Кольцо Нарциссы

— Чизкейк с клубничным сиропом, — негромко произнёс Гарри, чувствуя вину перед горгульей за свою давешнюю несдержанность. — То-то же! – ответила статуя и развернулась, открывая проход. Гарри поспешил поскорее прошмыгнуть на лестницу и скрыться за поворотом. С портретами он ещё как-то находил общий язык, даже со сварливой матушкой Сириуса, но ведь горгулья – это не человек! Судя по карте Мародёров, МакГонагалл в это время вела урок в классе трансфигурации, поэтому Гарри беспрепятственно проник в директорский кабинет. Войдя, он сразу же подошёл к портрету Дамблдора, но с картины на него смотрело изображение интерьера, а самого обитателя не было и в помине. Зато он обнаружился внутри портрета Гриндевальда; профессор стоял спиной к Гарри и умолял ласково и жалобно: — Гел, милый, ну сними её, пожалуйста! Обещаю, я не причиню тебе ни малейшего вреда. Поттер насторожился, шагнул в угол между стеной и шкафом, высунул оттуда голову и заинтересованно продолжил наблюдение. «Да уж, скрытая камера тут и впрямь не помешает», — Гарри потёр руки в предвкушении. Несчастный Гриндевальд забился в угол глубокого кресла и поджал худые коленки. Из-под длинной чёлки он бросал на Дамблдора такие убийственные взгляды, что Гарри всерьёз задался вопросом, может ли один и тот же человек умереть дважды. — Да отстаньте уже от меня! — огрызнулся Геллерт. – Альбус молодой и симпатичный, а вы… — Да я тоже, в общем-то, не урод, — Дамблдор с любовью погладил свою бороду. – А хочешь, я тебя конфетками угощу, леденцами, а? А ещё у меня есть всевкусные конфеты и шоколадные лягушки. Ты же любил их когда-то, помнишь? — Я-то прекрасно помню, — исподлобья зыркнул на него Гриндевальд, — а вот вам откуда это известно? — Да я же тебе объясняю, любовь моя, что я твой Альбус, мы с тобой много лет были вместе. Ну, вспомнил? — Как же мы могли быть вместе много лет, если мне всего-то восемнадцать? Вы что, полагаете, что я с пелёнок трахаюсь?! И ничего я снимать не стану, даже не просите! – отрезал Гриндевальд и небрежно очертил рукой полукруг. Гарри с удивлением увидел почти прозрачную полусферу, окружающую мага. Она вдруг замерцала золотистыми искрами и только благодаря этому стала видимой. «Так вот что Дамблдор просит его снять – защиту!» — разочарованно подумал Гарри. Он понял, что шоу сегодня не состоится, и решил выйти из-за шкафа и окликнуть профессора. — Сэр! Мне очень нужно с вами поговорить, — сказал он, но Дамблдор не отреагировал. Он выхватил волшебную палочку и направил её на сферу. — Фините Инкантатум! – крикнул старик, но разрушить защиту не смог. Гриндевальд в своём кресле скривил рот в злорадной усмешке, вытянул ноги и скрестил руки на груди. — Увы, дедуля, — ухмыльнулся он, — мои чары подвластны только мне самому: хочу – ставлю защиту, хочу – снимаю и даже без палочки. – Допустим, вы действительно Альбус. Но вы же старый! Ста-рый! А я геронтофилией не страдаю. Вот если бы вы смогли помолодеть лет эдак на дцать, тогда я, возможно, и уступил бы. Хоть я и портрет, как вы утверждаете, но у меня слишком давно не было секса. Кстати, к вам пришли, — он резко сменил тему и кивком указал на Гарри. — О, Гарри, мальчик мой, проходи, — Дамблдор нацепил на лицо маску радушия. – Чем могу помочь? — Вы уж простите меня, профессор, но я невольно (здесь Поттер поморщился от боли, вспыхнувшей на тыльной стороне ладони, где красовался шрам от надписи «Я не должен лгать») подслушал часть вашей беседы и понял, что вы бы не отказались немного… помолодеть, чтобы снова быть с ним, — Гарри указал на Гриндевальда. – Думаю, что мы с Драко могли бы вам помочь. Дамблдор переметнулся в свой портрет, опустился в кресло и высоко поднял брови. — Занятно. И как же вы собираетесь это сделать? Только учтите, что я уже слишком стар, чтобы экспериментировать с зельями. — Нет-нет, профессор, — прервал его Гарри, — это не зелье. Это кольцо. – И он поведал Дамблдору всю историю о кольце Нарциссы с начала до конца. — Вот, значит, как, — задумался тот. – А знаешь, попробовать стоит. Вряд ли со мной что-нибудь случится – ведь я же всё-таки портрет. Ну, нарисуют меня заново, это не так уж и сложно. А как вы собираетесь передать мне кольцо из реального мира? — Через вашу сестру Ариану, — пояснил Гарри. – Вот только как её уговорить?.. — А не надо её уговаривать, мой мальчик. Я просто в назначенное время перемещусь в её портрет и заберу кольцо. А потом точно таким же путём верну его обратно. Гарри облегчённо вздохнул – одной проблемой стало меньше. * * * В субботу сразу после завтрака Гарри вместе с другими студентами отправился в Хогсмид. Погода располагала к длительной прогулке, настроение у Поттера было хорошее, и он собирался провести приятный день в компании Рона и Гермионы. Уизли уже свыкся с тем, что его лучший друг не только оказался геем, не только никогда не женится на его сестре и не станет членом семьи Уизли, но и является постоянным и бессменным любовником проклятого хорька. Но злиться долго Рон не умел. Да и терять такого преданного друга, как Гарри, из-за его отношений было обидно и глупо. Рон по-прежнему настороженно относился к Малфою, но в разговоре с Поттером старался не выказывать своих чувств и просто не затрагивал больную тему. Гарри понимал это и тоже предпочитал вести нейтральную беседу, не задевающую ничьих личных интересов. Ведь у Рона тоже всё шло не особенно гладко. Он любил Гермиону, а она – его, но объясниться друг с другом они не решались. Зато каждый из них считал своим долгом поплакаться в жилетку Гарри, что тому в конце концов здорово надоело. Поэтому он предпочитал общаться с обоими своими друзьями одновременно. По дороге в Хогсмид они весело болтали о всяких пустяках, пока Гермиона не спросила: — Гарри, а где Малфой? Поттер, естественно, собирался рассказать друзьям всю историю о Дамблдоре и Гриндевальде, не упоминая разве что о собственном сексуальном интересе к этой странной портретной паре. Однако он намеривался сделать это лишь тогда, когда всё задуманное будет проделано: кольцо найдено, передано Дамблдору, а тот, в свою очередь, воссоединён с возлюбленным. — Он отправился в Малфой-мэнор по делам. – Гарри ограничился кратким ответом, не желая пока вдаваться в подробности. В конце концов, какое Гермионе дело до того, что Драко забыл в своём поместье. — А-а, понятно, — многозначительно протянула Гермиона, хотя, что именно было ей понятно, осталось неизвестным. – Ну, куда направимся для начала? — Давайте заглянем к старине Аберфорту и выпьем по стаканчику сливочного пива, — предложил Гарри. Он собирался поскорее убедиться в том, что портрет Арианы по-прежнему украшает стену кафе, и с ним всё в полном порядке. А потом уже можно ни о чём серьёзном не думать, а просто веселиться с друзьями. В Кабаньей голове ничего не изменилось. Всё так же радушно приветствовал их Аберфорт, всё так же печально взирала на них с портрета Ариана. Она, будучи сквибом, до сих пор чувствовала себя неловко в среде волшебников, поэтому предпочитала не шастать по портретам в поисках подходящих собеседников, а довольствовалась тем, что слушала разговоры живых магов, заглядывающих в кафе. Возможно, при желании она могла бы поведать много интересного, но никому не приходило в голову ни с того ни с сего завязать с ней беседу. Гарри поприветствовал Ариану коротким кивком головы. Её губы тронула лёгкая полуулыбка, и она кивнула в ответ. Итак, эта проблема тоже была решена: портрет – единственный известный Гарри портал между миром живых и миром тех, кто запечатлён на портретах, продолжал существовать. * * * Когда Гарри вернулся в Хогвартс, Драко уже был на месте. Он вытащил из кармана и разложил перед Поттером носовой платок, украшенный в уголке монограммой «М.М.». — Это что за платок? – спросил удивлённый Гарри. Монограмма не соответствовала инициалам Нарциссы. — Как что? – не понял Драко. – Платок моей матери. Я же специально за ним отправился домой, забыл? – Драко красноречиво пощёлкал пальцами слева и справа от лица Гарри, как бы проверяя того на адекватность. Поттер передёрнул плечами и отстранил его руку от своей головы. — А что в таком случае означает эта монограмма? «Моя Мама»? — Идиот! «Малфой-мэнор», естественно. Неужели это надо объяснять? — Не ругайся, Малфой! Платок с буквами «М.М.» может принадлежать кому угодно. Кстати, а кому пришло в голову пометить его именно таким образом? — Это работа Лакки, нашей домовухи, — пояснил Драко. – Она с некоторых пор увлеклась вышиванием и помечает такой монограммой всё бельё, полотенца, салфетки и платки, что попадаются ей во время стирки. Но мы уже как-то привыкли. — Но как ты определил, что это именно платок Нарциссы? – удивился Гарри. — По запаху, как же ещё. Он духами пахнет, французскими. Мама привезла его с курорта пару лет назад. И потом, он явно дамский, а кроме мамы в особняке нет ни одной женщины, если не считать Лакки. - А теперь можно отдать его Люпину и отправляться в лес на поиски, — подытожил Гарри. * * * В понедельник после уроков Люпин в своём кабинете воевал с боггартом, который ни за что не желал возвращаться в шкаф по окончании очередной наглядной демонстрации. При виде Гарри, боггарт привычно принял облик дементора, а Поттер уже автоматически выпустил Патронуса, и тот, недолго думая, загнал-таки нарушителя спокойствия в шкаф. — Фух, — облегчённо выдохнул Люпин и попытался снова развернуть шкаф дверцами к стене. Драко пожалел профессора и трансфигурировал ножки шкафа в маленькие вращающиеся колёсики. — Это пока сейф не купили, — пояснил он. — Спасибо, — сказал Ремус, с лёгкостью повернул шкаф и тепло пожал Драко руку. – И как это я сам не додумался?! Замучился ведь совсем таскать его туда-сюда. Ну, — сменил он тему, — как ваши успехи? — Порядок, — ответил Гарри, — портал на месте, платок Нарциссы Малфой у нас. Да и профессор Дамблдор согласился, так что осталось лишь отыскать кольцо. — Хм, ещё бы ему не согласиться, — хмыкнул Люпин, — кто ж от такого откажется?! Интересно, а как к этому отнёсся Гриндевальд? — Когда я вошёл в кабинет, он как раз говорил Альбусу, что у него давно не было… э… секса, но старый Дамблдор в качестве любовника его не привлекает, — усмехнулся Гарри. — Ещё бы, — согласился Ремус, — Гриндевальд же на портрете совсем молодой, верно? — Так и есть, — кивнул Драко, — он примерно такого же возраста, как мы с Гарри. Эх, только бы у нас всё получилось! – он мечтательно закатил глаза. — Вы готовы отправиться в лес прямо сейчас? – спросил Люпин. – Нам надо засветло найти Кармайкла, а возможно, и само кольцо. – Ребята кивнули, и Ремус надел всё ту же замшевую куртку. – Тогда пошли, — скомандовал он, вышел из кабинета, выпустил своих юных друзей и запечатал дверь заклинанием.