Смертельное Дыхание Песка

И Какаши, и Мэй прекрасно осознают всю невозможность своих дальнейших отношений. Но это не мешает ему каждый день после того, как все уснут, пробираться в ее комнату. Мэй нетерпеливо стаскивает с него водолазку, он, уже не стыдясь, грубо раздвигает коленом ее белые крепкие ноги. Эти минуты для них – возможность забыться. Жить инстинктами, а не разумом: как они привыкли, постоянно находясь на миссиях. Каждый раз, когда они, закончив, лежат рядом на смятых простынях, Какаши задумывается о смысле жизни. Он не самоуверен, нет. Но сейчас, после стольких лет, после тысяч скопированных техник, ему кажется, что он сможет выжить. Ему никогда не хотелось завести семью. Он боялся того, что случится с его детьми, когда он умрет. Тогда, в той молодости, он думал о смерти гораздо чаще, чем сейчас. Как же ужасно будет, если его ребенок будет расти в неполной семье, все время ощущая свою неполноценность, не имея мужской покровительственной ласки. Но еще больше Какаши боялся того, что вдова быстро найдет другого мужчину и его сын (или дочь?) вырастут, не подозревая, что у них был настоящий отец. Но сейчас, когда рядом с ним лежит восхитительная куноичи Песка, такая же сильная, как он сам, джоунин задумывается о будущем. Как же хорошо было бы жениться на такой же, как Куренай, или даже Мэй… Он непобедим. Он – Какаши Хатаке. Смешно даже подумать, что его кто-то сможет убить. - Будешь еще? Джоунин отрывается от сладостных мечтаний и качает головой. Мэй, накинувшая его жилет, сидит возле футона и попивает сладко-пахнущее вино. Нет, такую как Мэй, в жены бы он не взял. Алкоголичка, почти как Тцунаде. *** Они расстаются у ворот Суны. Аянами и Синдзи поглядывают на Мэй, ждут, когда она разрешит им разойтись по домам. К семьям, которые ждали и надеялись на их возвращение. Самой Мэй некуда спешить, потому она даже не обращает внимания на нетерпеливых подчиненных. Сакура искренне улыбается им, в мыслях она уже в родной Деревне, спешит на свидание с Саске. Шикамару не скрывает скуки, он как всегда, лениво потягивается и отводит взгляд от шиноби Песка. - Было интересно поработать с тобой, Какаши. – Мэй протягивает ему руку. - Мне тоже. – Какаши пожимает маленькую ладошку и щурит глаза. С некоторых пор он перестал надвигать повязку на свой шаринган. - Я схожу с ума, когда ты смотришь на меня вот так. – прошептала Мэй, когда в Облаке они снова оказались наедине. - Может, мы нанесем ответный визит в Коноху! – улыбается Синдзи. - Мы будем рады! – Сакура смеется. - Оставь эти мечты при себе. – строго говорит Мэй. – Мы союзники, но не забывай о том, что в первую очередь твой долг – оберегать родную Деревню. Шиноби надолго замолкают. Какаши смотрит на эту невозмутимую куноичи Песка. Она выглядит гораздо взрослее, чем есть на самом деле. *** - Ты знаешь, я в первый раз убила в пустыне близ Суны. – шепчет она, пальцем проводя по многочисленным шрамам на груди Какаши. - Как это было? – Какаши гладит ее голову, лежащую на его плече, и смотрит в потолок маленькой комнатки, выделенной ему Облаком. - Я просто гуляла. Тогда уже многие были наслышаны о моей технике и потому не совались ко мне лишний раз. По крайней мере местные. Эта видимо была из странников. – голос Мэй дрожит от возбуждения. – Она хотела напасть на меня. - Из какой деревни она была? - Я не видела протектора. – хитрит шиноби Песка. – У нее были чудесные фиолетовые волосы до плеч и самые серые глаза в мире. – так психически нездоровые маньяки описывают своих жертв. – Она подкралась ко мне со спины и хотела застать врасплох. Ей, было, кажется, лет 15, не больше. - И что было дальше? - Я развернулась. – палец Мэй застывает около ключицы Какаши. – И мне даже не нужно было складывать печати. Я просто подула в ее сторону. – Дыхание немного учащается. – Ты ведь никогда не видел мою технику в действии? Какаши качает головой. Но девушка и не ждала ответа. - Она умирала очень долго. Я могла бы убить ее быстрее. Но мне было интересно, что ей нужно от меня. И почему она хотела напасть. На ней было красное платье, с вышитыми лилиями. И она была не похожа на обычных шиноби. На ногах… Туфельки с каблучками. Представляешь? Я помню, мне до жути хотелось такие же, но мой опекун не позволял. Говорил, что будет неудобно на миссиях. - И что было потом? Когда она умерла? - Я ушла. – палец Мэй снова возобновил свое путешествие по груди джоунина. – А ты? Когда ты убил впервые? Шиноби Листа недолго молчит - собирается с мыслями. Маэда не торопит его, ей хорошо известно как порой не хочется делиться воспоминаниями. - Мне было 8. Отец уже научил меня метать кунаи и сюрикены с сконцентрированной в них чакрой. Как-то мы с моим другом Гаем вышли на прогулку. Обычно мы тренировались на площадке в лесу, и этот раз не был исключением. Я даже не понял, откуда взялся этот шиноби. У него был протектор с перечеркнутой Суной. – тело Мэй тут же напряглось. – Это был мальчишка. Едва ли старше нас. Он кричал что-то о том, что Лист убил его родных. Гай акцентировал свое внимание только на тайдзюцу, его навыки тут были бесполезны. А мальчишка начал складывать печати. - А потом? – Мэй приподнимается на локте, заглядывая в глаза джоунину. - А потом я сам не понял, как метнул в него несколько кунаев. Он был шатеном с карими глазами. Ростом чуть ниже меня. Гай только охнуть успел. Пара секунд, и его желтая футболка стала красной в тех местах, куда попали мои кунаи. Один попал в ногу, и синие брюки мальчишки тоже начали краснеть. Пара минут, и он упал лицом вниз. Кунаи прошли насквозь. Где-то на них еще светилась моя чакра. Хатаке замолкает, Мэй с удивлением отмечает, что он совершенно спокоен. Она-то думала, что старый джоунин более чувствителен к подобным вещам. - И что случилось потом? – нетерпеливо спрашивает она. - Потом Гай убежал за помощью. А я стоил и смотрел на этого мальчишку. - Ты страшен в гневе, Хатаке. – хихикает Мэй, не имея ввиду ничего конкретного, а просто подтрунивающая над своим любовником. - Может быть. – задумчиво хмыкает Какаши, отводя взгляд. *** - Может быть, ты останешься? Ненадолго? – спрашивает Хатаке, когда званый ужин в доме Тцунаде уже заканчивается. Мэй сидит на подоконнике в комнате, которую предоставила ей Пятая на время пребывания в Конохе. Темно-коричневые волосы спутались, отдельными прядями прилипнув к мокрым от пота обнаженным плечам. - Зачем? Тебе будет только хуже. – Она пожимает плечами. В ее глазах Какаши видит безразличие, смешанное с небольшим беспокойством. Она поджимает розовые губы и отворачивается к окну. В пальцах зажат стакан вина. - Я всю свою короткую жизнь буду такая, Хатаке. – говорит Мэй тихо. – Вечно молодая, вечно пьяная. Я буду убивать. Я не буду ведать жалости. Буду хладнокровной и бесчувственной. Я не такая как вы. Как ты, или Харуно, на которую ты все время пялишься. Я не буду такой, как Нара, который, несмотря на внешнее равнодушие, достаточно мягкий человек. Я не буду как Узумаки Наруто, на которого вы все равняетесь. Нет. Какаши молчит, видит, как вздрогнули ее плечи. - Я была и буду чудовищем. Я страшнее биджу. Я – страшнее Рейби, Шукаку, Мататаби, Исобу, Сон Гоку, Кокуо, Сайкен, Чомей, Гьюки, Курамы и Шинджу. Я – Мэй Маэда, Смертельное Дыхание Песка. Та, чьи техники превосходят техники пяти Каге. Я сильнее других, потому что я не знаю, что такое доброта и милосердие. Я не ведаю таких чувств, Хатаке. Я буду напиваться вот такими вечерами в своей комнате. В полном одиночестве. Иногда, возможно, мое одиночество будут нарушать такие как ты. Те, которые на минуту дают мне надежду на то, что я не одна такая. А во все остальное время, пока я еще жива, я буду одна. - Зачем ты так, Мэй. – Какаши встает с просторного футона и подходит к девушке. – Можно ведь и по-другому провести свою жизнь. Я знаю людей, которые прекрасно совмещают свою семейную жизнь с жизнью шиноби. Понимаешь? - Никто не захочет семьи с такой, как я. – коротко бросает она. – Даже ты. – Мэй смотрит Какаши в глаза. – Ты мечтаешь о жизни с такой как Сакура. С этой нежной девочкой-цветочком. - Что ты говоришь, милая. – Хатаке притрагивается ладонью к горящим щекам Маэды. - Не ври, Копирующий Ниндзя. – она отворачивается. – Я – орудие убийств. Вот и все. Просто, когда я увидела тебя в первый раз, там, в лесу, когда мы только познакомились, я вдруг поверила, что ты такой же как я. Я увидела твои глаза. Ты знаешь, какие они? – не дождавшись ответа, Мэй продолжила, - Пустые. лишенные жизни. И я вдруг подумала, что ты испытываешь тоже, что и я. Но потом, когда вы с Харуно пытались разобраться с каракулями Тцунаде, я поняла, что ошибалась. Но было уже поздно. Хатаке молчит. Ему хочется сказать ей что-то утешающее. Что-то, что помогло бы отвлечь ее от грустных, но правдивых мыслей. Но в голову ничего не приходит. Он просто удивляется, до чего проницательна эта молодая куноичи. Как много она познала за свою короткую жизнь. Ее знания завораживают, но и пугают. Она как будто на шаг впереди его самого. И такому властному мужчине, как он, это не нравится. - Забудь. – Мэй ставит пустой стакан на подоконник и легко спрыгивает на пол. – Пойдем лучше спать. Она тянет его за руку, улыбается, но в глазах, застыв, стоят годами не пролитые слезы.