Наследник

С того момента, как орки напали на Синие горы, минул почти год, за который более-менее было отстроено поселение, а погибшие с почестями похоронены. Жизнь постепенно возвращалась в своё привычное русло, однако ничто и никогда не могло быть забыто. Оставшиеся в живых гномы продолжали скорбеть и молить Махала о том, чтобы такие нашествия больше никогда не повторялись в их краях. Не нужна им война! Война никому не нужна… Но со временем боль всё равно притуплялась и становилась не такой острой. И уже можно было жить дальше… без слёз, разрезающих душу и разрывающих сердце. Торин Дубощит, как правитель Синих гор, все силы направил на то, чтобы сохранить в дальнейшем поселение, называвшееся теперь королевством Торина, от бед и ненастий, которые готовы были обрушиться на них нежданно-негаданно, в любой момент. Королевство… Торина здесь считали своим королём, покровителем, гномом, который помог им обрести новый дом, новое пристанище. Особенно вера в Торина упрочнилась среди гномов после того орочьего нашествия, ведь он доказал тогда в честном бою с врагами, что атаку орков, хоть и с большими потерями, отбить вполне возможно. Они победили! Они выжили, благодаря своему вождю. Однако Торину не нужны были никакие Синие горы. Просто… обязывал долг. Долг Короля, волей жестокой судьбы изгнанного из своего родного дома… Всё чаще и чаще Торин грезил о походе на Эребор, но понимал, что ещё рано, что забот и так было по горло. Да и долг теперь не отпускал, будто силками держал на месте! Народ нуждался в нём: появились новые заботы – отстроить дома, найти пропитание, ведь окрестные поля к востоку от Синих гор, засеянные пшеницей и рожью, тоже были сожжены орками дотла, и перед гномами встала новая проблема – проблема голода. Кроме того приходилось охранять границы, посылать отряды на поиски орков, ковать новое оружие и снаряжение… и мечты об Эреборе притупились нагрянувшими делами. А Фили и Кили тем временем за минувший год заметно выросли. После нашествия орков они оба повзрослели, особенно Кили. Он стал более серьёзным и собранным, серьёзнее относился к занятиям и тренировкам, часто задерживался допоздна, чтобы отработать очередной приём мечом, который мало-помалу осваивал. Битва закалила его и сурово, но доступно объяснила, что война – это вовсе не игра и нельзя к ней относиться ветрено. Однако в свободное от занятий время Кили всё равно не терял своего детского пыла и жизнелюбия, которое било в нём ключом, и Фили вновь узнавал в Кили своего непоседливого младшего брата. Фили и Кили стали чаще тренироваться вместе, теперь уже по-настоящему, а не в шутку, не играя. Сначала деревянными мечами, а потом уже перешли на железные и стальные, но только под присмотром Торина или Двалина. И, надо сказать, оба делали успехи в ратном деле! Будто были рождены воинами. Впрочем, спустя года, выяснится, что так оно и было… Также они учились ковать оружие и вскоре смело могли выковать несложное оружие – Кили кинжалы, а Фили небольшие мечи. Торин гордился племянниками, но, увы, проводил с ними меньше времени, чем хотелось бы. Племянники короля учились и различным ремёслам. И ювелирному делу, ведь многие гномы умели изготовлять дивные украшения из драгоценных камней, и корзины плели, и резьбой по дереву занимались, обучаясь у разных мастеров, но, надо сказать, с ремёслами у них обстояло намного хуже, чем с ратным делом. Только материалы портили да докучали мастерам. Поэтому было решено, что ремёсла – не их конёк, да это дело было заброшено, Фили и Кили лишь поверхностно обучились основам и то, потому что Торин настоял. Куда охотнее подрастающим гномам было гулять по окрестным горам и лесам, собирать дикую ягоду да мастерить стрелы. Или кататься на Солнышке. Так и проходило то позднее лето, когда больше года прошло с набега орков на Синие горы. Но в один день, когда они как раз планировали после занятий покататься в лесу на Солнышке, их ждал маленький сюрприз… сразу после тренировки с Двалином, к Фили и Кили подошёл Торин. – Дядя! Мы так по тебе соскучились! Они побросали своё оружие – Кили лук, а Фили двойные мечи, и бросились приветствовать дядю, которого не видели очень давно. Две пары ручонок крепко обняли узбада, не желая отпускать. Двалин хмыкнул и отошёл, чтобы не мешать Торину разговаривать с оболтусами. Повиснув на дяде, мальчишки засмеялись и начали наперебой хвастаться, чему научились за последнее время. – Молодцы-молодцы! Только оружие нельзя вот так бросать, как вы только что бросили, – с укором произнёс Торин. – Потренировались, извольте на место убрать. Спорить Фили и Кили не стали, а поспешили убрать оружие на место, чтобы быстрее вернуться к Торину. Он же, видимо, совсем не торопился и терпеливо дожидался племянников, явно собираясь им что-то сообщить. – Фили, Кили, у меня для вас есть маленькие подарки. – Подарки? – хором воскликнули обрадованные мальчишки, уже сгорая от нетерпения – что же им подарит Торин? – Именно. Вижу, как загорелись ваши глаза! Идёмте, подарки в оружейной. В оружейной… выходит, Торин подарит им новое оружие! Фили и Кили обогнали Торина и побежали вперёд, в оружейную, быстрее ветра, Торин лишь прибавил шагу. Когда он вошёл в небольшой домишко, где хранилось оружие, то увидел, как племянники с интересом озирались по сторонам, гадая какой же из этих мечей или топоров подарит им Торин. – Можете даже не гадать, какой из них. Ваше новое оружие я выковал в кузне утром и хорошенько припрятал на всякий случай, – с улыбкой хмыкнул Торин и открыл большой сундук. Фили и Кили тут же наперегонки прибежали к дяде и, затаив дыхание, стали смотреть, как он достал из сундука два клинка. Острых. С выгравированными на эфесах рунами, истинной гномьей работы умелого мастера, в роли которого по счастливому стечению обстоятельств оказался сейчас их дядя. Один из мечей был длиннее второго – его то Торин и протянул Фили. – Носи и пользуйся им с гордостью. – Обещаю, – с протяжным и певучим звоном Фили вынул меч из ножен. Клинок блеснул, и мальчишки не могли отвести от него взгляд, но Фили спохватился и поспешил поблагодарить Торина: – Спасибо, дядя! – Вы уже выросли из своих первых мечей! Хоть их сковал вам я когда-то, сейчас они устарели. – Торин протянул второй меч Кили. – А этот тебе, Кили, как раз по руке. Кили, поспешно кивнув, принял подарок Торина. Его меч был похож на меч Фили, но был гораздо короче и… может Кили почудилось, но когда он вынул меч из ножен, тот вынулся не с таким звоном, как меч Фили. Не певуче, а как-то… слабо. Да и меч был едва длиннее первого меча Кили. Может, промелькнула в голове мальчика предательская мысль, Торин по-прежнему считает, что я неспособен управляться мечом, поэтому подарил мне такой маленький меч, не такой как у Фили? Нет… ведь это не так! И всё же Кили ощутил укор зависти. И непонятной ревности… – Вам нравятся мечи? – Очень! – воскликнул Фили. – А тебе, Кили? Кили, занятый своими грустными мыслями, не ожидал вопроса Торина. Он словно очнулся и рассеянно посмотрел на дядю, ничего не понимая. Торин улыбнулся и взъерошил волосы младшего племянника, снова произнося: – Я спросил, понравился ли тебе меч. Понимаю, ты больше любишь луки, но меч-то новый тоже нужен… – Да, конечно, – выдохнул Кили, убирая меч обратно в ножны. – Я просто устал… – Ну теперь я вас больше задерживать не буду, – сказал Торин, закрывая сундук. – Я рад, что мечи вам понравились. Идите домой и отдыхайте. – Дядя, а ты придёшь к ужину? – поинтересовался Фили, прикрепляя ножны с новым мечом к своему поясу. – Да! Сегодня, думаю, успею к ужину. – Ой, как здорово! Попросим маму испечь твой любимый мясной пирог. А ещё испытаем с Кили новые мечи во дворе, правда, Кили? – Да, давай. Почему бы и нет. – Поделитесь потом впечатлениями, – хмыкнул в бороду Торин и по очереди поцеловал в лоб своих племянников. – Идите же. До вечера!

***

Вечер наступил быстро. Едва переступив порог дома, мальчишки тут же принялись хвастаться маме новыми подарками от Торина. Не сказать, что Дис пришла в неописуемый восторг от новых мечей для своих сыновей, но она по крайней мере порадовалась, что её мальчики были счастливы и даже разрешила им потренироваться во дворе при условии, что они наденут защитную кожаную броню. Фили и Кили, поблагодарив маму, умчались во двор. Но добежав до двора, Фили спохватился: – Мы забыли взять кожаные доспехи. Я пойду вернусь за ними. – Хорошо, – кивнул Кили, наблюдая, как снял с пояса свой меч Фили и положил на землю. И Фили тотчас побежал обратно в дом за снаряжением, а Кили, судорожно выдохнув, поднял меч брата. Меч Фили был лучше во всём. Длиннее, острее. Хотя, быть может, Кили просто показалось, что меч был острее? Он отдавал приятной тяжестью. Кили взмахнул мечом один раз, взмахнул второй. Таким клинком можно было одолеть всех врагов! Не то что новым мечом Кили – длинным ножом, а не мечом! Слёзы зависти скопились в горле гномёнка. Он хотел бы, чтобы меч Фили стал его мечом. Меч Фили ему нравился гораздо больше. А ещё, Торин, когда дарил мечи, сказал Фили, чтобы носил его с гордостью! А Кили сказал просто – этот меч тебе по руке, и всё! Такой же маленький, как и сам Кили! Такой же маленький, как и старый меч Кили… будто ничего нового Торин и не дарил! Зависть сменилась злостью. Почему всегда всё так несправедливо? Раз Кили лучник, значит, он не заслуживал хороший длинный меч, который теперь был у Фили? В приступе ярости Кили сделал выпад мечом, невидимому и несуществующему врагу. Шаг вперёд. Пируэт. И снова выпад. Взмахами меча Фили он пытался заглушить злобу и ревность, но не получалось… – Кили! Голос брата напугал его до полусмерти, и меч выпал из руки Кили, плюхнувшись в бочку с водой, стоявшей у грядки с помидорами, до которой успел добраться мальчик, размахивая мечом. Кили застыл как изваяние, не в силах сдвинуться с места, а Фили, побросав кожаные латы, быстро приблизился к брату, не веря своим глазам. – Это мой меч? Кили, это он?! Кили не мог ответить, не мог шевелиться. Только теперь он понял, что натворил. Вода губит железо, частенько говорил им Торин. От неё ржавчина, а ржавчина портит оружие. А Кили уронил новый меч Фили в бочку с водой! Ну что он натворил?! Едва дыша, Фили схватился за рукоять и достал свой меч из бочки. Против воли, в его глазах появились слёзы – он не ожидал, что стоит ему отлучиться лишь на пару минут, как Кили тут же без спросу возьмёт его меч, да и Балрог с этим! Фили не ожидал, что Кили умудрится уронить его в воду! – Как ты посмел? – Я случайно! – Ты взял его без спросу! Ты… Голос Фили оборвался. Его сердце отказывало принять предательство младшего брата. Отказывалось простить эту подлость. Кили не должен был так поступать! Он вообще не должен был брать новый меч Фили, подаренный Торином, тем более без спросу, и так легкомысленно с ним обращаться! Теперь от воды меч заржавеет и испортится, и Фили хотелось выть от досады. Но вместо этого он вдруг набросился на брата с кулаками и повалил на землю. Кили не ожидал нападения. Не ожидал, что брат поднимет на него руку даже за то, что он только что совершил. И тем не менее Кили не растерялся и начал бить брата в ответ. Они сражались на кулаках в бешеной схватке, колотя друг друга и рыча от ярости и жгучей ненависти, сцепились, словно волчата за последний кусок добычи, рыча да вскрикивая от боли и гнева, но не прекращая драку. Фили желал отомстить, а Кили дать сдачи. Впервые дело дошло до драки… Сколько продолжалось их безумное сражение? Две минуты или десять? А может, целый час прошёл, прежде чем Дис, заслышав крики, выбежала из дома и в ужасе поспешила к ним, чтобы разъединить драчунов. С трудом, но это ей удалось. Фили и Кили волком смотрели друг на друга, а Дис ахала да охала, не зная, что и говорить. Никогда ещё её мальчики не желали друг другу зла. Никогда не дрались. Никогда так не ругались до крови и синяков… Под глазом Кили красовался фиолетовый синяк, а лицо было усыпано мелкими ссадинами. Из носа Фили текла кровь – и без ссадин тоже не обошлось. Мальчишки тяжело дышали, и Дис прямо-таки чувствовала застывшее в воздухе напряжение и злобу, исходившую из сыновей. И недоумевала… Потом вдруг удивление её сменилось гневом. А гнев вышел наружу криком: – Вы с ума сошли?! Как вы могли подраться?! Из-за чего! – Мама, он уронил мой меч в бочку с водой! Новый меч от Торина! – воскликнул Фили, чувствуя своим долгом доказать вину брата. Может, матушка поймёт, и Кили ещё влетит от взрослых? Как бы ни так… Кили тут же обиженно засопел, сузив глаза: – А ты напал на меня первым! И вообще жалуешься, как маленький! – Я сейчас обоим всыплю! – вскипела Дис. – Марш умываться! Потом я обработаю вам раны, пока не занесли себе какую-нибудь заразу. И только попробуйте тронуть друг друга пальцем! Всё ещё шипя от злости и боли, Фили и Кили демонстративно отвернулись друг от друга и направились к дому, чтобы умыться. Воцарилось молчание – братьям не хотелось разговаривать. Обида была сильнее. Умывались тоже молча, правда в ванной Кили вдруг ощутил страстное желание оттолкнуть Фили от бадьи, потому что тот мешал ему. Фили хотел сделать то же самое. Да оба замерли – Дис стояла в дверях и строго наблюдала за ними. Когда они смыли с себя грязь и кровь и вытерлись насухо полотенцами, Дис дала им чистую домашнюю одежду и велела подняться в свою комнату, а сама направилась за лечебными мазями. Неужели сыновья могли подраться из-за меча? Дис чувствовала, как ею охватывает раздражение. Она всегда знала, что эти мечи и секиры, которые дарил Торин мальчишкам, ни к чему хорошему не приведут. Войдя в комнату к сыновьям, она увидела, что те сидели порознь, каждый на своей кровати. И демонстративно отказывались смотреть друг на друга. Гномка вздохнула и села на кровать к Кили, принимаясь мазать его ссадины и фингал под глазом. Кили обиженно пыхтел, но молчал. – Кили, что случилось? – Он напал на меня, – процедил Кили сквозь зубы – мазь неприятно жгла кожу. – Фили, это правда? – Од взяд без спдосу мой меч! – с жаром выкрикнул старший, утирая рукавом рубахи кровь, лившуюся из носа. – Я спрашиваю, это правда? – Да, – надулся старший. – Тодько я де виноват! – Я тоже не виноват! Он первый начал! – Оба хороши! – Дис встала, направляясь к Фили. – Зачем подрались? Разве кулаками можно решить проблему? Она заставила Фили положить голову на подушку и осмотрела разбитый нос. Даже не разбитый, а скорее просто ушибленный. Ничего серьёзного, через три дня заживёт полностью. Правда кровоточил всё ещё сильно – Дис принялась заботливо вытирать полотенцем кровь, запрокидывая рукой голову старшего сына, а затем закапала в его нос кровоостанавливающие капли, велев полежать ещё так несколько минут. – Я не ожидала, что мои неразлучные сыновья подерутся, – печально сказала она, забирая склянки с мазями. – Теперь ваши раны залечены, до свадьбы заживёт. А вы должны поговорить и помириться. Молчание в ответ. Фили глядел в потолок, пользуясь своим ушибленным носом, а Кили просто отвернулся к стене, не желая видеть брата. Дис чуть не застонала. – Ладно, для начала пока что просто поговорить. Мириться потом. – Я не хочу с ним разговаривать! – выпалил Кили. – Взаимдно, – шмыгнув носом, гневно вторил Фили. – Ну и прекрасно! Лежите тут и молчите! – потеряла своё терпение Дис. – И только попробуйте мне снова подраться! И хлопнула дверью. А в комнате вновь воцарилось молчание, словно до этого и ничем не нарушаемое.

***

Дис ждала Торина. Ей не терпелось всё ему рассказать и попросить совета, как сделать так, чтобы мальчики простили друг друга и помирились. Хотя они не могли злиться вечность – рано или поздно всё равно помирятся! И всё же Дис было некомфортно знать, что сейчас они дуются друг на друга и даже не разговаривают. Они не спустились к ужину. Дис хотела было пойти за ними и позвать – не дело же из-за драки объявлять голодовку, как вдруг пришёл Торин, уставший, но явно довольный. – Встречай, сестра! Вернулся твой король, голодный как волк! – раздался его голос с порога. – Торин! – Дис бросилась к нему на шею, и слёзы вырвались из её глаз наружу. – Что случилось? – ошарашенно спросил Торин, едва успевший снять ботинки, прежде чем обнять плачущую Дис. И тут же гном нахмурился, поняв, что что-то не так. – Где мальчики? – Они… они… – Дис, говори внятно! Успокойся. Они в порядке? – В относительном! О, Торин… И она рассказала ему о драке, о том, как лечила их ссадины и о том, что они обиделись друг на друга. А всё из-за дурацкого меча! Дис всхлипывала, её слова, как и мысли, путались, но она не позабыла упрекнуть Торина за подаренный меч… С каждым сказанным сестрой словом лицо Торина становилось мрачнее тучи. Он молча её выслушал и твёрдо сказал: – Накладывай мне ужин, а я сейчас вернусь. – Торин, стой! – она ухватила его за крепкую огрубевшую от кузнечного молота руку. – Помоги мне помирить их! Придумай что-нибудь. – Не сомневайся, придумаю… – Надо позвать их к столу! Может, они разговорятся и помирятся? – Нет. Их надо сурово наказать, чтоб они поняли, что так поступать нельзя. – Что? Торин, нет! – глаза Дис расширились от страха. – Накладывай мне ужин, – невозмутимо повторил Торин и, выдернув свою руку и руки Дис, поспешил наверх, в комнату Фили и Кили. Он вошёл, скрипнув дверью, и перед его глазами предстало не самое весёлое зрелище. Кили с синяком под глазом лежал на своей кровати, обнимая подушку и глядя куда-то в пустоту, а Фили сидел в кресле и при свете свечи читал книгу. Его нос выглядел неважным образом, но Дис, похоже, быстро сумела остановить кровь. Помимо синяка и ушибленного носа, Торин увидел ссадины. Много ссадин. Скрестив руки, он строго посмотрел на племянников, которые лишь молча взглянули на него, будто на залетевшую в комнату муху. И Торин ощутил волну раздражения. – Ну? – спросил он, ожидая объяснений. – Я жду. Молчание. Раздражение в Торине стало нарастать… – Так и будете играть со мной в молчанку? – Он первый начал, – насупившись, ответил Кили, сжав подушку ещё сильнее. – Он уронил мой меч в воду, – буркнул Фили, пряча лицо в книге. Торин вздохнул. Он всё это слышал от Дис. Ничего нового… и племянники, похоже, серьёзно поссорились и мириться не собирались! – И всё? – Я не виноват, – разом сказали оба. И обиженно замолчали, словно бы обозлившись друг на друга за то, что хором сказали о том, что не виноваты. – Вы должны поговорить. Но братья продолжали молчать. Складка между бровями Торина становилась всё глубже, но ни Фили, ни Кили это сейчас не пугало, а ведь должно было! – Давайте поговорим все вместе. И посмотрим, что там случилось с вашим мечом, – чуть не дрожа от негодования, говорил Торин, из последних сил сохраняя спокойствие. Молчание. Ну как воды в рот набрали! – Либо вы поговорите и помиритесь, либо будете наказаны! – промолвил Торин, терпение которого под конец лопнуло. Но снова молчание. Мальчишки лишь обменялись испепеляющими взглядами, словно каждый говорил: «Это всё из-за тебя!» Из-за кого – Торин не желал разбираться. Он подошёл сначала к одному, затем к другому и обоих взял за руки, ведя за собой. – Я хотел по-хорошему, но видно по-хорошему вы не понимаете! Они не сопротивлялись, лишь плелись за дядей, который стальной хваткой схватил их за запястья. И даже под страхом наказания ни Фили, ни Кили не могли заговорить. Обида всё ещё была сильнее… Торин привёл их наверх, на чердак, и сначала одного, а потом другого поставил в разные углы. Это был тот самый чердак с низким потолком, где когда-то братья нашли нож, где хранилась куча других вещей, сейчас правда безразличных мальчишкам. Торину приходилось наклонять голову, чтобы не удариться. Фили и Кили – нет. Он развернул обоих лицом к углам и холодно сказал: – Только попробуйте выйти из углов, пока не поговорите и не помиритесь. Только попробуйте снова подраться! Нет нужды объяснять вам, что вы не уйдёте отсюда, пока не помиритесь? И он хлопнул дверью, оставив братьев в углу раздумывать о своём поведении. – Торин! Дис не находила себе места от волнения. Она беспокоилась за сыновей. Когда Торин показался на кухне и уселся за стол, взяв в руки деревянную ложку, она тут же пристала к нему с расспросами. Торин кратко пересказал ей то, что случилось, и принялся за жаркое и свой любимый мясной пирог. – Торин, не надо было так! Это… слишком! – воскликнула Дис, выслушав брата. – А как надо было? – отозвался Торин, запивая еду вином. Дис не нашлась, что ответить и ушла к себе, понимая, что сейчас лучше не вмешиваться. Торин молча доел жаркое с пирогом и пошёл искать меч Фили, чтобы посмотреть, что там всё-таки с ним произошло. Меч лежал в коридоре, вероятно, его принесла Дис со двора. Оба меча. Торин вынул из ножен меч Фили, внимательно его изучая. На нём не было ни царапины, ни ржавчины! Видно, меч пролежал в бочке с водой несколько секунд. И из-за этого они подрались?! Смех вырвался наружу – уж больно забавно это всё было! Так и захотелось ему подняться и обрадовать племянников, что с мечом всё в порядке. Но умом он понимал, что нельзя. Надо дать им время осознать свои ошибки и помириться, иначе какой толк от наказания? Торин направился к камину, разжёг огонь и взял в руки книгу, желая поскорее скоротать время…

***

Они стояли по своим углам несколько часов, упрямясь и не желая говорить первыми. Фили думал, что виноват Кили, а Кили, что виноват Фили. Ведь это было так очевидно! И разозлился Торин из-за Кили, думал Фили. И наказал их обоих Торин вовсе не из-за меня, а из-за Фили, сердито размышлял Кили. Время, казалось, тянулось как улитка. Они устали стоять, глядя в пустой и унылый угол. Да и тем более уже так потемнело, лишь слабая полоска света от луны пробивалась сквозь оконное стекло на чердак. У мальчиков затекли шеи, устали спины и ноги, но они упёрто продолжали стоять в углу, не в силах перебороть гордость… Ещё несколько минут. Заговорили разом. И первое, что они сказали, после затяжной ссоры – были их имена. – Фили… – Кили… Оба отвернулись от углов и смотрели теперь друг на друга, правда в темноте при лунном свете лишь слабо различая силуэты, а лица и тем более не видя. Но почему-то оба поняли, что на лицах отображалось чувство вины… – Прости меня! – сказали они, так же вместе. И рассмеялись. Легко и непринуждённо. Стоил ли простой меч, которых у обоих будет ещё пруд пруди, самого ценного – семейных уз да крепкой братской дружбы? Да ни в жизнь! Они бросились друг к другу и обнялись, а затем чуть отстранились, взявшись за руки. – Прости, что я взял твой меч, – всхлипнул Кили, виновато улыбнувшись. – А ты прости, что я драку начал. Тебе очень больно? – Нет. А тебе? – Видишь, говорю уже нормально. Нос прошёл! И снова братья рассмеялись. Как же приятно было помириться! И обоих словно камень упал с души – ссора как-никак их тяготило. А ссадины после драки… заживут, куда денутся? Но вдруг Фили помрачнел, что не укрылось от глаз Кили, хоть и на чердаке было темно, а младший заметил поникшие плечи Фили и опустившуюся голову. – Фили? – Расстроили мы маму с дядей, Кили. Расстроили… – Да, – Кили озабоченно прикусил губу. – Как думаешь, они будут сердиться на нас? – Не знаю, – пожал плечами Фили. – Но выходить отсюда нам наверно ещё нельзя. – Наверно нет. А спать-то уже хочется… я так устал стоять в этом углу! – Минутку, Кили… я придумал!

***

Торин не мог больше ждать – он весь испереживался за племянников. Даже странно, думал он, нервно листая осточертевшую ему книгу, сам наказал, а теперь сам же сожалел и переживал! Возможно он поступил с ними слишком строго, как они того не заслуживали. Дис была права, не надо было так… Уже царила глубокая ночь. Казалось, всё вокруг уснуло – даже угли в камине перестали пылать ярким пламенем, а засыпали, медленно гаснув. За окном на небе виднелась россыпь звёзд и луна. Ясная полная луна… а сам дом был погружён в сон и темноту. А если Фили и Кили там уже уснули в своих углах, так и не помирившись? Сердце Торина забилось быстрее. Нет, он не позволит им спать на холодном полу. Простудятся, так ещё потом и от Дис получит. К чёрту наказание! Выспятся и завтра поговорят да помирятся. Торин зажёг свечу и поспешил на чердак, чтобы отнести Фили и Кили в их комнату. И разинул рот от удивления, когда увидел мальчишек. Оба спали на мешке с крупой, лежащей у противоположной от двери стены. Спали, обнявшись, словно бы пытаясь согреться. Несмотря на лето, ночь-то всё равно была прохладной. Он не поверил своим глазам, зажмурил и снова открыл их. Подошёл поближе, светя перед собой свечой. И вдруг расплылся в тёплой улыбке. Они помирились. Помирились! Это было видно по тому, что они заснули вместе! По тому, что они снова дружили, снова были братьями! Торин поставил свечу на подоконник низкого окошка, взял на руки Кили и отнёс ребёнка в его комнату, положив на кровать, заботливо укрывая его одеялом. Поцеловал, легонько проведя по непослушным тёмным волосам. А затем вернулся за Фили. На его руках старший из братьев зашевелился и всё-таки проснулся, когда Торин спускался по лестнице с чердака. – Дядя? – Да, Фили. Спи. – Торин… прости… Кили, я… я первый драку начал, – сонно бормотал Фили, хватаясь за рубаху Торина. – Из-за меча… – Меч в порядке, – шепнул Торин. – И вы помирились? – Помирились, но… – Так значит всё хорошо! Спи, Фили… Фили послушался и снова провалился в мир снов, словно до этого так и не проснувшись полностью. Торин уложил и старшего на его кровать, поправил подушку и укрыл одеялом. И так же, как и Кили, поцеловал… Он любил племянников. Любил больше жизни. Они, честно говоря, и были его жизнью, стали ею, после того, как он лишился всего. И Торин надеялся, что никогда они больше не подерутся! Никогда не поссорятся и никогда не причинят друг другу боль… – Махал, пожалуйста, сделай так, как я прошу, – прошептал в темноту Торин, прежде чем закрыть дверь в комнату племянников. И, постояв ещё немножко, вслушиваясь в сопение Фили и Кили, Торин ушёл, направившись в свою комнату. Сегодня был суматошный день! Завтра с утра он расскажет Фили и Кили, что меч в порядке, обрадует Дис, что они помирились… и жизнь снова вольётся в привычное для них русло. А сейчас спать.