Будь со мной, уходи

30 ноября 2011, Восток Лондона, 10.47 Визг тормозов, удар, скрежет металла об асфальт и лязгающее скольжение правого крыла автомобиля о дорожный отбойник… Многочисленные прохожие, спешащие с утра пораньше, кто на работу, кто в метро, кто в школу, кто на учебу, а также просто местные зеваки, которых всегда в избытке в большом городе — все сбегаются посмотреть на аварию, как будто никогда не видели ничего интереснее. Отовсюду слышны возмущенные и испуганные крики, и первые свидетели уже начинают обсуждать и смаковать, как дорогая иномарка чуть не перевернулась, сколько раз крутанулась на большой скорости прежде, чем врезаться в бетонное препятствие. Но основное внимание приковано к другому участнику аварии — мотоциклисту, который лежит без сознания на пару десятков метров дальше. На его мотоцикле все еще крутятся и дымятся шины.

Полчаса назад

Уолворт, 10.15 — Мэри, то есть, как ты не приедешь на праздники? Я же специально взял отпуск на эти две недели, мы договаривались! — Джон с такой силой вцепился в телефон, что тот готов был расколоться на несколько частей. — Да, конечно, твоя курсовая, безусловно, важнее праздников. Нет, я не кричу. Нет, я рад, что тебе удалось убедить профессора Роджерс позаниматься с тобой. Я рад за тебя. С наступающим. Джон сбросил вызов. Он задавался вопросом, сколько еще сможет выдерживать эти отношения на расстоянии с редкими встречами-проводами и вокзалами-аэропортами, и сколько еще будет соперничать с научной работой своей девушки. Все чаще в голове возникала мысль: а зачем все это? Отношения эти стали напоминать ему чемодан без ручки. Аналогия напрашивалась сама собой. Настроение было безнадежно испорчено. Он надеялся, что через две недели его ненаглядная появится в Лондоне, и он хоть ненадолго сможет почувствовать себя нормальным человеком, состоящим в постоянных и, предположительно, серьезных отношениях. А ну, к черту все, подумал он. Ему нужно было срочно расслабиться и привести мысли в порядок. Джон схватил куртку, шлем и быстрым шагом вышел из своей съемной квартирки на окраине. Бейкер-стрит, 10.20 — Майкрофт, я уже сказал: я не стану заниматься такой ерундой, — Шерлок взял в руки любимую скрипку и стал неспешно, почти лениво перебирать струны. — Дело государственной важности, брат мой, — Холмс-старший медленно начинал терять терпение: уговоры шли уже не первый час. — Вот и разбирайся с ним сам, — он даже не взглянул на него. — А у меня и без того полно работы. — Я могу сделать так, что у тебя ее не будет. Шерлок резко вскинул голову и впился в него уничтожающим взглядом. — Ты не посмеешь, — сквозь зубы проговорил он. — Желаешь проверить? — брат изобразил задумчивость. — Как думаешь, за сколько «Сан» распространит информацию о том, что знаменитый детектив — неадекватный наркоман? Шерлок молчал. Нет, он привык, что Майкрофт, как истинный политик, неразборчив в средствах для достижения цели. Но тот продолжал его неприятно удивлять. — Мотивирует? — вновь заговорил Холмс-старший. — Шантаж — интересный способ добиться желаемого, да еще и надеяться, что это добавит мне энтузиазма, — он встал. — Ну, вот и чудно, — приторно улыбнулся тот, полагая, что цель достигнута. — Помни, что об утере этой флешки не должна знать больше ни одна живая душа, так что не вздумай подключать свою сеть безд… куда ты собрался? Шерлок уже завязывал шарф. — Раз ты не желаешь оставить мой дом, куда тебя, кстати, никто не звал, то уйду я, — он ловко подбросил и поймал ключи от машины. — Проветрюсь. — В машине? — ехидно уточнил Майкрофт. — Не гони. Шерлок не взглянул на него, а резко развернулся и вышел из квартиры. 30 ноября 2011, Восток Лондона, 10.48. Как только машина останавливается, из нее пулей вылетает водитель и сразу бросается к пострадавшему мотоциклисту. Это высокий мужчина в черном пальто со взъерошенными темными волосами. Даже на расстоянии он понимает, что все очень серьезно: от удара шлем раскололся, возможны травмы головы, не исключены переломы. И это в том случае, если он вообще жив. Мужчина опускается перед ним на колени, не жалея дорогого костюма, и жадно вслушивается в пульс на запястье. Есть. Он быстро поднимается на ноги и набирает номер скорой. Пока он осматривает пострадавшего, кто-то из толпы успевает вызвать полицию. — Вот, вот он, давят людей средь бела дня! — кричит одна дама преклонного возраста, указывая полицейскому на водителя аварийного авто. — Сержант Шон, что произошло? — обращается подоспевший полицейский к высокому брюнету. — Все вопросы потом, сейчас главное — доставить пострадавшего в больницу, — небрежно отмахивается тот. — Позвольте, сэр, как вы позволяете себе разговаривать с полиц… — возмущается сержант, но договорить ему не дают. — Я. Отвечу. На все. Вопросы. Потом. — сквозь зубы шипит его вынужденный собеседник. — Ваше имя, сэр! — голос полицейского не сулит ничего хорошего. — Шерлок Холмс. Передайте инспектору Лестрейду, что я сам свяжусь с полицией и дам все необходимые показания, как только буду уверен, что с этим человеком все в порядке. Кажется, слова эти, а именно упоминание высшего начальства, действуют на сержанта, и он отступает в сторону. Пока идет эта небольшая перепалка — прибывают медики. Они осторожно снимают с пострадавшего шлем, вернее то, что от него осталось, врач проводит беглый осмотр, убеждается, что его можно более-менее безопасно транспортировать в госпиталь, после чего его бережно перекладывают на носилки. Шерлок успевает заметить его бледное лицо, обрамленное золотыми волосами. На вид мужчине не больше 35, как и ему самому. Он кажется ему смутно знакомым, но он не может вспомнить, где мог его видеть. — Что скажете, доктор? — обращается он к врачу, женщине средних лет с короткой стрижкой. — Просто чудо, что он жив остался, — сообщает она. — Но вот с правой ногой и с головой могут быть проблемы. Точнее о характере травм скажет полное обследование: высок риск повреждения внутренних органов и как следствие — резкого ухудшения состояния. Пока не берусь сказать, что его жизнь вне опасности. Она открывает дверь скорой рядом с водителем и собирается садиться. — Я поеду с вами, — вдруг заявляет Холмс. — А вы ему кто? — вдруг хмурится она, засовывая руки в карманы. — Никто, но из-за меня это случилось. Я хочу поехать, вдруг нужна будет какая-то помощь, деньги на операцию, если потребуется, я не знаю, что угодно, — Холмс начинает терять самообладание. Он сам не понимает, почему говорит и делает все это. Он просто чувствует, что должен, что так правильно. А еще он знает, что просто не может не поехать. Та пожимает плечами. — Как угодно. Эй, Крис, — обращается она к помощнику. — Проверь, есть ли при нем документы. Невысокого роста молодой человек тут же бросается выполнять указание врача. Через несколько секунд во внутреннем кармане кожаной куртки он находит паспорт: — Документы на имя Джона Ватсона. Имя пронзает Шерлока, словно молния. — Что ж, постарайся связаться с его семьей, когда приедем в Бартс. Все, поехали. Шерлок залезает в карету скорой, не вспоминая о брошенном автомобиле. Он садится рядом с носилками и сжимает руку светловолосого мужчины, которого уже успели подключить к аппарату искусственной вентиляции легких, и тихо шепчет: — Джон Ватсон, только держись. Пожалуйста.