Смертельное Дыхание Песка

- Черт, ты вообще пьянеешь? – я, не спуская с нее глаз, откинулся на подушки. - А ты как думаешь? – девчонка открывала уже третью бутылку саке. - Думаю, нет. Мэй Маэда целенаправленно спивалась. И на это указывали не только опустошенные ею стаканы, но и синюшные отеки под голубыми глазками вкупе с землистым цветом лица. Печати она складывала уверенно, но в свободное от работы время, как, например, сейчас, руки у Мэй тряслись. Если я все правильно понял, то она алкоголичка еще в большей степени, чем Тцунаде-сама. А уж Пятая пьет будь здоров, любого шиноби Листа может перепить. - С кем живешь у себя, в Листе? – спросила она, закусывая выпивку рисовым шариком. - Один, один как перст. - А я раньше жила с Гаарой. - С Казекаге? – удивился я. - Ну, с Гаарой. – она зевнула. – Хоть у него и есть его абсолютная защита, а дохнуть-то пока спишь, все равно не охота. Вот меня с ним и поселили. Для охраны. - И ты не спала ночами, охраняя его сон? Это более, чем романтично. – пока она открывала новую упаковку рисовых шариков, я стянул маску и сделал глоток саке. - Да ты не прячься от меня. – Мэй подняла голову, - Мне итак понятно, что ты красивый, даже сквозь маску. Так что, не удивишь. - Правда? – я замешкался. – Мне это передалось от деда. Кто не увидит, влюбляется. Поэтому с детства ношу маску, чтобы не привлекать лишнего внимания. - Вот дурачье. – усмехнулась она, - многие и рады были бы твоему дару! Снимай, давай, мне надоело уже каждый раз отворачиваться, чтобы ты выпил. Я еще с минуту подумал, а потом все же стянул маску и вдохнул воздух полной грудью. Или лучше сказать, носом? Да, неважно. Важно то, что на Мэй моя красота не произвела никакого впечатления. Она продолжила возиться с закуской, которая упорно не желала открываться на линии отрыва. - Мне 7 было, когда моих убили. – равнодушно произнесла она, - АНБУ, черт бы их побрал. А твои где? - Мне было 5, мою мать убили на миссии. А потом погиб и отец. И закрыли тему. Я не думаю, что в этом разговоре есть смысл. - В нашей жизни вообще не бывает смысла. Мы боремся, когда нам приказывают и умираем, не успев оставить после себя людей, которые помнили бы нас. – тихо сказала Маэда. – Дети умирают, едва став генинами. А потом умирают их родители. И друзья. И не остается никого, кто мог бы придя на кладбище, сказать о нем что-то, кроме: Он был шиноби и погиб на миссии. - Зачем же ты, Мэй-кун, стала шиноби? - Думаешь, у меня был выбор? Выбор есть у тех, кто взращен родителями, чьи ноги, никогда не ступали на путь воина. Выбор есть у тех, кто кем-то дорожит. У меня его не было. Я росла с джоунином Песка, который всегда был занят на миссиях со своей командой. У меня нет близких людей. Мне плевать хотелось бы на деревню, на ее жителей и на Песчаного Гаару. На всех плевать. - А как же друзья? Тебя сопровождают два генина из Песка, твоя команда? – я припомнил высокую девушку с красными, как поздние маки, волосами и парня-брюнета с горящими синими глазами. - Это Синдзи и Аянами. Они были АНБУ Песка, пока пятый не определил их под свою личную охрану. – Мэй невесело улыбнулась. – Сабаку но Гаара хочет жить намного сильнее любого из нас. Мэй снова разлила по стаканам саке, и, последовав моему примеру, откинулась на подушки, около меня, на мгновение прикрыв глаза. Я видел в ней боль Наруто, которого отвергала деревня. В ней чувствовалась затаенная ненависть, которую долгое время испытывал Саске. Она светилась отчаянием, как Сакура, потерявшая свою первую любовь. Смешно осознавать тот момент, что минуту назад я считал ее законченной садисткой и убийцей. - Когда у тебя в последний раз была женщина? – она лениво прищурилась. Ее близость и нескромность вопроса заставили покраснеть мою шею и лицо. Сейчас ее волосы были откинуты на подушки, а взгляд глаз небесного цвета, бесстыдно блуждал по моему телу. Я молчал, не смея даже пошевелиться. Кожа цвета молока, чуть темнее моей, ложбинка между грудей, выглядывающая сквозь вырез кимоно, два литра саке выпитых нами двумя. Пока я подмечал все эти незначительные детали, Мэй перешла в наступление. Секунда, и ее язык уже раздвигал мои неплотно сжатые губы. - Ну же, ты ведь тоже этого хочешь. – пальцы доверчиво обхватили мою шею. Не встретив сопротивления с моей стороны, она вернулась к начатому. Языком провела по моей верхней губе, прикусила зубами нижнюю, и, когда проникнув в мой рот, прикоснулась к моему языку, я не смог сдержать стона. Месяцы воздержания дали о себе знать, я толкнул ее на подушки и навалился сверху. - Хороший, поцелуй меня еще. – на мгновение, оторвавшись от меня, прошептала Мэй. И я послушал ее. В то время, как ее крепкие ноги обхватили мой торс, а руки стягивали с меня водолазку. Выпитый саке ударил в голову. Гладил ее тело, спускаясь ниже, туда, где я и должен был быть. Запустил руку ей между ног и довольно улыбнулся. Мокрая, влажная, текла как сука. Она тут же, всем телом подалась вперед, явно желая продолжения. И тут меня как отрезало. Я резко отодвинулся от нее, обтер руку о подушку и потянулся за отброшенной водолазкой. - Ты что? – Мэй села на подушки - Зря мы это. Я, лучше, пойду. Завтра рано вставать. - Дело ведь не в этом. – она грустно улыбнулась. – Я тебе не нравлюсь? - Ты красивая девушка, Мэй. И ты мне нравишься. Но все это неправильно. Понимаешь? – я встал и натянул маску. - Мне грустно, Какаши. – она протянула мне руку. – Останься. Я не двигался. Что-то в ее позе было не так. Она вроде и умоляла остаться, а вроде и усмехалась надо мной. - Прости, не могу. – и тут я понял, что было не так. – Давно ты применила гендзюцу? - А ты догадливый. – Мэй рассмеялась. – Как только протянула тебе руку. А ты и купился. Как-то странно для такого опытного шиноби. - Развей свою технику. Или я сделаю это сам. - Попробуй. Идеальное гендзюцу, которое я испробовала на Гааре, еще, когда в нем был запечатан Шукаку. Невозможно его развеять без моего участия. – она зевнула. – Какаши, я дам тебе право выбора. Или ты будешь со мной эту ночь по своей воле, или я заставлю тебя. - И тебя устраивает насилием добиваться желаемого? – скривился я. - В том то и дело, что нет. Но мне одиноко и я не хочу оставаться одна. У меня никого нет. Уж ты то должен меня понимать, сын Белого Клыка. – она смотрела на меня снизу вверх, но даже в такой позе от нее сквозило высокомерием и самоуверенностью. – Пожалуйста, Хатаке, я тебя прошу. Почему-то я ясно представил себе девочку, похожую на Рин, только грустную и одинокую. Она, наверное, как и Наруто, хотела завести друзей. Я прямо видел, как ее наставник-опекун заставлял ее учить разнообразные техники, не оставляя времени на общение с ровесниками. Я ощущал холод, который копился в ней годами и который до сих пор обволакивал ее сердце, словно защитная пленка – не давая никому прикоснуться к себе, не давая никому надежды. Она восприняла мое молчание по-своему. Приподняла два пальца вверх, и я тут же почувствовал, что мое тело снова мне принадлежит. - Ладно, уж, иди. – Мэй вернулась к недопитому саке. - Нет. Я решительно опустился на колени возле нее, взял ее за подбородок, заставив ее лицо повернуться ко мне, и поцеловал. Этот поцелуй был не таким как раньше. Он был нетороплив, чувственен и, самое главное, осмыслен. До этого мною правили лишь инстинкты. Сейчас же я был уверен в том, что делаю. - Много месяцев назад. – прошептал я, отстраняясь от нее. - Что? - У меня уже много месяцев никого не было. - Тогда давай не будем терять время. – Мэй расстегнула свое кимоно. - Да, ведь жизнь шиноби может прерваться в любой момент. - Но смерть в такой момент, наверное, была бы сладкой. – прошептала она мне на ухо, увлекая назад на подушки, еще хранящие наше тепло.