The Last Person On Earth I Could Ever Marry

Небо было мрачно-серым, как цвет дрожи по спине. Как ходьба по камням голыми ногами поздней ночью. Того цвета, от которого появляется пустота в животе, и ты начинаешь задаваться вопросом, будет ли тебе когда-нибудь снова тепло. Другими словами, это был обычный день в середине мая. Тоскливый, скучный и монотонный. Гарри сидел на своем обычном местечке около окна в гостиной, глядя в окно. Когда твое любимое времяпрепровождение — это «Анализ цвета неба», тебе точно не помогает то, что ты живешь в Англии. Он был обречен на несчастья. Он действительно должен переехать в Испанию. Да хоть куда-нибудь. Гарри прижал палец к холодному, запотевшему окну и нарисовал солнце. Достаточно близко. Гарри хотел бы быть поэтом, чтобы он смог написать что-то прекрасное о буре за окном; тогда, по крайней мере, он бы тратил свое время на что-то полезное. Может быть о звуке; о его мелодичности — тихий и успокаивающий, но в то же время тревожный, создавая гул, когда все должно быть бесшумным. Или о том, что запах был бесчувственным холодным, но нежным и теплым, создавая ощущение принадлежности и чего-то знакомого, что, по его мнению, ему никогда не испытать в Испании. Гарри вырвался из своей задумчивости, когда обычный крик его отца раздался по дому, эхом отражаясь от стен. — Семья! Быстро! Чрезвычайное происшествие! Семейное собрание! Вздохнув, Гарри встал со своего места, желая узнать, что же случилось в этот раз. Еще одна из его рубашек испорчена? Неужели матушка снова, не осознавая этого, оскорбила его? Или один из их слуг снова что-то «украл» («украл» — значит, что он это потерял и не хочет брать на себя за это ответственность?) Приезжает еще одна ужасная кузина? Или даже несколько? (Гарри молился, чтобы это был не тот случай). Может быть, отец понял, что его волосы начинают напоминать цвет неба. Полный сомнениями, Гарри вошел в большой зал, где все уже собрались. Под «все» он имел свою семью; которая, по сути, была здесь не вся, но в то же время, для Гарри, это было так. Его отец, Саймон, бесцельно ходил по комнате — воплощение нервного, несчастного человека; в мучениях дергая руками волосы и что-то бормоча себе под нос. Очевидно, что-то должно быть очень неправильно. Быть может, их матушка настояла на том, что покупать слона для газона, опять-таки, неразумно. Гарри знал, как его отец реагирует, когда их матушка отказывает ему. Не особо задумываясь, Гарри сразу же пошел, чтобы сесть со своим любимым братом, Зейном, который молча сидел и терпеливо ждал, когда их отец озвучит проблему. Когда Гарри сел, тот незаметно улыбнулся ему. Он, наверное, так же как и Гарри, готовил себя к эмоциональному нервному срыву по неизвестной причине. — О, мои бедные нервы! — вскрикнул Саймон, бросаясь на стул, и начал рыдать в свою ладонь. — Никто не знает, как я страдаю. Гарри обернулся, чтобы посмотреть на свою матушку, Энн, в надежде на объяснение отчаяния его отца, но обнаружил, что ее лицо было скрыто за газетой, без капли волнения, и, казалось, совсем не обращая внимания. Другими словами, еще один обычный день в середине мая. — Отец, — мягко сказал Зейн, пока наклонялся вперед. — Пожалуйста, скажи нам, в чем дело. Их отец убрал руку от лица и закричал. — Спросите свою матушку! Это она решила превратить мою жизнь в невыносимый ад! Гарри повернулся к своей матери, которая, наконец, убрала газету, свернула ее и положила ее на столик рядом с ней. Также она сняла свои очки и начала тереть лоб. — Ох, видите ли, дети, может показаться, что ваш отец сделал из меня злодейку, хотя все, что я делала в этот прекрасный денек, это сидела на этом месте и читала свою газету, — она повернулась, чтобы с намеком посмотреть на Гарри. — И в самом деле, тяжкий грех. Гарри ухмыльнулся. Он всегда был любимчиком матери. Он притворялся, что это надоедает ему больше, чем это было на самом деле. Его отец, однако, не мог ни малейшего намека на веселье. Он воскликнул. — Как смешно! Должен ли я засмеяться до смерти, я всем расскажу, что это твоя вина. — Я не знаю, как ты это сделаешь, если учесть, что ты умрешь, — заметила Энн. — Но, тем не менее, я ценю комплимент. Я не стремилась шутить, но если так уж получилось, то так тому и быть. Саймон посмотрел на нее убийственным взглядом. — Ты совсем не заботишься о моих бедных нервах. — Ты во мне ошибаешься, мой дорогой, — сказала Энн. — Они были моими верными спутниками все эти двадцать лет. Саймон лишь вскрикнул и снова начал рыдать в свою руку. — Отец, матушка, — взмолился Зейн, неизменный примиритель, глядя между ними двумя. — Пожалуйста, расскажите нам, что случилось. Энн открыла было рот, чтобы сказать, но ее прервал возмущенный Саймон. — Незерфилд был куплен молодым, обходительным холостяком, по имени мистер Пейн, с состоянием в пять тысяч каждый год, но ваша матушка, — он выплюнул это слово так, будто оно ядовито. — Отказывается с ним знакомиться. — Незерфилд был куплен? — спросил Найл, младший из четырех братьев, прежде чем быстро поднялся на ноги и пробежал через всю комнату к их матери, хватая ее за руку. — О, мамочка, пожалуйста, пожалуйста, ты должна с ним познакомиться! Представь, какие балы он может устроить! Даже Джош, который всегда брал пример с Найла, сказал. — Да, пожалуйста, мама. Энн выдернула свою руку из его. — Найл, сядь обратно. С недовольным стоном, Найл вернулся на свое место с кислым выражением на лице. — Видите! — закричал Саймон. — Ваша мать потеряла разум! Энн вздохнула. — Не разум, мой дорогой. Я просто не вижу, как приезд некоего мистера Пейна может повлиять на нас. — Ты не думала о благополучии других? А как же твои сыновья? — Мои сыновья, — подняла брови Энн. — А что с ними? — Конечно же он должен выйти замуж за одного из них! — Ах, вот оно что? Эту часть информации ты утаил от меня. Хочется спросить, как ты узнал? — Не притворяйся глупой! Естественно он должен выйти за одного из них, учитывая, что он не состоит в браке и, должно быть, ищет партнера, а кто может быть более совершенным, чем любой из наших четырех сыновей? — Ах, да, если он ищет одного из самых глупых парней в округе, он пришел в нужное место, — сказала она, указывая взглядом на Найла и Джоша. — Хотя я должна признать, — продолжила она, поворачиваясь к Гарри. — Что мой дорогой Гарри обладает немного большим интеллектом, чем все остальные. Гарри улыбнулся. Хотя он и не оценил то, что его матушка высмеяла его младших братьев, он все еще высоко ценил ее признание. — Ах, Гарри милый, — пренебрежительно сказал Саймон и поднялся со стула. — Но посмотри на Зейна, — сказал он с благоговением и погладил Зейна по щеке. — Красавец, которых ты никогда не видывала. Великодушный и вежливый. Ловит взгляд каждого, куда бы он ни пошел. — Отец, прекрати, — пробормотал Зейн, смущенный, с пунцовыми щеками. Гарри схватил его за руку и нежно сжал ее. — Не то чтобы это имеет значение, так как ваша мать, — он снова выплюнул это слово. — Отказывается видеть повод. Поэтому у нас не будет никакого бала и никакой свадьбы, и мы все умрем от голода на улице, молясь нашим богам, избавить нас от бесконечных страданий! И все из-за упрямства вашей матери. И хотя отец явно преувеличивал, Гарри знал, откуда все это пошло. Они были далеко не такими богатыми, как раньше, и когда их матушка умрет, все имущество, в конечном счете, достанется его дальнему кузену по материнской линии. Кузену, которого они даже никогда не встречали. Это не то будущее, к которому все действительно стремятся. Факт, который ему безустанно напоминают на еженедельной основе. Обычно не так драматично, но что за жизнь без небольшой игры время от времени? — Успокойся, любовь моя, — сказала Энн, спокойно глядя на Саймона. — К нам пришло лето. Если ты, в конце концов, окажешься на улице, то, по крайней мере, сможешь утешиться тем, что не будет идти снег. — Ты невозможна! — воскликнул Саймон все еще непреклонной Энн, выражение лица которой оставалось спокойным и беспристрастным. Он бросился на диван и начал рыдать. — Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми? Почему я неблагославлен дочерью, которая могла бы вбить какой-то смысл в ее невозможную мать? Хочу, чтобы этого брака никогда не было. Хочу, чтобы никто из моих сыновей не женился. Хочу закончить свою жизнь на улице. Хочу, чтобы я никогда не был рожден. Гарри поднял бровь. Верно. — Ну, мой дорогой, — сказала она, вставая. — Жизнь — это череда печальных событий, как мы все прекрасно знаем. Лично я хотела бы, чтобы ты сказал мне это до того, как я позвала мистера Пейна пообедать со мной завтра. Саймон начал визжать, быстро поднялся со своего места и побежал к Энн. — Ох, миссис Стайлс, вы должно быть меня так дразните! — сказал он, прежде чем поцеловать ее в щеки. — Да, да, — пренебрежительно сказала Энн. — А сейчас, если я вам понадоблюсь, я буду в своем кабинете. Гарри наблюдал, как она вышла из комнаты, а его отец повернулся, с лицом полным волнением и счастьем. Найл и Джош тоже поднялись и начали говорить, перебивая друг друга. — Как думаешь, они устроят бал… — Как думаешь, у него есть какие-нибудь родственники… — Как думаешь, он красивый… — Как думаешь… Гарри отвернулся от своих истерящих братьев и отца и повернулся к Зейну, который спокойно сидел на месте, все также наблюдая за ними. Гарри было интересно, что происходит в его голове. — Посмотри, как они радуются, — прокомментировал Гарри. — Как будто нам уже гарантирован брак. Зейн отвел от них глаза и перевел взгляд на Гарри. Он нежно улыбнулся, но его карие глаза были задумчивыми, как будто он знал, что произойдет. Как будто он мог видеть будущее. — Похоже на то. — Как бы то ни было, — допустил Гарри. — Если судить по расчетам отца, мы бы умерли на улице еще пять лет назад, а я все еще чувствую себя совершенно живым. Конечно, если бы я был призраком, вопли моего брата не причиняли бы столько боли моим ушам, как сейчас. Зейн внимательно на него посмотрел, слегка приоткрыв рот. Он привык к черному и угнетающему юмору Гарри. — Так ты хочешь сказать, что не считаешь, что мы готовы к браку? Думаешь, наша семья ошибается, надеясь на брак? Гарри задумался на секунду. Он подумал о голодных желудках, разбитых мечтах и сером небе. — Нет, я не думаю, что они ошибаются, надеясь на брак. Все, что успокоит их неугомонные умы хоть бы на секунду, приветствуется мной. Но если я считаю, что заключение брака произойдет в ближайшем будущем? — Гарри прищурился, прежде чем, ухмыляясь, повернуться к Зейну. — Я скорее считаю, что нас ждет хаос. До неприличия богатые мужчины. Хаос в истинной форме. *** Когда Гарри был младше, он все время ходил за Зейном, куда бы тот не пошел. Зейн пошел в сад, хорошо, тогда Гарри тоже пойдет в сад. Зейн читает книгу, отлично, тогда Гарри тоже почитает. Зейну понравится какая-нибудь вещь, хорошо, тогда Гарри она тоже нравится. Но шли годы, детская простота ушла, и Гарри стал самим собой, со своими мнениями и своими собственными взглядами на жизнь, которые, к сожалению, даже близко не были похожи на взгляды Зейна. Где Зейн видел удобный случай обзавестись знакомством, Гарри видел повод рассказать мрачную шутку. Гарри лучше заводил простые беседы, но Зейну было проще заставить людей влюбляться в него, полностью и без сожаления. Зейн был похож на цветок, такой цветок, который хочется спрятать и сохранить для себя, держать в безопасности от всякого зла. Как роза без шипов. Быть может, Гарри был шипами. Может, вместе они создавали идеальный цветок. Может быть, именно поэтому, они все еще держатся вместе, несмотря на их различия. Почему они все еще были самыми важными людьми в жизнях друг друга. Почему Гарри по-прежнему всюду ходит за Зейном, и он знал, что Зейн бы поступал точно так же. Не то чтобы Гарри мог сказать это вслух, лишь мысленно, ему нужно думать о своей репутации. Через две ночи, после того как их матушка отобедала с мистером Пейном, Гарри и Зейн были в их спальне. Завтра будет бал; бал, на котором будет присутствовать мистер Пейн, а так как их матушка уже знакома с ним — будет проведено знакомство. Хоть Гарри и старался сохранять свое безразличие, особо не волнуясь, о том, какое это имеет к нему отношение, прошлогоднее нашествие муравьев было более захватывающим, чем это… знакомство, он не мог отрицать, что был немного взволнован. Трудно было не волноваться, когда что-то, выходящее за рамки обычного «Я должен прочитать новую книгу, прогуляться по саду, или прочитать новую книгу?» происходило. И если чему-то новому случилось быть новым джентльменом, переехавшим по соседству, то так тому и быть. Гарри предпочел бы вторжение пришельцев, но он не был слишком требовательным. Зейн сидел на краю своей кровати, глядя в окно. Когда он заговорил, его голос был едва слышен, но Гарри всегда слышал, когда Зейн говорил. — Как ты думаешь, каким будет мистер Пейн? — Хм, — Гарри плюхнулся на свою кровать, сложив руки за голову. — Исходя из общих характеристик типичных богачей, я предполагаю, что он будет достаточно любезен, хотя, если учесть, что он богат, он, наверное, считает, что он любезнее, чем он есть на самом деле. Вероятно, у него чересчур хорошая карета, чтобы доказывать свое превосходство, и он смотрит на нас, тех, кому повезло меньше, как на вещь, которая ему не по нраву и с которой он может обращаться, как пожелает. — Гарри! — зашипел Зейн и обернулся. Лунный свет сиял на его лице, делая его глаза еще больше, чем обычно. Он действительно был необычайно красив. — Это грубо. — С чего вдруг, это грубо? Его же здесь нет, чтобы услышать это, не так ли? Зейн строго посмотрел на него. — Не очень хорошо судить о людях, прежде чем ты даже встретишься с ними и сможешь составить справедливое мнение. — Хорошо, — смягчился Гарри. Он приподнялся, чтобы сесть. — Хотя ты не будешь думать, что хорошо судить его, даже после того, как я смогу составить справедливое мнение. — Пожалуй, нет. Гарри улыбнулся. — Хотел бы я быть таким же добродушным, как ты, Зейн. Зейн не ответил. Он смотрел в окно, в темную ночь, обеспокоенными глазами. — Эй, ты в порядке? — прошептал Гарри. Продолжая смотреть в сторону, Зейн ответил. — Да, я просто… — он вздохнул и посмотрел на Гарри. — Просто мы оказались в очень неудачной ситуации. И как самый старший, я знаю, отец захочет, чтобы я произвел хорошее впечатление на мистера Пейна завтра, но что если я ему совсем не понравлюсь? А если он мне не понравится? Возможно, это звучит глупо, но я бы хотел выйти замуж по любви, а не ради денег. Брови Зейна все еще были нахмурены, и он выглядел растерянным. Сердце Гарри немного сжалось. — Это совсем не глупо, Зейн. Легкая усмешка появилась на лице Зейна, словно он что-то понял. — Гарри, — сказал он. — Ты тоже хочешь выйти замуж по любви? Гарри моргнул. — Да, конечно же хочу. Помимо всего остального. — Что ты имеешь в виду под «остальным»? — Ну, — сказал Гарри и снова лег на кровать. — Я не требователен, но любовь была бы хорошей частью. Еще, если человек был бы богатым, то это плюс. И красивым. Хорош в постели, естественно. Уважал бы меня. Имел хорошее чувство юмора. Умный, но не занудливый. Разумный, но не скучный. Музыкально одаренный, но не настолько, чтобы затмить меня. Веселый, но не больше меня. В основном, ни в чем не лучше меня, но казался бы таким, чтобы я не останавливался. Хотя, естественно, мы оба будем знать правду. Зейн улыбнулся. — И ты найдешь одного человека со всеми этими качествами? Гарри минуту молчал. Он мог бы использовать столько красивых слов, сколько захочет, но все, чего он действительно хотел, это кого-то, кто смотрел бы на него так, словно все его недостатки были его самыми лучшими качествами, кого-то, кто увидел бы его таким какой он есть, и все еще любил его. Того, кто успокоил бы его. — Ну, нет. Конечно же, нет. Такого человека не существует. Поэтому я останусь незамужним на всю свою вечность. — Гарри ухмыльнулся Зейну. — Так что, мое будущее счастье зависит от твоего замужества с мистером Пейном, чтобы ты смог материально меня обеспечивать. Так что, мне нужно, чтобы ты лег спать прямо сейчас, чтобы ты был полностью отдохнувшим к завтрашнему дню. Зейн в ответ закатил глаза, но сделал так, как ему было приказано, как и всегда, и потянул на себя одеяло. — Тебе не надо столько говорить, Гарри. Может, у мистера Пейна есть кузен, который привлечет твой взгляд, и тогда тебе придется следить за своим языком. Гарри закрыл глаза и зарылся головой в подушку. Может быть, он и поверил бы в это, если бы это было хоть чуть-чуть правдоподобно. — Возможно.