Игры богов.

Реинманд аккуратно опустил своего принца на землю. Мужчины прошли на поляну небольшого леса. Пока юный эгоист наслаждался цветением разных трав, воин непривычно аккуратно расстилал плед на сочно зеленой траве. Он расставил неприметную посуду, украшая ее фруктами и сладким нектаром. Человек окликнул свое белокожее создание, приглашая за «стол». Северин тут же прискакал и совершенно неаккуратно упал на плед, набрасываясь на золотистые апельсины. Реинманд умиленно присел по правую сторону от него. Прекрасно было сбежать из окружения таких же как он громил, оказываясь наедине со своим сокровищем, рассмотреть его наконец при ярком переливистом солнечном свете, увидеть каждую вьющуюся прядь, каждую крапинку желто-зеленых глаз, каждую невесомую родинку у выразительно каноничных губ… Сердце внутри и вправду было как греющий мотор. Большими теплыми ладонями Реинманд набирал ягоды из чаш, протягивая прямо к губам Сева. Придерживая его ладони своими, вампир аккуратно собирал их губами, изредка касаясь пальцев. Он поднял лицо, и взору открылись измазанные в малиновом соке ягод губы. Воин тихо рассмеялся, вытирая пятна пальцами, но ему не дали закончить это занятие. Сев жутко не любил убирать вкус сразу. Ему нравилось методично забирать это острым язычком. Реинманд ухмыльнулся, откидываясь на траву. Мускулистое тело заблестело в свете лучей. Легкая туника была приподнята, оголяя рельефный пресс до самого паха и четко очерченную, не слишком заметную дорожку. Волосы цвета темной смолы, переплетенные в косе до острых ключиц, выдавали частую седину. Золотистые глаза спокойно, с долей мудрости смотрели на Сева. -Кто ты?- раздался тихий и низкий голос. Северин посмотрел на мужчину. Губы непроизвольно растянулись в улыбку. -Как бы тебе так объяснить, друг мой..- он затянул некоторую паузу,- я- вампир. Меня к тебе послали Боги. Мой отец- Фоскор. Я- сын тьмы. Реинманд удивленно вскинул брови и рассмеялся: -Сказки ты мне рассказываешь. Состроив недовольную мордашку, Сев жестко возразил, почти что огрызнувшись: -Это правда. Все так, как есть. Могу доказать. Он почти тут же оседлал плоский живот Рея. Тонкие прохладные пальцы взяли те, что постарше. Тонкие губы коснулись каждой костяшки на золотистой коже. Затем тонких и дурманящих вен, продвигаясь к запястью. Обведя на запястье небольшое колечко языком, Север оголил острые клыки, пронзая тончайшую кожу. Мужчина распахнул глаза. У обоих внутри что-то разорвалось, и соединилось нечто иное. Час пробил.. *** Вздох Ивон гулко отразился от каменных стен. Надоело уже торчать в этой комнатушке. Он изучил все тома книг в ней, прогулялся по лесу, да и по всему собору. Скука захватывала его тело и мозг. Инкуб не мог жить без забав. А Гратин уходил с рассветом и возвращался с закатом. Ночи не хватало ни на разговоры, ни на что-то большее. Ивон медленно погибал за вечными тирадами мальчика о вере. Он был хорош, интересен и красив. Крупные кудри часто падали на лицо. Мягкость жестов и спокойная размеренность, смиренность, знакомая только людям, служившим в храме. Улыбка была наивной. Мило..Ивон улыбнулся. Наверное, он все таки готов терпеть. Гратин выполнил все свои дела, радостно светились его болотные глаза. Он подошел к главному служителю храма: -Святой отец, я могу отойти в свою комнату. Все дела окончены. Я выполнил свой долг перед Святой Ауранией на сегодня. -Брат мой Гратин, разве это положенное поведение служителя? Ведь ты давал обет, преклоняя колени перед Учением, говоря, что будешь молиться и работать по мере сил своих. Нельзя не выполнять данного обета, мальчик мой. Иди замаливать свой грех. До заката солнца еще долго. Смиренно кивнув, Гратин развернулся на босых пятках, отправляясь в главный зал. В душе царило разочарование и злость. Кошмарно хотелось понарушать все правила, данные обеты, юноша даже остановаился в коридоре, сжимая кулаки. Внутри все клокотало. Он вдохнул и успокоился. Что за кошмарные мысли в его голове? Откуда это? Откуда эта злость. Мальчишка тут же понесся в зал и упал на колени перед отлитой из бронзы статуей Аурании. Прося прощения, он опустил голову, замаливая грех до самого заката. Дверь распахнулась. Босые изящные стопы внесли своего хозяина в комнату. Устало Гратин сел на кровать, все еще виня себя за ту злость. Нежные тонкие руки обвили его сзади, зарываясь носом в кудряшки. -Тише. Успокойся. Все хорошо,- шептал Ивон, явно чуя настроение мальчика. Он развернул его к себе лицом и улыбнулся, посылая тепло. Прижимаясь друг к другу, они просидел еще несколько минут. Гратин окончательно успокоился. После долгой тишины, инкуб первый начал беседу: -А ты умеешь целоваться? Гратина как парализовало. Щеки залил румянец: -Нет…- с пересохшим горлом шепнул он. -Иди научу. Ивон взмахнул волосами, убирая их с лица. Он аккуратно приблизился к все сильнее краснеющему мальчику. Аккуратно касаясь розовых губ, губы инкуба мягко обхватили их, будто пробуя на вкус и щупая. Он смелел. Сын Бога Любви перестал беречь юношу. Все крепче и крепче целуя. Час пробил… *** -Чтож,- далеко не тихо проговорил Видсом,- Узы связаны. Игра запущена. Кровь воина оросила язык вампира. Губы инкуба воссоединились с губами святого. Дороги назад нет. Четыре Бога переглянулись змеиными взглядами. ..