От зла добра не ищут

От полумрака ужасно болели глаза. Да и ощущение, когда видишь не дальше собственного носа, отнюдь не самое приятное. Но хуже всего было постоянно слышать крики терзаемых душ. Лучше уж вопить самой, исступленно и до боли в глотке. Эппс попыталась подняться на ноги, но цепи были слишком коротки. В отчаянии стиснув зубы, девушка заползла обратно в свою расселину. Она ждала. Скоро настанет ее очередь кричать. Через небольшие промежутки времени к скале подступала лава и заливала расселину. Боже, какое же это поистине адское мучение – полыхать долгие часы и не сгорать. Раскаленная жижа заливалась в рот, заставляя корчиться и извиваться. Охваченная огнем, кожа шипела и становилась черной, обуглившейся. Страшней всего, что с каждым разом пытка длилась все дольше и дольше. Морин с ужасом догадывалась, что когда-нибудь лава больше не отступит и ее мучения будут длиться вечно. И еще одно. Утопая в ней, девушка по капле утрачивала те качества, которые отличали ее от других душ. Прокляв себя за сделку с Джеком, она теперь понимала, что готова на все, лишь бы ее не пытали. Ловчий изредка приходил к ней, садился рядом и подолгу молчал, рассеянно глядя куда-то вдаль. Смысла его посещений Эппс так и не понимала. Да и не стремилась понять. Джек скрашивал ее одиночество, которое порой было хуже самой жестокой казни. А вот и он. Легок на помине. Эппс слабо улыбнулась подошедшему Ферриману. Тот улыбнулся в ответ и сел рядом. - Заждалась, Морин? Девушка насмешливо фыркнула и все-таки смущенно кивнула головой. Ловчий ухмыльнулся и приобнял ее за плечи. Эппс уткнулась ему в грудь. Как она устала… Перед глазами промелькнули события последнего года. В носу защипало, к горлу подступил горький комок. Нет, не смей реветь. Только не при нем! Но было поздно. Слезы уже катились по щекам. Эппс всхлипнула и ударила кулаком по груди Джека. - Это ты во всем виноват, чертов сукин сын! – рыдания душили ее. Ферриман отстранился и недоуменно взглянул в заплаканное лицо Эппс. В его глазах промелькнула растерянность. - Морин, ты… - Джек был посланником Преисподней, и женщин искренне утешать никогда не умел. Эппс оттолкнула его. - Тебе никогда не понять меня, Ферриман. Ты часть Зла, нет, – само Зло. Откуда тебе знать, что чувствует обычный человек? – справившись с собой, прошипела девушка. - Я был им, Морин, – тихо произнес Джек. –Давно. - Что же ты натворил за свою жизнь?– задала Эппс давно интересующий ее вопрос. Лицо ловчего сразу же омрачилось. - Не стоит об этом. Тебе не понравится мой рассказ, Морин. Если уже сейчас считаешь меня чудовищем, то кем я буду выглядеть в твоих глазах после своего признания? - Неужели все так ужасно? – прищурилась девушка. На ее щеках высыхали последние слезы. Джек кивнул. Вот уж кому, а Эппс он точно не хотел рассказывать про свои проступки. Опасался, что она осудит его. Но ловчий чувствовал, что Морин так просто не отступится, и ему придется-таки признаться в содеянном. А еще весьма не хотелось вспоминать свою земную жизнь. Она словно отступила на второй план, казалась страшным сном… И вот теперь приходится снова вытаскивать на свет свои грязные делишки. А все из-за любопытства какой-то обычной девчонки, которую он просто обязан ненавидеть. Но почему против его воли так и тянет рассказать все от и до? Джек вздохнул. Что ж, придется посвятить Эппс в свою историю. - Хорошо. Слушай.