Наследник

      Наступила зима в Синих горах, и вот Кили исполнилось три года, а Фили минувшей осенью отпраздновал свой восьмой день рождения. Отпраздновали скромно, как всегда явились лишь самые близкие друзья. В том числе в списке приглашённых были Двалин, Балин, Бофур, Бомбур и Бифур, которых Фили захотел позвать. Дис приготовила вкусные угощения к праздничному столу, которые очень понравились гостям. Праздник удался! День рождения Кили прошёл тише и спокойнее, в кругу лишь самых близких – гномёнок ещё был слишком мал и Дис боялась, что он плохо перенесёт шумную компанию.       Торин приготовил для племянников замечательные подарки на дни рождения. Фили он подарил ножны и кожаный пояс, чтобы было удобнее носить кинжал в будущем, чему малыш несказанно обрадовался. Это означало, что скоро Торин и сам кинжал подарит! А вот Кили Торин вручил кисточки и краски в резной коробке из чёрного дерева, и теперь малыш был увлечён рисованием, по крайней мере, когда за окном было холодно, чтобы гулять с братом, лепить снеговиков или играть в снежки.       Правда однажды Кили всерьёз напакостил на пару с Фили, конечно же. Это случилось в один из таких морозных дней, когда Дис не пустила сыновей на прогулку, боясь, что они простудятся. Сама же Дис оделась потеплее и пошла в гости к подруге, которая жила в соседнем доме, а малышей поручила на Торина, у которого как раз был выходной. Торин с радостью согласился посидеть с племянниками и вот он уже стоял на пороге, а Дис быстро говорила:       – Если есть захотят, разогрей похлёбку в печи или мясо, там в леднике лежит мясо, пожаришь, если нетрудно будет? Но думаю, что похлёбкой они наедятся, она наваристая, с овощами, как они любят. Мясо я уж сама пожарю, как приду, а постараюсь я прийти побыстрее, но скорее всего пробуду у Трилы до вечера, так давно не виделись…       – Дис, не беспокойся, не в первый раз оставляешь! Мы справимся.       – Главное, гулять их не пускай, погода ужасная. Давно такой суровой зимы не было. Если капризничать будут, то займи их чем-нибудь или сказку почитай. Кили после обеда должен лечь спать, Фили если уснёт, то тоже хорошо будет, ты хоть отдохнёшь от них.       – Родная, да я отдыхаю, находясь рядом с ними, – добродушно рассмеялся Торин, и вдруг словно две кометы в коридор ворвались Фили и Кили.       – Дядя пришёл! – закричал Фили, кинувшись к нему.       Торин хмыкнул, наклонился, чтобы поцеловать малышей, но они тут же повисли у него на шее, а Кили звонко рассмеялся прямо в ухо Торину. Соскучились по нему, племянники. Как и он по ним. Всё же Торин слишком часто пропадал в своих Чертогах, посвящая семье лишь короткие вечера, да ночуя с ними. Но это было не то. Торин хотел бы всё своё время проводить со своими ненаглядными Фили и Кили.       – Ну-ка слезьте со своего дяди! Шею ему свернёте, – строго велела детям Дис, и малыши, приуныв, послушались и спрыгнули на пол, не успел Торин и опомниться.       – Плости, дядя, – виновато промямлил Кили, избегая недовольного взгляда матери.       – Дис, ну что ты? Куда уж там – шею свернут, скажешь тоже, – протянул Торин, смущённо моргнув.       – Вот свернут, и будешь знать, – поджала губы гномка, хватаясь за дверь и собираясь уходить. – Фили, Кили, не докучайте дяде! Слушайтесь его! Торин, похлёбка…       – Да-да, разогрею в обед, – поспешно закивал Торин. – Или раньше, если проголодаются. Иди, а то Трила, наверное, заждалась тебя совсем.       – Да, и впрямь заждалась. Ладно, я пошла!       – Пока, мамочка, – мальчишки помахали ей на прощание, и она покинула дом.       Торин, Фили и Кили остались в доме одни. Едва мать ушла, племянники тут же оживились и начали наперебой интересоваться у дяди, что же они будут делать. Торин улыбнулся, взял обоих на руки – дети были не тяжелее кузнечного молота, да и тот был легче, – и понёс их в гостиную к пылающему камину.       – Дядя, а на улицу можно? – спросил Кили, когда Торин усадил его и Фили на уютную софу, а сам начал подбрасывать в камин дрова.       – Мы бы снеговика слепили, – мечтательно проговорил Фили, откинувшись на спинку софы. – И в снежки поиграли бы…       – Боюсь, что на улице слишком холодно. Мама не разрешила вас выпускать, – сказал Торин, выпрямившись и печально улыбнувшись племянникам.       – Но мама ведь ничего не узнает, дядя! – воскликнул Кили. – Мы быстло поиглаем и не успеем замёлзнуть!       – Пожалуйста!       Фили состроил щенячьи глазки, которые всегда действовали на Торина, но сейчас тот оставался непреклонным. Раз Дис не разрешила ребятам играть в мороз, то значит нельзя. Не хватало ещё, чтобы они потом заболели. Это будет на совести Торина.       – Давайте лучше придумаем, чем заняться нам дома. Кили, у тебя ведь есть краски, не хочешь порисовать? А ты, Фили, можешь позаниматься вычислением, в конце недели, помнится, Балин хотел устроить тебе контрольную работу.       – Не хочу уроки делать, – заупрямился Фили и тут же встрепенулся. – Торин, а можно мне порисовать вместе с Кили?       – Ну конечно можно! – просиял король. – Кили, беги за красками, Фили, ищи бумагу, а я пока схожу за водой, чтобы вы могли разбавлять краски.       Фили и Кили обрадованно закивали и побежали искать всё для творчества, а Торин пошёл на кухню за водой. Если малыши займутся рисованием, то и время пролетит быстро. А там обед и сон-час по расписанию, тогда Торин почитает им сказки, чтобы успокоились и крепко уснули. Может, Торин и сам поспит: за последнее время он сильно уставал, с головой погружённый в королевские заботы.       Когда он вернулся, племянники уже сидели за большим деревянным столом, обложив вокруг себя листы пергамента, краски и кисти. Торин поставил стакан с водой на стол и спросил:       – Придумали, что рисовать будете?       – Ой, а можно нам налисовать Элебол, дядя? – поинтересовался Кили, восторженно захлопав в ладоши.       Торин на миг аж растерялся, а потом его губы расплылись в доброй и гордой улыбке. Его племянники так любили рассказы про Эребор! И вообще полюбили Одинокую гору, как он сам, хоть и ни разу там не были. И он ответил:       – Конечно, Кили! Я буду рад, если вы нарисуете Эребор!       – Ур-р-ра! – возликовал Фили и обмакнул кисточку в синюю краску. Но вдруг подозрительно прищурился, глядя на Торина. – Ты только не подглядывай, дядя! Сначала нарисуем.       – Хорошо-хорошо, – кивнул Торин и отошёл к двери, решив не мешать племянникам. – Я тогда пойду с документами разберусь. Буду в своём кабинете. Потом покажете мне Эребор!       – Обязательно, дядя Толин. Иди же! – поторопил Торина Кили.       Торин решил не докучать племянникам и поспешил скрыться за дверью, а Фили и Кили тем временем, приняв самые серьёзные выражения лиц и сосредоточенно сдвинув брови, принялись за работу. Они намеревались нарисовать самый лучший и самый красивый Эребор, хоть и никогда его не видели, но примерно представляли, вспоминая рассказы Торина. Мальчишкам очень хотелось, чтобы дядя остался доволен их творением.       – Я буду рисовать небо, а ты землю, – распорядился старший, опустив кисть на бумагу.       – А голу? – всполошился Кили, но всё же взял в руки тюбик с зелёной краской.       – А гору вместе.       Кили устроил такой расклад, он согласно кивнул и принялся вырисовывать траву у подножия будущей горы. Предстояло много работы! Нужно было нарисовать не только землю, небо и гору, а ещё великие врата в Эребор и огромные каменные статуи. Фили и Кили увлеклись и долго трудились над своим творением. Вместе нарисовали гору, статуи, врата. Смешивали краски. Вода в стакане уже помутнела, а тюбики и баночки с краской были разбросаны по всему столу, когда гномята наконец-то закончили рисунок.       – Фи, а дяде понлавится? – спросил Кили, внимательно разглядывая готовую работу.       – Я думаю, что да, Кили, – кивнул Фили и устало облокотился на стол.       Но старший не заметил, что облокотился прямо на раскрытый тюбик с серой краской. Густая маслянистая масса тут же резко выдавилась и попала прямо на щёку ничего не ожидавшего Кили.       – Ой! Кили, прости! – быстро принялся извиняться Фили и приблизился к брату. – Не трогай! Сейчас пойдём в умывальню, отмоем. Не знаю, как это я, прости…       Но Кили, хитро прищурившись, похоже, принял это как вызов и потянулся к большой баночке с чёрной тушью. Фили напрягся, тут же отпрянув назад и испуганно заморгав:       – Эй, я же не специально, Кили! Ты чего?..       И банка с тушью угодила Фили в грудь, замарав рубашку, а Кили весело рассмеялся. Фили в страхе замер, не веря своим глазам. А потом нахмурился, схватившись за испачканную рубаху:       – По-твоему это смешно, Кили?       – Да! Битва класками!!!       – Ты хоть знаешь, что с нами мама и дя…       Фили не договорил, поскольку в следующее мгновение на него вновь обрушилась краска из тюбика, на этот раз жёлтая. Кили веселился от души, он вскочил из-за стола, взяв в охапку несколько тюбиков и баночек и отбросив кисти на пол. Фили решил проучить негодника и тоже схватил краски, юркнув под стол и принявшись лихорадочно открывать тюбики.       – Фи в домике, Фи в домике! – хохоча, выдохнул Кили, и тут Фили резко выбрался из своего укрытия и зарядил краской по руке Кили.       Младший, обиженно насупившись, не остался в долгу и выдавил краску на Фили, но тот успел увернуться. Так началась грозная битва красками. Малыши совсем забылись: в момент веселья и игры их совсем не тревожил тот беспорядок, который они устроили в гостиной. В худшем состоянии был стол и пол под ним. Немного краски попало на стены и на любимый ковёр Дис. Ну и сами мальчишки все с головы до ног были перепачканы разноцветной краской.       Кто же знал, что их веселье так быстро оборвётся? Торин быстро прибежал на их крики, проверить, всё ли в порядке? И в удивлении замер в дверях. Дар речи к нему вернулся не сразу: он некоторое время ошарашено наблюдал за двумя перепачкавшимися карапузами, прячущимися друг от друга по всей комнате и при каждой возможности кидающимися друг в друга краской. А потом совладел с собой, и гостиная сотряслась от грозного крика Торина.       – ПРЕКРАТИТЬ!       Племянники опомнились и застыли, наконец-то заметив в дверях дядю. И тут же поняли, что они натворили…       Гостиная была не в лучшем состоянии. Как и они сами. И теперь им, похоже, влетит, ой, мама не горюй! А что же скажет мама, когда придёт?! Фили и Кили стало стыдно, они опустили головы, виновато уставившись в пол, забрызганный краской.       – Так, что произошло?! – Торин был зол на племянников. Уж нельзя их одних и порисовать оставить, что-нибудь, да натворят. А нашкодили они сейчас знатно… – Я жду ваших объяснений! Фили!       Фили поднял на дядю несчастный взгляд как у затравленной собаки, и сердце Торина сжалось. Он никогда не кричал на племянников, но сейчас был просто в шоке от произошедшего и не мог успокоиться. Кили в страхе сжал руку старшего брата, шмыгнув носом и боязливо прячась у него за спиной, а Фили глубоко выдохнул. Что ж, теперь, как старшему, ему предстояло объясняться перед дядей. И наказание наверняка тоже принимать ему, ведь по сути он же первый начал. Случайно выдавил краску на Кили, а там понеслось…       – Дядя, прости, пожалуйста. Это моя вина, – чуть слышно произнёс Фили, и его голос прозвучал совсем слабо. Фили мысленно обругал себя за него и заговорил громче: – Мы рисовали, а затем я нечаянно… ну… обрызгал краской Кили. В общем, я начал.       – Дядя, я тоже виноват, – вдруг подал голос Кили, нерешительно выглядывая из-за спины Фили. – Это я битву класками начал!       – Я поражаюсь вами! – Торин вдруг, к удивлению братьев, рассмеялся. – Ну что за непоседы?! Что вам на месте-то не сиделось? Глядите, во что гостиная превратилась?       – Прости, Торин, – пробормотал Фили, покраснев от стыда.       – Вашу бы энергию в нужное русло направить, – проворчал король и пошёл к выходу, по пути оглянувшись. – Ждите.       Когда дядя закрыл за собой дверь, в гостиной словно похолодело, и Кили виновато прижался к Фили в живот и расплакался, дав волю своим детским слезам. Фили растерянно погладил братишку по голове, а тот сквозь всхлипы глухо спросил:       – Дядя тепель накажет нас? Фи, я боюсь!       Фили прерывисто вздохнул. Торин никогда не наказывал их и не поднимал руку. Дис могла их поставить в угол или прикрикнуть, когда они совсем плохо себя вели, но Торин – никогда. А сейчас они напроказничали так, что заслуживали самого сурового наказания, ведь Торин явно был разочарован. Фили и самому было страшно, но он успокаивающе прошептал Кили на ухо:       – Не бойся, Ки! Всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду!       Кили лишь разрыдался ещё громче и сквозь слёзы принялся извиняться у Фили, что первым начал войну красками. Фили не мог сердиться на брата и тут же простил его. А через несколько минут вошёл Торин.       – Что ревёшь? – поинтересовался он у Кили, поставив возле племянников ведро с водой и тряпками.       – Я не леву, – всхлипнул Кили, утирая слёзы тыльной стороной ладони и тем самым лишь ещё больше размазывая на своих щеках краску.       – Махал, на кого вы оба похожи! Быстро в умывальню, переодеваться и всё здесь оттирать до прихода матери! – распорядился Торин, намочив одну из тряпок и выжимая воду в ведро.       – А наказание? – замешкался Фили, в отличие от брата помедлив и не сразу побежав умываться.       Торин выпрямился, опустив тряпку на пол, и смерил старшего племянника долгим и внимательным взглядом. Как же быстро рос Фили! Уже восемь лет… и рос таким умным, ответственным, понимая, что за всё надо держать ответ.       – Иди умывайся, – повторил Торин, мягко улыбнувшись Фили. – А затем, как я уже сказал, направим вашу энергию в нужное русло на наведение чистоты! Дис необязательно знать, что вы тут натворили. Я вам помогу, иначе вы до вечера не управитесь.       – Спасибо, дядя, – от души поблагодарил Торина Фили и побежал за братом умываться.       Над уборкой Торин, Фили и Кили трудились больше пяти часов. Тяжелее всего оказалось отмыть ковёр и кресла, на которые тоже попала краска, но Торин вспомнил про мыльный корень, развёл его в тазе с водой и дело пошло легче. И вот к вечеру гостиная сияла чистотой, а уставшие, хоть и довольные племянники, поев похлёбку, сидели с дядей на диванчике и слушали сказки.       Для рисунка, нарисованного Фили и Кили и изображавшего Эребор, Торин нашёл красивую золотую раму и повесил над камином, и теперь она радовала глаз. Чудом Фили и Кили не умудрились запачкать и её, когда играли в свою битву красок!       А когда поздно вечером вернулась Дис, то мальчишки уже спали в своих кроватях, утомлённые тяжестью прошедшего дня.       – Как прошёл день, Торин? – поинтересовалась гномка, явно удивлённая и в то же время обрадованная, что Фили и Кили уже заснули.       – Хорошо, Дис, – ответил Торин, улыбнувшись. – Как обычно.