Лучший пёс

      Пэрриш на руках отнес Стайлза в его комнату. Было нелегко, но мужчина справился. Он не стал рыться в поисках лекарств, оставив это дело для шерифа, который скоро должен был подъехать. Джордан раздел Стайлза, засунул его под одеяла и, ужаснувшись его температурой тела, побежал мочить полотенце холодной водой, снова набирая номер шерифа.       В итоге Джон привез с собой Мелиссу. Та быстро осмотрела метающегося в бреду мальчишку, выгнав мужчин наружу. Волчару она выгнать не смогла. Тот упорно прорывался к Стайлзу, рыча на посторонних. Наконец, она сдалась, махнув на все рукой, померила температуру, затем вколола антибиотик и, укрыв мальчика плотнее, ушла раздавать указания шерифу.       Волчара уселся на полу возле изголовья и ткнулся носом в щеку подростка. Тот казался мертвым: почти не шевелился (что для Стайлза было довольно странно) и очень бледным. А еще очень горячим. Пес проскулил что-то, еще пару раз ткнулся носом и лег рядом, на коврике, слушая прерывистое дыхание мальчишки.       Стайлзу снился очень мутный и противный сон. Он не соображал, что происходит, но проснуться не мог, тихо постанывая, а еще трясясь от холода. Именно это разбудило Волчару, который сразу занервничал. Пес стал метаться по комнате, не зная, что делать. Звать шерифа не вариант, будить Стайлза – тоже. И тогда с тихим вздохом Волчара запрыгнул на кровать, влез под одеяло и прижался горячим боком к замерзшему мальчишке. Тот сразу стал дышать ровнее, повернулся на бок и обнял собаку. В его сон проникли успокаивающие запахи: запах леса и (почему-то) стайлзовского геля для душа. Прижав к себе «мягкую игрушку» покрепче, чем вызвал недовольное ворчание «игрушки», он перестал возиться и трястись, засыпая крепче.       Стайлз видел полную луну над обрывом и сидящего на этом обрыве волка, грустно воющего на луну. Парню не было страшно. Наоборот, очень спокойно на душе, будто этот волк – очень близкое ему существо. Он медленно подходил ближе, когда фигура стала изменяться, и перед ним уже был мужчина. Едва только Стайлз хотел разобрать его лицо, как резкий звук вырвал его из сна. Единственное, что запомнил Стилински: у его видения глаза светились ярко-синим.       — Как ты себя чувствуешь? — отец держал руку на его лбу, недовольно поглядывая на лежащего рядом с мальчишкой пса. Впрочем, Волчара отвечал таким же взглядом, и Джон в очередной раз поразился мимике собаки. Самое интересное, что он так и не смог определить породу, приходя к выводу, что это действительно может быть потомок волков.       — Лучше, — очень хриплым голосом ответил Стайлз и улыбнулся, посмотрев на лучшего друга человека. — Он давно так лежит? — подросток с удовольствием почесал пса за ухом, и тот с мукой на морде позволил это сделать. — Актер! — приблизившись к мохнатому уху прошептал Стилински. — Я тебя давно раскусил, не притворяйся!       — Мне кажется, он спал так, — поджал губы шериф, не одобряя сего. Стайлз показал язык. Он-то как раз был доволен такой грелке под боком.

***

      И началась лафа, ибо миссис МакКол отстранила Стайлза от школы на неделю. Целая неделя неги и лентяйства! О, это было настоящим счастьем! Ему, правда, запретили сидеть за компьютером (в целях профилактики отец увез ноутбук с собой на работу), пичкали таблетками (тут в роли няньки выступил Пэрриш, звоня каждые три часа) и не выпускали наружу (Волчара и то был за компанию), но зато были книжки, вкусняшки и телевизор. Скотт забегал после школы и рассказывал новые сплетни (когда Стайлзу, наконец, удавалось отвлечь парня от лекции под названием «Эллисон – любовь всей моей жизни»). Они вдвоем с огромными усилиями выталкивали Волчару из гостиной и садились играть в видеоигры. Скрежетание по двери и вой, конечно, отвлекали, но подростки старались игнорировать посторонние звуки.       — Странный он у тебя какой-то, — на третий день заметил Скотт. — Нормальные собаки так себя не ведут! Он будто наседка, а ты – яйцо.       — Шутник от бога! — показал язык Стилински. — У тебя вообще собаки нет и не было. Завидуй молча!       А потом были ругательства, потому что Волчара догадался вылезти из комнаты через окно, зайти внутрь через незапертую дверь (хотя, под вопросом остается, как он все-таки ее открыл) и перекусил провод от приставки. Потом Стайлзу влетело и от отца за испорченную электронику. Мальчишка надулся и ушел к себе в комнату, хлопнув дверью и оставив пса за порогом.       Стайлз вертелся с боку на бок и не мог уснуть. В голове были тысячи мыслей. Одни порхали бабочками, другие топали стадом слонопотамов. Стилински обдумывал сложившуюся ситуацию, ведь действительно Волчара был слишком умен для обычной собаки. И не похоже, что его кто-то дрессировал... Хотя, может он тогда от дрессировщика и сбежал? Ведь когда Стайлз впервые его увидел, пес выглядел ужасно, весь какой-то потрепанный, помятый и, кажется, с раной на лапе. Стайлз не был уверен, ведь на следующий день он ничего такого не заметил.       Размышления прервал дюже знакомый звук: когти прошлись по двери, а потом раздался скулеж. Стайлз минут пять пытался игнорировать, но Волчара настолько эмоционально и разнообразно доносил до мальчишки, как он был «не прав», что ему пришлось встать (конечно, тут совсем был ни при чем крик отца «Уйми своего чертового пса»).       — И что? — подросток застыл на пороге, рассматривая Волчару. Тот смотрел снизу вверх печальными-печальными глазами. — Даже не смотри так! Из-за тебя отец запретил даже Скотту ко мне приходить, потому что он «мешает спокойно болеть».       В собачьих глазах читалось, как пес виноват. Как ему жаль. «Только пусти меня, хозяин, я больше не буду так!» – видел Стайлз.       — И не надо так на меня смотреть! Это не подействует! — неуверенно пробормотал Стайлз. Волчара ткнулся носом в коленку парня и снова посмотрел на него. — Боже, кот из «Шрека» тут явно отдыхает! — простонал Стилински, отходя в сторону: — Заходи, чудовище.       Пес недовольно что-то тявкнул (по крайней мере, этот звук можно было охарактеризовать только так), протопал внутрь комнаты, цокая когтями по полу, и потом запрыгнул на кровать, вопросительно смотря на хозяина. Стайлз закрыл дверь и со вздохом вернулся к кровати.       — Подвинься, манипулятор! — он пихнул пса в мягкий бок, потом лег поверх одеяла, повернувшись к любимцу лицом. — Вот за что мне такое мохнатое счастье выпало? — он зевнул, потом погладил Волчару по боку, обнял его и снова уткнулся носом в шерсть, в который раз удивляясь, почему от пса пахнет стайлзовским гелем для душа.

***

      Стайлз крепко уснул. Волчара сверкнул глазищами и осторожно выбрался из-под руки мальчишки. Пара секунд, и уже возле кровати стоит обнаженный темноволосый мужчина. Он потянулся и сделал несколько пробных шагов, перенастраиваясь на другой центр тяжести.       — Все-таки тяжко быть все время в волчьей форме, — побормотал мужчина и направился в душ (благо, дверь туда была в комнате мальчишки, и не надо было устраивать обнаженку). Оборотень отмокал под горячими струями, наслаждаясь тем, что стоит на своих двоих, а не на четырех. Потом он старательно намылился гелем для душа Стайлза (не догадываясь, что вызывает этим подозрения), будто желая смыть с себя волчий образ, который, кажется, въелся в кожу.       Мужчина оперся о раковину, разглядывая себя в зеркале. Усталый взгляд, капли воды с волос, шрамы на предплечьях, уже почти зажившие, но приносящие неприятную боль (все-таки, укусы и царапины альф так легко не заживают) – все это чертовски не нравилось ему. Он устало провел ладонью по лицу, стирая воду, прикрыл глаза, а потом вернулся обратно в спальню. В принципе, он уже был в полном порядке и вполне мог уйти, но...       То самое «но» сейчас сладко причмокивало губами во сне и пыталось нашарить отсутствующего любимца. Оборотень слишком привык к мальчишке, если не сказать больше. Его внутренний зверь стремился быть рядом и оберегать Стайлза от всего. «Волчара» сел на краешек кровати и осторожно провел кончиками пальцев по волосам и прошептал перед тем, как снова обратиться:       — Попал ты, Дерек Хейл. Конкретно попал!..       Черный пес залез на кровать. Стайлз снова обнял его и удовлетворенно засопел. Волчара лизнул его щеку и тоже закрыл глаза.