Я люблю тебя, папа...

Не сопротивлялся, не сбросил я пут Ждал пока пальцы мне горло сожмут Не жалей меня, будь жесток Моя кровь — томатный сок Моя кровь — клюквенный мусс Мне не холодно, я не боюсь… (чуть изменив) Флер — Жертва

— Как ты посмел сбежать? — гневный блеск единственного глаза не предвещал ничего хорошего, как и то, что Один выгнал всех из залы, что теперь едва ли не сдерживался, чтобы самолично не стереть кулаком наглую улыбочку на этой рыжей морде. И это при том, что обычно даже приказы о казни предателей он раздавал в привычной, ленивой холодной манере. Такому бы раскладу загулявший бог как раз таки бы не удивился. А вот тому, что верховный бог самого могущественного северного мира так злился, даже очень наоборот. — Ну почему сразу сбежать? — примирительно выставив вперед руки и отодвигаясь от гневного бога, Локи улыбнулся. — Что-то я не очень похож на беглеца. Разве, если бы я хотел сбежать, то вернулся бы сюда сам? — Кто же знает твои планы. Может, хочешь меня сбить с толку, — властные пальцы коснулись лишь воздуха, бог огня уже успел ускользнуть. Мягкие шаги сопровождались подозрительно внимательным взглядом. Кого-то эта напоминала эта легкая походка, это коса огненных в порыве ярости или возмущения волос, кого-то кто так же нагло исчез, совершенно ничего не сказав. Один мотнул головой, отгоняя мысли о своем «друге семьи». Нет, этот чужак приносит только проблемы, как и все порождения почти мертвых земель царства ледяных великанов. Вот и сегодня утром ему доложили о трех таких проблемах: маленький волчонок укрывал сейчас своими лапами небольшого Змея и маленькую девочку в соседней комнате. Дети Локи. Сейчас они были малы, но это при том, что только родились не больше часа назад, когда вернулся сам блудный бог, и, судя по всему, родились и выносились…за пару дней? С каждым получасом они быстро росли и взрослели. И это-то и представляло проблему. Что делать с чудовищами, правитель богов уже решил, а что делать с самим устроителем беспорядка? Осознав вкус к страсти, вполне может статься и так, что он сможет превратить обитель богов в пристанище монстров меньше чем за месяц… А это уже проблема. — Хахаха. С толку сбить. Придумаешь. А если уж за серьезно дело, то, кто ты мне, чтобы решить, сколько и где мне бывать? Ни кого другого ты так не контролируешь. Или Всеотец решил поиграть в папочку? — зеленые глаза сверкнули озорными искорками. А что? В конце концов, если Один и правда решил его убить, то это не изменит ни покорный взгляд в пол, ни прочий придворный лепет. — Да ты…, — единственный глаз даже расширился от такой наглости. Преодолев одним шагом расстояние, он схватил наглеца за подбородок. Жаркое дыхание коснулось щек: — Кто я? Я твой хозяин. И если я не надел на тебя ошейник, то это еще не значит, что ты свободен. А ошейник у меня есть, но только не для тебя. Пальцы коснулись шеи, и его резко подтолкнули к полупрозрачной двери. Дети спали не долго. Малышей быстро растаскивали друг от друга, чтобы исполнить суровый приказ. Змея — в омут, девчонку — во тьму, а волчонок… с ним, походу будет больше проблем — острые клыки, разозленного спросонья зверя, уже порвали вторую цепь. Игг, выжидая, смотрел на бога огня, но ни искра не мелькнула в смарагдовых глазах. Он не был к ним привязан? Удивительно. Хотя… что может быть удивительного, когда ты не ждешь детей от страсти, а на утро удивляешься их появлению. Впрочем, Одину были дороги и Тор, и юный Бальдр, который только начинал делать успехи в воинском искусстве, и эта странная для отца холодность его несколько озадачила. Вот уж точно чудовище. Под каким обликом не прячься, ледяное сердце проявит себя. — И что? Ты хотел меня удивить? — только больше провоцируя, произнес Локи. — Хотел, но еще даже не начал, — ответил холодный шепот. Почувствовать легкое дуновение по волосам, змееглазый легко выставил мысленный блок. Состязаться с ним в магии? Глупое занятие, учитывая, где он учился этому искусству. Но золотые стены все же дрогнули, пол отразился водяной гладью. А это значит, будет не так уж и скучно. — Поиграть хочешь? Ну, что ж, поиграем, — вода вспыхнула пламенем, а светлое небо заволокло плотным фиолетом. Тучи тут и там показывали жуткие образы странных чудищ и зверей, которые хотели сожрать своего врага, разорвать на куски. В ответ в мага полетели сотни тонких стрел, которые он тут же отразил одним движением рукава. Чудища зашевелились, отделяясь от бесплотного неба, они пронизывали пространство, ища врага их хозяина, который быстро перемещался, пытаясь обмануть увлеченного мага. Один понял, что не ошибся в своем плане. Увлеченный «игрой», Локи словно забыл, что можно атаковать не только иллюзией и магией. Правитель Асгарда довольно улыбнулся, наблюдая, как в удивлении приоткрылись розовые губы, как забегали смарагдовые глаза, испуганно оглядывая зажатую между двух кинжалов собственную шею. Красная рубашка поддалась натиску, разлетаясь золотыми нитями вышивки. — Никаких мышц, слишком тощий, — невольно сравнивал Один своего пленника с недавним любовником, медленно поглаживая бледную кожу. — Чего? Ты охренел? — напряженное колено болезненно уперлось в живот правителю, который недовольно цыкнул. — Тише, — один из ножей слегка надрезал кожу на шее, а влажный язык тут же принялся слизывать выступающие алые капли, — мы оба не хотим, чтобы я тебя прирезал. — Ты не станешь, — тонкие белые пальцы теперь уже не так уверенно отпихивали врага, и Один одним движением перехватил его руки, завязывая их тонкой веревкой и прикрепляя эту веревку к рукояткам ножей. «Не очень прочные, в случае чего…», — быстро проскользнула мысль в сознании. Но напрасно, веревки тут же обернулись золотыми цепями, а ножи кольцами, вмурованными в пол. «Ловушка! Нет!», — задергавшись, бог огня только еще больше притягивал внимательный взгляд врага. «Почему я и, правда, не сбежал? От всего этого кошмара…» — задал он следом сам себе вопрос, хотя и уже знал на него ответ. Не сбежал, потому, что его зажали между гор, со всех сторон уже рыскавшие золотые воины. Пришлось делать вид, что он и сам хотел вернуться… Вот только разве такое можно хотеть? Но кажется Один думал, что можно: — Мастера иллюзий так легко поймать, или ты сам хотел, чтобы тебя поймали? — укус, переходящий в страстный поцелуй отмечал кожу в разных местах, оставляя синяки, а рука уже проникла под ткань штанов. — Точно хотел, — заключил Один, поглаживая пах огненноволосого. Бог огня хотел было противиться, но упрямое тело не хотело совершать напрасных движений. Зачем, если это бесполезно? Если вместо гордости можно получить удовольствие… Сам выгнувшись навстречу новым страстным поцелуям, которые плавно перешли ниже к груди, он прикрыл глаза. Жарко дыша, Локи и не заметил, как тихо застонал, хотя так не хотел этого. Но бедра сами поддавались навстречу ласке. Только ткань темных штанов не давала простору фантазии. «Сними ты их уже», — кусая губы, мысленно попросил Локи, но тут же одернул себя: «Стоп! О чем я только таком думаю?» Но сознание проблеснуло слишком не на долго, жар тела и щек, казалось, может спалить его самого, а желание заставляло вздрагивать от новых прикосновений. Наконец его мысли были услышаны, а возбужденный член получил свободу. Отстранившись, Один заставил своего неожиданного любовника поерзать от нетерпения, прежде чем коснуться лаской напряженного пресса. — М-м-м, — кусая губы, Локи уже мечтал о наслаждении, чувствуя, как ласка сползает все ниже, но тут она вновь прервалась, а лицо больно обожгла пощечина. — Глупец, — усмехнулся Один над реакцией своей жертвы, — даже и не мечтай, — сказал он размазывая по возбужденному члену выступившую смазку, а затем вновь заставил огненноволосого тихо застонать, когда влажные пальцы скользнули по анусу. — Не дразни…, — почти едва слышно попросил Локи, покорно раздвигая бедра. — Почему же? Я твой хозяин, как и хозяин всего и всех здесь, — спешить Вотану как раз было некуда, хотя и его такая игра уже успела возбудить, он сохранял в этом случае разум. — Тц…, — недовольно оскалившись, Локи отвернулся, не привыкнув просить об этом. А повелитель Асгарда словно издевался, то и вовсе лишая его ласки, но возвращаясь к прежнему. Двигаясь навстречу бедрами, бог огня словно надеялся, что ему удастся так легко почувствовать в себе желанное проникновение пальцев, но каждый раз терпел не удачу. — Не дразни…, — пересохшие губы теперь уже вообще почти не издавали звуков. — Не слышу, — ответил Один, хотя прекрасно успел прочитать по губам фразу, победно улыбаясь. — Прошу…Войди в меня! — вспыхнув то ли от смущения, то ли от возбуждения, он тут же прикусил губу, услышав эхо в стенах залы. — Теперь слышу, — переместившись, единственный глаз теперь прямо смотрел в смарагдовое пламя. Быстро расправившись со своей частью штанов, Вотан плавно вошел в разгоряченное тело, отсоединяя цепи. Тут же тонкие белые пальцы принялись гладить, рвать и царапать темный плащ верховного бога Севера. Один крепко сжал ягодицы пленника, заставляя обхватить его и ногами. Тела ускорили темп. — Ар-р, — дикий зверь сходил с ума от страсти, теперь перевернув Игга, он оседлал его сверху. Бедра бога огня покачивались, описывая полукруг, а сам он откинул голову назад, чувствуя, как ласка снова касается его шеи, плеч, живота. — Не-е…, — слабо мотнул он головой, когда властная рука снова вернулась к его возбужденному члену. — Да, Локи, — крепко насаживая на себя, Один не сводил взгляда со своей победы. Да, он нашел на какую цепь посадить отца чудовищного волка, и эта цепь куда прочнее всех металлов, любой кожи, любой веревки, любого материала… — А-ах, — кусая губы до крови, он все же не смог сдержать голоса в момент удовольствия, снова услышав эхо, и не заметив, как приоткрылась входная дверь, кончил, сжимая шелковыми мышцами член правителям. Руки заметно дрожали. Впившись в плечи Одина, Локи жарко дыша, старался не сбавить темпа, и только, наконец, почувствовав, как зад заливает горячей спермой, завалился в сторону, глядя перед собой не видящим взглядом. Тор застыл в дверях. По-хорошему нужно было выйти, но слишком уж странно было видеть объект своих желаний в объятьях своего отца. «Ему он куда охотнее, вижу, отдается», — бог грома невольно сжал кулаки, видя как огненноволосый с удовольствием кончив, теперь так соблазнительно распластался на полу. Но то, что он услышал после, удивило его еще больше, и даже озадачило. — Тор, мой сын, чего же ты стоишь? Заходи, — поправив одежду, правитель Асгарда поднялся, и снова натянул маску холодности. — Самое интересное для тебя впереди…. Да, забери его, и делай что хочешь, спокойно, но только выполни еще одно мое задание… Прислушавшись к более тихому приказу, Тор сначала улыбнулся, а затем нахмурился. Нет, к отцу теперь ревновать смысла уже не было, а вот задание…. Но раздумья ушли в сторону, когда накинув на обнаженное тело плащ, он услышал то, о чем так часто мечтал услышать уже давно: — Хочу… Тебя…., — обхватив Тора за шею, Локи отрешенно улыбался, прижимаясь к его груди.