Назад в будущее или перипетии судеб

Стайлз сидел в большом кресле, рядом кроватью родителей. На обшарпанном комоде стояли часы, Стайлз не помнил, чтобы они были здесь, но они, почему то были. Их тиканье стало, словно очень громким, невозможно громким, настолько, что кажется, сейчас лопнут ушные перепонки. Хочется заткнуть уши, уткнуться в свои колени, спрятаться от всего мира, от всех страшных мыслей, от себя, и сердца, холодного и опустошённого. - Пап, отец…- Стайлз придвинулся, удерживаясь на самом краю сидения. – Вы меня слышите? Я сейчас себя очень глупо чувствую, но я не могу больше просто сидеть, эти чёртовы часы сведут меня с ума, если я буду молчать… - он вздохнул и протёр воспалившиеся сухие глаза. – Габриэль скоро вернётся…я так думаю..не знаю, что он пытается найти…наш монстр, где бы он ни был…клянусь, если, он, что-то сделает ему, если…одни сплошные «если»…ну почему? Зачем я отпустил его?! Было ли это предчувствие сигналом, или знаком? – Стайлз откинулся назад, забираясь в кресло с ногами. – Пап, знаешь, когда, я его впервые увидел, прошло только несколько месяцев, а кажется это было в прошлой жизни…я сразу понял, что от этого парня жди беды, потому что моё сердце пустилось, наверное в забег с препятствиями, сбилось дыхание, хотя это Скотт из нас двоих был астматиком… Началась вся эта история с оборотнями, Скотт не был счастлив, а я…о да, я наслаждался, всё сверхъестественное так манило, всё опасное и загадочное, наверное, я был единственный кто ловил с этого кайф, адреналин, как личный наркотик… мы всё глубже увязали в дерьме, а я был на седьмом небе…хмурый Альфа ворчун, куда загадочней…я всё выдумывал отговорки, отмазки, так глупо по-детски, тихо подглядывал за ним из-за угла, в любую секунду пока он не видел меня, мой взгляд прожигал его спину и всегда, абсолютно всегда я находил себе оправдание, я так часто лгал себе, ему, всем, даже лучшему другу, даже тебе…я не мог поверить, что действительно люблю… конечно, я влюблялся и раньше…Лидия прекрасна, словно цветок, и даже сейчас я мир сложу к её ногам, но сотни, даже тысячи её улыбок, не стоят того, как Дерек упрямо сжимает губы, пытаясь не рассмеяться над моей очередной глупой шуткой. Отец, я действительно люблю его, мать его Хейла. Он ушёл так просто, просто улыбнувшись, - Стайлз провёл кончиком пальца по своим губам, - просто поцеловав и исчезнув в ночи…а я не знаю жив ли он… Знаешь, я всегда думал, что даже живя в сплошном пиздеце, я всегда почувствую, если с ним, что-нибудь случится, хоть, что-то…а оказалось…Я – кретин, идиот, как не назови, всё мало, почему не остановил? Почему дал уйти? Ты бы, наверное, посмеялся, надо мной, не зло, а по-доброму, как всегда, пап, я такой эгоист. С самого начала я думал: Что будет со мной? Как я без вас? Как я без него? Сплошное «Я» всегда и во всём, и когда с вами это приключилось, – Стайлз взмахнул рукой в сторону кровати, - я, конечно, испугался, но в глубине души, я знал, что с вами всё будет хорошо, что даже при самом страшном и ужасном раскладе, у меня будут мои родители, пусть, даже если папа всего на шесть лет, но он у меня будет… Сэм пропал… Габриэль, он… пап, я не могу смотреть ему в глаза…отец, ты видел, как горят заживо? Габриэль горит, только внутри, и от этого не менее страшно. Мы как глупые щенки, тычемся носами в неизвестное, пытаясь переиграть судьбу… а кто мы? Кто я? С чего вообще взял, что в силах, что-то изменить? Наверное меня ослепило счастье: встретил папу, любимый ответил на моё чувство…а кто я? Даже ангелом, я чувствую себя слабым человеком, которому не место на передовой, в гуще событий… я трус и слабак. Отец, как я боюсь, что он мёртв. Неизвестность мучительна, практически невыносима, но я лелею надежду, ведь она жива покуда я в неведении… Дерек, что за глупый волчонок, куда он ушёл..зачем…ах, да, ради семьи…Я бы проклял их всех, за то, что столько лет призраками мучали его душу, за то, что воспоминания о них не давали ему спать по ночам, за то, что оставили его одного… - Стайлз снова протёр глаза, но, как и прежде руки остались сухими, ни капли слёз. Кастиэль поморщился, сжимая пальцами простыню. - Тише, папа…Гейб вернётся и поможет… я ничего не могу, помочь тебе – нет, разбудить отца – тоже, найти Сэма… всё сплошное «НЕ МОГУ», как будто «ты слаб» написано на обратной стороне моих век, потому, что закрывая глаза, в моей голове звучат лишь они, повторяясь снова и снова с каждым этим невыносимым тик-так. Я презираю себя. Отец я прочитал дневник, почти…я всегда считал тебя героем, но даже в самых смелых фантазиях, я не догадывался, какой ты на самом деле. Самый лучший, самый смелый…прошу проснись, ты мне так нужен, умоляю открой глаза, посмотри на меня, ну пожалуйста, скажи мне, собраться, скажи, что всё будет хорошо, скажи, что Дерек жив, скажи… Стайлз крепко обнял себя руками, словно испугавшись, что не выдержит, рассыплется на части или растечётся по креслу бесформенной лужей с костями. - Отец, я - не герой. Я не такой как ты, я не спасаю мир раз за разом, я не смог бы пуститься в путь, пустив под откос свою собственную жизнь. Я лишь хочу, чтобы он жил. Это единственное, о чём я прошу…если бы ты сейчас проснулся, - Стайлз сел ровно, - я бы умолял тебя, сделать, то, что ты умеешь лучше всего, спасти… - он встал и подошёл к комоду. – Но это не правильно, так нельзя. Я больше не маленький мальчик, потерявший папу. Я больше не просто человек, чтобы отсиживаться в тылу. Он мой Альфа, мой оборотень, он просто мой. Я не позволю,не позволю, ему уйти, с этим поцелуем, даже не сказав сраного «прощай». Он должен мне счастливую жизнь, вместе со стаей, с кучей детей, с кучей новых неприятностей, а главное с собой. Если он сдохнет, я найду его, где бы он не был, в раю, аду, в чистилище, найду и верну домой. Господи, ну почему я так раскис?! Ебаный оборотень, ему не уйти от меня так просто, блядь, я никуда его не отпускал… Стайлз схватил ненавистный будильник, что есть силы, кинул его в стену и с каким-то странным удовольствием наблюдал как стекло, винтики и шестеренки разлетаются в стороны. - Чёрт! – он оглянулся, увидев настольную лампу стоящую на полу, схватил её и ударил о комод, бил снова и снова, пока металлический плафон не превратился в одну сплошную вмятину. Сил не осталось и Стайлз снова опустился в кресло, обхватывая себя руками. - Отец, папа, вы можете спать дальше… я справлюсь. Найду Сэма, заставлю улыбнуться Габриэля, клянусь, вы ещё увидите улыбку на его лице, никто не погибнет. Я спасу Дерека. Обещаю – я никогда не сдамся, даже если шансов уже нет и сука-судьба поставила свой шах и мат. И когда вы проснётесь, всё будет кончено и все будут живы…потому, что если я не смогу, если струшу, если он погибнет, и я не увижу его лица, не почувствую его жёстких губ, его рук…если его не будет, вам лучше не просыпаться совсем, я не смогу жить без него, если его сердце остановится, я сам….нет хватит! Я не буду об этом думать…Я справлюсь! Справлюсь, чтобы это не значило… Отец, откуда во мне сейчас взялась эта нежность?! Она душит и не даёт дышать, в груди так горячо, что больно… Глазам стало неудобно, нос защипало и мир вокруг стал расплывчатым и мутным. Горячие солёные ручейки быстро-быстро стекали по щекам, подбородку. - Отец, папа…я его люблю, настолько сильно, что никогда не смогу отпустить. Я всех спасу, ведь, в конце концов, я – конченый эгоист.