Замена судеб

Я проснулся из-за того, что кто-то, пытаясь выйти из палатки, наступил на мою лапу. В полудреме я попытался разглядеть нарушителя моего сна, но он, увы, исчез из поля моего зрения. Я зевнул и попытался заснуть снова. В воинской палатке даже сейчас, за счет дыхания воинов, было тепло. Да и кошачья шерсть давала кучу преимуществ. Я даже перестал понимать, как раньше мог без неё обходиться. Раньше... Я тихо вздохнул. В голове всплыли обрывки недавнего разговора. Кажется, прошли годы. Из—за недавнего сражения в племени было много раненых и мало добычи. Оставшиеся воители крутились как белки в колесе, чтобы хоть как—то прокормить племя. Для меня же самым ужасным последствием того дня стало поведение Пестролапки. Я не хотел рисковать и оставил всё как есть. Сейчас любое моё не обдуманное действие может кончиться... Да хоть чем! Сомневаюсь, что в Воинском Законе есть правило, как поступать с человеком, который кот. Да, я уже воитель, но до сих пор не знаю главного свода правил. Но сейчас не об этом... Мои мысли прервали Крутобок с Огнегривом. Но их появление подняло мне настроение. Всё-таки они, после стольких дней вражды, снова вместе. Ещё бы Горелый был тут... В пессимистическое настроение мне не дал впасть Крутобок. — Острый! Ты идёшь на сегодняшний совет! — Я ошарашенно посмотрел на него. Вот уж не думал, что Синяя Звезда таки возьмёт меня на него! Или это Коготь настоял? Но зачем это ему? Я, конечно, заметил, что у него на меня свои планы, но вот только моё согласие на участие в них он не спрашивал. — Хорошо. — Сказал я как можно спокойней, хотя радостные глаза полностью меня выдавали. И тут я заметил, что Огнегрив, в отличие от Крутобока, хмурый как осеннее небо. Но прежде чем я успел открыть пасть, он заявил. Благо, что тихо, а в палатке только спящие были. — Я хочу ещё раз поговорить с Горелым. — Крутобок слегка удивился, а я нахмурился. Ещё осенью, когда я с Горелым рассказывал о битве на Нагретых Камнях, я сказал, что вырубился вначале, а очнулся под конец. Мне поверили. Тогда Горелый рассказал о предательстве Когтя. Что он хотят узнать сейчас? Это же глупо. Надеюсь, Крутобок окажется... — ... я пойду с тобой. — Вот черт! И он туда же! Я тяжело вздохнул. — Идите, я прикрою, — друзья радостно улыбнулись. Вот так они втянули меня в очередную авантюру. *** Меня прошиб холодный пот. В горле застрял ком, а в глазах был страх. Что бы не упасть, я воткнул когти в землю. — Как ты узнала? — В её глазах на секунду появилась грусть. — Значит, ты и вправду не Острый... — Но потом в них запылал гнев. — Значит, ты действительно отнял у него тело! — От такого заявления я чуть не упал повторно. Она вообще поняла, что сказала? Во мне вскипел гнев. Изначально загоревшись в груди, вскоре он затуманил мои мысли. Да как она смеет такое говорить? — Да что ты понимаешь! — Я так рявкнул на неё, что она аж сжалась, показавшись мне в два раза меньше. В её глазах теперь был страх. — Это произошло не по моей вине! — И кто же виноват? — Спросила она уже тише. — А мне почем знать? — Гнев потихоньку начал отступать. Почувствовав это Пестролапка начала сначала. — Где сейчас Острый? — Она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. — А мне откуда знать? Видно в моём теле! — Она удивленно ахнула. — Он всё это время был в теле Двуногого? — Последнее слово было сказано с таким отвращением, что я опять вышел из себя. — А чем тебе не нравятся Двуногие? Что ты вообще о них знаешь? Что ты знаешь об их жизни? Может, ты в курсе, что зимой они не голодают? Что у них нет войн? Что Острый живёт с моей семьёй, и его не презирают только из—за происхождения?! — Пестролапка, которая на протяжении монолога начала задумчиво опускать глаза, на последнем предложении резко подняла их. В них читалось бескрайнее удивление. — Как ты узнал? — я недовольно фыркнул. — А как ты узнала? — Но поняв, что на этот вопрос таки можно дать ответ, продолжил с издевкой. — Двуногий не идиот, Двуногий видит, как племя относится к Острому... — Хватит! — Зло выкрикнула Пестролапка. — Мы тоже не идиоты! Многие и так странно на тебя смотрят! Как думаешь, что будет, если племя узнает о тебе? — Я едва не улыбнулся. — А кто тебе поверит? Думаешь, что сможешь убедить других в этом? Да тебя вмиг сочтут за сумасшедшую! — Пестролапка зло на меня смотрела. По моей коже прошел озноб. Казалось, ещё чуть—чуть и она убьёт меня. А потом Пестролапка развернулась, и побежала. Я не стал её останавливать. *** Проснувшись во второй раз, я ещё некоторое время не мог прийти в себя. Сердце бешено стучало, дыхание участилось, а гнев, разъедающий душу, стал реальностью. Я сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоить дыхание. Не помогло. А всё из-за сна. С того дня он снится мне почти каждую ночь. Почти каждую ночь я переживаю тот разговор. А днем, когда всё племя занимается своими делами, я чувствую её взгляд. От него мне становится не по себе, и я стараюсь сесть подальше. В том прожигающем взгляде больше, чем просто ненависть. В нём я чувствовал желание убить. *** Поскольку на Совет я шел впервые, то не сильно отличался от оруженосца. Спрашивал у друзей всякие мелочи, не мог найти себе место, и пытался любоваться небом. Закончилось это шипением Частокола. Это меня не сильно успокоило. Но за ним последовал взгляд Пестролапки, что заметно сбавило мой пыл. А потом Синяя Звезда вышла из пещеры, и мы пошли на Совет. Всю дорогу мы обсуждали последнюю битву. Нам строго настрого запрещали драться в эту ночь. Нам вообще много чего запрещали, но благополучно пропустил это мимо ушей. И вот, стоя на вершине холма, мы остановились на несколько секунд. Поскольку я был в первых рядах, то смог насладиться этим зрелищем сполна. Четыре могущественных дуба раскинулись на поляне. Снег, словно одеяло, покрывал их вершину. Маленькие точки—коты ходили под этими великанами. И, судя по радостному урчанию Крутобока, Речное племя уже было там. Увы, вряд ли ему удастся с ней нормаль поговорить. Огнегрив уже во вся советовал, а я перевел взгляд на луну. Большой серебряный диск освещал эту ночь. Налюбоваться им мне не дали. Прозвучала команда, и Грозовое племя бросилось в кусты, ведущие на поляну. Выбежав за Огнегривом, я едва не поморщился. Не привыкший к Советам, мне было в новизну обилие запахов. Все четыре племени присутствовали, и от их запахов кружилась голова. — Крутобок, — продолжал свою наставления Огнегрив, — мне кажется, сегодня тебе не стоит приближаться к Серебрянке. Коготь уже что—то... — Тут он заметил пропажу собеседника. Я тихо усмехнулся в усы. — Не волнуйся ты за него так. Он не маленький, разберется. — Огнегрив не уверенно кивнул. А потом сделал пару шагов, и скрылся в толпе котов, оставив меня одного. И вот тут я окончательно растерялся. Быстро решив обойти поляну, я уже сделал шаг, но до моего плеча внезапно дотронулся чей—то хвост. Я обернулся. Это оказалась та королева, которой я помог в битве. Она была белая с черными пятнами и зелеными глазами. Тогда слабая и израненная, сейчас она приветливо смотрела на меня. — Привет. — Я чуть не растерялся, но вовремя взял себя в рук... лапы. — Привет. — Не несколько секунд повисла тишина. — Меня Ветрохвосткой зовут. — А я Острый. — Она кивнула, будто отмечая что—то про себя. — Острый... Спасибо за помощь. Ну, в той битве. — Я понимающе кивнул. — Да не за что. Любой воитель поступил так на моём месте. — Она кивнула. — Да... Слышала, ты, будучи оруженосцем, потерял память... — Она замолчала, не решаясь продолжить. Мой хвост немного дернулся. Зачем ей это? — Ну да. — Не вдаваясь в подробности ответил я. — Тяжело было? — Задав этот вопрос она резко поднялась вперёд. Я же от неожиданности немного отпрянул. — Эм... Да не особо. Зато память на морды и имена развил. — Попытался пошутить я. Она тихонько посмеялась. Я, уловив момент, перевел тему разговора. — Ветрохвостка, ты же королева? — Она посмотрела на меня гордыми глазами. — Да! У меня трое котят: два мальчика и девочка. А через две луны они станут оруженосцами! — Правда? Поздравляю! — И так получилось, что до начала Совета мы говорили об оруженосцах, наставниках, и боевых приемах. Как только раздался крик со скалы, мы замолчали и сели рядом. На лунном фоне было хорошо видно четыре силуэта. Я с некоторым стыдом вспомнил, как случайно назвал Звёздного Луча стариком. Сейчас же он будто помолодел на несколько лун. Он заговорил первый. Я не особо следил за советом. Мне вдруг подумалось — что будет, если политики каждый месяц будут так съезжаться? Будут брать с собой простых людей, приезжать на какой-нибудь остров в Тихом Океане, и обсуждать ситуацию в мире. Не на скале (хотя я бы на это посмотрел), а на специальной платформе. И в эту ночь не будет войн. И люди смогут пообщаться с жителями других стран, понять, так ли они враждебно к нам настроены. Ведь по телевизору не говорят всей правды. По телевизору можно соврать. А когда факты на лицо, то и правда всплывает. Молодцы коты. По окончанию совета все начали расходиться. Я встал, и уже повернулся к Ветрохвостке, чтобы попрощаться, но так и остался с раскрытой пастью. Сзади неё стоял Коготь. И если я ниже его на голову, то Ветрохвостка на целых две. Я только сейчас понял, что она меньше меня. А ведь в беседе этого не было заметно... — Ну пока! — И, не заметив глашатая, она скрылась в толпе котов. — Пока... — Прошептал я непонятно кому. Коготь, видя, что я не занят разговором, подошел ко мне. Я напрягся. Если Коготь тобой заинтересовался — жди беды. — Ну и как тебе первый Совет? — Спросил он вместо привычных угроз. — Ну... Нормально. — Не придумав ничего лучше ответил я. Коготь же, задумчиво обведя глазами поляну, решил пофилософствовать. — Время Совета — единственная ночь, когда мы можем пообщаться с котами другого племени. Но несмотря на перемирие стоит помнить — они все враги. Не стоит распускать язык. — Я недовольно нахмурился. Это намёк на то, что я предатель? — Если ты сомневаешься в моей преданности... — Нет. — Оборвал меня он и посмотрел на меня. Его взгляд прожигал насквозь. — В отличие от твоего друга. — Я напрягся. Это было прямое обвинение в измене. А подозревал он Огнегрива. Спасибо Частоколу, и будь неладен его длинный язык! — Огнегрив не... — Но Коготь меня уже не слушал, а уверенным шагам шел к Синей Звезде, вокруг которой собиралось остальное племя. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. По дороге в лагерь всё было тихо — мирно. А потом Коготь заметил отсутствие Огнегрива и Крутобока. Поскольку Песчаная Буря, как оказалось, встретила их, то она с ним и объяснялось. Я чуть не упал, когда услышал, что эти двое ей наплели про кроликов. Коготь же проверит! Стараясь не выдать своим выражением морды чего лишнего, я, соврав про ночную охоту, слинял в лес. Он встретил меня прохладой и тишиной. Идя по скрипящему снегу, я невольно вспомнил людские забавы: снежки, снежные бабы, снежный ангел... Поддавшись внезапному желанию, я плюхнулся животом на снег, и попытался сделать того самого снежного ангела. Но, встав, понял — дело гиблое. Каракатица какая—то получилась. Внезапно я почувствовал тот самый взгляд. Это «немного» напрягало. — Ты теперь всегда за мной следить будешь? — спросил я. — А почему бы и нет? Кто знает, что ты можешь сделать. — Сказала выходящая из—за кустов Пестролапка. Наши взгляды встретились. В её глазах я видел ненависть. В моих же было недоверие. Боясь наступления тишины, я решил начать этот нелегкий разговор. — Так как ты об этом узнала? — Она прожигала мне шерсть взглядом. — В ночь половины луны все целители идут к Высоким Скалам, где общаются с Звездным племенем. Ты бы знал это, если бы был котом, Двуногий. — Я недовольно фыркнул. К существованию Звездного племени я относился скептически. Но то, что они якобы рассказали её обо мне меня настораживало. И эта ненависть в слове «Двуногий» бесило. — Знаешь, когда я был Двуногим, то учил в разы больше. И вот чего я не пойму — почему ты так ненавидишь их? — задал я вопрос, который долгое время волновал меня. — Ясное дело! — Сказала она с видом дважды два — четыре. — Они — сумасшедшие. Делают всё что в голову взбредет. А кожа? У них же волосы только на голове. Фу! — Мне почему—то стало смешно, но я сдержался. — А то, что они творят с домашними котами? Кормить какими—то непонятными шариками! Как такое есть можно? — Видно было, что она много чего хочет сказать, но я перебил. — Знаешь, всезнайка ты вселенского масштаба, что твоё представление о Двуногих в корне неверно! Мы не сумасшедшие... — но меня перебили. — А зачем тогда разводите огонь? — В её глазах промелькнул страх. Я догадался, что она о кострах. — Так мы можем в любой момент его затушить! — Её глаза были луны недоверием. — А разводим мы для того, чтобы жарить мясо. — Что? — не сдержала удивления она. — Понимаешь, для нас сырое мясо не вкусное. И мы его жарим на костре. — Видно, что это было за гранью её понимания. — Как так? Сырое мясо — и не вкусное? — выражение её морды было неописуемо. — А вот так! Но в этом теле я спокойно ем мышей. Значит, всё дело в строение вкусовых рецепторов. — И, заметив её взгляд, уточнил. — Они на языке. С помощью них ты можешь чувствовать вкус. — Ну и бред ты говоришь! — Видно, что она начинает злиться. — Хочешь — не верь. Но это правда. — Задумавшись, я зачем-то добавил. — А вот химическое строение веществ — бред... — Хватит! — Пестролапка была в бешенстве. — Я не понимаю, о чем ты! Да проживи ты хоть сто лет в этом теле, в душе ты — Двуногий! Не пытайся изображать Острого! Ты — Данил! — Я вздрогнул. Вспомнился случай с Пепелюшкой. Тогда я подогнул лапы, но забыл про хвост. Неужели она права?.. Пока я думал, Пестролапка убежала. Посидев в задумчивости ещё немного, я тоже направился в лагерь. *** Мой сон прервало появление Огнегрива и Крутобока. Топча как слоны, они пробирались к своему месту. Но разбудили только меня и Песчаную Бурю. И, поскольку та тут же начала болтать с Огнегривом, я повернулся к Крутобоку. — Как всё прошло? — Он устало вздохнул. — Всё бы хорошо, но в лагере нас ждал Коготь. А там в амбаре... Мыши... Вот мы и съели пару штучек. И ничего не поймали. А Коготь учуял запах. Я думал, что он с нас три шкуры сдерёт! Но нет, повёл к Синей Звезде. Та вынесла приговор — охота до следующего рассвета. И взять только то, что останется. В общем, голодать завтра будем... — Не бойся. — Я дружески боднул его в плече. — Завтра я помогу вам. Наловим столько добычи, что Коготь удивится. — Крутобок благодарно посмотрел на меня. — Но это завтра. А сейчас надо спать. — И, зевнув, лег спать. Я последовал его примеру, и уже через минуту провалился в сон.