Ordinary story

Себастьян идет быстро. Почему-то нервничает. Немного еще трясет после Роберта. И после всего остального. И после большого количества выпитого. И после… Он резко, рывком распахивает дверь на огромный балкон, почему-то предполагая, что этот будет пуст. Что не найдет с первого раза того, что ищет. Но он находит. Рывком открывает дверь, вздрагивает. Вздрагивает и Эванс, разворачиваясь и автоматически отшвыривая подальше прикуренную сигарету. И только потом понимает, кто нарушил его уединение. Сталкивается взглядом с Себастьяном, и глаза нехорошо сужаются. - Ты издеваешься? - цедит Эванс. - Я… - Стэн делает шаг назад и думает о том, что если тут кто издевается, то это точно не он. А любитель поиздеваться нехило отгребет в ближайшее время. И Себастьян не посмотрит на то, что он старше. И круче. И Дауни младший. Это, конечно, Себастьян не посмотрит, если сейчас не перелетит через балконные перила. - Ты серьезно преследуешь меня!? - продолжает цедить, наступая на него Эванс, и неясно, это он спрашивает или утверждает. - Слушай, - наконец Стэн приходит в себя и прекращает отступать под этим ненормальным натиском. Распрямляет плечи и останавливается - больше ни шагу назад. - Я ухожу. Ладно? Я не желаю тебе зла, что бы ты там себе ни надумал. И я ухожу. Эванс замирает, смотрит внимательно, будто ждет еще чего-то. И Себастьян внезапно понимает: на этот раз уже почти трезвый Эванс разговаривает с ним. Смотрит в глаза, а не мимо него. Злится, а не насмешливо отмахивается. Его не игнорируют больше. - Прости, - честно говорит он. И Эванс вскидывает брови. Со своей излюбленной холодной издевкой. Гадкой холодной издевкой. - Я не хотел ронять тебя в бассейн, - поясняет Себастьян. На миг взгляд Эванса меняется. Он едва заметно хмурится. - Ты… не помнишь? - удивляется Себастьян. - Ты уронил меня в бассейн? - хором с ним переспрашивает Крис. - Я потом за тобой туда еще и прыгнул, - продолжает Себастьян. - Черт, сколько я выпил! - очень эмоционально возмущается Крис и разворачивается, стремительно шагает обратно к перилам. Себастьян смотрит ему в спину, пытаясь понять, означает ли это, что разговор закончен, и уже нужно уходить. Эванс останавливается у перил, запрокидывает голову вверх, тяжело вздыхает, так, что слышно, наверное, не только Себастьяну, но и всему дому, после чего опускает голову, еще секунду молчит, а потом как-то устало и неожиданно спокойно спрашивает: - Куришь? - Й… Я? - растерянно спрашивает Себастьян. Эванс снова вздыхает. Снова громко и на этот раз раздраженно. - Вообще - нет… - все так же неуверенно отвечает Себастьян. И вновь шагает на балкон. Немного боком. Будто опасаясь, что тот сейчас обвалится. - Значит, да, - не оборачиваясь заключает Эванс и протягивает в сторону раскрытую пачку. Себастьян делает еще несколько плавных мягких шагов, оказывается рядом, у перил. На расстоянии вытянутой руки. И аккуратно вытаскивает сигарету, отмечая, что руки дрожат. “Только бы не рассыпать остальные, - думает при этом, - только бы не рассыпать…”. Каким-то чудом не рассыпает. Эванс прикуривает и протягивает зажженную зажигалку Себастьяну. Тот наклоняется к огню, и Эванс невольно засматривается на танцующее в его глазах пламя. А Себастьян, как назло, поднимает взгляд. И с секунду оба просто смотрят друг другу в глаза. Эванс запоздало отдергивает руку с зажигалкой, будто обжегся и только через несколько мгновений осознал. Отворачивается и снова смотрит вдаль. - Почему… - хрипло начинает, коротко прокашливается, спрашивает снова. - Почему ты уронил меня в бассейн? И как это вообще - уронил? Что это нахрен за слово такое, Себастьян? - и снова тянет букву “а”. Косится как-то странно - не понять, он снова злится или в шутку возмущается. - Я нечаянно… - тихо отвечает Себастьян, затягивается и кашляет. Крис автоматически хлопает его по спине. А потом, осознав, что жест получается какой-то слишком дружеский, снова отдергивает руку, как от огня. Себастьян осторожно затягивается снова. На этот раз - успешно. - А ты упрямый, да? - хмыкает Крис, и на этот раз точно слышно - в нем нет злобы, не сейчас. И насмешка в голосе - скорее, дружеская. Себастьян выдыхает дым и бросает короткий взгляд на Криса. Тот сам чуть не начинает кашлять. Вот теперь надо дергаться, как от ожога. Потому что этот взгляд - обжигает. - Ладно, - говорит Эванс, осознав, что ответа не дождется. - А ты почему прыгнул? - Ты не выныривал, - тихо отвечает Стэн. - Серьезно? - брови Криса вновь взмывают высоко-высоко. Он сжимает губы - чтоб не заржать. Себастьян закусывает губу - с той же целью. И смотрит на Криса. Виновато и насмешливо. Ну, хоть не обжигает уже. - Нет, блядь, серьезно?! - выдавливает уже через силу Эванс и все-таки срывается в смех. Смеется громко и истерично. Себастьян опускает глаза и улыбается. Ему хочется плакать от внезапно навалившегося облегчения. Он переводит взгляд вперед, моргает, чтоб смахнуть слезы. А Эванс, успокоившись, еще раз затягивается и неожиданно серьезно говорит: - Ты тоже… эм… ну… прости. - За что? - чуть слышно спрашивает Себастьян. Громче говорить - будут слышны слезы в голосе. - Ты ж не просто так меня в бассейн уронил, - дергает плечом Эванс. Себастьян коротко кивает и судорожно затягивается, продолжая бездумно смотреть перед собой. Оба понимают: Крису нелегко дается это заявление. Он вообще не привык просить прощения. А сейчас ему тяжело вдвойне, потому что прощения есть, за что просить. И не за сегодняшний вечер он извиняется - за все другие вечера, дни, часы на съемочной площадке и телефонные разговоры. - Ты только не подумай, - бормочет он совсем невнятно, - что это я так заигрываю. Или как оно у вас… Теперь прорывает Себастьяна. Он роняет голову на сцепленные на перилах руки и всхлипывает в них, а потом еще раз, и поначалу Эвансу кажется, что тот плачет. - Э-эй, - неуверенно тянет он и осторожно тычет пальцем в плечо Себастьяна. Тот снова заливается смехом, распрямляясь и откидываясь назад. - Да ты напрочь ебанутый… - задумчиво отмечает Крис и, прищурившись, затягивается. - Есть немного, - сквозь смех отмечает Себастьян. Эванс бросает с балкона окурок, достает из пачки две сигареты и как-то автоматически прикуривает обе. Роб откидывается на спинку кровати и блаженно вытягивает ноги. На душе - странно. Едва ли не впервые он остался один среди ночи в самый разгар вечеринки. Но это почему-то совершенно не неприятно. Наоборот - хорошее такое чувство, будто что-то сделал правильно. Незнакомое чувство. Хренов румынский возбудитель чувств. Как бы теперь с ними научиться управляться… - Зря ты не приехал, - сообщает в трубку, когда на том конце провода после нескольких долгих гудков отвечают. - Нет. Нет. И даже не Реннер. Но такое… Такое… Ага. Да как обычно. Записали, записали. Скарлетт. Или Том. Я когда пьян, их плохо различаю. Нет, Хемсворта я плохо различаю, когда пьян он. Мог бы уже и запомнить… Себастьян сидит у стены и задумчиво смотрит вдаль. Третья сигарета тлеет в руке, безвольно повисшей на колене. Эванс все еще стоит у перил. Курить уже невмоготу обоим, прощаться оба не хотят, о чем говорить - не знают. Себастьян в очередной раз закрывает глаза, и сигарета выпадает на пол. Крис косится, когда деревянный пол вокруг упавшего бычка чернеет. - Стоит отвернуться, оно дом сжечь норовит, - бормочет себе под нос. Подходит решительно, тушит бычок ногой. Приседает напротив и всматривается в лицо Себастьяна. Впервые в жизни он может вот так смотреть. Просто смотреть. И никто в мире об этом не узнает… Дергается рефлекторно, подозрительно озирается, но нигде не замечает Реннера, и вновь возвращается к созерцанию Себастьяна. Потом, как во сне, протягивает руку и касается подушечкой большого пальца его губ. По телу проходит волна горячей дрожи. Как давно, как сильно он хотел это сделать. Себастьян хмурится, Эванс отдергивает руку, а Себастьян шевелит губами, и то ли ему очень хочется, то ли он и впрямь читает в этом шевелении: “Крис”. “Как же я вас всех ненавижу”, - мрачно думает Эванс, уверенный, что нехорошее окружение довело его до такого состояния, и если б не оно, да не постоянное преследование со стороны вот этого вот, все было бы иначе. Но все так, как есть. И пора уже с этим смириться. “Посмотрим, что ты будешь думать с утра”, - недоверчиво мысленно бормочет себе и выходит с балкона. Чтоб вернуться через минуту с теплым пледом, сесть рядом, положить его голову себе на плечо и укрыться. Крис еще долго не спит - смотрит, как постепенно светлеет предрассветное небо. Том просыпается с первыми лучами солнца. Открывает глаза, а через миг во взгляд возвращается понимание, и глаза распахиваются шире - Том вспоминает все, что произошло. Садится на кровати резко. Разворачивается - так и есть. Хемсворт преспокойно спит рядом. Том смотрит на него долго, внимательно, то ли пытаясь найти изъян в идеальных чертах лица, то ли просто - запомнить. Потом медленно поднимается. Бесшумно и легко. Обнаруживает себя фактически одетым. Идет к двери. Бесшумно и легко. Он просто не хочет ничего усложнять. И натыкаться на взгляд Криса, когда тот вспомнит, что произошло ночью. Уйти - сделать ему подарок. Пусть даже он клянется в вечной любви и отказывается понимать мотивы Тома сейчас. Он поймет. Как только пройдет эта его любовная эйфория. А может, она уже прошла. Испарилась с остатками алкоголя. И поэтому вдвойне страшно наткнуться на взгляд. Том открывает дверь, останавливается на пороге и… замирает. Стоит так секунду, две. Закрывает глаза. Резко разворачивается, идет к Крису быстро, решительно, садится рядом и сильно толкает в плечо - чтобы сразу разбудить. На вторую попытку может не хватить решимости. - Эй… - обиженно бормочет Крис, потом открывает глаза, и Том внутренне весь сжимается, подбирается, ожидая взгляда, как удара. - Том? - но в голубых глазах вспыхивает нежность. И ничего, кроме нежности. Крис садится резко и снова обхватывает, прижимая к себе. И лишь убедившись, что Том никуда не денется из объятий, решает уточнить: - Ты зачем меня ударил? - Разбудить хотел, - шепчет Том в его плечо, и Крис чувствует, как слегка дрожит его голос, как слегка дрожит сам Том. - Я собирался уходить… - Куда? - удивляется Крис. - Домой, - не уверенно отвечает Том. - Без меня? - снова удивляется Крис. - Послушай, - устало говорит Том, - ну, не будем же мы с тобой изображать счастливых молодоженов, а? Ну, было у нас что-то. Ну, возможно, будет еще когда-нибудь. Нам не надо на голову венки цеплять, или свадебные торты заказывать, или… Чё ты ржёшь, Хемсворт?! - Ты прелесть, Том, правда, - Крис не ржет, не смеется даже, просто улыбается, умиляясь. Тому и его попыткам донести, что ничего не будет, потому что ничего не будет. Том сам себя сейчас пытается убедить. И до ужаса хочет, чтоб его переубедили. - Я же и обидеться могу, - хмурится Том, пытаясь понять, чем так развеселил Криса. А тот берет его руки в свои, садится на кровати и проникновенно, глядя прямо в глаза, очень твердо в очередной раз заявляет: - Я люблю тебя. - У тебя семья, - Том опускает глаза. - А еще у меня ты, - твердо заявляет Крис. - И я тебя никуда больше не отпущу. И целует его руки, а потом - прижимается к ним лбом. Том смотрит сверху вниз. Растерянно. Недоверчиво. Нежно. И тихо просит: - Скажи еще раз. - Не отпущу, - шепчет в его руки Крис. - Не расскажу, - говорит Роб, блаженно потягиваясь, откидываясь на подушку и закрывая глаза, - будешь страдать и мучаться. Намекнуть? Ну, давай попробуем так. Тут был пиздец. Такой пиздец, что я даже не знаю, завидовать тебе, что тебя здесь нет, или ты будешь потом завидовать нам… Не, вроде никто не умер. Надо будет утром на построение вывести и пересчитать… Да? Уже утро? Блядь, я тут с тобой все построения пропущу! Себастьян открывает глаза и не шевелится. Так тепло, так спокойно ему не было очень давно. Очень давно. Уютно, защищенно. Он укрыт одеялом. Они оба - он и… - Мать твою! - возмущается Эванс, сбрасывая одеяло, вскакивая и отпрыгивая на добрых два метра. - Ты как меня сюда затащил?! - Я не… - Себастьян поднимает растерянный взгляд, Эванс таращится с ужасом и недоумением, и Себастьян тяжело вздыхает. И совсем уже тоскливо спрашивает. - Ты не помнишь, да? Как с бассейном? - Не помню чего? - напряженно интересуется Эванс. - Какой бассейн? Себастьян открывает рот, чтоб объяснить, потом - просто отмахивается. Бросает тихо: - Тебе нужно что-то делать с памятью, - поднимается и решительно шагает прочь, открывает дверь с балкона, добавляет, - или с алкоголизмом… И уходит. Его слегка штормит. Голова кружится. Во рту гадкий привкус, а в глазах предательски щиплет, потому что это до ужаса, до боли обидно. И нечестно. Он не просил его укрывать, он не просил сидеть рядом. Он не просил! Надо было идти домой. Надо было… Эванс выходит следом, окликает: - Эй, Себ! Себастьян разворачивается резко, набирая в легкие побольше воздуха, чтоб высказать все, что думает, сжимая кулаки и сдерживаясь из последних сил, чтоб не разрыдаться, как девчонка. И только потом понимает, что Крис сказал “Себ”. Не “Себа-астьян”, не “Стэн” - Себ. И что нагло, хитро, подло улыбается, насмешливо вздернув свои чертовы брови. - Пове-елся, - довольно тянет Крис, а Себастьян разворачивается снова и стремительно идет к выходу. - Эй! - зовет Крис и бросается следом. - Эй! Я ж пошутил! Ну, чего ты? Себастьян! Стэн, мать твою! Себастьян ускоряет шаг, хотя понимает - его все равно догонят. Упрямый здесь не только он. Зато будет немного времени: справиться с эмоциями. Впервые в жизни он задумывается о том, что быть другом Эванса, вероятно, куда сложнее, нежели быть врагом. - А тебе - с нервами… - выдыхает Крис, догоняя. И в ответ на короткий, обжигающе мрачный взгляд исподлобья, поясняет: - Мне нужно что-то делать с алкоголизмом, а тебе - с нервами. Что скажешь, из нас получится отличная команда, а? - Отвали, - бормочет он, заворачивает за угол и сбегает по лестнице. Эванс с демонстративно тяжелым и раздраженным вздохом идет следом. Сбегая по лестнице, ведущей в холл, Себастьян замирает, вскидывает вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком. Дурацкий жест, отпечатавшийся в памяти после каких-то то ли съемок, то ли попросту увиденных фильмов, но он работает. Эванс тоже замирает и уже не топает, как стадо мамонтов, демонстративно вздыхая в спину через каждые два шага, а движется так тихо, что о том, что он подошел, свидетельствует лишь запах мятной жвачки из-за плеча. Где уже успел достать? Себастьян молча кивает вперед, хотя можно было и не кивать. Картина и так привлекает внимание. Хемсворт аккуратно поправляет воротник на рубашке Тома. Они стоят на пороге, и этот жест кажется до ужаса естественным. Как будто они вместе уже давно, и это вошло в привычку, стало ритуалом. Милым и ежедневным ритуалом. Том же смотрит снизу вверх и улыбается так, как, казалось Себастьяну, Том в принципе не умеет улыбаться. Тепло и мягко. Так, наверное, казалось и Эвансу, потому что он чуть слышно шепчет в самое ухо: - Кто-то вселился в Тома. Себастьян прикладывает все усилия, чтоб не вздрогнуть при этом, а по телу бегут мурашки. Коротко толкает локтем Эванса, мысленно обещая: “Ничего, я тебе тоже как-нибудь что-нибудь прошепчу”. Эванс отскакивает, и все-таки привлекает внимание сладкой парочки в дверях. Те разворачиваются привычно синхронно и так же синхронно ошарашенно смотрят на явление на лестнице. - Немая сцена! - со знанием дела поясняет Эвансу Себастьян. Тот понимающе кивает. - Простите, но я не могу молчать, - вздыхает Том, окидывая обоих прохладным взглядом, - вы знаете, что не просто одеты в черт знает что, но еще и в одинаковое черт знает что. Нет, меня, конечно, крайне смущает, что вы стоите рядом друг с другом, при этом не пытаясь утопить друг друга в бассейне, но все это меркнет на фоне вашего блистательного гардероба… - А, стоп, уже выселился, - чуть слышно комментирует Эванс по ходу этой тирады, и Себастьян снова сдерживает волну дрожи, так и норовящей пробежать по телу. А Эванс не затыкается, как, впрочем, и Том. - Я не удивлен. В такой ядовитой среде не выжить… Да какая там ядовитая среда! Все яды за ночь улетучились. Все это время Том пытается выглядеть так же холодно и отстраненно, как вчера, но у него хреново получается. У него глаза светятся. А когда переводит взгляд на Себастьяна, тому начинает казаться, что не будь тут Крисов, Том уже давно, как минимум, полез бы обниматься. А то и целоваться. А то и… А дальше думать как-то не хочется. Хемсворт тоже светится. Хотя немного озадаченно переводит взгляд с Себастьяна на Эванса и обратно. - Мы сейчас пойдем, - говорит Том серьезно, - а вы хотя бы до десяти сосчитайте, а потом идите. Ну, чтоб вы в этом всем рядом с нами не шли. Разворачивается и направляется к двери. Хемсворт, виновато улыбнувшись, следует за ним. На пороге оба оборачиваются через плечо, Хемс - чтоб еще раз проверить, не обижает ли злобный Эванс Себастьяна, Том - чтоб Себастьяну подмигнуть. Когда дверь за ними закрывается, Эванс тихо спрашивает: - Ты правда уходить собрался? Меня там машина ждать должна, у входа. Если хочешь, подвезу… Себ!.. Эй, Себ! Себастьян молчит долго, Крису кажется, что целую вечность. И когда он уже начинает окончательно нервничать, тот поднимает вверх указательный палец и очень медленно и четко произносит: - Восемь. Девять. Десять. Потом улыбается коротко, стреляет глазами так, что сбивается дыхание, так, как умеет только он, и сообщает: - Хочу. Шагает вперед, а Крис неслышно выдыхает прежде, чем идти следом. “Хочу” звучит очень неоднозначно. А Эванс думает, что рядом с Себастьяном у него проблемы теперь будут не только с алкоголем, но и с дыханием. - Ты только не подумай, - просит Крис, догнав его, - что это я так заигрываю. А Себастьян снова неожиданно смеется взахлеб. - Воу! - восклицает Роб, стоящий у окна и все еще держащий у уха телефон. - Эванс бабу забы… Эй! - распахивает окно и кричит. - Эванс, ты бабу забыл! - Оставь себе! - смеется в ответ тот, разворачиваясь и продолжая шагать рядом с Себастьяном спиной вперед. - А мне она на кой?! - изумляется Роберт. - Ну, Реннеру отдай! - отмахивается Крис. - Реннеру своих девать некуда уже! Реннер задумчиво слушает, рассматривая уходящих с крыши. Скарлетт сидит рядом, укутавшись в плед и обхватив чашку с кофе. - Ты смотри, - бормочет Реннер, - Эвансу уже баба не нужна, Эванс теперь дружит со Стэном… - Угу, - скептически хмыкает Скарлетт, - конечно. Дружит. - Ну, ладно, - исправляется Реннер, - любит. Ты заметила? Стэна все любят… - Я вот не люблю, - честно признается Скарлетт. - Я тебя люблю. Эванса люблю. И Тома немножечко. - Хемсворт говорит, что есть разные виды любви… - Херь! - перебивает Скарлетт и даже хмурится слегка - так ей не нравится эта херь. - Любовь одна, - переводит взгляд на Реннера и думает, что ему невероятно идет рассвет. - Просто у нас она одна на всех. Он улыбается и вскидывает руку. С руки срывается и планирует вниз бумажный самолетик.