Альфа-сука

Все время я плавился в океане боли, лишь иногда всплывая на его поверхность, чтобы вздохнуть глоток спокойствия, и в те моменты мне казалось, что я слышал умоляющий голос мужчины не уходить. Знать бы только куда?! Все эти мысли пропадали, стоило мне снова окунуться в водовороты удушающей и обжигающей боли. Я не понимал, сколько времени длится эта пытка. Боль была всепоглощающей. Я в ней почти растворился, она была везде… В один момент все завершилось, и я даже смог понять, что лежу. Точнее, сначала понял, что нет боли, а потом только все остальное. От каких-либо резких движений остановил страх и парализующая паника. Устав бояться, попытался вспомнить, что именно могло со мной произойти. Мозг услужливо подсказал последние события. Я ничего толком не мог вспомнить, кроме оскаленной пасти и горящих в свете луны зеленых глаз… и хера, что долбил мое тело, накачивая семенем. В голове не укладывалось, что что-то подобное было на самом деле, возможно уставший мозг сам все придумал, но ни на какие разумные доводы паника и страх не отступали, и я продолжал лежать с закрытыми глазами, только почувствовал, как по щекам скользнули слезы. Досчитав до десяти, ведь это больше трех, а значит и времени уйдет больше на моральную подготовку, попытался открыть глаза. Если мне все не приснилось, то не хотелось бы чтобы зверь перегрыз мне горло от резкого движения. Приоткрыв глаза, тут же их закрыл, так как свет резанул и болезненно ослепил. Паника усилилась, и слезы уже ручьем текли, попадая в уши. Ища рациональное объяснение, всплывали дебильные мысли и пришествие инопланетян была не самой бредовой, а вот то, что меня могли оплодотворить, заставила вспомнить фильм «Чужой». Вот только я не Сигурни Уивер, чтобы несколько фильмов подряд бороться с головастиками с внушительным набором зубов. И способ родов однозначно мне не нравился, лучше уж через жопу, чем через грудную клетку. Предприняв вторую попытку открыть глаза, сначала, чуть разлепив веки и привыкнув к свету, начал щуриться и часто смаргивать. Боли уже такой не было, как в первый раз, но оставался страх неизвестности. Вдруг я все еще на поляне и рядом монстр или же наоборот, очнусь и мне скажут, что я попал в больницу? А может я все еще на даче и сегодня мне предстоит узнать о своей свадьбе? Наконец справившись с задачей, я смог рассмотреть бревенчатый потолок и такие же стены без каких либо украшений. Уже легче, осталось только понять, где я. Явно, это не больница и не дача. Скосил глаза сначала в одну сторону, потом в другую, но никого и ничего не увидев, решил чуть приподнять голову. Я действительно находился в какой-то аскетичной избушке, где кроме шкафа, стола и кровати, на которой я лежал, ничего не было. Осознание того, что никого нет рядом, позволило справиться с животным страхом и ужасом. С трудом приподнявшись на локтях и сдвинув край одеяла, оглядел себя. Все тело больше напоминало один синяк, даже на животе, где их в принципе не могло быть. Длинные и достаточно глубокие царапины говорили, что монстр не стал плодом моего воображения. Стоило о нем вспомнить, как пульсирующей болью отозвалась вся спина и все, что ниже. Казалось, что в моей заднице кто-то разжег костер и теперь подбрасывает мокрый уголь, чтобы жарче горело. Первые движения ног дались с трудом и уже привычной болью, которая не покидала ни на секунду. Я сам себе казался распотрошенной рыбой, которую умелая хозяйка оставила в раковине подыхать. Превозмогая боль, перевернулся на бок и спустил ноги. А после и вовсе слез, стараясь не садиться. Там было больнее всего. Пару минут, стоя на корточках и уткнувшись лбом в кровать, гасил в себе рыдания и пытался унять боль, которая набросилась на меня с новой силой, отдаваясь во всех конечностях. Воспев молитву всем известным мне богам, что не потерял сознания, попытался выпрямиться. Сразу не получилось, да и до конца тоже. Ссутулившись в три погибели, на полусогнутых ногах дошел до окошка. Лес, кругом один лес… и мой мотоцикл у кромки леса. На столе ключи, причем мои! Кошелек с деньгами, немного, но и немало – четыре тысячи с копейками. Пару ручек, несколько листов белой бумаги, книга Шолохова «Тихий дон». Все. Как кому-то мало для счастья-то надо?! Дойдя по стеночке до шкафа, открыл его. Странно, так мало вещей, а вот костюмы явно дорогие, да и обувь вся начищена до блеска. Зарылся чуть глубже, результат тот же – ни постельного белья, ни полотенец, ни какой либо повседневной одежды. Немного подумав и решив, что хозяин избушки не сильно разозлится, если я одолжу одну из рубашек и брюки, стащил оное с вешалок и принялся натягивать на себя. Если рубашку еще смог надеть, несильно морщась, то с брюками пришлось повозиться. Прислониться к стене было больно, задрать ногу больно, нагнуться самому - еще хуже, плюс ко всему начинала кружиться голова и подступала тошнота. Пришлось закрывать глаза и переживать неприятные моменты, сжав зубы. Прождав пару минут, добрел до кровати и, положив брюки на одеяло, улегся сам. Все попытки избежать боли ни к чему не привели. На ощупь попал ногами в одну штанину, ноя про себя, чтобы попал сразу в правильную и не пришлось снимать и переодевать их заново. В этот раз мне повезло, штанины не перепутал. Чуть согнув ноги в коленях, ухватился за ткань и наконец подтянул повыше, всхлипывая от боли в потревоженных царапинах. Как и первый раз скатился с кровати и, переждав приступ, выпрямился, только в этот раз придерживая еще и брюки и натягивая их уже до конца на себя. Оставаться больше не хотелось совершенно. Страх и сумбурные воспоминания подгоняли убраться из этого чертова леса не хуже плети, роль которой играла постоянная боль – единственное напоминание, что все случившееся реальность. Коряво написав на одном из листов свой номер мобильного телефона и попросив прощения, что взял без спроса две тысячи, пообещал вернуть по первому требованию, забрал ключи и пошел к двери, хорошо что она не была закрыта… Это сейчас хорошо, а если бы монстр вернулся, то не уверен, что смог бы ее удержать, подперев тем же самым столом, если его сдвинуть получилось бы. Паника снова начала поднимать голову, заставляя чуть ли не вприпрыжку бежать к мотоциклу, постоянно оглядываясь и всматриваясь в кромку леса, выискивая опасность. Повернув ключ зажигания, счастливо выдохнул, услышав громкий звук мотора. Не задерживаясь ни секунды, взобрался в седло и, чуть не взвыв от боли в заднице и пояснице, медленно поехал в глубь леса. С каждой минутой я набирал скорость, морщась на толчках мотоцикла на каждой кочке, и тем не менее упрямо продвигался вперед со скоростью тридцать километров в час. За два часа я умудрился выехать на дорогу и, уже ориентируясь по дорожным указателям, добрался до Павловского Посада. Первым делом, купив бутылку воды, причем самой дешевой, умылся и напился, тут же выблевав ее. Говорить о еде уже не приходилось. Страшно было даже подумать, что станет со мной, если я съем хоть кусочек. На остаток от тысячи купил дешевые кроссовки и поехал в сторону Москвы. Можно было бы купить и билет на электричку, но кто меня в нее пустит? Хоть одежда на мне и была чистая, но сам я представлял явно убогое зрелище. Молясь, чтобы в дороге меня никто не остановил с просьбой предъявить документы или еще хуже проследовать для дальнейшего разбирательства, доехал до МКАДа, а там свернул в город ближе к своему району. Вся Москва разрушена – осталось только Тушино!!! Вот в него я и приперся. Оставив мотоцикл перед домом и под надзором бдительных бабушек как можно ровнее проковылял к подъезду. Почти из последних сил открыл дверь и, поднявшись по ступеням, вызвал лифт. Больше моих сил стоять ровно не было. Снова ссутулившись и с горем пополам поднявшись на свой этаж, позвонил в дверь. Открыла мать, которая уже была готова начать орать и отчитывать, но одного взгляда хватило, чтобы женщина прижала руку ко рту в немом крике. Я ее вполне мог понять, не каждый день сынок в таком виде притаскивается. Не снимая кроссовок, прошел в ванну, чтобы умыться. Я ужаснулся сам от себя, увидев в зеркале. Ярко-голубая радужка выделялась на полностью кроваво-красном белке глаз, лицо в подтеках грязи, на волосах, достаточно светлых, засохшая кровь, фиолетовые синяки, опухшие щеки и веки серого цвета. Роль зомби моя, причем без грима! У меня свой! - Максимушка, господи, что случилось?! – наконец смогла произнести мать, вошедшая следом. - С мотоцикла упал, лицо вместо тормоза использовал! – невесело ухмыльнулся я. – Ну что? Я нагулялся! Пошли к Ниночке?! – злость от их сюрприза никуда так и не делась. – Принеси, пожалуйста, вату и перекись водорода. - Да… Конечно, подожди секунду. Мама почти сразу вернулась, неся всю аптечку. Увидев царапины, чуть ли не плача начала было промокать раны ваткой, а потом плюнула и просто залила сразу запузырившиеся отметины когтей. После всех процедур, не в силах принять ванну, улегся спать, надеясь хоть на мгновение забыться. Вначале это даже помогло, но во сне я постоянно видел, как монстр сбивает меня с ног и разрывает на куски, а не трахает. И так раз за разом… Проснулся от голоса отца в прихожей. - Где эта тварь?! Нагулялся, блядь? Всем жопу подставил?! – орал папа, не слушая маму, которая что-то пыталась ему втолковать. Дверь в комнату открылась с ноги, громко хлопнув о стену. Я даже не шелохнулся – просто сил не было. Все еще слишком реален был сон, и ни отец в ярости, ни конец света не могли меня напугать сильнее. - Ну что, сучен… - голос отца смолк на полуслове. – Боже, где тебя так? – уже тише и с беспокойством в голосе спросил он, пересекая мою комнату быстрым шагом, пока не встал передо мной на корточках. - Блядовал и жопу подставлял… - тихий ответ, и непрошеная одинокая слезинка катится по щеке через переносицу, чтобы впитаться в покрывало. - Максим, ты к врачу обращался? – беспокойство родителя росло в геометрической прогрессии. - Не надо, – голос был хриплым и, казалось, совсем чужим. - Где ты был целую неделю? – в комнату вошла мама, держа в руках кружку. - Неделю? – поразился я. - На тебя напали? – вклинился отец. - Напали? – автоматом повторил я, и безудержный смех вырвался наружу, но тут же прекратился от сильной боли в грудине. Не знаю, как со стороны выглядела моя истерика, но меня действительно начала забавлять вся эта ситуация. И главное, как правильно отец угадал?! И напали и жопу пришлось подставлять! Еще один такой вопрос и я просто разрыдаюсь от смеха. - Я устал. Дайте мне поспать… - наконец смог сказать я. Даже с закрытыми глазами я чувствовал, как отец смотрит на мою спину и руки, на которых скорее всего останутся шрамы. Но страшнее, что останется в душе…