Альфа-сука

Утро наступило с болью в шее и тяжестью во всем теле. Точнее тяжесть была не столько в теле, сколько на самом теле. Попытавшись перевернуться на спину, понял, что это бессмысленно, и страннее всего ощущалось то, что голова казалась неподъемной. В нос ударил запах сырости и тины, по ушам шибанул звук дыхания, причем чужого и не в этой комнате, хоть и слышно было как через вату, но все равно различимо. Паника пришла комом и обосновалась в горле, послав холодок вдоль позвоночника, вымораживая тело. Попытался пошевелить пальцами, но не смог их почувствовать. Тяжесть чуть сместилась, обдав холодком задницу. С трудом повернув голову, увидел огромную волчью тушу и морду над собой, но больше всего меня поразил нависший надо мной член с шишкой у основания, который рассмотрел, скользнув взглядом вдоль серой туши. Догадка, что он был во мне и теперь выскользнул, потому и холодок почувствовал, заставила мозг заработать, и шквал однообразных воспоминаний заставил зажмуриться. И все равно, как бы не напрягался, ничего, кроме укуса и боли, вспомнить не смог. От увлекательного самокопания меня отвлек горячий язык, который сейчас чувствовался совершенно по-другому, казалось, что меня вылизывают через одежду - лицо, шею, грудь… Морда поднырнула под руку, добралась до живота, и вот тут я весь напрягся, ощутив укол возбуждения и удовольствия. Подумав, что ничего плохого не будет, решил повернуться на спину, чтобы волку было удобней, и хер с ним, отомстить и пропесочить успею позже. С трудом перевернувшись(почему-то постоянно хотелось перекатиться на бок), подставил живот и чуть приоткрыл рот, из которого тут же вывалился нереально тяжелый язык. От удивления глаза сами собой распахнулись и тут же заслезились от света. Но самое страшное стало не это. Заорав, я услышал лишь скулеж. Задрыгав всеми конечностями, понял, что заехал ногой по морде, которая недовольно заворчала, но лезть больше не стала, зато у меня появилась возможность слезть с кровати. Видимо от шока слезть не получилось. Попытался как раньше поднять туловище вертикально и встать, но мир дернулся и поплыл, а я скатился с кровати кубарем и, лежа на животе, стал подтягивать под себя конечности, стараясь встать хотя бы на четвереньки. К счастью, хоть и с трудом, на дрожащих руках и ногах оторвал себя от пола, а после рискнул еще раз открыть глаза и в очередной раз понял, что зря. Первое, что увидел, стал длинный нос, какой мог быть только у зверя, а если не заострять на нем внимание, то пыль под тумбочкой, которая стояла в метре от меня… «Бля… Вот это я дал! Вот это я орел, с таким-то зрением, мне теперь уборщицу придется нанимать, чтобы на грязь дома не отвлекаться!» - пришла первой мысль. Попытался сделать шаг и уткнулся лицом, хотя скорее всего теперь мордой в пол. Облизнулся, чихнул от непривычных ощущений. Попытался упереться руками в пол, хотя теперь они стали лапами, и, чуть приподнявшись, согнул ноги и умудрился сесть. Осмотрелся по сторонам и увидел свое звериное отражение в зеркале. От изумления раскрыл рот, и волк в зеркале открыл пасть, вывалив язык, от этого вид стал еще более нелепым. Все дело в том, что волк в зеркале сидел не как я привык видеть собак, а в прямом смысле этого слова на заднице, растопырив выпрямленные задние лапы в стороны, передние же так и норовили расползтись, поэтому зверь смешно распластал по полу пальцы лап, вместо того, чтобы упереться сильными и крепкими когтями. Кто ж знал, что опираться на лапы, это все равно, что ходить на четвереньках с полусогнутыми коленями. Морда выражала крайнюю заинтересованность, одно ухо стояло торчком, в то время как второе прижалось к голове. Голубые глаза, которые я видел только у хаски, светло-серая, даже пепельная шерсть. Сзади волка, подойдя, сел второй зверь и, обнюхав шею, начал вылизывать уши, иногда стараясь дотянуться до морды. «Бля…» - проныл я вслух, но вместо этого послышался лишь скулеж. Опустил взгляд вниз и увидел свои яйца с членом… в шерсти… Попытался привычно потереть лицо ладонью, но вместо этого дал себе лапой по носу и тут же растянулся на полу, не удержав равновесия. Услышал, как над головой фыркнул второй волк, надо думать, это и есть Алексей, будь я человеком, покраснел бы. Этот извращенец начал вылизывать там, где по идее должна быть моя задница. Нет, она там и есть, но… я же теперь волк! Попытался дернуть ногой, чтобы пнуть морду Алексея, но не сумел дотянуться. - Отвали, извращенец ебливый! – практически крикнул я с досады, но вместо этого послышались какие-то рычащие звуки, похожие на ворчание. Морда Алексея тут же появилась перед моим лицом, и, пока он был близко, я попытался укусить его за нос, но в миллиметре лишь клацнул зубами, но намек был понят и волк улегся рядом. Я же, не обращая внимания на оборотня, начал разбираться в конечностях. Передние лапы, потом правую ногу подтянул под себя, потом левую выпрямил. Стою. Шатаюсь. Повернул голову, следом вильнул хвост… Но как же это еще непривычно! Лежу, бля, отдыхаю, на Алексее, матерю его про себя. Нет чтоб, сука, помог! Где вообще все?! Попытка номер… Короче, собравшись с духом, снова собрал лапы и выпрямился. Боясь пошевелиться, постарался привыкнуть стоять на четырех опорах. Кап-кап-кап-кап… Звук подозрительно близко и сзади. Повернул голову и увидел лужицу на полу под собой. Ошарашено перевел взгляд на Алексея, который поспешил спрятать морду под лапой. Принюхался. Мочой не пахнет, больше пряный запах… Не знаю, как кто, а я, низко зарычав, кинулся на Алексея, который, припадая на заднюю лапу, отскочил в сторону. Я кинулся следом за ним, забыв, что еще пару секунд назад толком стоять не мог, не то что бегать. Толкнув лобастой головой дверь, Алексей выбежал в коридор. Естественно, я побежал следом на расползающихся лапах, даже не задумываясь, что за собой оставляю цепочку из капелек его семени. Сейчас его хвост в метре от моего носа был, как красная тряпка для быка. Хотелось во что бы то ни стало хотя бы за него укусить. Пробежавшись по кухне и гостиной, не обращая внимания, на погром, который создавался, когда я не успевал вписаться в повороты, опрокидывал мебель на своем пути. Зайдя на второй круг, налетел на не вовремя спустившегося медведя. Падал он громко и матерно, но и это не помешало мне быстро сориентироваться и, протопав по Мише, побежать на кухню. - Ууууй… - послышался сдавленный хриплый стон боли сзади. Стыдно, что так бесцеремонно потоптался по тушке медведя, не было, скорее наоборот – восторг. Я бы и еще потоптался, но медведь уже начал подниматься, прижимая одну ладонь к паху. Мне все больше нравилось то тело, в котором находился. Я чувствовал его опасность и мощь. Все чувства обострились до предела, и, на миг забыв про Алексея, повернулся в сторону вставшего медведя. Припав на передние лапы и виляя хвостом, да и всей задницей вслед за ним, попытался показать, какой я стал прикольный. Отвлек меня мазок горячего языка и опять по незащищенной коже задницы. Подпрыгнув от неожиданности, крутанулся волчком и, уловив краем глаза движения хвоста, попытался его поймать, и, только сделав пару кругов, в очередной раз запутавшись в лапах и грохнувшись, понял, что веду себя как щенок. Я погнался за собственным хвостом!!! Мишка стоял, облокотившись на дверной кухонный косяк, и тихо ржал в кулак, стараясь не издавать ни звука. - Ау? – послышалось урчание от окна, и я снова обратил внимание на Алексея. Один прыжок, и он выскочил в темное распахнутое окно. Точно! У меня была задача как минимум покусать его. Поднатужившись, попробовал так же выпрыгнуть и хрен там! Пасть с щелчком ударилась о подоконник и все из-за зацепившихся передних лап. - А ты с разбега, – дал совет Миша. Отвечать не стал, не желая позориться скулежом, но совет принял. Отойдя назад на расстояние двух скачков, рванул с места и преодолел преграду, приземлившись мордой в траву, и тут же в нос остро шибанул запах тины, про который я уже и забыл. Не думал, что так может пахнуть озерцо возле леса, на которое любовался, сидя на кухне. Запах леса, травы, вонь человеческого жилья и отходов его жизнедеятельности. Казалось, закрой я глаза, все равно все буду видеть, только носом и ушами, не зря же такие лопухи торчат на макушке. У самой кромки леса, переминаясь с лапы на лапу, стоял Алексей, как бы приглашая прогуляться. А что? Я за! За считанные секунды преодолев двадцать метров, промчался мимо альфы и, стараясь не врезаться в деревья, вырастающие прямо перед носом, мчался вперед, клацая челюстью и стараясь поймать поток ветерка, а потом и вовсе вывалил язык, ловя бабочку, заночевавшую в траве, под кронами деревьев и теперь потревоженную моим передвижением. Алексей лежал, нет не так, он гордо возлежал на краю полянки, где я носился, пробуя силы своего нового тела. В напряженной позе волка была та красота, которой никогда не было и не будет у человека. Теперь я мог понять, почему они считали себя выше и лучше. Это так здорово понимать, что даже в темноте ты все видишь, как днем, пусть и без ярких красок, но все равно четко. Я мог услышать комара на подлете к поляне, почувствовать, как белка, свернувшись в клубок и уткнув нос в хвост, почесалась лапкой, как кто-то сварил суп и оставил его у раскрытого окна. (Прим. автора: Как кто-то перднул… Продолжаю мысль дальше). В три прыжка преодолев расстояние между мной и Алексеем и встав передними лапами на спину зверя, принялся трепать того за уши, не стараясь причинить боль, а зовя побеситься со мной. Мне было интересно побегать и попрыгать, а одному это было делать скучно. Волк поддался на провокацию и, пихнув меня лапой, повалил рядом, тотчас сам вскакивая, и, раскрыв пасть, попытался укусить мой нос. Я не отставал. Дергая всеми конечностями и отпихивая эту тушу, старался встать с земли и, когда мне это удалось, напрыгнул на спину, прикусывая звериную холку. Алексей напрягся и замер. Не понял! Прислушался, вроде никакой опасности нет, хотя кто его знает. Спрыгнув и встав всеми лапами на мягкую траву, отскочил на пару метров в сторону от Алексея, который тут же бросился на меня. Взвизгнув, отпрыгнул еще немного, следя, как припадающий на заднюю лапу оборотень, чуть склонил морду к передним, вильнув хвостом и смешно переступая, начал красться ко мне. Дождавшись, пока расстояние между нами будет чуть больше метра, понесся в сторону коттеджа. Как же так, я же такой красивый, а меня еще Ваня не увидел?! Хотя, он во второй ипостаси тоже ни разу мне не являлся. За пару минут оказавшись возле кухонного окна, с первого раза запрыгнул и, пробежав мимо Миши, который проворчал что-то про грязь, оставленную моими лапами, поскакал, прыгая через две ступеньки, в комнату ребенка. Ваня спал, но проснулся от звука открываемой мной двери. Точнее я ее распахнул, навалившись передними лапами и не рассчитав силы. Она ударилась о стену и закрылась, заехав мне по носу. Вторая попытка была уже лбом, и я просочился в щель между косяком и дверью, а после запрыгнул к Ваньке на кровать и начал прыгать, пружиня всеми четырьмя лапами. Это показалось мне настолько забавным. Ванька сначала ошарашено на меня таращился, а после засмеялся, как это умеют делать только дети. Я спрыгнул на пол и, припав на передние лапы, посмотрел на него, а после отскочил в сторону двери, целиком оторвавшись от пола. Ребенок намек понял и уже через пять секунд с кровати скатился угловатый, лобастый щенок со светлым мехом, намного светлее моего и совершенно однотонный, с глазами цвета молодой весенней травки. Теперь понятно, почему волчонок раньше не менял ипостась – да я бы его попросту затискал, настолько милым он казался сейчас. Забывшись, чмокнул в нос, но вышло, что лизнул, и тут же сел растерянно на задницу. А как обратно-то?! Я заметался по комнате, испугавшись, что так и останусь волком. До моих ушей донесся собственный приглушенный визг, а с первого этажа примчалась серая туша Алексея и просто туша Миши, хотя стоит признать, что, когда я в зверином обличье, то Алексей казался все равно больше, а Михаил все же был поменьше. На миг остановившись, рассматривая нарисовавшихся в дверях мужчин, отметил, что Ваня подбежал ко мне сзади и, просунув голову между передних лап, лизнул подбородок или то место, где он по идее должен быть. - Как мне обратно? – но вместо этого из горла вырвался тонкий и громкий взвизг. Серая шкура Алексея лишь на секунду оплыла и на пороге застыл мужчина на корточках, опирающийся руками о пол. С кряхтением поднявшись и потрясывая яйцами, подошел вплотную, а вот мне захотелось его покусать, что я продемонстрировал гортанным, низким рыком. Ваня тут же ломанулся за меня, а Алексей, не обращая внимания, сел по-турецки напротив. - Успокойся и представь, как ты себя чувствуешь, когда человек. Тело само найдет выход и обратится, – тихо проинструктировал оборотень. Я честно попробовал успокоиться и мне это даже удалось, но тихий голосок с урчащими нотками нашептывал: «Зачем? Мы же такие красивые, сильные. Разве нам надо снова принимать эту слабую оболочку? Пойдем еще побегаем, мы увидим все прелести леса, попробуем первую кровь, загоним жертву и будем рвать ее…» Я был склонен согласиться с этим голосом. Действительно, зачем? Но додумать мне не дала оплеуха от Алексея, который все еще сидел перед мной. «Один рывок, и я могу разодрать… мы разорвем его в клочья!» - чуть агрессивней шепнул голос. Тут подполз волчонок и, ткнувшись мокрым носом мне в живот, жалобно заскулил. Нет, мне надо вернуться. Я же обещал, что все будет хорошо, и мы в океанариум съездим. Я расслабился и лег на пол, положив морду на передние лапы. Волчонок, уперевшись передними лапами в бок, вытащил голову из-под меня и принялся, лежа и мелко перебирая всеми конечностями, подползать к моей морде. Стоило мне скосить взгляд, как он замер, полностью скопировав мою позу. Я бы улыбнулся, но пасть не рот. Посмотрел на Алексея, который, надо признаться, в виде волка мне был приятней, да и сам, будучи в звериной шкуре, не испытывал столь резко отрицательных эмоций. «Сейчас бы чайку и пожрать…» - мелькнула в голове шальная мысль и тут же, испугавшись своей смелости, куда-то пропала. Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, вспомнив, как здорово было когда-то мчаться на мотоцикле, и ветер срывал слезы из глаз, а еще как обнимал горячее тело своего любовника, неважно какого, просто момент этой близости был неким сакральным. Вытянув лапы, желая размять затекшее тело, понял, что могу сжать и разжать пальцы. Открыл глаза и уставился на свои человеческие руки. «Не понял! А как я обернулся обратно?»