Добро пожаловать в Sторибрук.

Минута. Десять. Полчаса. Час. Сколько я уже сижу здесь? Неизвестно, но всё это время остро чувствую на себе взгляд той, чьё имя присвоила себе, дабы сюда попасть. За это время мы не проронили ни слова, а хотя стоило бы – мне не доверяют, я обязана прояснить ситуацию. Должна прояснить для себя, ведь мой поход совершенно бессмысленный. Определённо, придётся объясниться. Не зря Белль находится в отделении для особенных. Вдруг она окажется менее благосклонной на отказы, чем Генри? – Ты пришла помочь мне... Эмма? Или я должна протянуть руку тебе? – отстранённым голосом, наконец, спрашивает девушка. Все варианты вранья в моей голове закончились. Один идиотизм, всё слишком обычное, шаблонное для вранья. Совершенно ничего подходящего нет. Ладно, буду говорить разбавленную ложью правду. – Помоги мне, да. Я хотела узнать об этом месте. Прости, я оказалась здесь случайно, – говорю максимально мягко. Как врач с пациентом, которому собираются сделать лоботомию. – Меня недавно сюда привезли. В саму лечебницу, –помолчав, задаю вопрос прямо в лоб, не боясь уже ничего, – кто такой Голд? – Голд? – девушка усмехается, – хотела бы я знать. Раз в несколько дней навещает меня, надеется, что я вспомню. Говорит о любви... Но что я должна вспомнить? Что?! – Белль встаёт. В темноте я вижу только размытый силуэт. Девушка ходит из стороны в сторону, что-то нашёптывая. Это похоже на строки из знакомой мне книги. Увы, но я не привыкла смотреть титульные листы того, что читаю. – Что ты должна вспомнить? – Я не знаю, – моя собеседница останавливается посреди комнаты и перебирает пальцами длинные лохмотья рукавов. Приложи она больше сил, и одеяние развалится на кусочки. – Я должна вспомнить прежнюю жизнь. Любовь. То, что пережила. Разбитую чашку. А я не помню... И она снова садится на свою кровать, вцепляется руками в край матраца и начинает качаться то вперёд, то назад, совсем как в кресле-качалке. Я наблюдаю за тем, как в темноте её руки белеют, становятся светлее. И смешно, и не смешно. Рука-фонарик. Из сказанного Белль я поняла, что Голд – больной. Неудивительно, что больными управляет такой же. Это закон жизни: каков твой хозяин. Таков и ты. Но общая истерия, связанная со сказочным сном, заставляет ещё больше насторожиться. А что, если Голд поначалу был нормальным, но потом, как доктор Вейл, заразился? Я не хочу тоже болеть этим. Подобного рода эпидемия манит: легко жить, мечтая о сказке, но Эмма Свон не дастся так просто на этот раз. Когда снова наступает молчание, а мой взгляд привыкает к темноте, осматриваюсь. В комнате только кровать, стул и унитаз, всё прибывает в плачевном состоянии. Нет, в моей палате таки гораздо лучше. К слову о моей палате... Нужно срочно возвращаться. Но как? Лучше всего будет, если я узнаю об этом у новой знакомой. Охранник-то не удивился пропаже. Значит, Белль имеет какую-то схему или друзей, благодаря которым имеет возможность уйти. – Белль, как отсюда выбраться? – Нужно уметь стучать. Ты умеешь стучать? А вдруг не умеешь?.. Три раза – долгий перерыв. Раз – перерыв. Четыре раза – пароль, – моментально слышу ответ из темноты. – Пароль – пламя Люмьера... ты меня бросаешь, так? – Но я вернусь, – уверенно вру. Да так уверенно и правдиво, что на пару мгновений обещаю себе вернуться сюда. – Я разберусь, что здесь происходит. Быстро дохожу до двери и стучу в неё, как научили, произношу пароль. Та открывается каким-то магическим способом. И практически сразу же, не успеваю даже подготовиться к обратному пути. Выхожу, удостоверяясь в том, что снаружи никого нет. Новые технологии, стало быть, действительно творят чудеса чудесные. Бегом достигаю выхода из отделения и снова оказываюсь дома. На этот раз меня никто не встречает: ни санитары, ни санитарки – никто. Ощущение, словно все вымерли. И то хорошо, с ними только проблем не оберёшься. Но вместо больничной охраны у меня совершенно друга проблема. Не только у меня даже. Неведомая паника царит в родном отделении. Люди куда-то бегут, кричат, как будто случилось нечто ужасное. Интригующее. Пожар, газ, кто-то повесился – перебираю я варианты, однако не думаю, что права хоть в чём-то. Совершенно случайно удаётся вытянуть Мэри-Маргарет из толпы. Мы оказываемся в небольшой нише, и волна народу обходит нас мимо. – Что случилось? – чересчур строго спрашиваю у неё. Лицо девушки покрыто густым румянцем. Она часто моргает, но в итоге, совладев с собой, отвечает на заданный вопрос: – Дэвид Нолан. Я читала ему книгу сказок, и тут он очнулся! – девушка впивается в мое плечо. Она чуть не задыхается от волнения. Я неловко кладу свою руку поверх её. – Я побежала к доктору, а когда мы вернулись... он сбежал. СБЕЖАЛ! Я взяла книгу!.. Мэри-Маргарет отпускает моё плечо, позволяя руке мертвым грузом рухнуть, и заправляет прядь волос за ухо другой рукой. Сбежал. Знакомое, однако, дело! Перед глазами проносятся моменты из прошлого, как я искала людей. Во мне загорается что-то. Родной огонь, хоть что-то из прошлого, за что не стыдно совсем. Это, по всей видимости, очень заметно: Мэри-Маргарет изумлённо смотрит на меня, склоняет голову, чуть прищуривает глаза, изучая меня. Я становлюсь прежней? Или лицо перекашивает от внезапно подействовавших в полной степени лекарств? – Что? – спрашиваю и в последний момент уклоняюсь от удара, когда один из санитаров чуть не сносит меня с ног. Надо же, даже в нишу эти тараканы влететь от угорелости своей умудряются! – Ты словно ожила, – восхищённо отвечает санитарка. – Можно с тобой? – энергично хватаю подругу за руку и внимательно смотрю в её глаза. Она медлит пару секунд, но кивает. Она сама чересчур возбуждена от случившегося, чтобы сопротивляться. Мы бежим по коридорам довольно долго, пока не добегаем до самого страшного места: палаты Дэвида Нолана. А страшного потому, что скопилось там народу столько, что вообразить сложно. Мы кое-как проталкиваемся к центру и видим стоящего посередине Арчи Хоппера. Он склонился над пустой кроватью. Будто Шерлок Холмс, он внимательно изучает свисающее до пола покрывало. Интересно, он может определить, что делал до этого подозреваемый? Я-то знаю – он спал. Рядом с врачом, опираясь на трость, стоял другой мужчина. Длинные и, как мне показалось, немного грязноватые волосы, однако чистый костюм и блестящая обувь. На лицо так... чистый крокодил! Ничего привлекательного, даже наоборот – отталкивает. – Голд, – тихо шепчет мне на ухо Мэри-Маргарет. – Он никогда не выходит из своей обители. Видно, что-то серьёзное. Вот и он. Мистер Голд! Мне думается, половина людей собралось для того, чтобы увидеть именно его. И немудрено, раз увидеть Голда– это как увидеть редкое животное, занесённое в красную книгу. Ничего примечательного я в нём не нашла, кроме нескрываемой жёсткости в лице. На больного не похож, как я сначала решила. А мне так хотелось увидеть психа! Несколько минут все стояли. Голд говорил с Хоппером и, судя по всему, они к чему-то пришли в итоге. Но меня взбесило, что я так ничего не услышала из-за перешёптывающейся массы. Вот если бы по одному говорили, то да, а это все вместе... одним словом – ужас. Вопросов стало ещё больше, а санитары, так и ничего не разузнав, начали исчезать еще незаметне, чем появились. Да и я собиралась уйти, когда меня окликнули. Это был Голд. Обменявшись взволнованными взглядами с Мэри-Маргарет, я к нему подошла. Мужчина окинул оценивающим взглядом меня и усмехнулся своим мыслям. Даже стало малость не по себе. – Я слышал вашу занятную историю, мисс Свон. – Неужели? – смотрю на него с непробиваемым выражением лица. – Именно, и очень вам сочувствую. Этакая спасительница, борющаяся за справедливость, – кивнул он. – Но думаю, что ваше обитание здесь может смягчиться, если вы мне окажете услугу. – Услуга за услугу? – Вы быстро схватываете. С вас – пропавший, с меня – привилегии. – Идёт. Мы обмениваемся улыбками. Моя не отличается особо искренностью, его – тоже. Не дожидаясь ответа, Голд, опираясь на трость, грузно зашагал к двери. И только когда он скрылся из виду, до меня дошло, что я заключила сделку с дьяволом.