Только он...

Он мог видеть лишь темный силуэт. Она стояла на своём балконе, державшись руками за перила, и смотрела вдаль. Это стало привычно, наблюдать за ней из тени. «Когда меня стала волновать судьба этого мусора?» Он не раз задумывался над этим вопросом, но дать точный ответ не мог. Может в первый их совместный поход на задание или после той ночи в особняке Варии, где она позволила себе слабость открыться ему. А после стать чем-то большим. Ненависть и жажда убийства давно ушли, оставив где-то внутри большую заносу - зовущуюся страх. И за это гребанное чувство страдает патлатый мусор. Вот только, сейчас он не может заставить страдать другого. Под ложечкой давно сосет, а зверь просыпается, заставляя рушиться всему, что он видит перед собой. И если бы дело было только в этом. Миниатюрная шатенка, держа в руках букет белых лилий, стояла в своей комнате и пустым взглядом смотрела на своё отражение. Бледное лицо с поджатыми губами; крупные локоны, струящиеся по плечам и собранные наверху цветами с кружевной фатой. И в завершение - дорогое свадебное платье, идеально подчеркивающее фигуру. Чувствовала ли она счастье от предстоящей церемонии? Нет, она чувствовала себя на похоронах. Своих - собственных. И с каждой проходящей минутой она все больше в этом убеждалась. - Мусор, у тебя свадьба, а не похороны... Он заходит бесшумно, подходя к ней. Она вздрагивает и опускает голову. Она знает, зачем он пришёл. И от этого сильнее хочется зареветь, уткнуться лицом в его широкую грудь, сжать кулачками его рубашку и согласиться. Согласиться на это абсурдное предложение. Но ведь это неправильно?! Он молчит и спустя несколько минут нежную кожу шеи обжигает горячий шепот, пропитанный отчаяньем: - как ты могла согласиться на это, Савада? Уткнувшись носом в оголенное плечо, он осознаёт, что впервые в жизни засунул свою гордость далеко. Впервые готов сам просить ее, а не предлагать. Это медленно убивает, но отпустить ее он уже не может. Она так и стоит, лишь иногда вздрагивая. Большие руки обвивают ее талию и притягивают ближе к себе. От нее пахнет цветами. Полевые цветы с карамелью. Такой родной и любимый. Все это давно стало сводить его с ума, заставляя просыпаться по ночам от кошмаров, где она исчезает. Навсегда, оставляя его одного. - Занзас, – тихий голосок не выражающий ничего. Она легко высвобождается из его объятий и поправляет платье. Она старается не смотреть ему в глаза. Знает – не выдержит. Ведь это намного сильнее, чем любой наркотик. Аромат дорогого парфюма с примесью его любимого виски. Она до сих пор помнит его любимую марку. С того дня ничего не изменилось. И сейчас не изменится, только связь между ними будет другая. Босс и подчиненный. Оглядев себя в отражении, она расправляет плечи и идет к выходу. Так ведь будет лучше, для них обоих, почему он не понимает… Он молчит, развернувшись к окну. Он слышит скрип закрывающей двери, и горькая усмешка расплывается на его лице, со временем превращающаяся в звериный оскал. Он лениво оглядывает комнату и смотрит на часы. Еще два часа до начала церемонии. Засунув руки в карманы, он направляется к выходу. Еще ведь есть шанс. Он находит ее у себя в кабинете. Она сидит в кресле, закрыв глаза и постукивая пальчиками по столу только ей известный ритм. - Уходи, - она просит. Почему он не понимает? Ведь так лучше! Лучше! - Савада, - рывком преодолев разделяющее их расстояние, он тянет ее на себя. Глаза в глаза. Тяжелое дыхание. Он выжидающе смотрит на нее. Она уже не может попросить его уйти, сама хочет, чтобы он остался. Он наклоняется к ее лицу и проводит кончиком языка по пухлым губам. - Какой хочешь подарок на свадьбу? – лукаво спрашивает парень, жестко впиваясь в губы девушки. Она, не раздумывая обвивает его шею руками и сама углубляет поцелуй. Резко оторвавшись, она переводит дыхание и затуманенными от желания глазами выдыхает ответ в самые губы. - Тебя, всего тебя – она не хочет отпускать его. Сейчас важное – он, а остальное может потерпеть. Слышится звук расстегивающей молнии; платье плавно скользит по телу девушки вниз, открывая такую соблазнительную картину. Судорожный вздох и контраст разгоряченного тела с холодной поверхностью стола. Все потом – сейчас только он. Он снова победил, а она проиграла. Но сейчас она даже рада этому…