POV Сын Ри
Айдолы — это зло. И не важно, что я сам этот самый кумир миллионов и уже десятый год варюсь в этом дерьме, я всё равно считаю, что занимаюсь гиблым делом. Раньше как-то пытался выделиться среди толпы клонов пай-мальчиков, но сейчас и сам грешу заученными ответами на давно известные вопросы. Просто надоело, что тебя считают не таким, как все, хотя ты единственный, кто пытается быть настоящим. Я перестал доверять кому-либо, иногда я думаю, что не доверяю даже самому себе, или своей сестре, которая младше меня всего на пару лет, но пользуясь моим положением, живёт вместе со мной в моих личных апартаментах в одном из самых элитных зданий Сеула. Что, казалось бы, может мне сделать это безобидное создание, которое является частью моей семьи? Но моё многолетнее копание в самом себе привело к плачевным результатам — я больше не верил, что меня можно полюбить без моих денег и имени, которое я создал сам, но за которое почему-то благодарю других. Это стало нормой и больше не вызывает во мне возмущения, как в первые годы моего длинного путешествия в мир шоу-бизнеса, и, если честно, я с уверенностью могу сказать, что просто не умею по-другому жить. Я контактирую с людьми и веду с ними дела, даже довольно искренне улыбаюсь на совместных фото с ними, но я не верю им. Не могу верить после того, как меня впервые бросили в пятнадцать лет, потому что я был не зрелым. Или когда девушка, которая мне нравилась, сбежала после первого свидания, пробравшись ко мне в номер, и со своим парнем сфотографировала меня спящим. Всё бы ничего, если бы наутро я не увидел про себя скандальную статью в жёлтой газете о том, что я её совратил и чуть ли не удушил в порыве страсти. Хотелось бы, но не уверен, что это будет от страсти, и она после этого сможет сливать мои фотографии всяким газетёнкам. Уверенности в себе не придавала и сама индустрия, в которой я работал. Чего тут только нет, начиная с плагиата и заканчивая обвинением в изнасилованиях и побоев от бывших девушек. Не стоит удивляться, почему я перестал верить в людей и в любовь в целом, и вот уже как пару лет праздную рождество и новый год в одиночку. Про дни рождения я вообще молчу. Ненавижу этот тупой день, когда все тебе улыбаются и поздравляют в социальных сетях, а потом даже не узнают тебя, если вас не снимают объективы тысячи камер. Становится как-то легче, когда я напоминаю себе, что осталось каких-то пару часов. А после я смогу покинуть очередное предрождественское вручение наград и вернуться в свою пустую квартиру подальше от этих фальшивых улыбок, конфетти и миллиона мигающих лампочек, способных осветить всё на свете, кроме моей тёмной души, где давно уже ничего нет, кроме бесконечной ненависти к людям и к самому себе. Ненавижу праздники. В этом году я не выпускал альбома и присутствовал на этом мероприятии только потому, что агентство послало меня вручить награду за соло-артиста года, а с тем, что я прекрасно знал, кому это награда достанется, я уже готовился вымучивать из себя улыбку и приветливость к любимчику всей Южной Кореи. К слову, я с этим любимчиком знаком не понаслышке и могу точно сказать, что этот экспонат плюсом ко всему разгильдяй и транжира. Чего только стоит огромная ёлка, которую он поставил в холле нашего дома, прямо около лифта. Да, полгода назад я переехал в соседнюю квартиру с господином Джи-Драгоном. Так сказать хотел как лучше, тишину и покоя в элитном районе, а получил как всегда — неординарную личность, которая нагло считала весь этаж своей собственностью. Я не удивлюсь, если он так думает про всё многоэтажное здание. Надо обрадовать девчонок из а-Пинк и хёнов из «Бесконечного вызова». Чего это я один страдаю? Вручение награды прошло на ура. Я поднялся на сцену и, сказав заученное имя победителя, поклонился этому клоуну, чтобы не видеть его ухмылки и ликующих глаз, которые безотрывно следили за каждым моим движением с начала церемонии. Этот парень давно меня достаёт своим вниманием к моей персоне, и я начал даже подумывать, а не хочет ли он случаем пробраться ко мне в квартиру и зарезать мою скромную тушку в сочельник. Пока я не заметил, что моя сестра стала уж очень сильно наряжаться, даже для простого похода в магазин. Хотелось бы проигнорировать, но я знал, какова жизнь айдола и не хотел, чтобы этот скользкий тип подкатывал к моей глупышке-сестре. Иногда я вспоминал, что когда-то она любила меня, потому что я большой старший брат и могу волшебным образом починить её игрушки, а не потому что я господин Ли Сын Ри и могу подарить родителям кафе, в котором госпожа Ли Ханна будет работать. А если ей надоест — открыть клуб, чтобы малышке было, где изображать из себя диджея. Хотя у неё довольно-таки хорошо получается, что я не могу не признать. — Может, поедем домой вместе, всё равно в одну сторону? — Квон в очередной раз, потеряв всякий стыд, завалился ко мне в гримёрку. — Нет, спасибо, меня ждёт машина, — я мило улыбнулся, строя из себя этакого мальчика-болванчика, который пользовался хорошим спросом у журналистов с прессой, и надел кепку, чтобы не смотреть больше на парня. — Да ладно тебе, мелкий, сегодня же праздник, можно же с хёном побыть милашкой, — этот персонаж очень часто кичился тем, что был старше меня на два года, так что не стоит удивляться, что он и на этот раз не смог удержаться от условностей. Он, не смотря на стафф, припёр меня к стенке и выставил руку, загоняя в своеобразную ловушку. — Что у тебя с моей сестрой? — я не ожидал услышать от него такого вопроса, поэтому растерялся и просто пытался дышать ровно, потому что пульс уже давно реагировал на этого парня как у больного аритмией, без признаков к улучшению, — Она говорит, что вы недавно мило поболтали по дороге домой. — Да, но это было просто совпадение. Хён, я не посмел бы так себя вести, — уж точно не тогда, когда братом Дами-ши был этот козлина. К тому же не уверен, что хоть кто-то видевший нас тогда, мог поверить, что этот человек смог бы такое позволить. Слишком большое напряжение и власть от него исходила, и мне почему-то казалось, что не один я сейчас крайне возбуждён. — Вот и отлично, держись от неё подальше, — голос парня дрожал от напряжения, но на лице появилась ухмылка, и он снова вернулся в привычное, раздражающее меня состояние. Но, больше всего в этой ситуации, меня радовала способность снова дышать и свобода, которую я получил, как только он отошёл на два шага назад. — Теперь, ты поедешь со мной? — Хорошо, хён, если ты настаиваешь... — внутренне блеванув от слащавости, с которой я вынужден был с ним разговаривать, я, не поднимая головы, направился к его машине, по дороге здороваясь с многочисленными «друзьями», которые махали мне и кланялись, но не отрывали своего взгляда от звезды года и победителя всех наград. Это не жизнь такая, а мы. Мы разучились жить. — Тебе, кажется, не понравилось шоу, — ох, лучше бы господин Джи-Драгон ехал молча. Мы сидели на заднем сиденье его мини-автобуса, а его менеджер послушно выполнял роль водителя. — Я не любитель ходить на вручение наград и уходить с пустыми руками, — я слишком устал и практически засыпал, что было странно, с учётом того, что я физически не переносил присутствие этого парня рядом. — Прости, хён, кажется я немного сонный, вот и болтаю чушь. Я рад за тебя, поздравляю с наградами, ты заслужил. — Ага, спасибо, — я услышал тяжёлый выдох и позволил себе посмотреть на Квона, защищаясь тем, что мы ехали в туннеле, и он не мог заметить моего заинтересованного взгляда. Он сидел, откинув голову на спинку сиденья, закрыв глаза и чему-то улыбался. — На секунду я поверил, что сейчас получу своё рождественское чудо… глупо с моей стороны, не так ли? — О чём ты? — я продолжал смотреть на старшего, отгоняя от себя грешные мысли о том, чтобы пригладить его зелёные, торчащие во все стороны волосы и спросить - ему так же холодно в это Рождество, как и мне, или мы просто разучились чувствовать тепло? Верить в чудо, которое обходит нас семимильными шагами. — Да, так, вспомнилось, — машину качнуло, и я в том положении зрителя, в каком сидел, оказался уткнувшимся носом в пах самого Джи-Драгона-ши, мать его. — Эм, я, конечно, всё понимаю, но для начала ты мог бы просто пригласить меня на свидание. Не думаешь? Вскочив, красный, как рак, я дождался пока мы припаркуемся и, пролепетав что-то наподобие: «Прости-я-случайно», я начал свой рождественский марафон под названием «Доберись до лифта раньше этого долбоёба и перестань спотыкаться каждый раз, когда твои губы вспоминают, что кое-что в джинсах за пять тысяч долларов только что толкнулось тебе в рот». — Мне просто показалось, да… Мне просто показалось, просто показ…— я, заикаясь и путаясь, повторял себе эти слова дюжину раз, пока стучал пальцами по панели вызова лифта и отсчитывал секунды, когда на горизонте покажется его твёрдое величество Квон Джи Ён. — Тьфу ты, каменное, именно так переводится его фамилия. Чёрт, о чём я только дума… — Сын Ри, ты неправильно всё понял, — я смотрел куда угодно, но только не на запыхавшегося парня, явно пристыженного тем, что произошло в машине. Я не знал, что он умеет так смущаться… это страх в его глазах? — Зайди в лифт. Наваждение куда-то ушло. Стыд сменился раздражением и неприятием от мысли, что Джи посчитал меня продажной шкурой, которая пойдёт трепаться о нём направо и налево и разболтает всем его грязные секретики. Именно так, неважно, что произошло тогда в его машине и почему, любой другой на моём месте поставил бы на нём крест пидораса и затаскал бы по судам. Любой, но не я, блядь. Я хмыкнул и зашёл в лифт, отвлекаясь на то, что в фойе было мало народу, так как все праздновали дома в эту ночь. Эта тишина угнетала, не спасали даже рождественские песенки звучащие эхом в просторной кабинке, ползущего наверх со скоростью черепахи, лифта. — Здесь камеры и я не могу тебе показать, но когда мы выйдем, я всё объясню. — и снова этот наполненный страхом голос. Мне противно от себя в его представлении. Противно, потому что я бы тоже посчитал так же. Нет, хуже, я бы сделал всё, чтобы человек, который оказался со мной в такой ситуации боялся бы и рта раскрыть ближайшие сто лет и вообще не смел упоминать моё имя. — Пошли. Парень потащил меня за собой и, затолкнув в свою квартиру, начал снимать штаны. К такому жизнь меня явно не готовила. Что не помешало мне стоять, как вкопанному и косплеить рыбку из небезызвестного мультика Немо. Как её там? Дори, кажется. Да, мои мысли были давно не в порядке, как и я сам. — Я боюсь потерять телефон, поэтому держу его ближе к телу, — охереть, только что, прямо на моих глазах, Джи — блятьчтоздесьтворится — Драгон достал из «широких штанин» свой мобильник. — Когда ты, ну это, упал… мне просто пришло сообщение, веришь? — Эм, да... — с трудом, но гениально делаю вид, аж сам себе поверил. — Но тебе не о чем беспокоиться, я не собирался ничего говорить и разбалтывать. Какая разница телефон это или… ты… Мне это не интересно. Мне просто было неловко за то, что я на тебя упал. «Я не понял — где мой оскар?» — Говорить и разбалтывать? Подожди, ты о чём вообще? — хён наклонил голову и смотрел на меня, как домашний питомец, ожидающий объяснений или хотя бы косточку. — Ты серьёзно ничего не понимаешь? — Прости, но именно так я бы и подумал, — я сказал правду, решив, что не хочу делать вид, что мне не нужны ответы на заданные им же вопросы. — Не понимаю. — Я не хотел напугать тебя, это единственная причина, по которой я притащил тебя к себе , — Квон был явно разочарован. Я плохо понимал его мотивы, но слишком уж хорошо разбирался в мимике людей. — Кажется, мы разобрались в нашей «неловкой» ситуации. Не смею тебя больше задерживать. Этот отведенный взгляд и рука, ещё минуту назад, запущенная в салатовые волосы, и потерянная в попытках заправить торчащие, немного сальные от геля пряди за ухо, говорили громче слов и поступков. Я смотрел, как он переступает с ноги на ногу в ожидании, пока я уйду, и боролся с непонятным для меня желанием извиниться. Не понимаю, за что и почему, собственно, я должен просить прощения, но эта мысль не покидала меня даже после того, как я молча ушёл и, зайдя в свою квартиру, смотрел на светящиеся повсюду гирлянды, которыми Ханна умудрилась обвесить практически всю гостиную. Не раздеваясь, я прислонился к двери и продолжал смотреть на огоньки, расчётливо сменяющие свои предпочтения в цветах и скорости. А потом стоило только закрыть глаза, и ты видишь отблески дюжины лампочек и салатовые волосы, которые нестерпимо хотелось поправить. «Извинись, просто пойди и извинись перед ним». Это было дико странно и, если честно, я уже пару лет не чувствовал ничего подобного, но я находил какую-то привлекательность в том, что именно этот несносный парень смог заставить меня что-то испытывать. Даже если это простое чувство вины. «А ещё он безумно милый». Добравшись до спальни и, не переодеваясь, завалившись в постель, я достал телефон и стал рыскать в своих многочисленных контактах в поисках его номера. Ещё одна удивительная вещь в этом уходящем году была обнаружена мною спустя пять минут — у меня был его номер и да, я уже тогда его терпеть не мог. Контакт с его номером носил гордое название «Дракоша», и я бы поржал, но решил удостоить своё скромное чувство юмора простым оскалом, переходящим в трёхминутную улыбку на светящийся экран с его прозвищем. Со мной точно было что-то не так. Я открыл сообщения и, недолго думая, написал простое «прости», добавив лишь смущающийся смайлик, отправил ему. Потом я осмотрелся по сторонам и ужасно обрадовался, что сестра не добралась до моей комнаты, и в ней не было практически никакого освещения, чтобы наблюдать за моим позором, в виде спрятанного телефона под подушку и скоростного побега в ванную. «Блять, он же меня не видит, чего я так боюсь… а-ха-ха… Правда не видит… ведь так?» Мысли в голове и раньше не особо меня радовали спокойным состоянием, а сейчас и подавно вели какую-то беспорядочную жизнь. Не в смысле меняли партнёров, а перемещались слева направо и обратно в поисках смысла, но то ли от количества серых клеток, то ли от их отсутствия — отбивались от стен и возвращались в исходную позицию. Это я, как терминатор здравого смысла говорю. Приняв душ и посмотрев на себя в запотевшее зеркало, я смело мог сказать, что терминатор никуда не делся, один покер фейс чего стоит, вот только здравого смысла во взгляде становилось всё меньше и меньше. «Эти праздники сведут меня с ума… или он». Я снова улыбнулся сам себе и необычному чувству внутри, ускоряющему ритм моего сердцебиения, и направился к пугающему меня сейчас телефону. Осторожно приподняв подушку, как будто там затаился какой-нибудь страшный монстр из детских страшилок или ещё хуже огромный паук, я достал смартфон и разблокировал экран. <<Good boy...(смайлик с облачком)>> Если бы ещё вчера мне сказали, что из-за долбанного короткого, не отвечающего никаким правилам приличия, и вообще не пошёл бы он на все четыре стороны, Дракоша хренов, сообщения я буду последующие два часа смотреть в потолок и улыбаться каким-то своим тупым и нелогичным ни разу, нисколечко, вообще ни грамма, мыслям... Я бы точно сказал, что говорящий не совсем в своём уме и как можно вообще слушать умалишённых. Вот только сейчас — этим умалишённым был именно я.***
≪Если ты дома, встреть меня у лифта, пожалуйста, я накупила всего на новый год, и пакеты довольно тяжёлые≫ Я и так проспал меньше четырёх часов, и вот, в свой заслуженный выходной, должен подорваться с постели и встретить Ханну. Мои чувства пришли в норму за ночь, как мне казалось, и я спокойно успел помыть волосы и уложить мало-мальски в прическу, когда в одном халате открыл дверь и стал дожидаться сестру. Вот только стоило лифту открыться, а голосам из него дойти до моих ушей, как вся моя уравновешенность и уверенность в себе канула в лету. — Да, ёлка просто потрясающая, спасибо вам за неё, оппа, — предательница только завидев, направилась сразу же ко мне, чтобы скинуть на меня все свои пакеты. — Ещё раз спасибо за помощь. Вы потрясающий. Кажется, на моём лице было написано, как "волнующе" сильно я нахожу этого парня "потрясающим" и всю ситуацию в целом. Квон аж застыл на месте, как будто моя чёрная аура ненависти ко всему и несправедливости мира в целом, не пускала его дальше. — Не за что, вы тоже мне нравитесь, Ханна-ши, — сестричка аж покраснела от такой похвалы и, смущённо улыбнувшись, показала Джи, куда нужно поставить покупки. — Расслабься, я не кусаюсь. Этот тихий, насмешливый голос дошёл до меня спустя секунду, как парень прошёл мимо, и я занервничал ещё больше. «Убью суку». — Зачем понадобился я, если тебе уже итак любезно помогли, — заворчал я с порога, так и не сдвинувшись с места. — Я же не знала, что встречу оппу, братик, почему ты злишься? — Ханна смотрела то на меня, то на «оппу» и медленно растянула губы в хитрую улыбку. — Ты, случайно, не ревнуешь? — Что? — когда Джи Ён, не смотря на абсурдные слова из уст моей сестры, подошёл ко мне и медленно с опаской отобрал пакеты с покупками и поставил их на стол рядом с остальными, я понял, что совсем ничего не понял. — О чём ты? — Ну, ты всегда ревнуешь, если ко мне подходит симпатичный парень, но ты же должен понимать, что если даже оппа красивее их всех вместе взятых, он просто помог своей соседке, не так ли? — я знал этот гнусливый голос в исполнении своей « любимой» сестрёнки — она издевалась. — И я уверенна, что даже не в его вкусе, ведь так, Джи Ён-оппа? — Эм... — я уже представлял, как выгоняю нахалку обратно к родителям, чтобы она больше не шутила так над братом в присутствии людей, которые не знают наши странные отношения с мелкой и любовь к не смешным подколам, когда хён решил всё-таки ответить на такое откровенное приглашение Ханны познакомиться поближе. — Вообще-то, в моём вкусе все представительницы прекрасного пола с такими очаровательными глазами. «Убью обоих, нах». — Да? Вы такой милый, Джи Ён- оппа, — я так устал от этого спектакля, что облокотился на дверь, желая только одного — оказаться далеко отсюда и никогда не видеть, как парень, перед которым я ещё вчера так глупо извинялся, сейчас флиртует с моей неуравновешенной сестричкой. — А вы замечали, что мы очень похожи с братом? Нам все это говорят. — Замечал, только у него мешки под глазами больше, совсем как у Панды. — Что? — Я, пожалуй, пойду, а то боюсь, мне слишком нравится злоупотреблять вашим гостеприимством. «Вали в Ад, Дракон близорукий». — Нет, что вы, может, Вы согласитесь поужинать у нас, раз помогли донести продукты? — почему я не знал, что родители удочерили этого монстра, она не может быть моей сестрой. — Пожалуйста, не отказывайтесь сразу. Квон смотрел только на меня и ухмылялся. Его явно забавляла вся эта ситуация. Вот только взгляд на вырез моего халата навевал совсем другие мысли. — Почему бы и нет? — убейте меня кто-нибудь. — Сын Ри, ты не против? — Ух ты, вы вспомнили о моём присутствии? — у меня появилось стойкое желание смотаться куда-нибудь в Африку, чтобы не видеть этих двоих, воркующих за одним столом. Причём я был уверен, что объектом их насмешек буду именно я. — Раз моё мнение ещё кому-то интересно, — я с упрёком посмотрел на Ханну, — я так и быть скажу, что мне всё равно. Я всё равно собирался уходить сегодня вечером. А теперь, пожалуй, пойду и снова попытаюсь уснуть. «А то, кажется, я ещё не проснулся от кошмара». — Куда? — голос Джи Ёна изменился и стал в разы серьёзнее. — В свою спальню, полагаю, — я обогнул парня и направился в комнату, совсем не ожидая, что хён пойдёт за мной. — Что-то ещё? Ты забыл, где выход? Уверен Ханна тебе покажет, можете даже договориться, как оденетесь на ваше милое первое свидание. «Первое ли?» — Нет, куда ты идёшь вечером? — мне почему-то стало легче от его вопроса, и я даже нерешительно улыбнулся, находя возмущение на лице Дракоши милым. — Не знаю, подальше отсюда, — я не мог ему врать и не хотел. Мне казалось, что он сразу заметит фальшь в моём голосе. — Может в свой клуб, там сегодня предновогодняя вечеринка. — Если ты не хочешь, чтобы я приходил к вам, так бы и сказал. Не стоит из-за меня сбегать из дома, — Джи опять выглядел расстроенным, и это сказывалось и на мне. Это пугает до чёртиков. — Пожалуйста. — Хорошо, я останусь дома, доволен? — я злился на самого себя за то, что позволяю собой вертеть этому парню, но внутри я ликовал, что не только я умел выставлять себя дураком, прося или извиняясь. — Теперь я могу пойти спать? — Да, если ты сможешь, — игривость в ту же секунду окрасила грустный голос Джи Ёна, делая чуть ли не бархатным. Он опустил взгляд, и я мог поклясться, что мне совсем не кажется, и парень отчётливо флиртовал со мной, чуть ли не облизываясь от моего вида. — Сладких снов. «И чтобы мне приснился ты — забыл добавить». Я показал его спине язык и захлопнул дверь, не желая слышать, как будут прощаться эти двое. Рухнув на постель, я серьёзно обдумал всё, что сейчас услышал и запутался ещё больше. Моё тело, мифическое сердце и каждая клетка мозга понимала, что Квон Джи Ён хочет меня, а губы вообще помнили этому подтверждение, но… почему тогда он так ведёт себя с моей сестрой. Думая об этом снова и снова, я настолько накрутил себя, что уверился в иллюзию его увлечённости мною. «Может я неправильно всё понял? Откуда я знаю, как там геи флиртуют и смотрят на других парней. Более вероятно, что хён натурал и ему всего навсего понравилась моя сестра, что тот не скрывает, и просто решил наладить отношения с её братом. Вот и всё». От этих мыслей стало совсем паршиво. Маленькая вера в чудо потухла, и я снова закрылся в самом себе. Так было проще и безопаснее. Так было привычнее. И совсем не больно. — Эй, ты же никогда не можешь заснуть, после того как проснулся, — Ханна нагло ворвалась ко мне в комнату и уселась у моих ног, сложив ноги по-турецки. — Правда он невероятный? — У тебя есть парень, — строго напомнил я ей. — И вообще это мой дом, может, для начала меня спросишь, прежде чем кого-либо приглашать на ужин? — Не может и не напоминай про Джу Вона, он так и не объяснил, почему не смог вчера прийти праздновать со мной Рождество, — сестра менялась, когда оставалась наедине со мной или близкими людьми. Это черта всего нашего семейства — быть наигранно счастливыми, когда на сердце кошки скребут от любой мелочи или случайно брошенного слова. — Все мужики - козлы. — Я тоже мужик и не имею ничего общего с семейством парнокопытных - спроси у мамы, она у нас одна, — я пнул Ханну ногой в попытке спихнуть её с кровати. — Нет, ты - Панда, как сказал оппа, а это значит, что ты чёрно-белый и пушистый, — паршивка не только не свалила восвояси, но ещё умудрилась ухватиться за моё бедро и вскарабкаться наверх. Упёртая девчонка. — И я тебя люблю. — Ох, не подлизывайся, ты всё равно не узнаешь, что я тебе подготовил на Новый год, — она уже неделю пытала меня всеми способами, но на этот раз я решил стоять до последнего, потому что опыт прошлых лет подсказывал, что это плохая идея. Весь смысл ожидания сюрприза терялся. — Он реально тебе ничего не написал? — Ну, написал, что был занят, но разве этого достаточно? — Ханна отцепилась от меня и села прямо, всё-таки гадёныш реально её расстроил. «Она права, я ревную её к этим сосункам и хочу убить в срочном порядке, если кто-то её обидит… Вот только не в случае с глупым Драконом». — Я поговорю с ним, довольна? — кажется, я знаю, кто первым начал вить из меня верёвки. «Не могу видеть любимых людей грустными… Что? Это не значит, что я его…» — Да-а… Спасибо, братик, я в тебе не сомневалась,— после чего меня удостоили крепкими, удушающими объятьями и обещанием позвать на ужин. Видите ли, её прекрасный оппа заверил глупышку, что я никуда не денусь из их цепких лап. — Насчёт этого… — Звонят в дверь! — Ханни, как всегда, сбежала от того, что не хотела слышать и через минуту вернулась, чтобы передать мне, что Дами — сестра Квон — хочет меня видеть. «Блядь, час от часу не легче. 2016 год когда-нибудь закончится?» Я честно старался плестись к нежданному гостю быстрее, но волнение и ватные ноги мне в этом изрядно мешали. Я боялся, но не знал чего. «Ненавижу выходные, новый год и долбанные сюрпризы…, но выходные больше» — Здравствуйте, Дами-ши, — поправляя на себе халат, я улыбался, смотря на девушку и находя всё новые и новые сходства с её братом. Вот только от неё ладони не потели. — Привет, давно не виделись, Сын Хён, ты в последнее время редко появляешься дома, впрочем, как и мой оболтус, — да, мы общались с ней, и она даже называла меня по имени, чем вызывала симпатию с самого первого дня. Тогда мы столкнулись в лифте, и она по-соседски рассказывала, в каком ужасном месте я удосужился поселиться. Конечно же, из-за её шумного младшего братца. — Я тут слышала про свидание наших голубков от Джи Ён-а, вот и хотела предложить тебе - может, не будем им мешать и проведём этот вечер вместе. Обещаю вкусный ужин и просмотр любимых фильмов на твой выбор. Я понимаю, если ты… — С удовольствием, — я натянул на лицо приветливую улыбку, в сердцах ненавидя то слово, которым, по-видимому, хён назвал ужин с моей сестрой. — Я и сам не хотел оставаться дома, спасибо, что спасла меня от их попыток смешно пошутить. — Я так и думала. Тогда жду тебя к шести у себя. Не опаздывай, — Дами подмигнула мне и, понимающе улыбнувшись, помахала напоследок Ханне, всё это время мелькавшей за моей спиной. — Почему ты не сказал, что это не свидание и у меня есть парень? Я не хотела ничего подобного. Джу Вон убьёт меня, если узнает, — сестра кусала губы, оттолкнув меня и закрыв за девушкой дверь. — Потому что этот хороший повод немножко взбодрить твоего ненаглядного, пусть попотеет, отбивая тебя у самого Джи-Драгона, — моя маска могла сработать на мало знакомой соседке, которая и так что-то понимала, но никак не на моей сестре. — Что? — Ли Сын Хён, не играй со мной в эти игры. Тебе неприятна вся эта ситуация, думаешь, я не вижу? Шутки шутками, но я просто хотела поужинать в весёлой компании и да, я считаю, что тебе нужны друзья, братик. Он такой же, как ты, может, у тебя даже получится научиться доверять ему, а потом и людям, — ну, началось. — И не закатывай глаза! Мы оба знаем, что последние два года ты ведёшь себя как робот и никого не подпускаешь к себе. Ладно, другие, Сын Хён, но в чём виновата я? А мама, которая беспокоится за тебя каждый грёбанный день и звонит мне, чтобы не тревожить тебя лишний раз? И знаешь что, она бы позвонила твоим друзьям, но вот проблемка — у тебя таковых нет. И я сейчас не о тех подхалимах, которые бегают за тобой и называют своим королём и боссом! — Не выражайся! — я не часто повышал голос на сестру, но в такие моменты внутренне благодарил всех богов, за то, что сдерживал себя и не распускал руки. — Я сам разберусь со своей жизнью, хорошо?! — Хорошо! — а потом меня оставили одного, чтобы второй раз за два дня я почувствовал щемящую боль в груди от потребности извиниться. «А говорил, не совершаю ошибки дважды…»***
«Он такой же, как я? Разве?» Да, мы оба айдолы, но он не такой же, как я. Он выше меня по статусу и гораздо популярнее во всех аспектах. Джи-Драгон был первым во всём, а поэтому не имело смысла нас сравнивать. Но что реально нельзя было вычесть из этого неравенства, так это то, что он был важнее меня и совсем не пустышкой. Если больно, он кричит. Если кто-то обидел, он рассказывает своим фанатам о своей грусти посредством социальных сетей. Он был настоящим. Простой, талантливый парень, который, может быть и лгал каждую секунду, но не насчёт своих чувств. Потому что о чувствах не говорят - их демонстрируют. Квон Джи Ён был реальным. Но не я. Я издевательски прокручивал новую негативную статью о себе любимом и ухмылялся очередному комментарию нетизенов, который вместо самой статьи обсуждал насколько я жалок, не достоин быть айдолом и вообще бесталанный субъект. Ей-богу, могли бы придумать что-то новенькое, а то даже читать бывает скучно. И совсем не больно. Квон Джи Ён не похож на меня. Ему бывает больно. «Он живой». Нет, конечно же, он часто попадал в скандалы и не был особо идеальным парнем, но вместе с тем, я считал его намного оптимистичнее меня. Он любил музыку, любит её и, наверное, будет жить ею до гроба. Я же эксплуатировал всё, что давало мне возможность реализоваться и получить любовь своих поклонников. Я любил, когда меня любят, люблю и умру без этой любви. Мы похожи с этим парнем, но смысл его жизни медленно убивает меня. Потому что ничто не вечно, как и слава, как и наша молодость, кроме разве что моей способности хотеть ещё больше, чем я имею сейчас. Гораздо больше. «Но разве мои желания не умрут вместе со мной?» Я боялся. Ужасно и до глупого по-детски. Я представлял будущее, в котором мы с Джи Ёном подружимся и я смогу довериться ему. Показать какой я на самом деле неинтересный парень и в идеале научусь просить помощи, когда мне плохо, и, может быть, совсем чуть-чуть жаловаться, если мне причинили боль чьи-то слова или поступки. С ним я бы не боялся, что ему нужны от меня лишь деньги или другие привилегии, которыми я, несомненно, обладаю и щедро делюсь с «друзьями». Но, как и во всех мечтах, существовало неизменное «но» — боялся, что такому, как он просто-напросто ничего не нужно от такого, как я. Был в ужасе, что захочу больше, чем он сможет мне предложить. Например, отдавать мне всю свою любовь. Любить меня больше всего на свете. «Даже больше музыки?» От последней мысли я вздрогнул и от растерянности выронил телефон из рук. Меня не волновало: разбился он или нет, я просто продолжал смотреть на свои руки и искать хоть какой-то смысл в своих мыслях. Никогда не думал, что буду мечтать с открытыми глазами. Да что уж там, я и представить не мог, что спокойно буду реагировать на то, что хочу заполучить любовь не девушки, а парня. Не знаю, как это происходит между людьми одного пола, но что-то мне подсказывало, что если я мысленно уже переступил эту черту, значит я не так уж и против. И как только я резюмировал этот факт у себя в голове, я столкнулся с огромной проблемой в виде того, что парень, которого я выбрал, был не просто айдолом — он был кумиром тысячи других айдолов. Даже это не стало бы проблемой, если бы не мой огромный недостаток, служивший причиной всех моих прошлых расставаний — я не терпел полумеров. Я готов ради любимого человека сделать всё что угодно и не важно, как я при этом буду выглядеть, но взамен хотел полностью владеть этим человеком. Мог смотреть по сторонам и искать возможность, чтобы сделать партнёра самым счастливым на свете, но в ответ ждал только одного — чтобы он безотрывно смотрел на меня. «Блять, получается я тут размечтался стать биасом всех биасов? Ты больной ублюдок, Ли Сын Хён. О чём ты только думаешь?» Я тряхнул головой, посмеялся со своей глупости, а потом решил выбросить из головы все мысли об этом парне. «Не судьба тебе быть геем в этом столетии». — Как-то не особо и хотелось, — последнюю фразу я сказал вслух, и звук моего голоса немного отрезвил меня. Кажется, я реально сходил с ума и слишком много думал. Я встал с кровати и, подобрав телефон, направился в гостиную, чтобы, наконец, попросить прощения у своей сестры. Не стоило так тянуть, с каждой минутой ситуация могла стать хуже. — Ух ты, чем у нас так вкусно пахнет? — Ханни заканчивала с ужином, поливая индейку лимонным соком. Мы любили западную еду. — Тебе помочь? — Нет, — резкий ответ и абсолютно безэмоциональное лицо. Я даже находил это милым. — Да ладно тебе, мелкая, я же не со зла, — состроив милую мордашку, я потянулся к яблокам, которые уже мытыми лежали в вазе на сервированном по-праздничному столе. — Не смей ничего трогать, — Ханна строго посмотрела на меня и для эффективности, направила мне в лицо нож. — Ты не заслужил. — Это всё куплено на мои деньги, — улыбаясь, всё же взял яблоко и откусил смачный кусок, зная, что паршивка любит издеваться над тем, как я ем. Она начинала улыбаться и называть меня няшкой. «Попалась». — Ты точно мой старший брат, или все парни такие недоразвитые? — издевки - это хорошо, они для меня сравнимы с признанием в любви. Честно-честно. — Ты осознал, какой ты придурок? — Конечно, мы же одна семья. Мы во всём должны быть похожи друг на друга, — сестричка заулыбалась и кинула в меня ломтиком шпината. — Эй, я же недавно был в душе. Не стоит меня пачкать. — Он чистый, не волнуйся так, — я откусил ещё кусочек от яблока, осматривая блюда, которые Ханна уже успела наготовить, когда наткнулся на её серьезный и грустный взгляд. — Ты не останешься? — Нет. Послушай… — сейчас главное всё правильно объяснить, что в последнее время у меня получалось всё хуже и хуже. — Дело не в том, что я не хочу подружиться с ним. Дело в самом имени Квон Джи Ён-а. Ты знаешь мои проблемы с общением - он не сможет быть только моим другом. — Или проблема в том, что он не сможет быть только твоим? — я сделал вид, что не понимаю, о чём говорит эта психичка и, отвернувшись, пытался не подавиться вдруг ставшим безвкусным яблоком. — Ты раньше не ревновал друзей, братик. Хочешь сказать, я преувеличиваю? — Нет, я просто хочу промолчать. Можно? — выбросив огрызок, я повернулся к сестре и впервые за многие годы позволил лицу показать, как больно мне делает каждый её вопрос. — Пожалуйста. — Как тебе будет угодно, — кажется, я ещё не совсем разучился демонстрировать свои эмоции, потому что Ханна через секунду вернулась к индейке и последующие двадцать минут заставляла меня убирать всё, что испачкала во время готовки. — Что ты наденешь? — Эм… не знаю, мне нужно принаряжаться? Это же Дами, — я вытер руки после мытья посуды и кинул сестре полотенце. — Дальше ты. — Сын Хён, — её оклик остановил меня, прямо у двери в мою спальню. — Надень свой лучший костюм. И лучше, чтобы ты в нём был чертовски сексуальным. — Зачем? — развернувшись, чтобы видеть лицо Ханны, я показал всем своим видом, что отказываюсь уходить, пока она мне не ответит. — Ты купил маме с папой огромный дом, в котором я могла бы жить и не знать, что такое готовка и стирка до конца своих дней, но я тут, потому что ты так захотел. Потому что я нужна тебе. Не понимаешь? — я отрицательно покачал головой. — Ты ушел из дома в четырнадцать лет и переехал в Сеул, имея в кармане какие-то гроши и, несмотря на то, что я говорила, что тебе не хватает таланта, а люди, как попугаи, повторяли это тебе каждый день, ты добился всего, потому что тебе это было необходимо. Не понимаешь? — Просто скажи то, что ты хочешь сказать, Ханна, не надо копаться в моём прошлом и во мне, — каждое её слово причиняло боль, потому что раны зажили, но шрамы всё ещё зудели от воспоминаний. — Ты получаешь всё, что ты хочешь, и не важно, как его зовут и сколько миллионов людей его любит. Ты же сам говорил: «Сын Ри, потому что «победа»». Не сдавайся, даже не начав бороться, — сестра не смотрела мне в глаза, она просто продолжала накрывать на стол, как будто мы говорили о погоде. — Это не похоже на тебя. — А если не получится? Ты отстанешь от меня и позволишь закрываться в себе, сколько я захочу? — кажется я давно смирился с ненормальностью моей семьи, потому что не находил ничего странного в том, что моя собственная сестра толкает меня в объятия парня. «Мне повезло, или я просто ущербный?» — Ты, кажется, не понял. Если у тебя не получится, значит, ты не сильно и хотел. Потому что не важно, кто такой Квон Джи Ён, пока ты тот, кого я называю своим братом. И не думай, что мне всё равно, что он парень. Просто если ты не попробуешь, эта ситуация может мучить тебя до конца твоих дней. Ты сам меня этому учил, поэтому я хочу вернуть должок, — хреновый из меня советчик, если мне нужно напоминать о том, что я говорил. — Признайся, ты просто хочешь, чтобы я заполучил самого стильного парня Кореи, чтобы ты безнаказанно таскала его вещи? — я смущался всего этого разговора, не желая признавать правоту какой-то сопливой малявки. Слишком много лет я выстраивал стены между мной и близкими людьми, чтобы так быстро открываться. — Не без этого, — Ханна, смеясь, подошла ко мне и, открыв дверь, подтолкнула меня внутрь. — Иди и просто для разнообразия послушайся моего совета. Тем более не на меня господин Квон Джи Ён-ши пускал сегодня утром слюни. — Что? — но ответа на свой вопрос я так не получил. Дверь за сестричкой закрылась, а времени выяснять подробности не было. Если я хотел произвести впечатление, нужно было, по крайней мере, полчаса, чтобы подобрать все вещи идеально подходящие друг другу и мне. Этот модник довольно критичная личность, судя по тому, как он часто высмеивал мой внешний вид в прошлом. Чего только стоят намёки Джи на то, что я, похоже, одеваюсь с закрытыми глазами и плохо понимаю, что пёстрые рубашки и большие цветы на костюмах давно вышли из моды. Я нахмурился, осматривая свой гардероб и вспоминая, как хён насмешливо осматривал мои белые бриджи, совсем не подходящие к светлой просторной рубашке от Шанель этим летом. Кажется, тогда мы летели одним рейсом в Японию. «Почему я это помню?» Перерыв весь гардероб, я остановился на красном классическом костюме от Гуччи и белой водолазке, которая хорошо оттеняла мой оливковый цвет кожи. Из обуви я выбрал чёрные ботинки со шнуровкой на низком каблуке. Осмотрев себя в большом зеркале, на всю стену гардеробной, я пришёл к выводу, что это довольно-таки стильно и гордо продефилировал перед сестрой. — Ох, братик, я просила тебя принарядиться для оппы, а ты, кажется, хочешь сразить наповал его сестру, — Ханна, одетая в вязанный кремовый кардиган, чуть ли не в два раза больше её поверх чёрного длинного платья и белые босоножки на высоком каблуке, выглядела весьма модно, если учесть, что я не понимал, зачем к этому всему надо было надевать тёплые зимние носки. Я на полном серьёзе считал, что если я чего-то не понимаю — это модно. — Сними водолазку и надень под пиджак рубашку, не забудь расстегнуть все верхние пуговицы. — Ни за что, там холодно! — я, блять, обиделся и точка. Стараешься, стараешься, а им всё мало. — Ладно, думаю, если он с халата прибалдел, то и это вполне сгодится, — сестра ставила на стол свечи, и я, осмотрев всё великолепие праздничного стола, не понимал: она серьёзно собиралась устроить свидание себе и Джи Ёну, когда в открытую впихивала его мне? — А теперь поподробнее про халат, — я пытался не думать о том, что здесь будет происходить, когда я уйду. «А почему, собственно, я вообще ухожу? Для кого этот спектакль?» — Он… Именно в этот момент мне должны были позвонить. — Алло, да, привет, хён. Да, мы договаривались? Прости, я забыл. Да, конечно, могу приехать. Буду у тебя минут через двадцать, если не будет пробок. До скорого, — я повесил трубку и виновато посмотрел на сестру. — Прости, я забыл, что Мин Хо-хён приглашал меня сегодня домой на ужин. Ты же знаешь, что мне важна эта встреча, может быть, в следующем году мы откроем новый филиал моего клуба в Китае. Это работа. — Но, я думала ты останешься, — Ханни разочарованно бросила взгляд на стол и затушила свечи. — Тогда для чего всё это? — Но я же сразу сказал, что не останусь? — кажется, я понял и оценил план сестры, но реально не мог отказаться от этой деловой встречи. На кону был год работы и судьбы многих работников моего клуба. — Прости, я не понимал. — Я хотела пойти к Дами-ши сама и оставить вас наедине. Что мне с ним делать, а если Джу Вон узнает? — подойдя к сестре, я обхватил её лицо руками и посмотрел ей в глаза. — Не начинай, я тебя не прощу. — Послушай, ты же у меня умница, так ведь? Позови его сестру. И, потом, я быстро туда и обратно, вы даже не заметите моё отсутствие. Честное слово, — я ненавидел лгать близким, поэтому собирался исполнить данное обещание, хотя сделать это было практически невозможно. — Хорошо, я тебе верю, — она улыбнулась, и я, боясь нарваться на ещё какие-нибудь проблемы, поспешил схватить длинное черное пальто и выскочил из квартиры. «Уф, пронесло». Нажав на кнопку вызова лифта, я хотел надеть пальто, как услышал знакомый голос. — Ты куда собрался? «Блядь». — Кто тебе сказал, что я обязан перед тобой отчитываться? — я повернулся к парню и понял, что даже если бы сильно захотел, не смог бы выкинуть его из своих мыслей. Джи Ён был одет в серый костюм, брюки которого доходили ему до щиколоток и открывали достаточно голой кожи, чтобы понять, что мода сказывалась на ношение носков только на женщинах. Что уж говорить о том, что рубашка под пиджаком была застёгнута на все пуговицы, и галстук напоминал дорогостоящую удавку толщиной со шнурок. Но со всем этим хён выглядел настолько круто, что я не заметил, как за моей спиной открылся лифт, а какая-то девушка тихо спросила, заходим мы или нет. Пришлось заставить себя отвернуться и зайти в просторную кабинку. — Куда ты? — прошипел мой личный дьявол мне в ухо. — Не заставляй меня спрашивать снова. Я испуганно посмотрел на девушку стоящую передо мной и успокоился только тогда, когда заметил наушники в её ушах и медленные кивки под неслышимую для нас музыку. Чтобы как-то успокоиться и отвлечь внимание парня, я достал из кармана пальто чупа-чупс, любовь к которому у меня не прошла с годами и, зашуршав обёрткой, посмотрел в суженные в гневе глаза. — Я забыл, что у меня на сегодня назначена встреча, — я опустил взгляд, чувствуя себя под ним нашкодившим школьником, и засунул леденец в рот. В этот момент лифт остановился, и я расстроено простонал, когда понял, что вместо первого этажа, мы поднялись выше, чтобы впустить трёх парней и ещё одну девушку, что-то бурно обсуждающих и не замечавших ничего вокруг. «Интересно, они часто ездят в одном лифте с самим Джи-Драгоном? Пф, себя забыл упомянуть». — С кем? — взгляд хёна смягчился, а голос снова стал хриплым и способным пускать мурашки гулять по моему телу. Кажется, он заметил, что я ничего не понял. — С кем у тебя встреча? — Бизнес партнёр, это важно, — я не понимал, почему отвечаю ему на этот допрос, а когда лифт снова остановился и к нам присоединились ещё две тётушки, то вообще потерял нить мыслей, потому что парень в попытке уместиться и, может быть, остаться незамеченным, встал напротив меня и практически вжал в угол кабинки. «Не забывай сосать… леденец». — Наедине? — шептал он мне куда-то в ухо. — Ужин с его женой и детьми, — было трудно говорить с набитым ртом, но по его довольному кивку, я понял, что он меня услышал. «Это так неудобно…» Я вспомнил слова своей первой девушки, которая часто повторяла, что рада, что мы одного роста. Тогда я не понимал этого и думал, что она издевается над тем, что я тогда был довольно-таки невысоким парнем, что, к слову, слегка изменилось к лучшему с годами. Но, сейчас я понял. Для этого хватило минуты, которую я смотрел в его глаза и практически кожей ощущал, его желание поцеловать меня. «Или это моё желание? Но это он, а не я, смотрит на мои губы...» — Соси, — я чуть не подавился, — не будешь сосать, испачкаешь слюной весь подбородок. А мы же не хотим, чтобы я очищал тебя у всех на глазах? «Даже не хочу знать способ, которым он бы меня чистил. Или хочу?» — А ты куда? — всё, что угодно, лишь бы не думать о его губах. — Менеджер привезёт вино, которое я купил недавно в Японии. Хотел выпить его вместе, — Джи Ён говорил, но я не слушал, просчитывая сколько своих собственных запретов нарушу, если возьму и поцелую его сейчас. «Чёрт, чёрт, чёрт, скажи что-нибудь. Разряди обстановку, ты же Сын Ри, чёрт возьми. Ты всегда находишь, что сказать». — Тебе звонят? «Я дебилоид!» Но что ещё я мог сказать, когда почувствовал, как мне в бедро упирается что-то твёрдое. И, блять, никакой это не телефон. — Нет, — он вытащил за палочку леденец из моего рта, и я чуть не застонал, когда увидел, как он засовывает его себе в рот. — Полагаю и тебе тоже. После чего лифт, наконец, остановился на первом этаже, и парень, ухмыльнувшись, вышел из кабинки. Слава богу, что он не оборачиваясь, направился к выходу, потому что если бы он увидел, как я замер в углу кабинки, прикрывая пах несчастным пальто и не делая никаких попыток сдвинуться с места, я бы переехал сегодня же. «Какой позор. Мама, забери меня отсюда».***
По дороге к Мин Хо я делал всё возможное, чтобы вернуть себе душевное равновесие и уверенность в себе. Если учесть, что друг ничего не заметил и встреча прошла успешно, я мог полагать, что справился на отлично. Вот только даже хён заметил, что я больше не фыркаю при виде ёлки и довольно искренне улыбался всем вокруг. «Кажется, в этом столетии на одного гея стало больше». Возвращаясь домой, я проверил телефон и обнаружил три пропущенных звонка от сестры и пару сообщений от Джи Ён-а. Сестре плевать, что я отсутствовал два часа, это пиздец мало, но вот сообщение от этого засранца я читать боялся. Подъезжая к дому, я всё же рискнул. ≪Тащи свою шикарную задницу обратно, или я полезу рыться в твоих вещах≫ ≪Сам виноват. В следующий раз чисти историю браузера на компьютере, если не хочешь, чтобы твои тайны попали в заголовки завтрашних новостей. Тебе нравятся блондинки?≫ «Сука, сука, сука...» Я от злости позвонил Дами. — Простите, что отвлекаю. Вы сейчас с моей сестрой и хёном? Да, я по-прежнему не хочу им мешать, мы могли бы подождать окончание их свидания у Вас? Могли бы Вы сделать одолжение и не говорить им, что это я звоню? Спасибо, я уже поднимаюсь. Всё-таки я был прав. Не стоило даже пытаться доверять человеку, который одним своим словом может разрушить твою карьеру. Раньше у меня уже был скандал с порно-роликами, которые я любил смотреть по молодости в номерах отелей, и мой менеджер, думая, что это заставит людей видеть во мне взрослого зрелого парня, разболтал это журналистам. Я не хотел больше доверять таким людям. Точнее снова учиться это делать. Поэтому поднявшись на свой этаж, я прямиком направился в квартиру этого предателя и все последующие полчаса притворялся дружелюбным соседом, каким видела меня его сестра. — Могу я спросить? — девушка отставила бокал вина на стол и уселась поудобнее на диване. Я кивнул, вставая из-за стола и присаживаясь рядом. — Почему ты не присоединился к ним? Если честно, без тебя было смертельно скучно. У моего братца, скажу тебе по секрету, плоские шуточки и совсем отсутствует чувство юмора и прости, Ханни - милая девочка, но весь вечер просидела, уткнувшись лицом в телефон. Я подозреваю, что у неё уже есть парень. Нехорошо получается. — Да, у неё есть парень, — я немного расслабился после вина и совершенно не хотел придумывать себе оправдание. — Меня бесит Джи Ён-хён, так что если он расстроится, узнав про парня моей сестры, - я нисколечко не расстроюсь. Может быть, найду это даже приятным стечением обстоятельств. — Что он натворил на этот раз? — я удивлённо посмотрел на девушку, которая даже ни на секунду не изменилась в лице и просто-напросто приняла сторону малознакомого парня вместо родного брата. — Что? Кому, если не мне знать, как он способен всё испортить. — Рылся в моих вещах, — не красиво было жаловаться, и раньше я бы себе такое не позволил. Издеваться надо мной и шутить над привычками - пожалуйста, но с другими я так поступать не мог. Никогда не умел давать сдачи, потому что знал, какова цена покупки. Унижение плохо перепродаётся. — Прости, не знаю, что со мной в последнее время. Я как будто вернулся во время своего дебюта и болтаю не думая, что несу. — Всё нормально, если бы ты не сказал, я не смогла бы оправдать своего оболтуса, — я вопросительно приподнял бровь, не понимая о чём Дами говорит. — Он весь вечер не отходил от Ханны и её телефона. Между прочим, это он её заставил в последний раз позвонить тебе. Так что он никаким способом не мог пробраться в твою комнату и что-то там выискивать. Я понял, что мои губы сами собой растягиваются в улыбке. Мне даже стало легче дышать и больше не хотелось пить. Хотелось найти Квон Джи Ёна и дать ему по башке, чтобы больше не пугал так. — Как вижу, ты больше не ненавидишь его? — старшая сестра этого придурка нравилась мне всё больше и больше, и поэтому я открыто позволил себе улыбаться, не стесняясь того, что она может всё понять. — Он придурок, Сын Хён, но очень одинокий придурок, и поверь мне, я не встречала ни одного человека, способного любить, как он. Я так говорю не потому что Джи Ён мой брат. Я знаю его слишком долго, чтобы обманываться на его счёт. Он может задолбать своей ревностью, довести до желания придушить его ночью, если начинает доказывать, что это его кофта, а не моя и вообще она ему больше идёт, но Джи никогда не предаёт тех, кого любит. Представляешь, один раз он… тише, погоди… кажется он идёт. Дами смотрела на дверь, всё ещё держа свою руку у моего рта. После чего мы услышали, как дёрнулась ручка входной двери, и девушка наклонилась вперед, видимо, чтобы дотянуться до своего бокала, стоящего у моих ног и оказалась чуть ли не лежащей на мне. — Тс-с, не двигайся, — если бы даже хотел, я не мог. От её странного поведения, я сидел как вкопанный и так сильно боялся сделать хоть вдох, что начал задыхаться и учащённо дышать. — Вау, на спецэффекты я не рассчитывала. — Дами! — я подскочил и скинул с себя девушку. В своё оправдание я могу сказать, что от этого голоса даже его сестра испуганно вжалась в диван. Вот только ненадолго. Через секунду она вскочила и, будто защищая, загородила собой — Что тут происходит? — Что ты орёшь сразу? Тем более при гостях, что о нас подумает Сын Хён? — что вы все психи, и мне надо домой? — Я просто хотела кое-что проверить и как видишь, поняла всё без твоей помощи. Когда ты собирался мне всё рассказать? — Никогда! Ты можешь просто оставить меня в покое? — я ни черта не понимал, поэтому старался, не создавая лишнего шума, пробраться к двери. — Уйди! — Сын Хён, помнишь, я говорила о ревности? «Ну, зачем нужно было именно сейчас вспоминать моё имя? Я практически обошёл Джи Ёна». — Да, — мой голос звучал приглушённо, как будто я тонул в зыбучих песках и боялся, что от повышения децибелов меня быстрее затянет. — Так вот, это именно тот момент. Прости, но сейчас он тебя задолбает. Не убивай его, пожалуйста. Оставь мне немного — я его добью! — после этих слов, девушка показала брату средний палец и скрылась в своей спальне. Я собирался последовать её примеру. — Куда пошёл? — мы ещё не начали встречаться, а он уже меня достал своими допросами. — Ты хоть представляешь, сколько я торчал у твоей сестры? Ты никогда не держишь своё слово? Не думаешь, что я заслуживаю объяснений?! — Ты сам всё испортил, наврав, что рылся в моей комнате! — мамочки, я походу нашел ещё одного человека, который может вывести меня из себя за считанные секунды. Сестрёнке придётся потесниться. — Ненавижу, когда мне лгут. — Да, блять, я же просто пошутил. Недавно прочёл статью про тебя и решил поприкалываться, что в этом такого? — голос Джи стал на тон ниже, и он примирительно поднял руки вверх. — Больше не буду, даю слово. — Твоя сестра права, у тебя ужасное чувство юмора, — я смотрел то на дверь, то на парня, решая уйти или остаться, но, в конце концов, любопытство победило. — Почему ты так разозлился, когда увидел нас вместе? — А что я мог ещё подумать, если увидел, как моя сестра лежит на тебе, а ты дышишь так, как будто пробежал стометровку? — парень раздосадовано махнул рукой в воздухе и одним резким движением стянул с себя галстук. — Я его жду, жду, а он тут развлекается с моей собственной сестрой. — Прости, но это, кажется, ты, кто ходил на свидание с моей сестрой, почему я не могу в это время отсидеться у тебя дома и не мешать вам? Тем более Дами-ши просто тянулась к своему бокалу вина и не удержала равновесие. Ты не веришь даже сестре? — я сглотнул, смотря, как Джи избавляется от пиджака и расстегивает верхние пуговицы на рубашке. «Я опять дышу так, как будто пробежал стометровку?» — Ты прелесть, но слишком наивный или просто дурак. «Что? Да как он…» — Она специально это сделала, чтобы узнать, как я отношусь к тебе, — Джи Ён взял недопитый бокал Дами и, наполнив его доверху, сделал большой глоток. — Выпьешь со мной? Я хотел уйти, но не мог. Не после его слов. Поэтому вернувшись к столу, я взял свой бокал и присел рядом с развалившимся на диване парнем. — И что? Как ты относишься ко мне? — подобрав под себя ноги, я обнаружил ещё одно сходство семейства Квон — они любили лежать на мне. Вот только на этот раз, во мне не возникало никакого желания спихнуть голову парня с моих колен. — Тебе на словах объяснить или завалить прямо тут? — кажется, Джи успел выпить приличное количество шампанского с моей сестрой. — Ты правда не боишься? — он приподнял голову и непонимающе посмотрел на меня. — Я же могу разболтать о твоих пристрастиях, и ты всё равно доверяешь мне? — Маловероятно, Сын Ри-а. Если ты расскажешь обо мне - я расскажу о тебе, и мы оба пойдём ко дну. А ты не из тех людей, кто умеет красиво тонуть, по себе знаю, — Джи Ён протянул руку и кончиками пальцев погладил по щеке. — К тому же я привык доверять людям, которые мне нравятся. И вот тут, прямо в этот момент и мгновение я понял, как сильно влип. Потому что раньше - как сильно я бы не любил и как больно мне бы не делали, я никогда не терял контроль над своим лицом. С девушками я хотел выглядеть лучше, чем есть на самом деле, и танцевал больше, шутил лучше, был первым, в конце концов. С друзьями бежал впереди всего мира и делал вид, что меня не волнует, как трудно мне даётся каждый шаг. Я всегда был начеку, безоговорочно уверенный, что слабость - это не мужское и уж точно не моё. Вот только сейчас я не мог понять, с каким выражением лица смотрю на хёна. Потому что я просто не контролировал ничего и в особенности свою руку, которая бессовестно зарылась в волосы Джи и даже забыла спросить разрешения. — Почему мне кажется, что мы уже знакомы тысячу лет? — я не стеснялся задавать такие вопросы, чувствуя, что сейчас не владею собой и ситуацией подавно. Я просто расслабился. — Может, потому что я слежу за тобой уже многие годы, а последние полгода делал всё возможное, чтобы ты меня заметил? — парень не делал никаких попыток оттолкнуть меня, он наоборот обнял меня за талию и уткнулся лицом мне в живот. — Ты меня заметил. — Но что если бы я не так хорошо всё воспринял и пошёл бы к журналистам? — меня и вправду волновал этот вопрос и хоть Джи Ён мне ответил до этого, я не мог понять, почему он так рисковал. — Скажем так, ты не настолько натуральный, как тебе кажется. Если будешь смотреть каждое своё выступление по двадцать раз на дню, поймёшь, как много в тебе от любителей пожеманничать. — разозлиться хотелось, очень, но мне мешало понимание, что хён так сильно повяз на мне, что изучил моё творчество досконально. — Мне нравится, как ты пытаешься сделать вид, что ты такой весь из себя Казанова и подбрасываешь микрофон для крутости, вот этими вот маленькими нежными руками. — Что не так с моими руками? — а вот это реально задело, не любил обсуждать мою внешность, тем более с человеком, которому во мне должно нравиться всё. — Я хочу их покусать, — пробурчал Джи куда-то мне в живот и, схватив мою руку, которая не была занята его волосами, начал с ней играться, выгибая и так и этак. — Прелесть прелестная. — Я догадывался, что ты псих, но теперь узнал, что ты ещё и извращенец. Час от часу не легче, — наигранно выдохнув, я схватил парня за нос и несильно сжал. — Эта прелесть может тебя побить. — Ну и ладно, подурачиться уже нельзя, — с каждой секундой я улыбался всё шире и шире, влюблялся в этого парня всё больше и больше. Это не пугало, нет, это умиротворяло. — Хочу лежать так вечно. — Хён, — он лёг на спину, чтобы смотреть мне в глаза. — Почему я тебе понравился? — Ну... — не знаю, что на него нашло, но он встал и, потянув меня за руку, потащил на кухню. Мне начинало казаться, что он играет со мной в какую-то игру и как не странно она мне нравилась. — Во-первых, ты не обращал на меня никакого внимания, и я понял, что тебе от меня ничего не нужно. Даже больше — ты избегал меня. Если хочешь знать, это редкость в наше время. Все от меня чего-то хотят. Подай мне миску. — А, во-вторых? — я осмотрелся по сторонам в поисках посудины, и увидел её рядом с раковиной. — Вот. — Во-вторых, ты в моём вкусе. Люблю холодных снаружи и горячих внутри, — Джи Ён насыпал в миску клубники и, протянув её мне, вежливо намекнул, что её надо помыть. Как вежливо — просто подтолкнул к раковине и включил воду. — И не говори, что ты не такой и все думают, что ты няшка и вообще не умеешь грустить. Ты тысячу раз одним взглядом посылал всех нахрен, только они почему-то не хотят этого замечать. Меня ты точно каждый день вспоминал по матери. Я не прав? — Допустим, — я старался ответить уклончиво, чтобы не выболтать, что вовсе не каждый день, а собственно каждый час и минуту, после того, как переехал. — Но с чего ты взял, что я горячий внутри. Если честно, я давно уже смирился, что это не так. Не старайся меня такими словами ободрить, только хуже будет. Парень ничего не ответил и, подойдя ко мне вплотную, прижался своими бёдрами ко мне. — Ты очень чувствительный и горячий, если не веришь мне, поверь своему телу, — от его шёпота моя шея покрылась мурашками, а в брюках сразу же стало тесно. — Ты хоть представляешь, как я ненавижу эту водолазку? Хотя бы пиджак снял, а тогда в лифте, я чуть с ума не сошёл от желания узнать, просвечивают ли твои соски через неё или нет. — Я закончил, — выключив воду и отскочив от парня, я пытался спрятать дрожащие, мокрые руки в карманы, чтобы не натворить лишнего. — Я не думаю, что готов ко всему этому, хён. Я всегда был только с девушками. — Ну и что? Я тоже, — Джи Ён опять это сделал, не физически, как я, но он оттолкнул меня. — У меня есть опыт с парнями, но ещё пару лет назад я встречался только с девушками. А как ты думаешь, я понял, что предпочитаю парней? У меня просто с ними ничего не получалось. — Почему? — всё что угодно, лишь бы не смотреть, как парень запихивает в себя очередную клубничку и делает попытки накормить ею меня. — Не хочу, я, кажется, переел на ужине хёна, а потом ещё тут. Так почему у тебя не получалось с девушками? — Откуда мне знать? Одна сказала, что я слишком приставучий; вторая, что недостаточно много уделяю ей внимания; а третья — вовсе назвала маразматиком с расстройством личности. Кто поймёт этих девчонок? — Джи выглядел расстроенным, и мне захотелось его обнять, но я не знал, позволено ли мне это или нет. — А что у тебя? — Приблизительно то же самое, только как оказалось я недостаточно хорош для одной и слишком хорош для другой. Но, боюсь, сейчас всё по-другому, хён. Я не хочу всё испортить, — лицо Джи Ёна стало ещё мрачнее. — Почему мне кажется, что я каждый раз говорю что-то, что тебя расстраивает? — Потому что это так и есть, — парень отложил миску и, обойдя стол, встал напротив меня. — Ты до сих пор не сказал, что чувствуешь ко мне. Я даже не знаю, нравлюсь тебе или нет и, боже, неужели так трудно назвать меня по имени? Я уже ненавижу это твоё - хён. — Но… — я растерялся, к тому же мы были слишком близко друг к другу, чтобы я мог сохранять спокойствие. — Я думал, ты понимаешь, что никто не посмел бы вытворять со мной такое и остаться с нетронутым лицом, если бы он не нравился мне. Ты человек действий, и я предпочёл показывать свои чувства, чем говорить о них. Кажется, у меня до сих пор это плохо получается. Это чувство вернулось. Страх, перед тем, что я слишком сильно открылся рядом человеком, который даже не понимает меня, хоть и говорит, что я горячий, не чувствует от меня тепла. — Нет, блять, прости. Я не так выразился, — Джи Ён обнял меня за талию и притянул к себе. — Дело не в том, что я этого не вижу, но как ты уже заметил, я человек действий и, когда делаю шаг к кому-то, не замечаю ничего вокруг. Поэтому мне необходимо это слышать. Можешь отступать назад или отталкивать меня, мне даже это нравится и по правде немного заводит, но говори со мной. Пожалуйста, не молчи. — Ты... ты мне нравишься, Джи Ён, — не знаю, показалось мне или нет, но, кажется, слышал стон и на этот раз был точно уверен, что он не мой. Я слишком нервничал, чтобы даже дышать. — А вот теперь, ты никуда от меня не денешься — я бы испугался этого ликующего голоса и сумасшедшего взгляда, если бы Джи не отпустил меня и не отошёл на два шага назад.— Тебе лучше уйти, если ты ещё не готов. Я не псих, но со статусом извращенца, пожалуй, соглашусь. Именно поэтому мы ещё не целовались. Боюсь, потом мне даже сестра в соседней комнате не помешает. — И ты готов ждать? — я пошёл за парнем, который остановился в гостиной и искал мой пиджак и, обнаружив его в кресле, не подходя, кинул его мне. Он даже боялся дотронуться до меня? — Не будешь потом обвинять меня в том, что я тебя отталкиваю и держу на холодном пайке? Одна из моих бывших надоела мне именно по этой причине. — Нет, я ждал тебя полгода — подожду ещё. И, пожалуйста, не сравнивай меня со своими бывшими, я стараюсь, как могу, забыть о них, — мы подошли к входной двери, и я ужасно хотел поцеловать хёна, чтобы было не так грустно расставаться. — Тебе достался очень трудный парень, Сын Ри. Не стоит меня дразнить. — А, может, мне нравится, когда меня ревнуют? — я ухмыльнулся и даже успел надеть пиджак, прежде чем меня толкнули к двери, заводя руки за спину. — Я беру свои слова обратно. Если ты будешь продолжать в таком духе, я уже завтра начну ныть, что ты динамо и издеваешься надо мной, — ещё каких-то пара сантиметров, и я бы смог почувствовать его губы на своих, вот только ни один из нас не решался сократить это расстояние. — Давай ты будешь потом меня изводить, хорошо, а пока будь хорошим мальчиком и пожалей хёна. — Хорошо, о великий и страшный Квон Джи Ён, я буду твоим тихим и послушным мальчиком, — почему-то я сам себе не верил, в тайне желая, чтобы парень меня никуда не отпускал и всю ночь всеми способами удерживал рядом. Ещё никогда меня никто не добивался и не ждал полгода, чтобы привлечь моё внимание. Это опьяняло и сводило с ума похлеще любого алкоголя. — Спокойной ночи, — не знаю, что добило его, намёк, что я принадлежу ему, или фантазия про послушного и робкого раба, но то, с какой скоростью он выпихнул меня и даже не дал возможности и слова сказать, показало, как весело мне будет играть с ним в эти игры. Я ещё пару минут смотрел на закрытую дверь и улыбался. Потом посмотрел на наряженную ёлку и сотни огоньков, освещающих большое зелёное дерево, и впервые за эти праздники не почувствовал ничего, кроме щемящей теплоты в груди и желание сейчас же сорваться и купить всем подарки. Особенному ему — человеку, который вернул мне веру, что внутри меня есть что-то помимо желания быть принятым этим миром. В этот момент я хотел только одного - быть его.***
«Люблю праздники, люблю делать подарки, люблю это утро». Примерно в таком ключе протекали все мои мысли наутро следующего дня. Прекрасно выспавшись, я спозаранку позвонил менеджеру и объявил, что прежде, чем уехать на съёмки шоу в Китай, я хочу купить всем подарки. Тот очень удивился, уже привыкший, что я терпеть не мог праздники, если и дарил что-то, то только по необходимости, а не потому, что хотел увидеть счастье и благодарность в карих, эпично сексуальных глазах Квон Джи Ёна. К слову последнее я, слава богу, озвучил только в своих мыслях, чем сохранил душевное и психическое здоровье своего менеджера. Подарки сестре и родителям я купил довольно быстро, так как знал их предпочтения и желания, что не помешало мне купить дорогой соседушке, которая вчера мне очень помогла, дорогущий кашемировый шарф, который понравился Ханне в прошлый поход по магазинам, а значит и всем любителям покрасоваться. Проблема у меня возникла только с одним человеком, которого разочаровать я никак не мог. Чтобы выбрать подарок для Джи, я обошёл чуть ли не весь элитный район Сеула, но в каждом из бутиков я понимал, что мне реально достался трудный парень. «Что можно подарить человеку, у которого всё есть?» Я купил костюм, примеряя его на себя и радуясь, что мы одного телосложения и роста. Купил пару кофт и даже пижаму, но не находил того, что реально могло понравиться парню. Расстроенный я позвонил менеджеру и попросил отвести домой. Настроение резко упало и, чтобы вконец не замерзнуть в ожидании машины, я заскочил в цветочный магазин. Продавщица сразу узнала меня, и добрые десять минут мне пришлось подписывать ей и всем её знакомым открытки на новый год. «Прекрасно, кому-то даже не надо стараться, чтобы сделать подарки, а я даже не знаю, что подарить собственному парню. Блять, у меня есть парень!» — С вами всё хорошо? Это последняя, простите, что так измучила вас, — тётушка забрала открытку и, улыбаясь, поклонилась мне в знак благодарности. «Люблю, когда меня любят, а значит…» — У вас есть какие-нибудь цветы, которые бы обозначали чистую и тайную любовь? — я осматривал цветы, в поисках чего-то подходящего. — Хм, может быть ромашки, только, к сожалению, сейчас их нигде не достать… если только… Вы можете подождать до нового года? — Вообще-то, именно на новый год мне они и нужны. Ромашки? Прекрасно, думаю, они подойдут. Вы не могли бы заказать для меня столько букетов, чтобы обставить очень большую, просторную комнату. В три раза больше, чем ваш магазин. — Боже, мой мальчик, вы уверены, что хотите этого? — женщина явно обрадовалась такому заказу, светясь от счастья и возможности угодить любимому кумиру своей дочери. «Если бы она знала, кому я собираюсь их подарить, сошла бы с ума от счастья». — Да, конечно. Я заплачу вперёд и оставлю свой адрес, только доставьте всё вовремя, чтобы было время всё подготовить. Я достал свою кредитку, совсем не интересуясь счётом, потому что никогда не любил считать деньги, предпочитая их зарабатывать. Впрочем, маме это опять не понравится — она вечно ворчит, когда плачу не глядя, а потом оказывается, что я потратил чуть ли не состояние на какую-нибудь мелочь. Вот только сейчас это не имеет значения. Я и раньше тратился на своих пассий, а сейчас и подавно собирался порадовать человека, который являлся чуть ли не самым богатым в Корее. «Я не буду мелочиться на подарки ему. Не в этой жизни». — Ох, моя дочурка так расстроится. Такой молодой, а уже нашёл себе девушку, для которой можно делать такие замечательные подарки. Желаю вам счастья. — У меня нет девушки, — как же было прекрасно не врать, раньше приходилось выкручиваться словами, что все мои фанаты мои девушки, а теперь просто говорить правду. Ещё один плюс от отношений с парнем. — Просто хочу сделать сюрприз близкому мне человеку. — О, вы потрясающий молодой человек. Долгих лет твоим родителям, что воспитали такого хорошего мальчика, — ох, уж эти корейские традиции, никогда их не понимал, но улыбался с любой глупости исправно. — Спасибо, удачи вам и процветания вашему магазину, — я поклонился и поспешил скрыться с глаз этой страстной женщины. «Ещё разорвет на сувениры, чтобы было, что посущественнее подарить дочурке». Оказавшись на свежем воздухе, я позволил себе победно улыбнуться. Такой сюрприз не должен был остаться незамеченным господином Джи-Драгоном. «Посмотрим, кто кого». — Хён, я здесь.***
— Я ждал тебя около моста, что ты делал в цветочном магазине? — менеджер, как всегда, беспокоился за меня. Я откинулся на пассажирском сидении и достал из сумки телефон. — Просто фанатка, ничего особенного, лучше прибавь газу, у меня скоро встреча, — мы уже минут десять стояли в пробке и мои слова могли прозвучать раздражающе для хёна. — Что могу, то и делаю, не капризничай, — парень оглянулся на меня и заметил телефон в руках. — С кем встречаешься? — Пока что ни с кем, но планирую. Хочешь пойти со мной? — я старался не выдавать своё волнение от прочтения новых сообщений от Джи Ёна. ≪Ты скоро вернёшься? У меня мало времени. Хотел поймать тебя перед уходом≫ —Хён, через сколько мы будем на месте? — взгляд в сторону и напускной скучающий вид, вроде бы сработало, и хён не заметил ничего подозрительного в моей спешке. — Пять минут минимум, мы практически у дома, но из-за этих праздников, все дороги забиты машинами, — ответив Джи Ёну, я отложил телефон, чтобы больше не нервировать менеджера. Он у меня ранимый, может и маме сдать, а вот она уже не поверит ни единому моему слову. Сразу поймёт, что сынок её оголубел. «Ещё и лечиться заставит». — Ну, зато будет время на семью и отдых от меня ужасного, — улыбнувшись, я подтянулся к водительскому сиденью и подбородком упёрся в плечо парня. — Ты же будешь по мне скучать, хён? Будешь ведь, правда? — Что это с тобой сегодня, паршивец? — парень засмеялся и дернул плечом, чтобы я отстал. — Хотя я рад видеть тебя в хорошем расположении духа. А то ходишь вечно хмурый, аж хочется камеру включить, чтобы ты сразу начал улыбаться. — Всё хорошо без каких-либо камер, спасибо, — я снова взял телефон и, почувствовав вибрацию от нового сообщения, заулыбался ещё шире. — Просто хороший день, новый год же на носу. — Ага, а потом ещё один год, когда я буду бегать за тобой по всему миру и забирать полумёртвого из различных клубов. Почему бы тебе не отдохнуть хотя бы от работы диджея в следующем году? — я видел в зеркале заднего вида, как парень нахмурил нос и свёл брови к переносице. — Мы все беспокоимся за тебя, Сын Хён, ничего больше. — Я знаю, но не хочу ничего обещать. Следующий год обещает быть трудным. Мы открываем новый клуб в Китае, помнишь? — я уже не помнил, когда разговаривал с хёном так откровенно и больше пары минут, которых хватало узнать как он и объяснить, почему я буду всю поездку в аэропорт спать. Просто мне было мало двадцати четырёх часов в день. — Не волнуйся, я справлюсь. — Приехали, можешь идти. Подарки, как и договаривались, оставим в машине? — кажется, я не сильно успокоил парня, но сейчас мне было не до этого. «Он ждёт». — Да, не хочу, чтобы Ханна раньше времени начала их вскрывать. Ты же знаешь её нетерпеливость, — я собрал свои вещи и вышел из машины. — Пока, хён, завтра в шесть утра жду тебя здесь же. — Что будет завтра в шесть утра? — я вздрогнул, услышав голос Джи Ёна и постарался сохранить спокойствие на лице, чтобы менеджер ни о чём не догадался. — О, Джи Ди-хён, рад вас видеть, — поклонившись парню, я подождал, пока машина отъедет, и облегчённо выдохнул. — Ты мог бы не так открыто демонстрировать, что мы с тобой общаемся. — Ты думаешь, что если мы будем прятаться и шушукаться за углом, это будет менее подозрительно? — хён осмотрел меня с ног до головы. — Где ты был? И я, по-моему, спросил тебя о завтрашнем дне. — Серьезно? Ты теперь всегда будешь так меня контролировать? — я вспомнил, почему этот парень может заводить меня с пол-оборота - он, сука, раздражал все мои нервные окончания, и к этому надо было ещё привыкнуть. — Я покупал подарки, мамочка. А завтра у меня съёмки шоу в Китае, так что я улечу и вернусь утром тридцать первого. — И когда ты собирался мне это сказать? «Алё, он даже не собирается извиниться за свой допрос посреди белого дня? Охуеть, он крут». — Я, пожалуй, пойду. Поговорим, когда ты будешь в настроении… или никогда, — последнее я пробубнил себе под нос, но Джи услышал. — Стой, если не хочешь, чтобы я устроил тебе взбучку у всех на глазах, — оглядевшись по сторонам, я увидел дамочку, только что припарковавшую машину рядом — Говорил же тебе вчера, что я трудный парень, нет? Если ты хочешь поменять меня и сделать таким, чтобы не доставал и не контролировал, нам реально лучше остановиться сейчас. Я не боюсь боли и привык разочаровывать людей, но не хочу делать больно тебе. Я подождал, пока женщина отойдёт подальше и достал из сумки свои любимые старые перчатки, которые Ханна подарила мне на рождество пару лет назад — Надень их, у тебя руки красные, — насильно надев их на парня, я поправил на нём шарф и, не решаясь на большее, боясь случайных очевидцев, отступил назад. — Просто дай мне время привыкнуть. Не вываливай на меня все свои недостатки сразу, чтобы потом было проще сказать, что ты предупреждал и это я во всём виноват. Да, меня раздражает твой контроль, но если я буду думать об этом в другом ключе, я могу полюбить это. Верь мне хоть немного, я не собираюсь изменять тебе или предавать. — Дело не в том, верю я тебе или нет, — Джи Ён потер руками лицо, и я сделал вид, что не замечаю, как он вдыхает запах моих перчаток. — Не хочу, чтобы ты думал, что я тебе не доверяю. — Просто ты не умеешь любить по-другому? — в его глазах зажглось понимание и, если мне не показалось, благодарность, за то, что я не считаю эту его привычку чем-то плохим. — Или любишь на всю катушку, или не любишь вообще. Как с поцелуями? — Да, и я чертовски хочу поцеловать тебя, но… — Джи развёл руки в стороны. — Это не то место и не то время. — Во сколько ты вернёшься? Очередное вручение наград? — я не чувствовал холода, но инстинктивно поднял воротник плаща, чтобы было теплее. — Я не думаю, что успею до твоего отъезда, эти долбаные премии идут до самого утра, — мне нравилось, что его голос наполнился нотками грусти и отчаянья. «Хочу, чтобы он скучал по мне». — Удачи, я буду болеть за тебя, — правда, хочу, чтобы мой парень был лучшим. «Мой парень, как звучит-то». — Ну, тогда я обязан выиграть всё, даже если меня не номинировали, — мы оба засмеялись, и я увидел мини-автобус Джи Ёна, за рулём которого был его менеджер. — До скорого. Я был благодарен, что он не сказал ничего лишнего и, просто махнув рукой, сел в машину. «Холодно». Уже дома я подвергся тщательной проверке Ханны моих вещей на наличие подарков и отослан в спальню без заслуженного обеда, потому что сестра посчитала мою игру грязной и совершенно не справедливой к её хрупкой, обидчивой натуре. «Пфф, я могу заказать себе пиццу, делов-то». На телефон снова пришло оповещение, и я, думая, что это Джи Ён, с полотенцем в руках вернулся в комнату. К сожалению, он ничего мне не написал, просто выложил что-то в инстаграм. Я совсем забыл, что вчера подписался на него и включил уведомления. Открыв вкладку, я увидел фото его рук в моих перчатках и подпись на корейском: «Победа у меня в руках». «Вот гадёныш, любит он мой псевдоним». ≪Кстати, почему мне нельзя называть тебя «хёном» и «Джи-Драгоном», а тебе можно назвать меня «Сын Ри?»≫ Я нажал отправить и, взяв телефон в ванную, принял быстро душ, но даже мыльная голова и вероятность намочить смартфон, не помешали мне схватить телефон, когда пришло новое уведомление. ≪Потому что у меня много знакомых Сын Хёнов, и я не хочу звать тебя именем, которое используют остальные≫ ≪Но все фанаты зовут меня Сын Ри≫ Я успел смыть с себя гель для душа, когда снова подорвался к телефону. ≪Я твой фанат номер один, Сын Ри. Запомни это≫ «Ебать, кажется, я стал биасом биаса всех бисов. Ну и кто из нас держит в руках победу?»***
Мы не виделись каких-то несчастных пятьдесят шесть часов, а казалось, что целую вечность. Я честно не представлял себе, как до этого мог жить без этого парня. Переписываясь практически каждую минуту, мы ещё больше сходили с ума, и это не могло не сказаться на нашей работе. Поэтому спустя пару часов мы оба решили, что будем писать друг другу только по ночам. Но, то ли мы по-разному представляем себе, что собой представляет ночь, то ли мы оба понимали, что если напишем друг другу хоть слово — проговорим до утра, потому что после нашего соглашения я не получил ни единого сообщения от Джи Ёна. С начала я не придал этому значения, но спустя пару часов начал каждую секунду смотреть на телефон. У меня было много друзей и знакомых, но ни на одного из них не было включённым оповещение о новых сообщениях и обновлениях в сети. Короче, ещё через пару часов у меня началась ломка. Я не мог работать и сконцентрироваться на сценарии, но даже так не собирался писать первым. Вот вам и дилемма — и колется и хочется. Именно из-за этого, возвращаясь домой из аэропорта, я находился в ужасном состоянии и был на грани срыва. Усталость брала своё, а пары часов сна в самолёте не хватило, чтобы компенсировать отсутствие здорового сна все эти дни. Всё это в совокупности с новыми отношениями и путаницей в чувствах превратило меня в дёргающегося, вечно моргающего извращенца. Последнее было абсолютной правдой, потому что только больные на всю голову могут безумно хотеть парня и искать в интернете информацию об однополых отношениях, при этом не принимать всерьёз мысль, что кто-то, а точнее человек, которого хочется облизать с головы до ног, будет что-то, а точнее член, пихать мне в задницу. «Если это не извращения над собственной психикой — тогда что это?» Я снова задавался этим вопросом, приближаясь на такси к дому. Не хотелось беспокоить менеджера в новый год, поэтому, как только мы прилетели, отправил его домой к семье. Чем ближе мы подъезжали к зданию, тем сильнее меня трясло. Было много причин нервничать, и я не мог понять на какой именно мне стоит остановиться. «Дожили, я боюсь собственного дома». Не то, чтобы всё было так плохо. Просто в моих мыслях весь процесс сближения с Джи Ёном представлялся немного в серых тонах. Нет, все эти ночи я воображал, что парень был рядом со мной и кончал только благодаря этим мыслям, и даже с тем, что у него присутствовал член, и я ничего не имел против. Но как только я доходил до конкретного использования хёном этого ёбанного хера, возбуждение стремительно скатывалось к нулю. И всё бы ничего, если бы я не понимал, что завёл себе не просто парня, а субъекта, не готового кому-то подставлять зад. Стоило бы возмутиться и выклянчить одноразовую путёвку в злосчастные места Джи-Драгона-ши, чтобы как-то доказать, что я тоже не бабой родился-то, но моё подсознание не искало лёгких путей и хотело получить по полной. «Хочет оно, блять, а отдуваться значит мне? Я, конечно, знал, что я мазохист, но не до такой же степени!» Поэтому проблем было много. Ох, как много, и самая большая в том, что я, кажется, окончательно и безвозвратно влюбился в их источник. Я понимал это, поднимаясь в лифте и вспоминая тот случай с чупа-чупсом. Мысленно возвращался в тот день, когда Джи Ён помогал Ханне с пакетами, когда шёл по коридору к своей квартире. Мой мир разделился на две части: до хёна и после него, и мне некуда было деваться от пугающей действительности, где я меняюсь и подстраиваюсь под него. — С возвращением, — Ханна хоть и подняла голову посмотреть на меня, с дивана так и не встала, привыкшая к моим отъездам за все эти годы. — Привёз мне что-нибудь, или теперь все твои мысли забиты оппой? — Знаешь, для столь расчётливой особы, ты до невероятного глупа, если издёвками выпрашиваешь хорошее отношение к себе, — я забросил сумки в спальню и вернулся к сестре. — Ты видела Джи Ёна в эти дни? — Один раз было — случайно столкнулись в лифте. Он, кажется, шёл на какую-то вечеринку. Знаешь, если бы я битых три часа собственными ушами не слышала, как он говорит только о тебе. И если бы он не расспрашивал меня, как на каком-нибудь допросе, о твоём прошлом и предпочтениях, я бы подумала, что ты его совсем не интересуешь, — желание нахамить мелкой резко подкатило к горлу, но я сдержался, видя, что она просто беспокоится за меня. — Прости, но он даже не спросил о тебе. Почему-то мне было тогда обидно за тебя. — Не бери в голову, просто парни не умеют выражать свои чувства так же, как девушки. Не думаю, что я бы на его месте поступил по-другому, — ответил я, но сам же не верил в свои слова. Просто это была потребность — защитить Джи Ёна в глазах сестры. «Я уже изменился». — Надеюсь... К тому же, с чего я вообще взяла, что оппа теперь будет со мной откровенничать. Это же ты с ним встречаешься, а не я, — паршивка снова улыбалась и, не добившись от меня ожидаемой реакции, запустила в меня диванной подушкой. — Так вы реально встречаетесь? — Не знаю, хочется верить, что да, — наверное, лучше бы я этого не говорил, потому что через секунду Ханна залезла на диван с ногами и начала на нём прыгать. «Не стоило садиться рядом с этой умолишённой». — Офигеть, у меня в зятьях ходит сам Джи-Драгон, — визжала она, размахивая руками. — Мы богаты, мы сказочно богаты! — Эй, я сказал, что мы встречаемся, а ты уже записала его в зятья? И хочу напомнить, что я и сам сейчас богат, не припомню, чтобы ты из-за этого так радовалась, — чтобы не заразиться кретинизмом собственной сестры, я встал и подошёл к барной стойке, чтобы найти для себя что-нибудь съестное. — Я же уже говорила тебе, что ты получаешь всё, что захочешь, а, следовательно, ты захотел. Куда оппа от тебя денется – влюбится и женится, — я очень надеялся, что весь этот бред останется только между нами, потому что я понимал, что сестричка просто прикалывается, а вот Джи Ён или его сестра могли принять эти выкрики за чистую монету. — Подарки... Теперь будет куда больше подарков, и я уверенна, у зятька в отличие от тебя прекрасный вкус. — Можешь потише, тебя могут услышать, — я всё же не устоял и сделал себе бутерброд, отказываясь смотреть в сторону этой ненормальной. — Нет, ты точно подкидыш. — Ох, какой же ты зануда, — Ханна слезла с дивана и, показав мне язык, без намёка на жалость украла мой бутерброд. — Сделаешь ещё! Пойду одеваться, скоро выходить на встречу с Джу Воном, а потом к родителям. Ты со мной? — Эм, я как бы встречаюсь с парнем, твой мне не нужен, — сестра только фыркнула на мои слова и так и не сдвинулась с места, ожидая нормального ответа. — Я хотел встречать с ними новый год, но планы внезапно поменялись. — Вау, мой братик серьёзно влюбился, если меняет свои планы ради другого человека, — эта ненормальная подошла ко мне и, несмотря на то, что я держал нож и мог им резать не только ветчину, погладила меня по макушке. — Хороший мальчик, только не шали сильно, а то потом мне стирать за вами простыни. — Ли Ханна! — что-то я действительно не считал приемлемым для шуток, даже между братом и сестрой. — Молчу, молчу, дорогой большой старший брат, — хоть это и был сарказм, мелкая вся покраснела и явно сама сожалела о своих словах, но, как всегда, ненадолго. — Как я могла забыть, что мой братик чистый и непорочный и его к нам в семью принёс аист, а меня, к счастью, нашли в капусте… Ахаха, ладно, ухожу. Ухожу я! Я надвигался на сестру с ножом и весьма кровожадным видом, когда отвлёкся на звонок в дверь, чем и воспользовалась мелкая. Пришлось снова отложить мысли о еде и направиться открывать дверь. Жаль, что я не знал, что за дверью окажется посыльный и ещё пару рабочих, которые битых полтора часа обставляли мою гостиную букетами с ромашками. — Боже мой, какая красота! — Ханна появилась спустя двадцать минут, как рабочие довольно-таки громко обсуждали какой псих, точнее законченный романтик, как они поспешили добавить, поняв, что я всё услышал, мог да такого додуматься. Но, мне было плевать, я, наконец-то, дорвался до еды. Всё оставшееся время я притворялся, что вообще только на чай зашёл и не являюсь хозяином квартиры. От стойкого ощущения, что эти придурки считают, что я встречаюсь со своей сестрой, у меня разболелась голова, а когда я заметил их взгляды на нас, когда Ханна вся такая красивая и нарядная пожелала мне хорошо провести Новый год и поцеловала в щёку, я и вовсе разозлился. — Это моя сестра, куда вы смотрите! — парни сразу же стушевались и, сотню раз извинившись, в два раза быстрее закончили работу. «Чтобы я ещё когда-нибудь делал кому-то сюрприз. Ни за что!» Я выпил обезболивающее и даже успел принять душ, когда в мою дверь опять позвонили. Ненависть к праздникам потихоньку начинала возвращаться. — Привет, с Новым годом! — Дами бесцеремонно вошла в квартиру и застыла посередине гостиной с подарком в руках. — Я, это… просто хотела поздравить, перед тем, как поеду к родителям. А… это что? — Цветы, — головная боль так и не прошла и раздражение на то, что ко мне пришла сестра Джи, но не он сам сильно уменьшали мою природную вежливость. — Спасибо за подарок, подожди тут, пожалуйста. — Да, конечно, — девушка явно почувствовала моё настроение и стала вести себя скромнее. Вернувшись через минуту, я обнаружил пустую комнату и подарок, лежащий одиноко на полу гостиной. Не стоило большого труда догадаться, о чем могла подумать Дами, поэтому я в ту же секунду сорвался с места и успел поймать девушку на пороге её квартиры с братом. — Ты неправильно всё поняла, — я схватил её за руку и сейчас жалел об этом. Со стороны это могло выглядеть ещё хуже. — Знаешь, а ты мне реально понравился. Я даже заступалась за тебя, когда Джи Ён стал сходить с ума и каждую секунду спрашивать меня, почему ты не пишешь ему. Говорила, что ты занят и может быть устал, хочешь спать, а не строчить всю ночь сообщения. А ты вернулся и даже не сообщил ему об этом. Конечно, ведь он не должен был увидеть всё, что ты подготовил для своей новой девушки. Или парня, ведь правду говорят, один раз попробуешь и уже пошло поехало. Недостаточно только моего брата стало? «Теперь понятно, в кого пошёл Джи Ён. Копия сестры». — Ты можешь помолчать минуту? — сильнее сжав руку девушки, я потащил её обратно к себе в квартиру и плотно закрыл дверь. — Ты хоть представляешь, что бы было со мной и с твоим братом, если бы нас кто-то услышал? Боже, Квоны, вы меня в могилу сведёте своими закидонами, я начинаю жалеть, что устроил этот дурацкий сюрприз. Думал, что Джи Ёну понравится, если я так признаюсь ему в чувствах, но сначала рабочие подумали бог весть что, а теперь ещё ты. Я уже боюсь ожидать реакции собственного парня, который к слову и сам мог мне написать, но как же, ведь куда удобнее страдать и накручивать себя, вместо того… — Прости. — … во всём разобраться, — я так махал от возмущения руками, что из подарочного пакета выпал шарф, купленный для Дами, и был мною несколько раз растоптан. — Чёрт! Вот почему я ненавижу эти долбанные праздники! — Ничего, я это заслужила, — девушка виновато прикусила язык и сложила руки вместе в знак извинений. — Прости. — И ты меня. Я, кажется, наговорил лишнего, — подобрав шарф, я устало рухнул на диван и посмотрел на ромашки, которыми был обставлен каждый сантиметр гостиной. «Бредовая была идея их покупать». — По сравнению со мной ты даже был мягок, — Дами встала напротив меня и, не решаясь присесть рядом, осталась стоять и смотреть на меня сверху вниз. — Я испугалась. Сперва ты открываешь и выглядишь так, как будто разочарован, что это я, а не кто-то другой, а потом я увидела это… и, я вспоминаю, что собиралась оставить подарок твоей сестре, потому что ты не сообщил брату, во сколько возвращаешься. Один плюс один, и в голове сразу же про другую девушку и Джи Ёна, который на полном серьёзе подвинут на тебе. Я так испугалась, Сын Хён. Подумала, что если увижу, как брату опять делают больно, сама буду от него всех отгонять. Это же я уговаривала его довериться своим чувствам и тебе, и поэтому это была бы моя вина, если бы все мои глупые мысли за последние десять минут оказались правдой. Прости, не знаю, что на меня нашло. — Не стоит, я понимаю тебя. Ханна такая же, чуть ли не обиженная утром была, что Джи даже не спросил обо мне, — странное дело, походу я один эти дни не сомневался в наших отношениях с хёном. — Я тебе отвечу то же самое, что и ей — парни не такие открытые, как девушки. Мы сдержанные, и я думал, что он поймёт, почему я ему не пишу. Потому что я понял. — Джи Ён понимает, просто он не умеет просто любить. «Тяни и толкай» - всё, что он знает об отношениях, и брат лучше сгрызёт все свои ногти в кровь, в ожидании твоего сообщения, чем напишет сам. Но поверь мне, Сын Хён, даже этих цветов не хватит, чтобы он успокоился и перестал контролировать тебя, и темп ваших отношений. Разве что ты будешь каждую секунду признаваться ему в любви. Есть люди с тридцатисекундной памятью, а есть мой помешанный брат, который не верит, что за те тридцать секунд его успели полюбить. Поэтому ты можешь обижаться на меня за мою вспышку, но не вини его, и когда будешь делать этот подарок - говори, повторяй, если нужно. — Хорошо, думаю, с этим я справлюсь, — слушая о хёне, я стал скучать по нему ещё больше, поэтому заметно погрустнел и не был похож на человека, который не держит зла на девушку. — Тогда, я пойду? — я встал, чтобы проводить её. — Спасибо за шарф, он очень красивый. — Не за что, надеюсь, когда-нибудь увижу, что ты его носишь — я заставил себя улыбнуться и не зря, потому что получил в ответ благодарную улыбку Дами. — Сделай мне одолжение — позвони, когда Джи Ён вернётся домой. — Обязательно, я всё равно не могу уйти до его прихода. Закрыв за девушкой дверь, я понял, что если сейчас же не посплю хотя бы пару часов, я просто-напросто кого-нибудь прибью ночью, вместо того, чтобы впервые провести с Джи Новый год. Поэтому я проверил заряд телефона и уверенный, что услышу звонок Дами, улёгся спать. Жаль только я забыл, что моё сегодняшнее невезение не может просто взять и волшебным образом исчезнуть. Даже на Новый год.***
Я просыпался долго, находясь где-то в своём мире, где меня ласкают длинные нежные пальцы, чуть ли не доводя до исступления, но в последний момент пропадающих под тяжестью век и сладкой дрёмы. Но стоило мне достигнуть пика и, испачкав простыни после мокрого сна, я почувствовал вес чужого тела полулежащего на мне и ленивые поцелуи в шею. В ту же секунду я проснулся от лучшего сна в моей жизни, но вместе с тем боялся открыть глаза и столкнуться с реальностью, которая в моём случае всегда оставляла желать лучшего. — С Новым годом! — Джи Ён навис надо мной и, улыбаясь, потёрся своим носом о мой. — Прости, не хотел тебя будить, но оставалось пару минут до Нового года, и я решил, что бросать своего парня со стояком, в грёзах обо мне - не очень хорошая примета. Если верить суевериям, теперь Новый год обещает быть для нас просто оргазмическим. — Ага, и спермотоксикозным, я же весь мокрый, — я пытался жаловаться и ворчать, но на самом деле чуть ли не мурлыкал от удовольствия. — Я тоже и, как только накормлю тебя, собираюсь испачкаться ещё бол… — С Новым годом, — не найдя ничего лучше, чем начать первый день в году с десерта, я заткнул рот хёна поцелуем, встречая секундное замешательство, а потом и сорвавшийся в наступление изворотливый язык парня с большим энтузиазмом. — Я предупреждал тебя, что с тобой будет, если ты меня поцелуешь, — хрипел Джи, восстанавливая дыхание, но так и не решаясь отодвинуться хоть на сантиметр от моего лица. — Разве? — внутренне ухмыляясь, я притворился, что смертельно напуган, а увидев отчаянье на лице хёна, сделал вид, что отталкиваю его, вместо этого практически раздетым оказался сидящим на его бёдрах. Боксеры каким-то образом оказались свисающими нелепой случайностью с моей левой ноги. — Я не думал, что это предупреждение — мне показалось, ты пообещал. — Засранец, — Джи Ён расслабил шею и откинул голову на мою подушку, но больше меня волновали, а точнее заводили его руки, ползущие змейкой вверх по моим ногам и сжимая несильно бёдра. — Чёрт, у меня, конечно, были отношения и секс, но, блять, хорошо, что никто не мог прочитать мои мысли в предыдущие два дня. — И о чём ты думал? — отвлекаясь на голос хёна, я находил в себе силы сдерживаться и показательно медленно снял свою лёгкую кофту в чёрно-белую полоску, после чего потянулся сравнять наш счёт в одежде. — Угадай! — парень зашипел, когда я задрал его чёрную водолазку и лизнул, а потом прикусил затвердевший сосок. На втором он и вовсе застонал. — Сука, если тогда я думал, что умру, если не услышу в ближайшую минуту твой голос, то сейчас я хочу только... ох. Да, это я наигрался с покрасневшим от моих засосов плоским животом и, расстегнув пряжку ремня, зубами потянул за ярлычок молнии. Может, Джи и был опытнее меня, тем более в однополых отношениях, но я тоже был парнем и всегда хотел, чтобы со мной играли грязно. Что странно, мне и самому срывало крышу от эффекта, который я производил на хёна. Его живот вздрагивал, и дыхание сбивалось каждый раз, когда я случайно касался бугорка его джинсов, а стоило мне стянуть их и облизать головку через тонкую ткань его белья, как он со свистом втянул воздух и сжал руки в кулаки. — Так чего ты сейчас хочешь? — его упрекающий, помутневший от страсти взгляд забавлял, заводил и подталкивал к безумствам. Мне хотелось большего, намного большего. — Этого? Я сосредоточился на своих ощущениях и реакции Джи Ёна, впервые увидев его совсем не маленький, полностью эрегированный член, чтобы страх сделать что-нибудь не так, не сковывал мои желания. Стоило признаться хотя бы самому себе, что я сам хотел этого и меня не особо отталкивал ни запах парня, ни ощущение его головки на языке. Меня смущал сам факт того, что я делаю и что никогда не думал делать до этого дня. Вот с этим смущением, подсознательно перерастающим в страх, и приходилось бороться, чуть ли не представляя на месте длинного, чуть розоватого к концу ствола, любимый чупа-чупс. Я хотел доставить хёну удовольствие, и Ханна права, когда я чего-то хочу, я этого добиваюсь. «Блять, нашёл время сестру вспомнить». — Нет! — я испуганно поднял голову и так и застыл с полностью набитым ртом. — Не спеши узнать всё и сразу. После чего его рука крепкой хваткой оттянула мою голову назад, и я с громким причмокиванием выпустил его член изо рта. Джи Ён чуть слышно простонал и, подтянув за волосы наверх, перекатился и оказался сверху — Я хочу вот этого, — он полностью стащил с себя джинсы вместе с бельём и прежде, чем кинуть их на пол, достал какой-то маленький тюбик с квадратиком презерватива. — Прости, если бы я дал тебе продолжить, я бы кончил через минуту. Позволь мне сделать наш первый раз незабываемым. Я кивнул, не совсем уверенный, что полностью понимаю о том, что сейчас должно произойти. Конечно, я знал об анальном сексе, и даже удалось попрактиковать однажды с бывшей девушкой, но я никогда не представлял, что в будущем будут практиковаться на мне. А точнее я сам этого захочу, потому что ни боль от проникновения первого смазанного пальца, ни даже после второго и третьего не уменьшило моего возбуждения. Мне казалось, что я нашёл то, чего мне всегда не хватало в сексе с девушкой — партнёра, знающего, чего я хочу на самом деле, даже лучше, чем я сам. Всё просто, я хотел полной отдачи и уверенности, что это не имитация, а чистое желание, не разбавленное наигранными стонами, чтобы утешить моё самолюбие. А твёрдый член Джи Ёна растягивающий меня изнутри и боль, смешанная с удовольствием, каждое мгновение напоминали мне, как сильно меня хотят. Хён не сильно потел, но сдерживаясь так долго, не делая резких движений, чтобы не причинить мне большей боли, даже на нём сказалось в виде влажных, прилипших ко лбу прядей. — Двигайся, со мной всё в порядке, — я немного лукавил, но говорить, что мне нравится боль и ощущение, когда член парня распирает мой анус, даже в такой ситуации не собирался. Гордость я растерял чуть позже. Джи покачал головой, как будто говоря: «И что мне с тобой делать?» и сделал первые медленные толчки. Я, как мог, отвлекался на его губы: то целующие меня, то в порыве чувств просто блуждающие по моей шее, но не заметить, как хён закинул мою ногу себе на плечо, тем самым поменяв угол проникновения, не мог. Потому что через секунду мне уже не особо нужна была его рука, водящая вверх вниз по моему члену - мне нужен был только он и ритмичные толчки, каждый из которых попадал по простате. — Быстрее… да, вот так… трахни меня, — ах да, момент, когда я помахал гордости ручкой, потому находился в каком-то собственном мирке, состоящем из стонов и влажных, бессознательных поцелуев, а гордость, как не крути, со мной такие вещи вытворять не могла. — Да, боже, потрясающе. — Страстный... горячий... — шептал мне на ухо Джи Ён, и хоть я не был в состоянии слушать, всё равно старался запомнить эти слова, чтобы потом, оставаясь наедине с самим собой, вспомнить их и постараться в них поверить. — Сладкий малыш... такой тесный. Мой, только мой. Всё, что угодно, лишь бы оставаться в этой нирване и чувствовать волны наслаждения, одна за одной, накрывающие меня до белой пелены перед глазами. Ощущения были такими яркими, что когда я кончил, инстинктивно закрыл глаза, боясь, что меня просто-напросто ослепит этими чувствами. Джи Ён продолжал в меня вбиваться, выжимая последние капли и продлевая самый интенсивный оргазм в жизни. Я уже не помню, сколько времени прошло прежде, чем я открыл глаза и увидел полностью удовлетворённое и счастливое лицо хёна перед собой. — Я аж испугался, что ты отрубился, — голос парня охрип и местами пропадал.— Прости, я слишком давно тебя хотел, чтобы сдерживаться. В следующий раз может быть лучше. Я не понимал о чём он, поэтому просто притянул его для поцелуя и выразил через него свою благодарность за подаренные ощущения. Он, кажется, понял, потому что не переставал улыбаться, даже не делая попыток выйти из меня и лишить этого ощущения наполненности. «Прекрасно, Сын Хён, ты даже не видел его лица, когда он кончал. Чтобы я ещё раз закрыл свои глаза в такой важный момент, да никогда!» — Что такое? Тебе тяжело? Я сейчас, — Джи Ён вышел из меня, снял наполненный презерватив и, скрутив на конце, кинул в урну возле кровати. — Ты не должен терпеть мои закидоны. Хорошо? Я становлюсь слишком любвеобильным после секса, это не значит, что ты обязан… — Нет, я тоже, мне нравится твой член в моей заднице, — надеюсь, я не покраснел так сильно, как думаю. Щёки пылали конкретно. — Просто я пропустил момент, когда ты кончил, и мне обидно. — Что? — парень реально был шокирован, сидя передо мной абсолютно нагим и неверующе вглядываясь мне в лицо. — Тебе реально понравилось? А если я захочу полчаса валяться, целоваться и ощущать тесноту твоего тела. — Валяй, только если у нас после нет графика или дел каких-нибудь, надо же ещё успеть душ принять, а с членом в заднице трудно передвигаться, как думаешь? — пятая точка гудела от боли, поясницу тянуло, но с членом всё было в полном порядке: он уже гордо стоял по стойке смирно, в счастливом ожидании новой порции удовольствия. — Хочешь, проверим это прямо сейчас? — люблю риторические вопросы, на них можно просто улыбнуться и поднять одну бровь вверх. — Как раз сможешь увидеть моё лицо под конец. Джи Ён помог мне подняться, а потом подхватил меня на руки. — Хотя я думаю, что это выражение лица тебе ещё может надоесть, чувствую, мы с тобой нашли то, что у нас получается лучше всего, — меня прижали к стенке и одним движением оказались внутри. — Идеально. — Я думал, лучше всего у меня получается петь, а у тебя писать песни, — всё-таки я тяжелый и это была плохая идея, потому что через несколько шагов я почувствовал, что ноги хёна начали трястись и заметно ослабели. — Справишься? — Справлюсь. Дело не в тяжести, а в желании, ты до сих пор очень узкий, — в подтверждении своих слов, Джи Ён прислонил меня к дверце ванной и, задыхаясь, уткнулся головой мне в грудь. — Что мне мешает совместить наши таланты и написать песню об этом дне? Для тебя. — Отсутствие свободного времени? — я упёрся руками о косяки и, приподнявшись, снова насадился на член парня. Так-то лучше. — Боюсь я ещё не скоро смогу делиться тобой, даже с музыкой. Тебе придётся очень постараться, чтобы утомить меня и сбежать к блокноту с ручкой. — Да, мой сильный малыш, для тебя всё что угодно, — я мог без преувеличений сказать, что хён еле держится на ногах, но хватка на ягодицах становилась всё сильнее и сильнее. — Я готов на всё, только сделай это ещё раз. Наша задумка провалилась, так и не успев начаться, но зато я узнал, что у меня офигенно сильные бёдра и что дверь ванной комнаты может стать лучшим другом и даже помощником, если благодаря ей у меня есть опора и возможность ускорять ритм, скорость проникновения. А ещё я смог любоваться расширенными зрачками Джи и мелкими пятнами страсти, которые стали покрывать шею парня, когда тот вышел из меня и кончил, забрызгав живот спермой. — Ты был не прав, милый, — я дёрнул за ручку, и мы оба завалились в ванную комнату. Сейчас я мечтал о душе больше всего на свете. — Когда это? — парень светился счастьем, когда настраивал воду и бережно подталкивал меня под струи душа, орудуя у меня в ванной, как у себя дома. — Я же просто предложил попробовать и не говорил, что у нас получится. Очень больно? — Нет, — оттолкнув руку Джи, которая почему-то решила, что массаж может помочь от боли в заднице, я выдавил немного шампуня себе на руку и, провокационно встав к нему спиной, начал мыть голову. — Ты не скажешь, когда я был не прав? — мурлыкающий голос доносился откуда-то снизу, и я не сразу понял, чем чревато для меня играться с парнем, который полгода пускал слюни на мою пятую точку. — Не скажешь? — Что ты делаешь? — я смыл пену и оглянулся, чтобы увидеть, как Джи Ён стоит на коленях позади меня, нежно поглаживая мои ягодицы. — Как что? — лечебный массаж, что ещё, — на меня смотрели снизу вверх, невинно хлопая ресницами. — Скажи. Я промолчал, позволяя ребёнку играть с желанной игрушкой, и потянулся к гелю для душа, чтобы, наконец, смыть с себя всю сперму, как почувствовал влажный язык, обводящий покрасневшее колечко мышц. — Джи Ён! — к такому жизнь меня не готовила. — Что? Тебе в детстве мама не говорила, что надо поцеловать то место, которое бо-бо? — желая огреть старшего бутылкой с гелем, я замахнулся, но через секунду оказался прижатым к холодной поверхности и с заведённой назад рукой. — Не скажешь?! — Хорошо, хорошо! — меня отпустили, но в качестве залога оставили в плену руки и язык в моей заднице. — Ты был не прав, что я устану наблюдать за тобой, когда ты кончаешь. Доволен? Мой голос сорвался на полу-крик, полу-стон, потому что то, что вытворял со мной парень своим языком, не могло остаться незамеченным. «Моя мама никогда не упоминала, что вместе с поцелуем прилагается язык и глубокое проникновение, потому что болит не живот, а анус после траха!» — Потому что оно так прекрасно? Потому что от одного моего взгляда у тебя встаёт? Потому что ты любишь меня? — после каждого долбанного вопроса, Джи Ён таранил меня своим языком и доводил до исступления. — Да, да, да! — я снова кончил, практически на сухую и обессилено прислонился головой к мраморной плитке, ища опору и прохладу. — Я люблю тебя. Меня развернули к себе и сжали в объятиях. Ещё никогда мне не было так тепло под холодными струями воды в чужих руках. «В родных. Это родной человек, я это чувствую». — Не так сильно и долго, как я тебя, — моё лицо обхватили холодные ладони, остужая покрасневшее от этих признаний лицо. — Я обожаю тебя. — Хочешь проверить, кто кого любит больше? — ох, боюсь — секс не самое лучшее, что у нас получается вместе – мы ещё весьма конкурентоспособны. — Хотел, хочу и буду хотеть, — Джи Ён поднял гель для душа, которым я так и не смог его треснуть, и выдавил прозрачную жидкость прямо мне на грудь. — Чем докажешь? — Ты не видел гостиную? — я обиженно смотрел на парня, игнорируя его поглаживающие движения и попытки меня помыть. — Эм, я вернулся в полдвенадцатого, — хорошо, что мы оба истощены, потому что я реально хотел послушать, а не отвлекаться на его руки, как щупальца, забирающиеся не в самые скромные места. — Сестра сказала, что ты дома и ждёшь меня. Десять минут под дверью и звонки тебе ничего не дали, поэтому я позвонил Ханне и узнал пароль от вашего замка. Двенадцать, двенадцать, серьезно? — Это элитный дом и тут повсюду камеры, не думаю, что нас будут грабить или пропустят фанаток, — возмущённо фыркнув, я помог хёну смыть пену со спины и схватил два больших, махровых полотенца, одно бросив Джи. — Что ты ещё запомнил, кроме пароля. «Надо не забыть поменять его… и прибить (поблагодарить) Ханну». — Я хотел сделать сюрприз, поэтому битых пять минут в кромешной темноте пробирался к тебе в спальню. Твоя сестра сказала, что после самолёта ты стараешься отоспаться, потому что голова от полётов болит. Иногда спишь в машине, это правда? — меня, конечно, радовало слышать беспокойство в голосе парня, но что-то подсказывало, что это просто цветочки и потом я огребу по полной от этого доминанта. «Хотел, чтобы тебя любили больше жизни - получай. Мечты, блять, сбываются. Санта(с)». — Да ладно тебе, сам же в этой индустрии варишься, должен понимать, — избегая обвиняющий взгляд Джи Ёна, я вышел из ванной и достал для него и для себя одежду. — Эй, она же грязная, возьми лучше эту. Меня проигнорировали и натянули полосатую кофту, в которой я спал. Странный парень мне попался, но от мысли, что он просто хочет чувствовать мой запах всегда рядом, стало как-то тепло на сердце. Хён взял у меня только бельё, наказав постирать его собственное и потом вернуть. «Значит, мои вещи мы горазд присваивать, а своё жалко. От кутюр». — Пошли, у меня для тебя подарок, — я успел надеть кофту и потёртые джинсы, после чего подоткнул парня вперёд и закрыл его глаза своими руками. — Ахах… щекотно, — пара шагов и мы оказались в гостиной, где и вправду было очень темно, потому что я вырубил из сети гирлянды, понавешенные сестрой. — Ты же не собираешься приколоться надо мной? На будущее, я не очень хорошо такое воспри… охренеть, что это? — Моя тайная, чистая любовь, которую я хотел тебе подарить, — всё-таки хорошо, что я послушался тогда продавщицу и заказал все эти ромашки. Одно восхищенное лицо Джи Ёна стоило всех насмешек и скандалов, которые могла закатить его сестра. Кстати о ней. — Дами-ши подумала, что я это подготовил кому-то другому и рьяно меня отчитала. Она тебя очень любит, но не уверен, что так же сильно, как я, — я засмеялся от своей шутки и обведя комнату взглядом, посмотрел на хёна. — Только не говори, что ты плачешь. — Что? Нет, ты что, просто соринка в глаз попала, — стандартная оговорка, когда ты такой взрослый и властный, но в душе ребёнок, как и все мы, мечтающий, чтобы тебя искренне любили. — Спасибо, Сынни, ты первый, кто понял, что подарить человеку, у которого все якобы есть. Но, к сожалению, твоя задница преподнесла мне такой подарок, что ты и все цветы мира не сможете его переплюнуть. — Пф, значит, я зря старался? — я раздраженно скинул с кресла пару букетов с ромашками и, скрестив руки, уселся поудобнее. «Чтобы я, да обижался стоя, ага, щас». — Конечно не зря, — несколько шагов и Джи Ён оказывается рядом со мной, опускаясь на колени. — Это самый потрясающий подарок, который я получал в своей жизни. — Секс или ромашки? — сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, я смилостивился над парнем и потянул его к себе на колени. — Хорошо, просто засчитаю себе успех и факт, что я люблю тебя больше. — Не спеши, ты ещё не видел моего подарка, — хён полез в карман своих джинсов и достал какую-то коробку. — Держи, надеюсь, тебе понравится. Нервничать по любому поводу не в моём характере, но я догадывался, что с первой минуты Нового года в моей жизни очень многое будет меняться каждый день. Я раскрыл черную коробочку и увидел очень красивые и шикарные фирменные часы. «Ну да, привыкай к дорогим подаркам». — Они очень крутые, спасибо хён… Джи Ён, — я сразу же исправился, увидев изменившееся на секунду лицо парня. — Буду носить их, не снимая. — Очень на это надеюсь, — Джи уселся на мне поудобнее и, достав часы, надел на руку. — Я завёл их до того, как пошёл к тебе, так что они показывают день и час, когда началась наша собственная история любви. — Ты намекаешь, что я могу забыть такой день? — на самом деле мне очень понравился смысл его подарка, и я просто хотел скрыть своё умиление. — Только попробуй, — хён выкинул коробочку куда-то назад и, притворяясь, что задушит меня, сжал свои руки на моей шее. — Я очень ревниво отношусь к таким вещам. — Отлично, ты собственник, романтик до мозга костей и доминант во всём и всегда, — перечисляя все его недостатки, я улыбался всё шире и шире. Мне кажется, что именно они меня и привлекли в нём. — А ещё ты парень и очень похоже, что хочешь наверстать прошлые полгода за один день. — Тебе это не нравится, — по Джи Ёну не было видно серьёзно он расстроен или просто боится и, чтобы скрыть это, хмурит брови и старается выглядеть отчуждённо. — Если... — Нет, не нравится, — я сделал паузу и, наконец, увидел искренний испуг в его глазах. — Я это в тебе и люблю. — Ты… ты... — он сильнее сжал свои руки на моей шее и потряс мою голову. — Долбанный мазохист! — Ага, а ещё я люблю садиста, — после первого раза, признаваться в своих чувствах стало неимоверно легко. Слова сами срывались с моих губ. — Можешь повторять это сколько угодно, всё равно я люблю больше, — он игриво подмигнул мне и неожиданно встал. — А теперь я собираюсь покормить моего маленького мазохиста. Вставай, сестра приготовила для нас ужин. Пойдём ко мне. Так как меня никто спрашивать не собирался, и меня это нисколечко не волновало, я последовал за хёном, который по дороге прихватил с собой пару букетиков ромашек и вышел из квартиры. Мне было приятно, что он не забыл о них, и я обдумывал, как перенести всё это великолепие в квартиру парня, когда отвлёкся на ёлку в конце коридора и неосознанно поплёлся к ней. — Ты куда? — Джи Ён через секунду оказался рядом со мной и непонимающе смотрел, как я обхожу дерево и, прислонившись к окну, смотрю вниз — Я слышал, ты боишься высоты. — Да, боюсь, — как и стоять напротив огромного, на всю стену окна, которое раньше обходил стороной. — Но после того, как ты купил эту ель, я не думал об этом. Почему ты это сделал? Это же пустая трата денег. — Просто хотел привлечь твоё внимание, к тому же я видел, как тебе не нравятся все эти праздники, и это была моя обязанность - подарить тебе хоть немного, но рождественского настроения, — парень взял меня за руку и повернул лицом к себе. — Не смотри туда, если тебе страшно. — В том то и дело, что уже не страшно, — мою руку несильно сжимали длинные пальцы, переплетая их вместе с моими. — Я ненавидел праздники, новогодние огоньки и людей, лгущих мне, что высота - это совсем не страшно и я не упаду. Но посмотри на меня сейчас: я обожаю Новый год, совсем не против осветить весь мир разноцветными лампочками и даже позволю тебе соврать, что я в безопасности, потому что ты всегда будешь держать мою руку и не дашь упасть. — Буду, не дам, — несмотря на то, что мы стояли за ёлкой и камеры безопасности не могли нас заснять, я отвернулся, когда Джи Ён попытался меня поцеловать. — Доверься мне, я не позволю никому тебя обидеть. Может быть, у меня куча недостатков и нам будет трудно идти вперёд, рука к руке, но я не хочу, чтобы ты волновался о чем-нибудь или о ком-нибудь, кроме меня. Только я могу портить тебе настроение и потом просить прощение за своё поведение. Только ты можешь доводить меня до белого каления, дразнить и повышать голос. Только ты и я, остальной мир оставь мне, никто ничего не узнает. — Не боишься, что я тебе поверю? — я посмотрел в глаза парню и с обречённостью признал, что не могу ему не верить. На самом деле, ему даже не нужно было обещать мне ничего, я уже готов был рискнуть. — Нет, ты не боишься высоты и того, что эти часы остановятся, заканчивая нашу историю любви, я же охраняю нашу тайную любовь и больше не гадаю: любишь ты меня или нет, — я же говорил, он конченный романтик .— Это наше время, нет пути к отступлению, дай мне доказать, что это будет легендарно. (Прим. автора: используются слова из песни «Ruelle – Live Like Legends») Вместо ответа я сам потянулся к Джи Ёну и сократил разделяющее нас расстояние. Я серьёзно собирался сыграть в эту русскую рулетку и поставил на кон всё, что хранил от людей все эти годы. Ставкой было моё сердце и вера в любовь в целом. Больше никаких стен и килограммов боли, которую я шлейфом таскал за собой, с каждым шагом задыхаясь от их тяжести. Я хотел быть счастливым и быть в этом году если не первым, то хотя бы номером один для человека, который никому не отдавал пальму первенства. Хотел снова поверить, что я победа, и принадлежать тому, кто это оценит. А ещё я безумно хотел доказать самому себе, что заслуживаю всех этих праздников и подарков, потому что больше не один и уже не холодно. Потому что я его «Strong Baby». — Хм, пожалуй позволю написать тебе для нас песню, — ситуация накалилась до предела, когда хён просунул свою руку мне в штаны и обхватил мой член. — Как только мы закончим. — То есть… — мы оба задыхались, утопая в поцелуях, чтобы заглушить стоны и наше, совсем не тихое, дыхание. — Никогда? — Никогда, — послав всё к чёрту, я обхватил Джи ногами и скрестил их за его спиной. Главное было не смотреть назад, потому что с двадцать первого этажа открывался не очень возбуждающий вид на ночной Сеул, взрывающийся фейерверками и возгласами не спящей молодёжи, уверенной, что следующий год будет намного лучше предыдущего. Не могу с ними не согласиться. — С Новым годом, малыш. — С Новым годом, милый. «И пусть потом Ханна, не говорит, что я не люблю этот праздник. Очень люблю, даже добавил ёлке немного колоритности в виде снега, густыми каплями стекающим по веткам».