Я люблю тебя, папа...

Это как поезд с билетом в один конец, Это как не вовремя сорванный нимб, Главное только определиться, Кто из нас двоих Эдип? Собачье Сердце – Инцест

***       Мужчина с легкой завистью смотрел на, кажется совершенно не чувствующего пронизывающий до костей ветер, от которого за пару секунд в носу вырастают метровые рога-сосульки, мальчика. Все же, несмотря на свои порой жестокие взрослые пристрастия и большое желание казаться старше, чем есть, новый знакомый все еще оставался ребенком, со своей детской непосредственностью показывающим сделанные им снежные фигуры, и гордо вздергивающим чуть курносый веснушчатый носик, когда его хвалили. Да и не только стойкость к холоду вызывала сосущее слегка где-то в груди чувство у темного бога, он видел то чего его лишили – детство, пусть и не среди дорогих шелков и золотых безделушек, так как они просто не могли существовать в разоренном многими войнами и дрязгами мире, среди грязи, крови и холода, умудрилось остаться то, что когда-то было присуще и немного ему самому…       Глаза ребенка светились тем же наивным теплым янтарным светом, который был присуще и ему, до того, как его поглотила Тьма… Нет, Тьма была всегда рядом, вначале в утробе матери, затем – в желудке отца, а после Тьма стала его работой, разбив перед этим весь хранившийся в янтарном взгляде свет…       - Ты все еще хочешь противостоять мне? – черные брови нахмурились, глаза метали молнии, несмотря на то, что несколько минут назад они масленились от блаженства.       Нет, еще как будет. Гадес, скаля зубы, утирал измазанные в белом губы. Только теперь будет действовать намного умнее.       Ему сразу не понравился этот новоявленный брат. Мало того, что он забрал всю его славу, когда своим начинавшим набирать силу пламенем Гадес уже заставил Кроноса кататься от боли в желудке по земле. Зевсу ничего не нужно было делать. Даже сражаться не пришлось. Он просто вспорол живот тому, кто свинья визжал от резкой боли. Но это было только началом. Когда он заявил свое законное старшее право на престол, над ним только посмеялись. Быстро же успел он всех расположить к себе. Еще бы. Посейдон всегда был слишком глуп и легко поверил в Зевсову «избранность». Его же мамочка защитила! А почему защитила то? Он был меньше всех братьев и сестер, в его внешности не было пугающих странностей гигантов, вроде проявлявшейся огненности волос Гадеса в приступах гнева или бороды, похожей по виду на водоросли, как у Посейдона… Вообще       Гадесу все чаще казалось, что Рея нагуляла его от кого-то другого, раз так его берегла. Он был внешне иначе сложен, намного слабее, но хитрее. Да и кроме того этот «избранный» сразу стал делать то, от чего на его сторону встали все сестры – трахать их.       Да, Гадеса даже передернуло впервые в тот момент, когда он увидел как они липли к Зевсу, чтобы получить смачный шлепок по заднице или засос на шею. Отвратительно! Он не знал почему, но ему было отвратительно. Сам Гадес никогда не притрагивался к своим сестрам. Его они не интересовали. Скучные и вечноноющие о том, как тяжела жизнь в желудке, создания, не вызывали интерес, впрочем и у Посейдона. У него вообще, казалось, ни к чему интересов не было. Да и мыслей в голове тоже никаких…       И вот теперь этот «избранный» заявил, что сядет на трон? Неслыханная наглость. Да если б не Гадес, Кронос бы его мечом как зубочисткой в зубах поковырялся, после того как им бы закусил. Сестры так, конечно, все на его стороне… А Посейдон? Пообещали ему покупаться в его любимой водичке, и он рад как младенец. Один в поле не воин. Особенно, когда против тебя выходит не воин, а бесчестный хорек, который сражается не как мужчина, а кусается и царапается как мелкая девка.       Но этой девке, всеже как-то удалось поставить Гадесу подножку, так что тот упал на колени. То, что было дальше… Будущий темный бог ожидать просто не мог. Грубо схватив за волосы, Зевс заставил подкупленного морями брата держать старшего сзади. Приподняв полы хитона, он грубо надавил на лицо поверженного пытаясь открыть его, но встретился лишь с зубами. Вход пошли оплеухи и пинки. Один из таких, пришедшийся по груди выбил дыхание Гадеса, заставив его открыть рот, чем будущий громовержец не преминул воспользоваться…       От быстрых и резких движений к горлу подступала рвота, а от ударов со всех сторон за то, что он плотно стиснул зубы, желая откусить то, что в него засунули, вскоре начала кружиться голова. Темные круги плыли перед глазами…       Темнота, она была по всюду, кажется не только перед взором, кажется, она проникала в сами глаза, окрашивая их в свой жуткий цвет, кажется, она проникала в душу, выметая из нее все наивное, детское, любое чистое представление о чести и порядочности, о правде и доброте…       Он поддался ей всего на одно мгновение, и этого было достаточно.       - Ты все еще хочешь противостоять мне, братец-шлюшка, - остальные смеялись над словами Зевса. – Попробуй, получишь снова. Хотя нет, я вижу тебе понравилось…, - будущий громовержец призаткнулся на секунду встретившись со взглядом черно-кровавых глаз. Он никогда особо не обращал внимание на старшего, но тем не менее не мог не заметить, что что-то изменилось. Черные белки словно высасывали душу по капле, но Зевс никак не мог оторвать взгляд. Братья и сестры, почувствовав словно что что-то не так, тоже притихли.       - Я…я не отдам тебе трон, - голос до этого уверенного в себе победителя чуть было не сорвался. – Трон Олимпа. Но ты получишь свою долю, - Зевс сжал кулаки, пытаясь вернуть себе чуть было не потерянную уверенность.       Чего он боится? Мальчишки, что минуту назад стоял на коленях.       - Ты будешь править подземным миром, - Зевс явно не хотел держать брата рядом с собой. – И всякий, кто умрет, будет в твоей власти.       - Отлично, - разбитые недавно в кровь от ударов губы расплылись в улыбке. – Значит, вы все будете служить мне.       - Глупец, боги бессмертны, - Зевс уже было начал смеяться.       - Наш отец тоже думал, что бессмертен…       Посейдон покосился на среднего, кажется и до него стало доходить, что новоявленный предводитель где-то допустил ошибку.       - Я позабочусь, чтобы никто из богов не убил другого, - лицо будущего громовержца перекосилось от недовольства.       - Я и не сомневаюсь в этом…       Тьма. Тьма теперь навеки и внутри и снаружи. Тьма теперь станет его царством…       Гадес дернул головой, словно очнувшись от сна или видения, в которое чуть было не провалилось его сознание.       - Дяденька, вы, кажется, совсем замерзли, - мягкий голосок окликнул его, - а на морозе нельзя спать, а то не проснетесь.       Гадес слабо улыбнулся. Только что вновь накрывшая его Тьма, вновь на время отступала. Локи подбежал к нему и с детской наивностью и доверием обнял, пытаясь согреть:       - Вы как ледышка!       - Да, лучик света, я и правда несколько замерз, - Гадес посмотрел на рыжего малыша, а затем на теплую палатку, которую он поставил, так как не хотел ютиться со всеми в гостевых комнатах, слушая пьяные бредни, и которая, как оказалось, была теперь совсем не далеко. – Пойду согреюсь, да и тебя наверное родители заждались, заметив, что небо стало покрываться зажигающимися звездами, сказал Гадес.       - Я с вами, - переливающиеся янтарными и изумрудными порой оттенками глазки сделались большими и немного нагло смотрели на темного бога. – Я не хочу домой…, - малыш вздохнул. – Очень не хочу.       - Хех, давно ко мне добровольно в гости никто не заходил. Что ж пошли, - почему-то Гадесу не хотелось прогонять единственного собеседника, который его сегодня не раздражал. К тому же раз он не хотел домой. Не у всех, как известно хорошие отношения с родителями. Одни вот вообще своих детей едят…       Внутри палатка была значительно больше, чем казалась снаружи. Горел костер, возле которой стояла пусть небольшая но удобная кровать, рядом с которой был небольшой столик, на котором стояло несколько бутылок вина. На полу совершенно не было снега, словно перенеся с собой палатку, Гадес перенес и климат, который был ему нужен.       - Круто…, - оценил Локи обстановку, - когда-нибудь я тоже смогу такое наколдовать, облизнув губки сказал он. Щеки в тепле моментально стали красными и немного сливались с ярким цветом волос.       - Ты наверное голоден? Я поищу что-нибудь, - Гадес полез в ящик возле кровати, где был припасен пусть и уже холодный, но все еще вкусный копченый кусок мяса, фрукты и сладости.       Маленькие ножки осторожно подошли к тумбочке. Тонкий носик принюхался к бутылке, и почти сразу она была пустой.       - Да, поесть теперь было бы неплохо, - от выпитого щеки теперь совсем стали помидорового оттенка, а глазки съехались чуть в кучку.       Локи попытался незаметно поставить спрятанную за спиной бутылку на место, но пальцы промахнулись и она покатилась, выдав то, что он сделал.       - Эй, - Гадес почти сразу подтянулся к нему, - такой юный а уже алкаш, - усмехнулся он, тому как смешно и испуганно юный гость пытается сделать вид, что ничего не было.       - Я не алкаш, - обидчиво вскинул веснусчатый носик Локи.       - Алкаш, раз пьешь один и без закуски, - Гадес подтолкнул его к кровати и взял вторую бутылку, разливая ее по бокалам. – Расслабься, я тебя не собирался ругать, - добавил он, видя расширившиеся от удивления глаза.       - Это вкусная выпивка, не горькая, я всегда хотел ее попробовать, но чужаки, что привозили всегда все сами выпивают.       Темный бог только улыбнулся, понимая, что в этих краях хорошее вино редкость, он подлил еще вина своему юному гостю.       - Смотри, чтоб совсем не окосел, а то мама наругает, - смеясь, потрепал волосы Локи он, но тут же прикрыл рот ладонью.       - Я уже взрослый! – обиженная моська была очень мило надута.       - Да, да ты же мне показывал, прости, - тут же исправился темный бог.       Но все же вскоре оказалось, что он был прав. Локи быстро пьянел и идти домой уже никак теперь не мог.       - Мне…пора…ик…, было приятно, ой познакомиться, - беспоможно пытаясь встать, шевелил ногами он возле очага, но снова падал с каждой новой попыткой.       Вздохнув, Гадес только теперь понял, что поить крепким греческим вином того, кто его никогда не пробовал в таких количествах – плохая идея. Но у него никогда не было детей, чтоб это знать. Пришлось тащить своего гостя в постель и ложиться спать, потому что он уже настойчиво зевал.       Не раздеваясь, Гадес укрыл Локи шкурами и сам прилег рядом. Все же спать с кем-то было намного теплее, чем одному, но вот юный гость явно так не думал. Ему было жарко и несколько раз от откидывал шкурку, которая так была нужна Гадесу, а потом в полусне что-то бормоча, стал стягивать с себя одежду, но на этом все далеко не закончилось.       - Эй, что ты делаешь? – Гадес был ошеломлен тем, что его хитон тонкие пальчики чуть ли не разорвали, стягивая вниз.       - Мне жарко, тебе холодно, - пьяные губы медленно выговаривали слова, улыбаясь.       - Да, и что с того? – темный бог явно не понимал, к чему все это вел его гость. – А то, что тела лучше обмениваются теплом без одежды.       - М-м-м, вот ты о чем, - улыбнулся бог царства мертвых, воспринимая своего гостя все же как ребенка из-за его поведения и роста, он без задних мыслей обнял его. Локи уткнулся носом в грудь темного бога.       «Семья…Друзья… Я никогда не хотел иметь ее, мне всегда приходилось с ней мириться. Сначала с сестрами и братьями, которые стесняли меня в желудке. Затем с женой, которая тоже часто мешала… Неужели быть с кем-то, это может быть не противно?», - Гадесу почти не спалось, еще и Локи рядом все время возился.       Маленький носик настойчиво задел темный уже начинавший твердеть от этого сосок, снова и снова.       «Он что специально это делает?», - в очередной раз после такой манипуляции вздрогнул Гадес и только теперь внимательно присмотрелся к лицу своего гостя. Глаза плотно закрыты, а вот губы никак не могут удержаться от улыбки и едва ли не хихикают. Малолетний извращенец!       - И что это мы делаем, - не выдержал темный бог, когда тонкие и маленькие пальчики нагло сжали его округлую попку.       - М-м-м…А? – хитрюга зевнул и сделал вид, что неохотно открывает глаза. – Что? Я сплю.       - Да ладно? Что-то я не вижу, - слегка нахмурился бог царства мертвых.       Малыш придвинулся и горячо, хоть и несколько неумело впился поцелуем в губы, офигевшего от такой наглости бога мертвых. Еле как сильно стивнув плечи, Гадес смог оторвать Локи от себя.       - Ты меня раскусил, - юнец явно нисколько не смущался того, что только что сделал. – Ты мне сразу понравился, поэтому я подошел именно к тебе…       - Что?? – Гадес чуть было не упал с кровати, ему и в голову не могло придти, что такой малыш, мог всерьез к нему приставать, а теперь все больше понимал, что ему не показалось.       - Послушай, так нельзя…ты…тебе только пять сотен, а мне уже…ну очень много…       - Сколько уже говорить, что я не ребенок, - в зеленоватых глазах сверкнули гневные искорки обиды, а в очаге за спиной резко вспыхнуло пламя, которое чуть не прожгло полог. – Ну почему так всегда, даже моя младшая сестра уже по углам с Бауги зажималась, а меня никогда не воспринимают всерьез… Никто…       Локи резко отвернулся, натянув обидчиво шкурку на себя, а Гадес так и остался хлопать глазами. Он боялся признаться себе в том, что жалел, что оттолкнул своего гостя, снова прикрывшись хитоном, он боялся, что гость также заметит почему он это делает…       - Давай спать, - примирительно попытался сказать он, но Локи не ответил, как впрочем и не спал, продолжая с удвоенной силой ерзать на постели.       Через время он все же повернулся и как-то виновато косился на бога мертвых из под полуопущенных ресниц, понимая, что для гостя ведет себя слишком нагло.       - Я не сержусь, - потрепал его по волосам Гадес, прижав к себе.       - Д-дело не в этом…, - малыш неохотно прижался, и было заметно как он напряжен.       Темный бог и сам уже заметил в чем именно было дело, похоже тут не он один был возбужден.       - Похоже тебе не стоило пить столько вина, - вздохнув, сказал он. – Хорошо я не буду смотреть, если стесняешься…       - Стесняюсь чего? – явно не понимал наглый гость.       - Ну того, чего делают в таких случаях, когда возбуждаются…       Локи только хлопал рыжими ресничками, кажется, он не понимал, чего от него хотели.       - Все же ты еще точно ребенок….Что делать-то будем?, - спросил Гадес, поняв, что ни намеками, ни прямым текстом его гость абсолютно ничего не знает о самоудовлетворении.       В ответ наглый рыжик снова полез с поцелуем.       - Нет…я так не могу, - несмотря на вновь вспыхивающую во взгляде обиду остановил его темный бог, - хорошо, повернись только.       Малыш начал соблазнительно крутить попкой, а Гадес только кусал губы. Все же этот развратник очень умело шел к своему, но темный бог был еще упрямее.       Прижав Локи к своей груди, он обхватил своей рукой его ладонь и плавно провел ей вниз к уже почти прижавшемуся к животу члену, плавно двигая рукой вверх вниз вскоре он убрал ее, уткнувшись в волосы мальчика, пока тот учился снимать свое напряжение.       Жаркое дыхание будоражило кровь, да и спинкой Локи ерзал безумно приятно. Гадес еле себя сдерживал, чтобы не наброситься на него. Но что-то внутри останавливало его, какое-то предчувствие…       - Хорошо…, - малыш пьяно улыбался и снова тянулся за поцелуем к темному богу, поглядывая на свой измазанный белым животик. – Но я тебя все равно соблазню, не отвертишься, - густые рыжие реснички все реже моргали, Локи почти мгновенно проваливался в сон, расслабившись в теплых объятьях. Гадес в этот раз не разрывал поцелуя.       - Соблазнишь, только сначала подрасти.       За входом уже настойчиво в третий раз каркал ворон. Стараясь не разбудить наконец уснувшего соблазнителя, натянув наскоро тунику, Гадес выгляну из шатра, ежась от резкого перехода с тепла на ветер. Он был прав в догадках. Это было послание, привязанное к лапке птицы.       Быстро отвязав его дрожащими пальцами, Гадес поспешил внутрь, разворачивая его попутно.       Витиеватый женский почерк, как всегда никакого приветствия… Лаувея.       «Он гулял с тобой, как мне сообщили… Что ж это очень хорошо, что вы наладили хорошие отношения. Так как все же ты его отец... Думаю, ты помнишь и этак эту недолгую историю, но прошу все же утром зайди ко мне…».       Никаких имен, никаких подписей, но Гадес прекрасно понимал, что речь была именно о его сегодняшнем неожиданном госте, и даже примерно догадывался, почему письмо было таким….       Предчувствие не подвело...