Неповторимый

Тепло... Спина прижимается к чему-то тёплому, живому. На боку лежит что-то тяжёлое, и я, как в замедленной съёмке, плавно зацепляю чьи-то пальцы своими, чтобы в ту же секунду стащить их со своего многострадального бока. Манипулятор соскальзывает вниз к моей задни...эээ... филейной части, от чего я задерживаю дыхание. За спиной нет никаких изменений, слышно лишь только, как системы автобота изредка гудят внутри него. Бля... Сердце чуть не остановилось. Хотя моё сердце давно не пережёвывает кровь - оно нервно кувыркается между лёгких, задушенное тугой артерией. И отчего-то мне дико, нечеловечески страшно, словно он сейчас проснётся, и выебет меня прямо на этих камнях. Но нет. Ни хрена подобного... Кишки в животе словно наматываются на невидимую бобину, ладони мокнут. И в глотке так сухо, что, кажется, вдох полной грудью – и слизистая треснет на множество маленьких крупиц. Страх, стыд, неверие, осколки некогда цельного "да никогда!", и всё равно я оказался в его цепких манипуляторах не знаю каким образом. Вы что-нибудь слышали об обсессивном синдроме? Это состояние непроизвольного влечения, хер его раздери. Состояние пузырящихся мыслей. Состояние мокрых образов, которые прокручивает всё самое сокровенное в голове. Это - раздражитель. Это - пылающая кожа, от которой невозможно избавиться или скинуть. Это - закрытые глаза и образы. Мокрые мысли, в которых его корпус втрахивает моё тело в платформу. Всё это вязкие воспоминания, в которых манипуляторы мечника держут за бока, в то время, как он входит на всю длину. Это когда ты ощущаешь себя целым под его весом, задыхаясь от кайфа и близости с таким существом. Не человеком. Иллюзорная видимость здравого смысла не возвращается. Её нет. Больше нет. Иногда хочется сорваться. Заорать. Люди - глупые эмоциональные создания. Они подвластны глупым эмоциональным порывам. Это также перебарывая желание сдохнуть в попытках выхаркать из себя эту одержимость, которая внезапно вспыхивает в сознании время от времени. ”Уёбывай из меня!” - хочется орать, потому что это мешает. Нет. Мешало. Мешало получать удовлетворение от того, что давала Камилла, мешало чувствовать себя расслабленно, боясь вызвать подозрение у друзей, которые могут перехватить твой взгляд брошенный на него. Уёбывай из меня! - ору я в свои мокрые ладони, умывая лицо. Проваливай из моей головы. А он остаётся. Каждый раз остаётся. Смеётся, обнимая меня сзади, наклоняется к уху, и нашёптывает всякие пошлости, от которых крыша едет. Каждый раз - словно разрыв мозга и разрыв души. Это доза на какое-то время. Малое время. А потом накатывает снова. И снова. И снова. Как личный сорт наркотика. Я упустил тот момент, когда перестал отрицать наличие его в голове. Так не бывает, наверное. У нормальных людей - не бывает. Это всегда казалось мне странным. Но бывают такие моменты, когда всё меняется. И в голове, и во всём, на что ты смотришь. Просто щелчок — и вдруг твои мозги перевернулись. После смерти всей семьи, я никогда не верил в этот переворот. Только снисходительно улыбался, кивая, но не верил. Никогда не верил в то, что кто-то другой может быть для меня на первом месте. Никогда. Едва удержавшись, чтобы не хмыкнуть, я прикусил щеку изнутри, наклоняю голову и продолжая смотреть, не отрываясь неизвестно куда. Ноги слегка затекли от одного положения, но двигаться не хотелось. Совсем. Медленный выдох вырвался из грудной клетки. Господи, ущипните меня кто-нибудь. Пусть я проснусь, приду в себя, иначе... Иначе всё пропало. Густое сознание пошатывается, когда я ощущаю на своих губах чужие. Сначала не происходит ничего. Мы просто замираем, как две странные статуи, волею скульптора соединенные в недвижимом, невесомом поцелуе на веки вечные. А потом к Сайдсвайпу приходит это сладостное ощущение хоть и краткосрочной, но такой триумфальной победы, и он привлекает меня к себе одним резким, сильным рывком, не оставляя между нами и дюйма, заставляя моё тело вжаться в его, сдаться на волю победителя. Он целует жадно, как будто впервые, как будто ему мало просто касаться губами. - Ты что творишь? - заорал я, подскочив как ужаленный, окончательно сбрасывая сон. Раны разом начинают ныть, истошно посылая искры боли по всему телу. Наверняка черти в его груди вскинули рогатые головы, заходясь в триумфальном вое, когда его взгляду предстала моя озлобленная физиономия. Да, утро началось не слишком удачно. - Я просто тебя разбудил. - Отвечает автобот, но его взгляд говорит куда больше. Выдавить из себя ещё хоть слово немного сложнее, чем приставить заточенное лезвие японского меча к своему животу и совершить ритуальное самоубийство, распоров себе кишки. В висках гудит что-то. Устал. Очень устал. Настолько "очень-очень", что перспектива провести ещё хоть ночь в этом месте меня просто нечеловечески пугает. До дрожи в пальцах, прямо скажем. А если ещё и Сайдс соизволит вспомнить о моей скромной персоне, то его очередное "Хэй, Алан, хочешь я отконекчу тебя до полусмерти?" я просто не переживу. Не переживу и сдохну. Продолжаю молча страдать. Во всяком случае, пока на живот не ложится большая пятерня, которая начинает чуть давить на рёбра, и, что ещё хуже, на рану. - Руки убрал! - злобно выкрикиваю я, спросонья не контролируя свои действия, замахиваюсь, ударяя куда-то в область скул. Небольшая заминка, которая помогает мне немного отползти, но не далеко. Не на нужное расстояние... Прямой удар в подбородок был явной глупостью с моей стороны. Хватает за шиворот рубашки и швыряет вниз, прямо на холодную поверхность. Отлетевшая пуговица звонко падает где-то в углу, и сейчас это неимоверно давит на уши. Пытаюсь подняться, но не успеваю. Этот тренерованный ублюдок слишком быстро очухался. В один прыжок оказывается на мне, упираясь коленом в живот, а полусогнутым манипулятором крепко придавливает мое горло. Не двигаюсь, и у него выходит это так легко, словно я манекен или полая кукла. Снова охватывает паника, судорожно стараюсь вырваться, вцепляюсь руками в его запястье, стараясь хоть как-то воспротивиться. Даже не удостаивает вниманием эту жалкую попытку. Воздуха катастрофически не хватает даже на то, чтобы попросить отпустить. В глазах темнеет. Эта маленькая битва за ним. Ему надоедает эта игра - отпускает шею. Хрипло вздыхаю, позволяя воздуху наполнить лёгкие до предела. Хватает за воротник и встряхивает, как котенка. От резкого поступления кислорода в кровь и удара едва не теряю сознание, перехватывает мои руки и прижимает их к полу за моей головой. Время отмеряется лишь моим прерывистым дыханием и стуком сердца. На лице появляется подобие улыбки. Хотя, почему подобие? - Ну, и что ты предлагаешь с тобой сделать? - буквально мурлычет автобот. - Отпустить? - отвечаю я, проверяя хватку. Выбраться определённо нет шансов. - Не заслужил. - Ехидный оскал на лицевой меха вызывает неодолимое желание заехать по этой металлической роже. Зло щурюсь и сжимаю челюсти, отворачиваюсь. Я не могу освободиться, но могу отвернуться и не смотреть на него. Как же я от тебя устал. Но в то же время не могу выкинуть твой образ из головы. Эта цепь, которая душит - эта цепь крепится прямо на шее. Ржавым звеном в глотке. Как необходимая доза энергетика для бодрящей встряски. Насыщенное утро, ничего не скажешь. - Пусти, - пальцы на ногах поджимаются, когда я говорю с ним. - Обязательно. Может чуть позже, - звучит крайне многообещающе. И зловеще. Ухмылка становится шире, весь его вид так и излучает самодовольство. Откровенно издевается надо мной, продолжая негромко посмеиваться, почти урчать и, чуть ослабив хватку, тискать. Меня перекашивает, и лицо словно сводит судорогой. Прямо, как тогда, когда зубы болят, штуки три разом. Смесь беспомощности и такой адовой усталости, что и вырываться уже нет желания. На мгновение мне уже не хочется дёргаться. Всего на мгновение. Одно. Ебаное. Мгновение. Просто закрыть глаза и раствориться в том, что гордо именуется вселенной. Брехня всё, просто большое чёрное ничто. Тут же перехватывает поудобнее мои, всё ещё зафиксированные над головой, руки и теперь совсем близко-близко, плотно прижимается. – Уже не такой вредный? Давай по-быстрому? Не считаю нужным даже отвечать на это, зная, о чём именно идёт речь. И, должно быть, мистер "Посмотрите, как я хорош" расценивает это как подчинение. Склоняется прямо ко мне. Куда ближе, чем я думал. С десяток сантиметров. Словно нарочно, чтоб я мог видеть его как можно лучше. – Ты меня заебал, - рычу я. Бесцветная констатация факта. – Совершенно верно. О, как бы я тебя отконектил. Не представляешь, от чего сейчас отказываешься. Выдыхаю. Уже даже не злит. Привык. Почти. Но он действительно меня уже прилично затрахал, мой бедный мозг сексуально утомлён и просто требует свернуть этот пошлый штурм. - Заткни пасть и прекрати нести хуйню. Пытаюсь хотя бы пнуть, но ничего не выходит, сжимает бедрами мои ноги. Все, что я могу - это извиваться под ним и поливать трехэтажным матом. Руки нестерпимо болят. Уверен: сжал бы чуть сильнее - и сломал бы кисть. - Может, слезешь с меня? - интересуюсь я, сдувая с глаз непослушные волосы, которые давно нужно было уже отстричь. - Я все еще слишком опечален твоей выходкой. Того и гляди расплачусь. Ну, так долго мне ждать твоего «прости меня, ничтожного»? - Я не ничтожный, - тихо и очень четко. Он явно говорит это специально, стараясь, как можно сильнее задеть за живое. Равнодушно пожимает плечами. Разумеется, этот жест он перенял у людей. - Формулировка может быть произвольной. Я жду, Иско-орка. Агрх... Ненавижу тебя... горячо и до дрожи в голосе. Так, что скулы сводит, а во рту явственно ощущается металлический привкус. Просто смотрит на меня снизу вверх. Ждет. Черт. И я даже знаю, чего он ждешь. Извинений? Да ладно. Разве что из-за свободы. Вскидываюсь и фоново, где-то там, на втором плане ощутив новую вспышку головной боли, начинаю говорить быстро, старательно понизив голос и то и дело облизывая сухие губы: - Прости. Кивает в ответ, чем удивляет меня ещё больше. Что-то мне подсказывает, что я вовсе не обрадуюсь, когда узнаю-таки, что творится в этой крашеной головёнке. И это всё? Я прощён? А то что я, маленькая букашка по сравнению с ним, ударил его, не считается? Если это так, то я действительно могу поверить в то, что я ему нравлюсь. Кажется. Нет, даже не кажется – я уверен... что где-то очень ловко сам себя наебал. И чёрт знает, где и каким боком мне это вылезет. - Пойдёт. Как насчёт поцелуя за компенсацию? Морщусь. Бесит. Ненавижу, когда ко мне пристают. Ненавижу это всеми фибрами своей прокуренной душонки. Физически не воспринимаю, тянет блевать. Давления на руки почти нет, что даёт мне значительный шанс. Быстро, пока он не очухался, вырываю руку, стараясь не упустить момент. Бах. Ещё одна затрещина ответом. *** Противно чавкающая жижа под ногами. Даже не под - мне достает почти по щиколотку. Не без злорадства слышу приглушенные вопли Сайдса, который в очередной раз рычит что-то нечленораздельное. Разорался, стоило ему только спуститься с сухой породы и сразу же по колено оказаться в натуральном дерьме. Ухмыляюсь и молча иду вперед, каждый шаг сопровождается отвратительным громким звуком. Бля... мерзость. Очень сыро. Как будто дождь только что прошёл над ясным небом, оставив нам, в прямом смысле, непоколябимое говно. А ещё это ужасное волнение, зарождающееся где-то в глубине. Предчувствие. Предчувствие, которое было действительно дерьмовым. Оказалось достаточным просто остановиться на мгновение, чтобы ощутить его целиком. Прошивающее до кончиков ногтей. Что-то очень. Очень херовое. Очень близко. Это не просто волнение. Я зарычал как цепной пёс, отдёргивая чёлку от лица, вплетаясь пальцами в волосы, заводя их назад, давая возможность горячему лбу охладиться прохладным воздухом, не прекращая идти дальше. Нервно. - Вот блядство...- ругаюсь я, когда ощущаю, что обувь насквозь промокла. - И кто виноват, что ты коротышка? - Прекрасно, пять баллов за ехидство! Ты всегда прикрываешься грубостью, когда не знаешь, что ответить? Ну и что, что я прав. Ты же в этом не признаешься. Никогда. Во всяком случае, не мне и не вслух. Я это давно понял. И он заметил - вижу это по насмешливым искоркам в голубых озерах. Мы шли уже несколько часов. Без остановок и привалов, которые были бы очень кстати. Но мечник в этом плане непробиваем. Спустя даже несколько часов, когда мои ноги готовы были развалиться как карточный домик от усталости и боли, автобот таки и не удосужился остановиться, хватая меня ворот и таща вперёд. Вот только у меня складывается ощущение, что он сам не знает, куда мы направляемся. Воспользоваться рацией он мне таки и дал, сваливая всё на десептиконов, которые могут отследить сигнал. Сейчас я лишь могу на мгновение прикрыть глаза, а затем уверенно одёрнуть свою одежду, ощущая режущую потребность в свежем ночном воздухе. Просто сделать вдох — и станет немного легче. Я снова вернусь к отчуждению, прохладному спокойствию и безразличию. К тому, чему меня научила война. Это стало уже настолько привычным, что просто охренительно успокаивало. Даже когда хотелось сорваться. Такое бывало редко. Но бывало. Сейчас ничего не изменилось — война продолжалась. Она раскрылась, как цветок. Огромный, пожирающий жизни цветок. Оторвал меня от своих мыслей голос, впереди идущего мечника. - Эй, Искорка, сейчас ты бежишь к вон тем большим камням, - указывает Сайдсвайп на несколько выступов, которые своей формой имитировали маленький замок. - И прячешься. Мой вопрос теряется в глухом завыванье где-то под облаками, для того чтобы после смениться оглушительным размноженным эхом, скрежетом. Пятно дневного света тут же образует ровный круг на мутной поверхности земли. И следом, прямо в эту импровизированную мишень, валится тело. Громкий удар о землю. Окатывает затхлым воздухом. Мои ноги непроизвольно делают шаг вперед, к тебе. И тут же застываю, не смея больше пошевелиться. Инстинктивно пячусь - лишь для того, чтобы успеть оценить, окинуть взглядом противника. А тут было на что посмотреть. Чудовищных размеров тело, которое совершенно не кампанировало с головой. Уродливый фейсплейт с кучей маленьких заостренных выпуклостей. Огромный арсенал оружия на всех частях тела. Десептикон над чем-то ухмыляется так, словно у него разом свело все лицевые мышцы, демонстрируя мелкие, как у хорька, «зубы». А когда он с хрустом разминает шею, я прикидываю, сколько же весит эта махина. Центнер? Или больше? «Большая бронированная пиранья». Ухмыляюсь своим мыслям. Пару секунд и десептикон нападает, в лобовую, как взбешенный носорог. Но автобота это не пугает. На фейсплейте Сайдса читается предвкушение. Жажда битвы. Лишь участвуя в своих первых схватках в «НЕСТе», я чувствовал нечто подобное. Но сейчас былой азарт ушёл. Манипуляторы мечника охотно выхватывают лезвие из ножен, тусклые блики играют, переливаются на полоске заточенного металла и он кидается вперёд. А дальше всё, как один сплошной танец - страшный, с отлетающими в сторону отсеченными конечностями и частями корпусов. Не знаю как, но спустя минуту битвы длинный металлический огрызок систем отопления оказывается у меня под ногами. Что это было? Пальцы? Запястье? Плевать. В те секунды груди неприятно тянет. Тревога. Едва ощутимый звоночек маленького колокольчика в подсознании. Беспокойство. Давно это чувство не посещало меня. Твою мать. Какой же я идиот! Почему я всё ещё стою здесь, а не бегу в укрытие? Глаза автоматически находят единственное место, которое показывал Сайдсвайп. Ч-ч-черт... Зубы отбивают чечетку, а пальцы леденеют, когда подбираюсь к маленькому укрытию, слыша за спиной лязг металла. Хватаюсь пару выступов, пряча почти всё тело за камни, дабы было всё видно. Сейчас весь мой мир сжимается до боя, более же нет ничего – только сосущая чернота вокруг. Продолжаю следить. Негромкий звон, и ножны отлетают в сторону, обнажая блестящее лезвие. Сайдсвайп шипит что-то на своём языке, после чего первым наносит удар, впустую рассекая воздух. Промах. Автобот отскакивает назад. Пропуская пару пробных замахов, от которых он лишь уворачивается, не пытаясь контратаковать. Ему нужно найти слабое место противника. Должен найти. Иначе... Грубая нога десептикона опускается на тяжело вздымающуюся грудь мечника. Надавить чуть сильнее - и он затрещит по швам, еще усилие - и он легко промнет грудную камеру. - Упивайся своей беспомощностью, алозначное ничтожество, - нарочито медленно тянет дес. Негромко и совсем без эмоций. - Только после тебя,- отвечает Сайдс, стаскивая ногу с груди одним движением и снова встаёт в боевую стойку. Блок. Удар. Мимо. В сторону. Прыжок, удар в челюсть. Мечник отплёвывается. Снова удар. На этот раз прямой. Сейчас длинное лезвие кажется продолжением его руки, лежит как влитое. Хотя я же не знаю как его строение. Широкий замах, рубящий удар, и неподатливый, корпус врага рассечен от ключицы до бедра. Наискось. Десептикон падает, но упорно старается подняться снова, хватаясь за свежую рану из которой уже вытекал энергон. И прежде чем покончить с корпусом врага, украшенным россыпью крупных ран, с огрызком вместо правой руки, ты поворачиваешься ко мне. Всего на секунду, короткая битва взглядов... твой - ехидный, и мой, кажется, растерянный, против воли восхищенный. И ты видишь, замечаешь это. А если нет, то почему ты расплываешься в довольной ухмылке? Вспыхиваю и отворачиваюсь. Лицо и шея покрываются алыми блямбами, и я понимаю: все это время я наблюдал за тобой как мальчишка с упавшей на пол челюстью. Просто потому, что это ты, говнюк. Самоуверенный, сильный и... красивый... урод. Алан, твою мать! Чей бы то ни был этот голос в моей голове, но заткнись, заткнись, заткнись! Но... Это заминка стала ошибкой. Пусть лишь жалкие секунды, но и этого хватило, чтобы, автобота снесли с ног, попутно пару раз ударив манипулятром. Единственным, оставшимся у десептикона. Лязг металла, коснувшегося твердого мрамора, да мое тяжелое дыхание на фоне низкого рыка - вот и все звуки, разрывающие тишину. Удар. Ещё один. И ещё. И ещё... Господи, почему ты не уворачиваешься? А потом тишина... которую разрывает всего один глухой удар. Мне не нужно видеть, чтобы знать, что это. ЧТО именно упало. А точнее, КТО. Воздуха катастрофически не хватает, легкие обжигает, а необходимый вздох так и не получается сделать. Ужас сковал. Почему-то камни становятся блядски холодные. Но я не могу заставить себя разжать пальцы и перестать трясти эту гребанную рацию, как в припадке. Я не вижу ничего, кроме бледного лица с четко обозначившимися скулами и упрямо прямой линией рта. Даже глаза чуть приоткрыты. И я готов поклясться, что вижу, как голубой оттенок сначала разгорается а потом снова тухнет. Лицо сводит судорогой, превращая его в неподвижную, искореженную маску. Я говорю что-то, перебиваясь шепот. Быстро-быстро несу какую-то несусветную хрень, не в силах заткнуться. Кажется, замолчу - и просто захлебнусь бьющими через край эмоциями. САЙДС... САЙДСВАЙП! Ублюдочная ты сука! Ты не мог! Ты не мог сдохнуть вот так! Ты вообще не мог сдохнуть! Терпкий запах крови - кажется, снова ладони ободрал. Да и черт с ними! Все мое внимание, каждую крохотную мыслишку, самый темный уголок подсознания сейчас занимает эта долбанный, неподвижный корпус. Трясет, как от припадка эпилепсии. Ничего не могу с собой поделать, не сдвинуться ни на один гребанный миллиметр. То, что я сейчас чувствую - не описать. Разочарование напополам с горькой, ни с чем несравнимой примесью того самого кислотного чувства, которое заставляет меня почти биться в истерике, медленно оседая. Дес в то время стоит неподвижно, глядя на свой трофей пустым взглядом, после чего начинает говорить. - Я поймал автобота. Прошу помощи для транспортировки. Мозг словно прошивает разрядом молнии, давая возможность мыслить более ясно. Так он... жив? В то же время в моей руке начинает шипеть рация. - Пшш... Это база. Как слышно?... пшш... Ответьте...