***
— Папочка, папочка! — ворвавшись в кабинет, радостно воскликнула семилетняя девчушка. — Люси, папочка занят. Что ты хотела? — уставшим, хриплым голосом спросил Джудо. Настрой ребенка сразу поубавился, с губ сошла веселая улыбка, сменившись на грустную. Хартфилий, заметив это, постарался приосаниться и более открыто посмотреть на насупившуюся дочь. — Я хочу быть как мама! — снова радость сквозила в девичьем голоске. Девочка не понимала, почему слуги обходят столь щекотливую тему и не говорят, почему мамочка все не возвращается, хотя прошло полгода. Почему отец заперся в своем кабинете и почти не обращает на нее внимания. Почему даже ее лучший друг грустно вздыхает, когда она говорит про свою любимую и дорогую мамочку. Поэтому она сама решила стать как мамочка. — Я хочу тоже уметь играть на пианино и петь, — закончил ребенок и посмотрел на папочку. Тем же взглядом, что был у нее, с той же улыбкой на губах, с той же непоколебимой решимостью, которой она покорила его. Это было больно, поэтому неосознанно, но Джудо скривился. — Ты против, папочка? — заметив гримасу, девочка склонила набок голову и спрятала глаза за челкой. — Конечно же нет, — стараясь выглядеть как можно искренней, мужчина улыбнулся. Ему было все еще плохо от воспоминаний о любимой женщине, так рано покинувшей его. — Начнем с завтрашнего дня? — главное улыбаться, твердил себе он, смотря в открытые карие глаза своей дочери. Она ведь просто ребенок, откуда ей знать, что мамочка погибла из-за нее?***
— Господин Хартфилий, у вашей дочери талант. Всего за год, она смогла добиться таких успехов. А какой у нее чудесный голос! — восхваляла девочку учительница, ведя мужчину по коридорам к комнате занятий. Джудо и не сомневался, что она будет такой же одаренной, как его женщина. Даже внешность ей досталась от нее. Никаких черт отца. Мужчина грустно усмехнулся. Она обещала подарить ему сына, который станет его копией, его продолжением. Не успела. «Только не винить дочь, только не винить», — крутилось эхом в голове. Даже не доходя до зала, он уже услышал мелодию, грустную мелодию, что играла его дочь. Он понял без слов, что его ребенок уже понял, что мамочка не вернется никогда. И больше это не ребенок. Потерявшимся назад дороги нет Но хочу вдали увидеть я рассвет И пусть укажет этот яркий свет Навсегда Мужчина тихо зашел в зал вслед за учителем и пристроился у стены, прикрыв веки. Она слишком похожа на Лейлу. Даже целый год, который они провели отдельно друг от друга, не дал ему оправиться от потери любимой жены. Следовало отдалиться от нее еще больше. Тихо выйдя из зала, даже не дослушав, Джудо пошел в общую комнату прислуги. — Поручаю полную заботу о своей дочери на вас. Ни сказав больше ни слова, он тихо ушел, стараясь не думать, что это могло быть ошибкой.***
— Папочка снова не дослушал мою мелодию, — жаловалась светловолосая девочка рыжему мальчику. — Может быть, у него были неотложные дела? — парнишка залез на дерево и протянул руку, помогая Люси. Девочка на ответ фыркнула и отвернулась, но руку приняла. — Принцессам не пристало фыркать, — пожурил ее рыжеволосый. Ничего на это не ответив, малышка села, прислонившись спиной к могучему стволу. Это было их тайное место, где они прятались от прислуги и назойливых родителей, ранее назойливых родителей. Сейчас их никто не трогал, незримо опекая со стороны. После случившегося с мамочкой Люси все стали более спокойно относится ко всем пакостям детей. Все прощали, не наказывали. От этого дети только больше распускались, чувствовали близкую свободу и чаще сбегали. Люси перестала ходить на уроки манер и этикета, а мальчик забросил экономику и занялся познанием тонких девичьих натур. — Я скоро уеду, — тихо почти шепотом, чтобы ничьи лишние уши не услышали этого разговора, сказал мальчишка. — Тоже меня бросаешь? — маленькая девочка повзрослела и уже не задавала наивных вопросов. Просто смотрела на мир сквозь черные очки. — Я уверен, мы еще увидимся, — ободряюще улыбался рыжеволосый, хотя сам мало в это верил, понимал, что Хартфилиев не отпустит это место, а он сам сюда уже тоже не вернется. Солнце село за горизонт, накрывая землю одеялом тьмы. Люси не любила солнце, ведь тогда тоже было солнечно. А еще она не любила лето, ведь летом случается все самое плохое: даже ее лучший друг покидает ее летом. — Ты все равно для меня навсегда останешься принцессой, — легко чмокнув девочку в уголок губ, мальчик помахал рукой и скрылся в темноте. Люси не любила расставания, поэтому не смотрела вслед, а пошла домой. Ее ждет ужин и услужливые слуги, которые расскажут все, что только вспомнят. Их неясный гомон немного успокоит замедлившееся сердечко. Ведь она снова осталась одна.***
— Папа, я хочу заниматься боевыми искусствами, — одиннадцатилетняя девочка стояла перед столом отца, который лишь кивает на ее очередную просьбу. За два года она успела перепробовать все, о чем только слышала. Рисование, танцы, бисероплетение, легкая атлетика, гимнастика — всего не перечислить. Но сколько бы она не пыталась обратить внимание на себя, папа этого не замечал. Идея научится драться пришла спонтанно, ведь обычно она пробовала только что-то безопасное. Сейчас надежда была, что отец откажет и скажет, что она леди. — Конечно, Люси. Завтра к тебе придет учитель, — не отрываясь от бумаг, сказал Джудо. Девочка закусила до боли губу, стараясь не выдать своего расстройства и слез, незаметно накатившихся на глаза. Тихо поблагодарила и вышла. Ему было снова все равно. Прислонившись к двери, Люси слышала, как отец набрал номер своего секретаря и попросил позаботиться о просьбе своей дочери. Девочка тихо пошла в свою комнату. Все-таки не пристало ей плакать в коридоре, где в любой момент ее могут увидеть.***
— Ваша дочь поразительна! Она так быстро все запоминает! А какая у нее пластика! — нахваливал учитель успехи Люси Джудо. Мужчина не сомневался, что даже в таком у его дочери все получится, но не понимал, чего она добивается. — Пройдемте, пройдемте, вы все сами увидите. Свободные минуты Хартфилия всегда были заняты — он смотрел на успехи своей дочери. Он помнил все, что ему говорили, осознавал, что у него растет маленький гений, но никогда не догадывался похвалить ее. В спортивном зале его маленькая тринадцатилетняя дочурка валила на пол очередного своего противника и получала похвалу от него же. Немного краснела, говорила, что ей поддаются, но все равно радовалась. А Джудо не знал, как подойти к ней и сказать, что тоже рад ее успехам. Потому что уже не умел, потому что за шесть лет они отдалились настолько, что он с трудом понимал, что ей можно сказать. Поэтому снова молча уходил, не видя, как глаза его дочери темнеют, а на губах появляется горькая усмешка.***
— Хочу учиться в школе с обычными людьми. Такое пожелание возникло уже у пятнадцатилетней состоявшейся девушки. Гордая осанка, упрямый взгляд, поджатые губы, руки, скрещенные под грудью. Она уже совсем не походила на маленького ребенка, который всегда шел к папочке за помощью. Да и папочкой его уже не называет около пяти лет. — Зачем тебе это, ты ведь и так все знаешь? — впервые за столько лет он спросил «зачем». Люси стоило обрадоваться, но она уже не была ребенком, пытающимся обратить на себя внимание. У нее появились собственные цели и желания, для которых требовался выход с территории особняка. — Отец, тебе сложно исполнить маленькую просьбу дочери? — вопросительно изогнула бровь девушка. А милое «папочка» сменилось на грубое «отец». — Не сложно, просто интересуюсь. Лучше бы он отказал. Люси перестала появляться дома по нескольку дней, а если и приходила, то вся была в синяках и ссадинах. Слуги задавали вопрос, а он, Джудо, делал вид, что так и должно быть. Из школы звонили учителя и жаловались на полное неподчинение правилам и безграмотность его дочери. А потом звонил директор и сообщал об отчислении его дочери из школы за массовую драку и принесение холодного оружия. С таким успехом, за три года она поменяла более двадцати школ.***
— Что такая красотка делает на подпольных боях? — Люси шестнадцать и ей уже совсем не неприятно стоять в обществе огромных бугаев, которые могут прихлопнуть ее в один миг. В ее жизни есть всего один девиз «Умей приспосабливать», а в декольте спрятан ножик, на случай непредвиденных обстоятельств. — Уж точно не тебя ждет, — взмах желтых волос, и девушки уже нет на месте. Как учил наставник: «Главное вовремя уйти от проблем». Нет, она могла влезть в драку, победить, но тогда ее выгонят с арены. А терять место хорошего заработка никто не хочет. В клетке в смертельном танце сошлись парень со странным цветом волос и такой же, что приставал к ней. «Словно братья-близнецы, да и без отпечатка умственной деятельности на лице», — хмыкнула девушка. Странный паренек победил его в два счета и уже уходил из клетки за своей наградой. В этом месте не было ни правил, ни ограничений. Не важно, сколько тебе лет, какой у тебя пол и раса, пока ты можешь стоять на ногах и побеждать — ты король этого места. Люси была королевой и единственной девушкой, которая появлялась в этом пропахшем потом и кровью месте. Остальные обходили его стороной и старались ближе, чем на сто метров, не подходить. Да и попасть без приглашения нельзя было. Только когда тебя заметят на улице, ты попадешь в клетку — никак иначе. Люси повезло. Она избила пристававших к ней идиотов прямо у входа в подпольный мир, поэтому билет в него у нее был в руках сразу же. Она знала, что некоторых проверяют и после, но ей сделали исключение. Кто вставил за нее слово, и кто был заметившим ее, она не знала до сих пор, хотя занималась этим уже около полугода. — Скучаешь, — странный парень с клетки стоял перед ней и ухмылялся, но не жутко, а как-то по-доброму. К тому же он утверждал, а не спрашивал. Люси мотнула головой и указала в сторону табло. Следующей была она, так что скоро скучать не придется. — А я вот скучаю. Не понимаю, зачем приглашать груду мышц без мозгов? Они ведь даже нормально противника не оценивают и прут напролом. Такие тупые, — парень вел монолог, даже не надеясь на ответ со стороны девушки. Не в первый раз он ее видел, к тому же слышал от постоянных бойцов, что за ней кто-то стоит, но кто — не знает даже она сама. Она просто приходит, побеждает и уходит. Единственная королева этого места. — Меня кстати зовут… — Мне пора идти, — Люси махнула рукой на клетку и ушла. Да, он не был тупым качком и придурком, но она навсегда запретила себе связываться с кем-либо узами дружбы. Все равно им придется разойтись по своим дорогам.***
— Давай, давай, Люси, я знаю, что ты все можешь. Ты просто не хочешь, — шатенка не кричала на нее, но говорила достаточно громко. Очередная репетиция была в самом разгаре, Кану до сих пор все не устраивало. — Да что тебе не нравится, Альберона? К семнадцати Люси стала вспыльчивой и перестала следить за языком. Когда у тебя за плечами практика в боевых искусствах сразу лишаешься тормозов. Но также к этому пришло осознание, что нужно быть еще и девушкой. Ведь природа на ней не отыгрывалась, а сделала очень даже красивой. — Тебе все по пунктам перечислить? — Кана скрестила руки на груди и с вызовом смотрела в глаза маленькой бунтарки. Их разница в шесть лет была совсем не значимым пунктом в их отношениях. Люси было все равно на возраст, и шла она по головам. В то время, когда такого места добиваются несколько лет, она заняла его почти за месяц. Даже их придирчивый глава признал ее талант. А может здесь сыграла роль схожесть цвета волос. Блондин всегда поддержит блондинку. Кана фыркнула. Люси ненавидела, когда ее так называли. В особенности, если это еще и как-то коверкалось. — Блондиночка, — протянула Альберона и усмехнулась, увидев, как покраснела оная. — Сколько раз повторять, не называй меня так, — зашипела Люси. Именно в этом месте ее заново научили проявлять эмоции. Улыбаться, смеяться, злиться. Ее научили не видеть в каждом человеке врага. Показали, что дружба есть. Ведь когда ты боец, такие проявления тебе запрещены, иначе — проигрыш. — Давай еще раз, а то твое цветовое родство с начальником тебя не спасет. — Люси лишь цыкает на это и снова встает в стойку. — Мы ищем девушек, умеющих танцевать. — Скажите, что вам нужно? — Думаешь, это можно объяснить, — насмешливо протянул он. — Для этого нет слов. Ты должна убедить меня, что ты живешь на сцене, что она только твоя и ты никогда и никому ее не отдашь. Так и никак иначе. Если тебе это по силам… показывай. С такого диалога еще никто не попадал в этот клуб. К тому же с того танца, что она показала тем более. А если и учитывать, что до этого ее учили танцевать только бальные танцы — это был успех. — Давай, Люси, показывай, как ты умеешь управлять своим телом. В семнадцать лет она захотела танцевать. Но отец уже не мог узнать о ее увлечениях, ведь таким не хвалятся.***
— Ставлю сотню, на блондинку. — Удваиваю. — Тысячу на зеленую ауди. Брокер лишь успевал записывать ставки. Гонки этого вечера обещали стать очень жаркими. На трассу должны были выйти три лучших гонщика этого месяца. Блондинка на зеленой ауди, на которую ставил каждый второй, и два парня брюнета, оба на мазде. Только вот девушка все равно обходила их по всем параметрам. Привлекала к себе внимание не только внешностью, но и своими водительскими данными. К своему восемнадцатому дню рождения Люси надоело танцевать, и она это дело бросила. Только вот денег, заработанных на танцах и боях, вполне хватило на гоночную машину, а уроки вождения, так вовремя предоставленные отцом, были только кстати. В итоге, на свое восемнадцатилетие в кармане девушки лежала первая победа и выручка за заезд. Постепенно приобреталась слава и поклонники. К тому же ей просто несказанно везло — она побеждала всегда. Была ли это просто удача или еще один из талантов — девушку не волновало. Звук выстрела, и машина срывается с места, несясь вперед. Наверное, именно этого ей и не хватало — адреналина, бурлящего в крови. Десять секунд, пока она мчится — она свободна. И даже если в этот вечер ее поймают копы, отец все равно вытащит ее и не задаст ни одного вопроса. Ведь теперь они просто чужие люди, которых не интересует, что происходит в жизни другого. Каждый живет сам по себе. — Чертова блондинка! — надрывался брюнет, стоя в компании своих друзей. — Тебя что-то не устраивает? — Люси внимательно пересчитывала деньги и с издевательской улыбкой смотрела на парня. — Сам виноват, что оказался таким неудачником. — Единственная неудачница в этом месте — ты, — брюнет порывался подойти к ней и ударить, но был вовремя схвачен одним из своих дружков. — Это же надо проиграть бабе! — Ничто не вечно под Луной, — протянула девушка, пряча деньги в карман. Парень рыкнул и отвернулся. Он еще отыграется, думал он, когда его друзья в этом очень сомневались. Люси пришла раньше всех, да еще и с отрывом в две секунды. Как можно быть такой безбашенной и мчаться на такой скорости? — Чао, парни. Еще увидимся, и я снова на вас заработаю, — Люси послала всем присутствующим воздушный поцелуй, села в машину и уехала, оставив за собой пыльный след. А в следующую секунду с соседней улицы вывернули машины патрульных.***
— Эй, осторожней, я не хочу, чтобы она меня заметила, — зашипел кто-то. Люси устало потерла переносицу. Эта неделя была слишком напряженной. Постоянные стычки с местными, хотя стоило давно уяснить, что она намного способней, три гонки за неделю, потом случайная авария, теперь еще и это. Снова отчисление. Даже в колледже она не продержалась больше недели. В первый день драка, во второй — не явилась, на третий ее застали в туалете с каким-то парнем, в четвертый она подралась с его подружками, а в пятый, в завершение так сказать, подорвала класс химии. Еще и отец просил, наконец, появиться в поместье — новость у него какая-то. А так хотелось просто отдохнуть. Она была готова даже на уроки походить, чтобы хоть там отоспаться. Бурная жизнь требовала постоянного бодрствования. — Черт, — из подворотни выкатилась банка. Девушка посмотрела на нее, пожала плечами и пошла дальше. Только в этот раз она всех проигнорирует. Только сегодня и только сейчас не будет ввязываться в драку. — Пронесло, — выдохнули парни и вышли из укрытия. Спина блондинки маячила на горизонте. Но что-то сегодня было не так.