По лезвию ножа

"Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует." Дж. Оруэлл

2002 год.       Первая наша операция с Зимним, в которой мне отводилась роль его напарника, пришлась на одуряюще ледяной январь. Мрачно разглядывая показания наружного термометра на приборной панели джета, я с ужасом отметила довольно резкие и не совсем типичные для южного штата минус двадцать по Фаренгейту. Ситуацию снаружи усугублял порывистый ветер с мелким колючим снегом, который был обычным делом для этих мест. Большая часть Оклахомы была приписана к территории Аллеи торнадо, а постоянные перепады температур тут создавали дикие ветры.       Мы с Зимним прибывали к месту действия на отдельном джете, позже основной группы. "Страйк" к этому времени уже десантировался и занял позиции, о чем коротко отрапортовал хрипловатый голос по рации. База ЦРУ располагалась на равнине, замаскированная настолько, что невозможно было даже подумать, что глубоко под землей, на поверхности которой стояла задрипанная заправка, расположен большой исследовательский центр с приличным паркингом и своей вертолетной площадкой.       О том, как мы будем пробиваться через десять этажей к интересующим нас данным, я предпочитала не думать. Солдат тут использовался в качестве ударной сокрушающей силы, ибо даже бойцам "Страйка" с их впечатляющими показателями было слабо прорвать посты круговой внутренней охраны объекта.       – Наружное видеонаблюдение под контролем, датчики движения пройдены, – тот же голос по рации.       – Первый, что у вас с подрывом?       – Устанавливаем периметр, мэм. Вы-то сами где?       – Прямо у вас над головой, – усмехнулась я Рамлоу. – Пошевеливайтесь, пока нас не сдуло нахрен.       – Да, босс, - по голосу было слышно, что он улыбается. – Самим надоело задницы морозить.       Выйдя на общую линию связи, я ответила:       – Ребят, давайте подумаем о тепле и вкусной жратве и сделаем это побыстрее.       Чуть повисев ещё, я выбралась из кресла второго пилота со словами "Я упаковываться". Пилот кивнул и снова уткнулся в показания приборов. Ураганный ветер грозил снести нас с позиции, и отвлекаться было нельзя.       Зимний сидел на полу джета, опираясь спиной о стенку, согнув одно колено, на котором устроил живую руку, в ладони которой держал свои очки. Механика была спокойно опущена на лежащий рядом с ним автомат. На попытки одеть его чуть теплее Зимний взбрыкнул и так зыркнул исподлобья на меня и плясавших рядом техников, что желание нянчиться с ним отпало моментально. Представив его на холоде в борцовке и накинутом сверху привычном кожаном жилете, я поёжилась, но увещевать его более не стала.       Моя экипировка была несколько теплее: мне была позволена теплая куртка, которую в ходе боя потом придется скинуть, и уплотненный кожаный термокостюм. Правда, он был тяжелее привычного костюма и несколько сковывал движения, отчего я чертыхалась весь полет до этого места. Размер не мой, что ли? Убью снабженцев по возвращении.       Солдат отрешенно пялился в противоположную стенку, увешанную оружием, нахмурившись и застыв, подобно статуе. Голос в наушнике раздался неожиданно:       – Заряды заложены.       – Мы спустимся на площадку сразу после подрыва и обезвредим залпом из орудий тех, кто там будет, - отозвалась я. - Вы спуститесь только по моему сигналу.       – Принято.       – Окей. Понеслась.       Солдат быстро натянул очки и передернул затвор, поднимаясь на ноги.       – Взрыв через три, две, одна...       Голос командира "Удара" стих. Джет слегка подкинуло от взрывной волны, а зарево огня осветило местность на несколько секунд, казалось, оно взвилось до самых облаков. Даже сквозь звуконепроницаемую обшивку был слышен дикий грохот подорванных креплений "крыши" базы, прямо под которой находилась посадочная площадка. Скрежет падающего искореженного металла сопровождал посадку вкупе с воем сирены, сообщающей о нападении на базу.       Оглушающий залп по джету дали из всех орудий, что были расположены вокруг площадки. Моментально завыла бортовая сирена, оповещая о подбитом правом двигателе, но снижение и маневры ещё контролировались пилотом, и он под мой крик "Огонь!" нанес ответный удар по позициям. Все орудия были приведены в действие, захватив точки стрельбы противника. Через пару минут кружения и несмолкающей канонады, которая в замкнутом огромном помещении оглушала чуть не до разрыва барабанных перепонок, все цели были уничтожены. Джет тяжело опустился на покрытую обломками и бетонным крошевом посадочную площадку.       – "Удар", сюда, живо, пока нас не поджарили! – рявкнула я, раздраженно наблюдая за периметром. Вот-вот повалят охранники, задерживаться нельзя ни на секунду, иначе бойцов пристрелят при спуске. Пилот докладывал в штаб о повреждения джета, параллельно открывая задний люк нам с Зимним. – Алрой, что с движком?!       – Повреждение критическое, взлететь мы не сможем, мэм, – повернулся пилот.       – Черт с ним, на поверхности второй джет, отсюда мы улетим с ним, а ты запроси эвакуацию корабля, нельзя оставлять тут джет!       – Есть!       – "Удар" на позиции, – откликнулась рация. Натянув маску и нахлобучив сверху тяжелый шлем с тонированным наглухо визором, я выкатилась наружу, где уже начинался шквальный огонь с обеих сторон.       Подтянувшаяся охрана объекта пряталась за грудами железа и арматуры ближе к лифтам, куда нам требовалось пробиться. Часть группы пробралась к панели управления и пыталась взломать внутренние сервера, чтобы блокировать противнику доступ к лифтам и камерам наблюдения, пока остальные прикрывали их и нас с Солдатом.       – Второй, слышите меня?! Вытащите отсюда первого, пока его не подорвали нахрен!       – Попытаемся, присоедините тросы к корпусу.       Разумеется, лезть за стальными тросами с крючьями и крепить их к специальным отверстиям на джете пришлось мне. Едва не задохнувшись от плотного огня из правого двигателя, я кое-как выполнила задачу. Но тут возникли новые проблемы – точка легко обстреливалась, и я сильно подозревала, что вот-вот могут быть повреждены топливные баки.       – Если не вытащим джет, его взорвут, – высветилась на визоре закрытая линия связи с командиром "Страйка".       – Золотая мысль, сэр! – отдуваясь от бега, ответила я. – Вот только с той стороны меня сразу "снимут", так что попыхтите, ребятки, займите этих чмошников, пока я закреплю тросы! На счет "три" прикройте меня, чтоб они не вылезли!       – Огонь через один, два, три... Пошла!       Сзади грохнула такая очередь, что охрана базы моментально попряталась за укрытия, в которые нескончаемым потоком врезались сотни пуль, отбивая куски камня и оставляя вмятины на железках. Не теряя времени, я живо пробежала по другой стороне джета и, убедившись, что он надежно закреплен на крючьях, скомандовала поднимать его. "Страйк" не прекращал огонь, прикрывая меня и Зимнего, рванувших поближе к противнику, за обломки.       Через несколько минут бойцы доложили о взятых под контроль серверах, и в ход пошли гранаты. Охранники продержались недолго, особенно после того, как на оставшихся в живых с автоматом в руках вышел Солдат. Молча следуя за ним, я лишь успевала считать убитых. Оставив нескольких бойцов наверху для прикрытия, группа завалилась в лифты.       – У нас меньше пятнадцати минут, чтобы добраться до архива и выбраться на поверхность, – коротко прокомментировал командир ударной группы, один из мужчин, стоявший впереди меня в таком же шлеме и упакованный в броню. Его голос глухо разнесся по лифту, но услышали все без рации.       – Ребята, на точке вас уже ждут, человек двадцать, не меньше, все с оружием и в форме, – прозвучало в ухе. Зашибись. Не особо привыкшая к подобным операциям, я решила положиться на чутье опытных бойцов. А лифт тем временем приближался к нужному этажу.       – Босс, – вопросительно прозвучало справа от меня, но предназначалось явно не мне.       – Боб, тормозни лифт, – скомандовал Рамлоу. – Идеи есть у кого-нибудь? Меня не вдохновляет там мишенью становиться.       После нескольких секунд молчания народ приуныл. Нас расстреляют, стоит дверям открыться, но обходных путей после изучения подробного плана базы мы не нашли. Руководство понадеялось на то, что план мы придумаем на месте, учитывая рекомендации бойцов и их послужные списки, подкрепленные Зимним Солдатом.       Тишина острой резьбой вкручивалась куда-то под ребра, вызывая противный холодок по телу от безызвестности. И это вызывало раздражение, словно из четко отлаженного механизма в неподходящий момент выпал важный винтик. Подсознание упрямо нашептывало возможный, но не слишком надежный выход. Решать было необходимо, и решать быстро – от подкрепления, что сюда прибудет со стороны ЦРУ, мы не отобьемся. А у меня особой веры в себя и свои мнимые способности, в которых меня убеждал Зола, не было ни на йоту.       Воздух в кулаке уплотнился, сжимаясь под моим давлением...       Взгляд сам зацепился за вентиляционный люк в крыше лифта. Всех я не прикрою, это точно, а значит, "Страйк" нужно обезопасить.       Приняв решение, я резко обернулась к Солдату. Уверена, что сквозь черные очки на меня смотрела пустота равнодушия, но сердце неумолимо сжалось. Я подставляю под удар его, но риск оправдан. Есть шанс, что мой "щит" сработает.       Зимний проследил за моим движением головой и кивнул, поняв, что требуется. Легко отодвинул меня плечом и дотянулся металлом до люка. Наверное, прикручен он был серьезно, но перед Солдатом редко вставали сложные для него преграды. Сорвав решетку, он швырнул её на пол, пока я стаскивала с себя сдавливающий голову шлем и плотную маску. Голова должна быть ясной для того, что я задумала. Облегченно вдохнув свежий и прохладный воздух, чуть отдававший гарью и пороховыми газами, я подавила желание обхватить себя за плечи и успокоить.       – Что происходит? – раздалось из-под одного из шлемов. Судя по голосу – Рамлоу. Бойцы, чьих лиц, естественно, не было видно под визорами, как один повернулись ко мне и Зимнему.       – Слушайте сюда. У меня нет времени на пояснения, поэтому "Страйк" сейчас резво поднимается наверх. Вами я рисковать не могу.       – А вы?       – А мы останемся тут. Несколько гранат оставьте...       – Они есть, – глухо прозвучало из-под маски Солдата, и я кивнула.       – Вперед, живо!       – Мэм, но...       – Оглохли?! Наверх! Я знаю, что делаю! – откинув шлем, кивнула я бойцам.       Дай Бог самой в это поверить...       Подсаживая друг друга, "Удар" оперативно выбрался в шахту лифта меньше, чем за минуту. Последний из двенадцати бойцов задержался, и по голосу я уже безошибочно определила командира группы.       – Я могу остаться и помочь, что бы вы ни задумали.       Я покачала головой:       – Доверься мне, Рамлоу.       Медленно выдыхая через рот в попытке успокоиться, я наблюдала, как тот исчезает в проёме люка. Боб медленно двинул лифт вниз по команде, и у меня оставалось секунд двадцать, чтоб сосредоточиться.       Страх. Его чёрная тягучая жижа заливала всё внутри, выхолаживая все мысли, но помогала сконцентрироваться. Я не одна. На мне ещё одна жизнь - та, за которую я сама себе обещала бороться до победного... в тот миг в его комнате.       ... – Мне очень жаль.       – Что?       И беспомощный взгляд светлых глаз...       Зимний оглянулся на меня, ожидая подтверждения, и я кивнула. Помолясь да переступим.       Агент опустился на колено, опуская автомат на пол, и завёл обе руки за спину. В ладони, затянутые в кожаные перчатки, привычным движением легли по три небольшие гранаты, хранившиеся в специальной ленте под его жилетом. Несмотря на размер (а они были поменьше мяча для гольфа), мощности одной из них хватит, чтоб от какого-нибудь внедорожника остался горелый раскуроченный остов. Судорожно сглотнув, я взглядом отслеживала эти движения, стараясь успокоить сумасшедшую дробь сердца в груди, упорно напоминавшую, что сейчас одной ногой в могиле стою не я одна.       Лязг дверей моментально отвлек меня от широкой спины передо мной и заставил собраться. Энергия моментально волной ударила вперед, сжимая воздух за дверцами, создавая плотную, упругую подушку, о которую в следующую секунду глухо ударились рикошеты от многочисленных выстрелов. Происходящее, казалось, было записано на кинопленку и сейчас проходило перед глазами в замедленном действии. Пули расплющивались о невидимую преграду, как совсем недавно - о металл раскуроченной крыши базы, и градом осыпались на пол.       Солдат выбросил руки вперед. В коридоре раздались панические крики, ЦРУшники бросились врассыпную, а мне пришлось увеличить давление. Спустя секунду грохнуло так, что уши заложило совсем. Взрывная волна выгнула воздушный щит в обратную сторону, едва не дотянувшись до Зимнего, даже не двинувшегося с места, а следом в нее ударился сноп огня, вылизывая и растекаясь замысловатыми узорами по прозрачной поверхности. Дождавшись, когда пекло за щитом стихнет, я сняла его, и в лифт моментально пахнуло жаром и горелой плотью. В голове стоял звон, постепенно перетекавший в словно заткнутые берушами уши. Спустя несколько секунд слух стал возвращаться. По подбородку противно текло что-то теплое.       – Что это нахрен было?!       Изумленный голос принадлежал бойцу, уже спрыгнувшему в лифт, за ним спускались остальные. Зимний Солдат стоял в коридоре, держа под контролем периметр, но крики доносились издали, потому он двинулся туда.       Адская боль прошила черепушку словно насквозь в доли секунды. С истошным криком я схватилась за голову, сжимая виски обеими руками, и рухнула на колени. Боль выкручивала, выворачивала наизнанку, глаза, казалось, готовы были лопнуть, а из носа не прекращался поток крови, заливая подбородок, она капала на пол.       – Помогите ей! – заорал кто-то совсем рядом, но как раз в этот миг вдали раздался треск автоматной очереди.       – Отставить! – я вскинула голову и прохрипела: – Выполнять задание! Помогите агенту и заберите данные! Живо!       Бойцы отшатнулись и ломанулись по коридору вперед. Рядом со мной присел кто-то. С трудом подняв на него мутный взгляд, я опознала по нашивке Рамлоу.       – Тебе нужна помощь, – уверенно сказал он, но я остановила протянутую руку. А в следующую секунду пихнула его в сторону стены, моментально выжимая из себя остатки сил, чтобы и блокировать взрывную волну от брошенной гранаты. Раскаленный воздух опалил лицо, а жгучие языки пламени чуть было не лизнули тела, но воздух скомкался, сплелся в непробиваемую защиту, и Рамлоу замер, когда огненный поток остановился в полудюйме от нас. Когда волна потеряла накал, оказалось, что это - непонятно откуда вылезший охранник. Он смотрел на меня дикими глазами, поднимая пистолет в подрагивающих руках. Рамлоу оказался быстрее; автоматная очередь подкосила рослого парня, а кровь обильно оросила светло-серые стены, брызнув в них вместе с пулями, прошившими его тело насквозь.       Кое-как плюхнувшись на задницу, я сдержала подкатывающий к горлу комок и прикрыла глаза, стараясь дышать глубже. К лицу прикоснулось что-то мягкое, стирая кровь с губ и подбородка. Будто бы это могло помочь.       Распахнув глаза, я столкнулась с взглядом диковатых больших глаз Рамлоу, карих с вкраплением зелени, пристально рассматривавших меня. Тонкие губы улыбнулись тепло и ободряюще, но мужчина был довольно бледен после пережитого минуту назад.       – Я перед тобой в долгу, – голос впервые прозвучал вживую, без преград и механических помех на линии, оказался приятным, низковатым и каким-то успокаивающим в свете всего случившегося.       – Сочтемся, командир, – я закашлялась от тошнотворной волны из желудка, но сдержалась. Не время свои слабости показывать. – Дуй за своими. Я не сдохну, а времени у нас в обрез. Прости, я вам больше не помощник.       – Держись, мы скоро вернемся. Боб, следи за ней и за подходом к лифту. Наушник работает? – обратился он уже ко мне, и я отмахнулась рукой, выпроваживая его. Времени жалеть себя сейчас у меня нет.       Звуки перестрелок стихли спустя несколько минут. Глаза закрывались сами по себе, я очень боялась потерять сознание, ведь на этаже могли остаться живые сотрудники ведомства, которые попытаются выбраться отсюда именно через лифт. Поднеся руку к носу, я почувствовала, что поток крови ослаб, но не прекратился. Под черепную коробку словно поместили кучу микроскопических шариков, утыканных иглами, которыми они кололи, кололи, непрерывно перекатываясь, причиняя адскую боль, до искр перед глазами, до угрожающего скрипа стиснутых зубов, сквозь которые уже готов был прорваться рёв тяжело раненого зверя.       Это дивный дар, увы, был приобретенным в результате генетической мутации. Пока я валялась на операционных столах в Австрии, мне предложили его как компенсацию, как эдакую особенность, силу, способную сделать из меня сверхчеловека. Но забыли предупредить о побочных эффектах в виде кошмарного самочувствия после его применения. Его можно было развить, но, опасаясь за свое здоровье, я малодушно затолкала его далеко в подсознание и никогда не доставала оттуда. Теперь же постепенно приходило понимание: идеальные напарники – ломовая ударная сила и щит прикрытия. Пирс, сука...       Видимо, я отключилась на время, а пришла в себя от энергичного похлопывания по щекам. Встревоженные лица мужчин, без шлемов склонившихся надо мной с испачканным копотью и кровью лицами, впервые в жизни вызвали прилив почти детской радости. За меня переживают!       – Ну, что смотрите, я ещё не собираюсь играть в ящик, – вымученно улыбнулась я.       – По тебе не скажешь, лицо белее мела, – хмуро выдал высоченный оперативник с немного изуродованным лицом, но дальнейшие реплики остальных, уже открывших рты, прервал появлением из недр коридора Зимний солдат. Неровный строй мурашек невольно пробежал по телу, а внутри всё нервно сжалось от созерцания мощной фигуры, вышагивающей из тьмы. Солдат освещался всполохами огня из разветвлений горящего этажа, угрожающий, завораживающий своей уверенностью, дышащий неумолимой силой.       За черными пуленепробиваемыми стеклами очков было не рассмотреть его глаз, но мне казалось, что он смотрел на меня. Или мне хотелось, чтоб это было так? Бойцы расступились перед ним, когда Солдат вошел в лифт, бездумно и с ходу сунув автомат в руки кому-то из парней. Я неверяще смотрела, как он делает шаг и садится около меня, лишь ощутила, как живая рука подхватила меня под спину, а стальная – под колени. Мне осталось лишь робко обнять его за шею и устроить голову на его плече, уткнувшись носом в толстый тканевый воротник кожаного жилета, и прикрыть глаза. Кожу лица слегка щекотали кончики его волос, а лбом я чуть касалась жесткой маски. Двери лифта закрылись, поднимая притихшую команду наверх.       С каждым вдохом легкие наполнялись его запахом, особенным, немного жутким и нереальным. Пахло порохом, гарью, металлом, кожей, немного – потом, и чем-то своим, чем-то свежим, терпким, дразняще забивавшим ноздри...       Порыв холода не заставил открыть глаза. Я предоставила всё решать Рамлоу. С этой площадки был подъём на поверхность, он выходил на заднюю комнату небольшого здания заправки.       – Красный один, вы где вообще?! – раздался недоуменный возглас Брока.       – Будем у вас минут через пятнадцать, буксировали второй джет в бункер. Согласно нашему наблюдению, подкрепление ЦРУ прибудет лишь через двадцать три минуты, с востока, так что мы успеем.       – Сайгаки чертовы, – буркнул Рамлоу. – Выдвигаемся в обратную от подмоги сторону на всякий, подберёте нас там.       Ночное шоссе было пустынным, кое-где уже виднелись переметённые с обочин сугробы снега, неосвещённые и обдуваемые сильным ледяным ветром, несущим с собой мелкую и оттого крайне противную снежную крошку. Группа нацепила обратно тяжелые шлемы - в них было всё же теплее. У меня не было сил даже позавидовать тому, что у них, по крайней мере, уши в тепле, в то время как мои спустя пару минут заиндевели и не ощущались на пару с носом и пальцами рук. Шевелиться в сильных руках Зимнего не хотелось абсолютно, хотя спустя ещё несколько минут меня начало знобить. Остывавшее после горячки боя тело мстило за свое перенапряжение. Стараясь сдерживать дрожь и не стучать зубами, я лишь сильнее ткнулась носом в шею мужчины, стараясь чуть-чуть согреться.       Солдата, казалось, мало волновало состояние окружающей среды. Он бодро вышагивал вместе со всеми в сторону гряды холмов на западе, и мне казалось, что он даже не ощущал моего веса. Ничего не ощущал - ни пронизывающего ветра, ни мороза, от которого уже начинали страдать немеющие ноги. Возможно, если бы я двигалась, то было бы лучше, но голова кружилась так, что я не знала, пляшут ли снежинки хоровод от ветра или это у меня рябит в глазах. Да и слабость в теле говорила о том, что стоит мне сделать пару шагов, и колени подогнутся. М-да, так плохо мне, казалось, ещё никогда не было, но я одновременно была благодарна своим способностям и проклинала их.       Из глубины сознания неожиданно подняло голову моё женское "я". Черт возьми, как же приятно, когда тебя носят на руках! Жаль, что не в добром здравии, но всё же... Зимний не выказал ни малейшей усталости, а на предложение бойцов нести меня по очереди отрицательно покачал головой и чуть крепче прижал меня к себе. Пробитая башка уперто продолжала работу, и я поморщилась, когда пришла мысль, что подобное его поведение плохо скажется на нас обоих, так как выглядит более чем подозрительно. Представляю километровые отчеты на столе Пирса, где в ярких красках описывается этот момент вкупе с нестандартным поведением Зимнего, которое может многих навести на мысль, что я излишне увлеклась вверенным мне проектом.       Спустя какое-то время голова просто перестала соображать. В опустевшем мозгу звенела околевшей сосулькой единственная мысль – тепла бы. Сейчас бы в горячую ванну, расслабиться, бокальчик добротного красного вина, но увы, воплощение мечты мне светило лишь через несколько бесконечно долгих часов. Озноб сотрясал тело, и я уже даже не пыталась сдержать его. В какой-то момент руки Солдата чуть напряглись и прижали меня к его телу еще сильней, словно это могло помочь мне согреться.       Говорят, что человек привыкает ко всему, погружаясь в определенную среду или испытывая определенные ощущения. Даже боль способна притупляться после длительного воздействия на организм. Кому как, лично мне пытка холодом казалась бесконечной. К моменту, когда послышался рёв двигателей джета, у меня окоченели руки, ноги, отмерзла задница и вообще с трудом ощущалось всё трясущееся тело.       – Загружаемся, ребята!       Голос Рамлоу донесся будто из тумана. Чуть приоткрыв глаза и повернув голову, я с облегчением вздохнула, увидев открывающийся люк джета, что опускался прямо на полосу шоссе.       Не сказать, что в салоне была Африка, но для меня уже и это стало невообразимым раем, хотя озноб не отпускал. Как и не отпускал меня Зимний, присев прямо со мной на пол поблизости от решетки, за которой скрывалась работающая на полную мощность тепловая пушка. Мои руки кто-то взял в ладони, не намного превосходящие мои по температуре, а после над нами раздался неизвестный голос:       – Босс, она совсем окоченела.       – Твою ж мать! Трупа нам не хватало, главы отдела - тем более. Парни, в салоне есть плед или одеяло? – крикнул Брок, очевидно, пилотам.       – В верхних грузовых отсеках посмотрите, те, что справа. Они вроде не для оружия.       – Эй, – произнес Рамлоу рядом пару минут спустя, обращаясь к Солдату, по видимому, – укладывай её на плед и заворачивай. Раз никому не отдаешь, то и будешь с ней возиться до Вашингтона.       Меня осторожно опустили на расстеленные на полу пледы и завернули в них, как младенца. На протяжении всех этих манипуляций с собой я просто притворялась трупом, проклиная ГИДРУ, Пирса, Золу и иже с ними, пока мои зубы отстукивали странную мелодию.       Я не помнила остаток пути, не помнила возвращения на базу, в памяти остались лишь маловыразительные куски-картинки, выхваченные периодически приоткрываемыми глазами, которые тут же начинало болезненно резать довольно яркое освещение салона. Изредка меня пытались тормошить бойцы, но на их ободряющие реплики и улыбки я лишь слабо улыбалась в ответ, даже не разбирая слов. И сказать бы, что так плохо мне еще не было, но это будет враньем. Было ещё хуже. Просто отвыкший от истязаний организм не успел сориентироваться и подстроиться, чтобы последствия этой пытки были менее плачевными.       Последнее, что я помнила перед тем, как сознание окончательно отрубилось, это всё те же сильные руки и жар от нещадно обдувавшей закоченелое тело тепловой пушки и от его тела, к которому я была прижата так сильно, что порой становилось нечем дышать. От того, как сжимали меня его руки. Уткнувшись носом в край колючего пледа и в грудь Солдата, я позволила измученному мозгу отключиться.