«Заговор»

В комнате Артура Утер словно снял с себя маску всемогущего короля и стал просто человеком, просто отцом. Принц налил ему вина, придвинул ближе фрукты и, прекрасно зная вкусы отца, положил рядом с наполненным кубком большую сочную грушу. Артуру было мучительно стыдно, ведь он обманывал своего самого родного человека. Того, кто дал ему жизнь, того, кто в любой момент готов заплатить за нее своей. Утер позволил себе расслабиться, это было не только необходимо ему сейчас, но и нужно по плану, который собирался осуществить король. Он глубоко вздохнул, с удовольствием понюхал грушу, потом грустно взглянул на сына: — Ты совсем вырос... такой самостоятельный стал. Помнишь, как ты говорил мне, что любишь, что никогда не обидишь, не отвернешься, не бросишь, а сейчас... Артур сел на пол возле кресла и положил руку на ногу отца. — Я и сейчас могу это повторить. — Повторить можешь, а вот... не доверяешь. Наверное, считаешь меня чудовищем, монстром. Хотя это и правда. Так думают почти все жители Камелота, поэтому... Ничего, переживу и твое недоверие. Принц с трудом сглотнул ком в горле, а отец словно хотел добить его: — Да, ты вырос. Теперь ты не обязан все рассказывать мне, делиться своими секретами. Ты можешь даже упорно скрывать все от меня,— Утер вздохнул,— старею я, Артур, старею. Сын опустил голову и сжал колено отца. Принцу было очень плохо, невероятно плохо, но сказать правду, подставив под угрозу жизнь другого человека, он не мог. Да и слишком далеко все уже зашло, каяться и признаваться было уже поздно. Утер видел и понимал, как плохо сейчас Артуру. Король погладил светлые волосы и понял, что сын не обманывает его. Нельзя обманывать, когда разговор переходит в такое русло. Наверное, так Утер не вел себя с сыном никогда. Так не говорил с сыном никогда. Правитель расслабленно вздохнул, конечно же, Нимуэ снова обманула. Разве может ведьма говорить правду? А его сын, его принц не лжет, не обманывает. Утер улыбнулся: как хорошо, что он не погорячился и не сорвался раньше времени. — Вставай, сын, я тебе верю,— король дождался, когда принц поднимется с пола, и предложил: — давай выпьем вина! Несколько кубков вина и расслабленная обстановка привели к тому, что отец и сын проговорили до глубокой ночи. Напряжение первых минут исчезло, установилось полное доверие и взаимопонимание. Так долго и так откровенно Утер и Артур никогда не общались. Сейчас за столом сидели не король и принц, а отец и сын. Казалось, стерлись какие-то искусственные, созданные непонятно для чего грани и рамки. Они говорили обо всем, и принц не стеснялся рассказать о своих страхах и тревогах. Он открыто мог попросить совета и помощи отца. А король сейчас не пытался быть абсолютно идеальным и во всем правым. Случилось то, о чем они оба всегда мечтали, но никак не могли осуществить. — Пора спать, Артур,— встал из-за стола Утер,— а то ты снова будешь ходить, как лунатик, и засыпать при первой же возможности. Король смачно потянулся и приобнял за плечи подошедшего сына. Они вместе медленно направились к двери. Неожиданно Утер повернул голову в сторону роскошной кровати принца. — А почему ты не сделал, как я тебе советовал? — спросил он. — Ты о чем? — Я о кровати! Мой падающий с кровати сын! — король с улыбкой посмотрел на принца и в ту же минуту полностью протрезвел. Он впился глазами в глаза Артура и прошептал: — А ты ведь не понимаешь, о чем я говорю! Ты не знаешь, что я посоветовал тебе, когда ты рассказал историю, что ночью упал с кровати. Значит, это был не ты. Значит, все, рассказанное Нимуэ — правда! Артур лишь закусил губу, предчувствуя оглушительное разрушение всего того прекрасного, что возникло у них с отцом в эти часы. Он уже не мог врать ему, не мог изворачиваться, хотя понимал, что должен это делать для спасения жизни пусть и одного человека. Просто слуги. Только что добрая и расслабленная обстановка так накалилась, что казалось, сейчас между отцом и сыном появятся искры. Неожиданно Утер поднял левую руку и, схватив сына за ухо, больно потянул вверх. Принц ойкнул и зашипел. — Дрянной мальчишка! Когда же ты научился-то? Врешь и не краснеешь! Не отпуская ухо Артура, король подвел его к кровати и спросил: — Что я посоветовал тебе сделать? — Я не помню,— едва прошептал сын. Сильным движением правитель толкнул сына на кровать и навис сверху. — Как король я должен добиться от тебя правды и принять решение о казни твоего слуги-мага и о твоем наказании за его сокрытие. Но сегодня здесь не было короля, здесь был отец. Отец, которого ты обманул,— Утер снял с пояса один из своих ремней и сложил его в руке,— Обманул нагло, беспардонно, как самый непослушный мальчишка. Поэтому и отвечать ты будешь не перед королем, а перед своим отцом! Артур слушал короля, чувствовал, как горит и пульсирует его ухо, и слезящимися глазами наблюдал за отцом. Когда Утер достал ремень, принц понял, что будет дальше. Он попробовал чуть удобнее лечь на кровати и уткнулся лицом в сцепленные руки. Именно в таком положении он и принял первый удар отцовского ремня. Многие сочли бы это странным, а может, даже не поверили бы, но до этого момента Утер никогда не бил своего сына. Когда Артур был ребенком, король смотрел на его золотые волосы, голубые глаза и видел не шаловливого чертенка, а драгоценный подарок своей любимой женщины. Артур-подросток раздражал короля своим поведением, но уже тогда с его губ слетало, как оказалось, спасительное слово «сир». Отец слышал его и удивлялся: он, король, будет воевать со своим сыном-подростком? Поднять руку на юношу король не мог по той же причине. В такие моменты он смотрел на Артура не как отец, а как король на провинившегося подданного. Это останавливало и подсказывало другие решения: темница, дополнительные тренировки, под стражу в свои покои... Сегодня за несколько часов общения та стена, которая неизвестным образом выросла между отцом и сыном, рухнула. И поняв, что Артур все это время лгал, отец сделал то, что мог бы сделать на его месте любой отец: и крестьянин, и кузнец, и пекарь. Он порол сына своим ремнем, чувствуя, как уходит обида, а на ее смену приходит понимание и прощение. Утер остановился и вытер пот со лба. — Дрянной мальчишка! Ты у меня долго сесть не сможешь. Будешь помнить, как отца обманывать. Ты подумай,— король снова взмахнул ремнем и опустил его на ягодицы Артура,— я к нему со всею душой, а он так врет! Так врет! Надолго. Запомнишь. Сто. Раз. Подумаешь. Перед. Тем. Как. Соврать. Каждое слово отец сопровождал ударом, когда же Артур всхлипнул и тихонько заскулил в сложенные перед лицом ладони, прикрикнул: — Молчать! Отвечай за свои поступки. Ты за свое поведение сейчас должен был бы в темнице в цепях ожидать общения с хозяевами застенка, а ты всего лишь познаешь силу убеждения отцовского ремня. Утер перехватил ремень правой рукой и продолжил порку своего непослушного сына. За окнами медленно светлело небо. Король сидел в кресле принца и смотрел на кровать, где лежал его сын. Артур же повернул голову и сквозь льющиеся от резкой боли слезы рассматривал отца. — Ты же понимаешь, что я никогда не признаюсь,— прошептал он. — Понимаю,— кивнул Утер,— поэтому закрываю эту тему. Поэтому ты и получил сейчас то, что получил. — Как это? — свел брови Артур. — Если выяснять все на уровне король-принц, то, боюсь, как бы мне по законам не пришлось тебя на плаху за все случившееся отправить. А мы с тобой выяснили все как отец и сын. Думаю, этого достаточно. — Достаточно,— согласился принц. — Вот и хорошо,— встал Утер. Он подошел к сыну, критически пробежался глазами по телу, на котором внешне никак не отразилось случившееся. — Встать можешь? Шипя и вздрагивая, Артур медленно встал на четвереньки, а потом слез с кровати и принял вертикальное положение. У отца чесались руки спустить с него штаны и оценить масштабы бедствия. Но король сдержал себя. Лишь легонько хлопнул сына по плечу: — Сегодня можешь болеть. Пусть твой слуга зовет Гаюса или сам как-то помогает тебе, но постарайся завтра хотя бы прямо и быстро ходить. — Постараюсь. Утер уже было направился к выходу, но кое-что еще не давало ему покоя. Король снова повернулся к сыну: — Артур, я хотел сказать... Сказать тебе спасибо. Если бы в замке на самом деле готовился заговор, то ты бы спас меня. Избавил от позора, заточения, издевательства, а может быть, и убийства. Спасибо тебе, сын. — Я... отец... — Артур не знал, что ответить, и молча припал губами к протянутой руке отца. Мерлин нашел своего хозяина лежащим на кровати. На животе. В одежде. На застеленной кровати. — Ты спал? — осторожно спросил маг. — Нет. — А почему не встаешь? Почему так странно лежишь? — Потому что сегодня я болею, мне позволено целый день валяться в постели,— Артур попробовал потянуться, но болезненно поморщился. — Что случилось? Принц молчал, пытаясь подобрать слова, а Мерлин незаметно протянул к нему руку и легонько сверкнул глазами. —О-ох! — отшатнулся маг,— Как больно. Он скривился и подошел ближе. — Король избил тебя? — Не король, Мерлин. Отец. — А какая разница? Или не так больно? — позволил себе съехидничать слуга. — Большая разница. За твое укрывательство и обман короля по закону Камелота я при определенных обстоятельствах могу оказаться даже на плахе. А общение с отцом ограничилось поркой. — Он все знает, да? — Мерлин присел на кровать рядом с Артуром. — Да, все знает. Кстати, он даже в курсе того, что буря, сорвавшая турнир,— твоих рук дело. Я даже не догадался об этом. Маг с улыбкой вздохнул и тревожно спросил: — Откуда он знает? — Отец назвал только какое-то странное имя — Нимуэ. Мерлин встрепенулся: — Но эта ведьма умерла! Неужели нашла возможность появиться тут и напакостить? Молодые люди замолчали, думая каждый о своем. Маг нервно повел плечами: — Что теперь будет? Что мне делать? Артур закрыл глаза и монотонно забубнил: — Точно знаю одно: тебя не казнят. С тобой ничего плохого не произойдет. А сейчас позови мне Гаюса, а то я выть начну. — Давай я без Гаюса справлюсь,— потер ладони Мерлин. — Магией? Давай. Только сперва скажи мне, что отец посоветовал, когда ты рассказал ему о падении с кровати? Маг смешно нахмурился, а потом озарился улыбкой, вспомнив слова короля: — Он сказал, чтобы я убрал тот маленький прикроватный столик. Сказал, что если я упаду в следующий раз, то разобью себе об него голову. Артур уткнулся лицом в ладони. — Такой пустяк! Погореть на таком пустяке... Принц тихонько застонал, а потом резко обернулся к магу: — Лечи меня! Завтра мне нужно прямо и быстро ходить! Мерлин встал с кровати и направил руки на тело Артура. — Будешь ходить. Даже бегать и биться на мечах будешь!