа тоже скучал по нему, страдал. - Ты очень красивый. И я спасу тебя, обязательно, что бы никогда не видеть больше такого твоего лица. Кастиэль доверчиво кивнул, а его губы озарила мягкая улыбка. Сердце Стайлза пропустило удар, от понимания, что если он облажается, то привыкнуть жить, научиться снова, жить без папочки будет намного сложнее, чем в детстве, практически невозможно. Кастиэль положил голову сына себе на колени, как делал всегда, когда Стайлз просыпался среди ночи от кошмара или просто не мог заснуть. Гладил волосы переплетая пряди. Стайлз помнил, как там в его спальне папа каждую ночь тихо-тихо шептал, что ангелы присмотрят за маленьким Стайлзом. Это была тайна, секрет. Иногда папа рассказывал удивительные истории про разных чудовищ и героев, которые их побеждали, тогда Стайлзу казалось, что это папины выдумки, но он не переставал из-за этого любить их. - Ангелы присмотрят за тобой, малыш. Что-то внутри оборвалось, и давление этих дней исчезло, как будто снесло дамбу. Стилински заплакал, утыкаясь папе в рубашку и повторяя снова и снова уже сказанное. - Я скучал, я так скучал. Когда он проснулся, уже смеркалось, папа всё так же гладил его волосы. Было неловко, но очень приятно от того, что, несмотря на, то что, наверное, у папочки затекло всё тело от веса Стайлза, он до сих пор удерживал его. - Не беспокойся об этом малыш, я всё же ангел. Кастиэль улыбался, Стайлз чувствовал это, даже не открывая глаз. - А вот читать чужие мысли не честно, - прозвучало по-детстки, но Стайлзу было всё равно, - а когда я этому научусь? Ну и меня же есть сверхспособности? - Малыш, то, что ты перенёсся в 1996 год тебе это не подсказало? Ты должен был прочитать о силах ангелов в дневнике, кажется Дин довольно дотошно там излагал, всё что выпытывал у меня. - Я ещё не дочитал. - Ну тогда сочту за честь, поведать. Наверное, этот разговор произошел бы, примерно, в это время будь я жив, к 17 годам у нефилимов просыпается благодать. Твой свет души. - Свет? Точно просто свет? Тут недавно в драке я выжег семерым оборотням глаза, они умерли мгновенно. Вдруг я его не удержу. - Не беспокойся об этом, ты нефелим, твоя душа чиста и если свет их покарал значит угрожали они тебе или твоему человеку. Хотя, наверное для этого ты слишком молод. - Моему человеку? Любопытно…- Стайлз задумался. Да тогда на складе ему было страшно, но не за себя. – Пап, ну расскажи. Кастиэль улыбнулся. - Никак не привыкну, что ты меня так зовёшь. – Он сосредоточился. – Человек, твой человек – это избранный. Он половинка твоей души, ты источаешь свет, карая, защищая, а он светится изнутри, не давая тебе сойти с пути. И наоборот. Всё в нём привлекает тебя, голос, внешность и даже запах, но больше всего, конечно же зов, крик души. Вы страдаете поодиночке. Но пока вы не встретились так можно жить, но хотя бы раз сойдясь, обменявшись взглядами, словами, ты не сможешь больше отпустить его. Это особая связь. - Тааак, ладно. А как понять, что это твой человек? - Никак, он просто невыносимо нравится, пока твои силы не проснутся, а когда свет потребует выхода, он сам найдёт его. Спасёт если нужно. Чаще всего у нефилимов выброс случается в стрессовых ситуациях. - У тебя с отцом тоже так было? - Я был ангелом задолго до его рождения, я был солдатом, но стоило мне коснуться его души там, в подземельях ада, на меня снизошло откровение. Мир больше не был объектом наблюдения, он стал миром в котором живёт он. И только из-за этого, стал важен. - И ты сразу полюбил его? - Я всегда любил Дина, даже когда его не существовало. Просто не знал об этом. Папа ещё, что то говорил, но его низкий голос так успокаивал, создавая атмосферу покоя, что грех было не воспользоваться и не разложить всё по полочкам у себя в голове. Дерек мог быть тем самым? Стайлз никогда не осмеливался назвать чувство к нему любовью. Папа сказал, что это обоюдный свет, но Дерек никак его не проявлял. Конечно, он стал меньше прикладывать Стайлза ко всяким вертикальным поверхностям, что конечно должно радовать, но почему-то расстраивало. Тоска грызла Стилински изнутри. Рядом с папой он чувствовал себя на месте, нужным, важным, но Боже как, же ему не хватало этих глаз зелёных-красных любых, тонких губ, которые сдерживают улыбку, но главное сам Стайлз знал, что они хотели рассмеяться. Стилински отбросил эти мысли, решив, что сейчас это не первостепенная работа. Главное спасти папу, Сэма и Габриэля и возможно, если получится, семью Хейлов. Стоп. Но если это случится, то Питер никогда не укусит Скотта и Стайлз с Дереком не встретятся там в лесу. - Малыш, о чём ты думаешь? Неметон говорит, что ты грустишь. - Говорит? - Да. Ты не ответил. - Просто я подумал, что если всё выйдет как хочу, спасу всех кого хочу, то я никогда не встречу своего человека. - Ты уже знаешь кто он? - Да, он мой Альфа. Хмурый волчара. Милый, хоть он и упорно это скрывает. - Оборотень? – голос резкий, практически грудной. Стайлз отпрянул от Кастиэля, который сжимал кору Неметона практически до крови. - Имя! Скажи его имя! Немедленно. - Дерек, Дерек Хейл. Папочка завис, кажется на целую долгую мучительную минуту. Мысли путались в морские узлы у Стайлза в голове. - Это проблема, что он обототень? Ну я нарушил какие-то ангельские правила? Но тут дело труба, так что не волнуйся он и не смотрит на меня, так иногда мы играем в «горло-зубы», но не больше и к тому же… - Нет Стайлз, стоп, - Кас резко встал, - нам нужно домой, срочно. - Да в чём дело? Папа перевёл тяжёлый сожалеющий взгляд на Стайлза, как будто, что то ужасное должно было случиться. - Охота. Мы приехали в Бейкон –хилс, что бы уничтожить стаю оборотней. Стаю Хейлов.