Кольцо Нарциссы

Поскольку Кольцо Вечной Молодости являлось по-настоящему мощным артефактом, то появись оно где-либо в обществе, о нём сразу же стало бы известно как из источников массовой информации, так и благодаря сигнальным чарам, словно паутина опутывающим такие значимые объекты, как Хогвартс, Министерство Магии, да и сам Малфой-мэнор. А раз уж и те, и другие молчали, значит, оно всё ещё не было найдено и по-прежнему находилось в Запретном лесу, там, где его случайно обронила Нарцисса, или несколько поодаль, куда его могли перенести лесные эльфы и другие магические существа. Поиски решено было начать с «Поляны Волдеморта», как её негласно окрестили для себя Гарри, Драко и Ремус. Именно туда и был вызван Ричард Кармайкл – потомок древнейшего из чистокровных родов, а ныне серый лохматый волк, в обличии которого он пребывал исключительно по собственной воле. Гарри и Драко задавались вопросом, соизволит ли оборотень принять облик человека хотя бы на время переговоров чисто из вежливости, или же Ремус будет общаться со своим приятелем посредством волчьего воя и других непонятных человеческому уху звуков. Медленно продвигаясь по направлению к «Поляне Волдеморта», Люпин тщательно сканировал своей палочкой местность, словно заправский сапёр металлоискателем. Палочка была заранее настроена на обнаружение магического следа, и в какой-то момент на конце её вспыхнул бледно-зелёный свет, какой обычно проступает на ёлочных игрушках, покрытых фосфорическими рисунками, если в помещении неожиданно погасить свет. Он вовсе не был похож на Люмос, поскольку не освещал ничего вокруг, и был очень слаб, но становился ярче по мере того, как Ремус опускал палочку ближе к земле. Огонёк коснулся высокой жёсткой травы, проник вглубь между толстыми стеблями и, почти коснувшись поверхности земли, засветился весёлым зелёным светлячком. «Люмос», — проговорил Люпин и, раздвинув траву, извлёк на свет один из Даров Смерти – Воскрешающий Камень, разбитый когда-то Дамблдором, поскольку являлся одним из хоркруксов, а затем вернувший Гарри ненадолго его родителей, Сириуса и самого Ремуса, который в этот момент пребывал в глубокой коме, а колдомедики отчаянно боролись за его жизнь. Но душа его была свободна от тела, да и сам он искренне верил в то, что мёртв. — Мой камень, — тяжело вздохнул Гарри, сжимая дорогую находку в ладони. Мерлин, как же опрометчиво он тогда отказался от него! Как бездумно бросил его в ту ночь здесь, рядом с тропинкой, хотя и осознавал, что камень обладает огромной силой, и страшно было даже себе представить, как бы поступил какой-нибудь тёмный маг, завладей он подобным артефактом. — Да с его помощью можно вернуть к жизни самого Волдеморта! – воскликнул Гарри. — Фантом Волдеморта, мой друг, лишь фантом, — поспешил успокоить его Люпин. – Ты же прекрасно знаешь, что все составные части души Лорда были уничтожены в разных местах при различных обстоятельствах. Снова стать единым целым абсолютно нереально для этих разрозненных осколков. Да и воскреснуть в полном смысле слова с помощью этого камня человек не в состоянии. Камень по праву принадлежит тебе, Гарри, как прямому наследнику Игнотуса Певерелла, и ты по-прежнему можешь общаться с душами своих родителей и крёстного. – Тут Ремус ненадолго замолчал и заметно погрустнел: — Ну, а если однажды к тебе явится Дора, передай ей, что я по-прежнему люблю её… — Гарри, я никогда раньше не слышал об этом камне, — поднял брови Драко. – Почему ты мне ничего о нём не рассказывал? Почему, в конце концов, не попытался его отыскать, раз уж он обладает такой силой? Сейчас-то хоть можешь объяснить, как он попал к тебе, что с ним сделал Дамблдор, и почему ты просто так взял да и бросил в траву такой мощный артефакт?! Гарри в ответ кивнул и, пока они искали Кармайкла и «Поляну Волдеморта», вкратце поведал Драко историю Даров Смерти и наследства, оставленного его знаменитым предком. Драко слушал своего парня буквально раскрыв рот и при этом до смешного походил на Рона Уизли. «Хорошо, что сейчас он не видит себя в зеркале», — усмехнулся про себя Гарри. Из всего рассказа Драко извлёк для себя единственное рациональное зерно: — Так что, выходит, я какое-то время был обладателем бузинной палочки, а её бессовестным образом у меня отобрали?! То есть я мог стать самым могущественным магом в мире, но мне просто тупо не позволили это сделать?! И как можно было обойтись так с Дарами Смерти?! Палочку Гарри в итоге сломал и выбросил, причём по наущению Грейнджер, камень кинул в траву, как какую-то безделушку! Спасибо, что хоть мантию-невидимку сохранил – низкий тебе за это поклон, — Драко преградил Гарри дорогу и театрально поклонился до земли. — Перестань паясничать!!! – прервал его Поттер. – Ты же прекрасно понимаешь, что могли сотворить тёмные волшебники, да хотя бы те же Пожиратели Смерти, попадись им в руки полный комплект Даров! — Но ты же не тёмный, да и я теперь тоже. Мы с тобой могли бы совершить столько разумного, доброго, вечного, что даже не вмещается в твой узкий гриффиндорский кругозор. Да мы бы с тобой всё переделали! И начали бы с самого верха. — С Мерлина? — испугался Гарри. — С Министерства, — опустил его с небес на землю Драко. — Слушай, а нельзя как-нибудь восстановить Старшую палочку? — Не знаю, — пожал плечами Гарри. – Наверное, Гермиона знает. Но ты уж прости меня, Драко, я не стану этим заниматься до тех пор, пока не закончится эпопея с Гриндевальдом. Вот только представь себе на минутку, что он находит способ заполучить Дары. А ведь именно эту цель он преследовал всю свою жизнь. Это будет не только гибель Магического мира. Это будет конец света, Драко! Конечно, камень я теперь сохраню. Я и в прошлый раз бросил его только потому, что шёл на верную смерть и был уверен, что скоро и так воссоединюсь с близкими мне людьми. А палочку я переломил пополам скорее символически. Это означало, что никто в мире больше не сможет получить неограниченную власть. Иногда я очень сожалею об этом поступке, но тогда на меня смотрели Рон с Гермионой, они предложили это сделать, а я не захотел показаться малодушным. — Зато продемонстрировал себя полным идиотом! Поттер, ты никогда не перестанешь меня поражать! – в сердцах воскликнул Драко. — Никогда! – улыбнулся Гарри и чмокнул Малфоя в кончик носа. Как раз в этот момент вся троица благополучно добралась до «Поляны Волдеморта», которая настолько мало изменилась с той роковой ночи, что Гарри прошиб холодный пот. Вот то самое место, где ожидал его сам Волдеморт, а вот здесь, подле него, скалясь в торжествующей улыбке, стояла Беллатрикс, вон у того дерева замерли родители Драко, а к этому крепкому дубу был привязан беспомощный Хагрид: ему оставалось лишь молча лить слёзы, солёное озерцо из которых вполне могло послужить бассейном для маленьких лесных фей. А вот и то самое злополучное место, на котором стоял безоружный Гарри, когда в него метнулась зелёная молния Авады. Место, где Нарцисса констатировала его смерть, чем на самом деле спасла ему жизнь. Зачем? Знала ли она уже тогда, что именно Гарри вытащил её сына из Адского пламени? А если не знала, что тогда ею двигало?.. * * * Ричард Кармайкл продрался сквозь кусты на поляну в обличии волка, но, поколебавшись пару минут, всё же сделал свой выбор и обернулся человеком. Мерлин правый – лучше бы он этого не делал!!! Из довольно симпатичного, даже несколько добродушного серого зверя он превратился в омерзительное, грязное, до самых глаз заросшее длинными спутанными волосами чудовище. Когда же он попытался в знак приветствия улыбнуться, сквозь всклокоченную бороду проступил настолько зловещий оскал, что не только парням – самому Ремусу стало не по себе. Всё-таки до такой степени Люпин себя не запускал никогда, хотя и не был особым поборником чистоты и порядка. Кармайкл же ко всему прочему ещё и подзабыл человеческую речь и на приветствия Люпина и оторопевших ребят сперва протявкал что-то совсем уж нечленораздельное. И только когда Ремус велел ему замолчать, он кое-как перешёл на не очень литературный английский, то и дело перемежая свой монолог воем и тявканьем. И всё же договориться с Ричардом удалось. Он взял носовой платок Нарциссы, повертел его в грязных руках, чем не на шутку разозлил Малфоя, вернул Ремусу, после чего вновь трансформировался в волка, ткнулся холодным носом в платок, фыркнул и пошёл по следу. — А почему он превращается по своей воле, если он оборотень, а не анимаг? – спросил озадаченный Драко, который был готов подарить дорогущий французский платок Люпину, лишь бы никогда больше не дотрагиваться до в конец испорченной, по его мнению, вещи. — Видишь ли, Драко, — вздохнул Люпин, — я и сам долгие годы считал себя оборотнем, поскольку полностью подчинялся фазам луны. Потом Дора отыскала для меня зелье, помогающее мне в полнолуние по-прежнему оставаться человеком, но какая-то, очевидно, дикая, необузданная частичка меня продолжала рваться на волю, в лес, к таким же, как и я, существам. Меня невероятно мучила потребность вновь оказаться в стае, стать одним из них, выть на эту самую мордредову луну и чувствовать себя абсолютно свободным. Я согласился вернуться в мир людей только ради Тедди. Когда Дора погибла, его воспитанием занялась её мать Андромеда. Но для нормального физического и психологического развития мальчику нужен отец. Хорошо, что я вовремя осознал это, пока мой сын ещё слишком мал, чтобы что-то понимать и оценивать. Пусть думает, что я был рядом с ним с самого его рождения. Хотя сам себя я вряд ли смогу когда-нибудь простить. – Он тяжело вздохнул и продолжил: — Так на чём это я остановился? Ах, да, на том, как я понял, что всё-таки являюсь анимагом, а не оборотнем. Нас в стае таких оказалось только двое: я и Ричард. Только он по-прежнему может превращаться туда и обратно, а я, увы, уже не могу – спасибо Альбусу с его треклятым зельем! — Ремус, прости, это была моя идея, — признался Гарри. – Я думал, ты хочешь стать человеком, но не можешь. А оказалось совсем наоборот. — Ничего, парень, — потрепал его по голове Люпин, — зато теперь я медленно, но верно становлюсь примерным отцом и уже являюсь весьма неплохим учителем ЗОТИ, не правда ли? Всегда чем-то приходится жертвовать. Тем более теперь, когда боль от потери Доры ощущается уже не так остро… — Ремус сглотнул вставший поперёк горла колючий комок, — у меня нет больше желания убежать от своего горя, проблем, да и себя самого. А Кармайкл… Кармайкл потерял свою магию, а вместе с ней и смысл жизни. Ведь он никогда не был женат и тем более не имеет детей. Он всегда любил только одну женщину, и, когда она вышла замуж за другого, а потом родила великолепного сынишку, у Ричарда просто не осталось стимула жить, как все нормальные люди. У него ничего не осталось, лишь выбор между смертью и существованием в облике зверя. Он избрал второе, и мы не вправе его за это осуждать. Способность трансформироваться в волка и обратно – единственное волшебное действо, подвластное ему. Люпин вздохнул и надолго замолчал. В лесу царила тишина. Под плотным пологом густых зелёных крон почти не было ветра, а слабое движение воздуха лишь угадывалось по едва заметному дрожанию серебристых нитей паутины. — Ремус, я давно хотел тебя спросить, — еле слышно проговорил Гарри, пытаясь одновременно не нарушить тишину и не проявить бестактность, — а что это за землянка такая в лесу, в которой мы с Драко спрятались тогда от диких оборотней? — Я что-то слышал о подобных землянках, а также о шалашах, сооружённых прямо в кронах вековых деревьев, и убежищах, устроенных в громадных дуплах. Их сделали авроры, когда проводили облавы на оставшихся Пожирателей. Иногда приходилось подстерегать беглецов в засаде сутки напролёт, а то и дольше, а для этого нужно было надёжное пристанище: крыша над головой да четыре стены по бокам. Частенько в таких укрытиях можно обнаружить пару-тройку запасных волшебных палочек, сено для ночлега, сухую и тёплую одежду, высокие сапоги, принимающие размер ноги того, кто их наденет, запасы воды и консервов. Часто оставлялась и так называемая колдоаптечка с набором зелий для оказания первой помощи. А иногда в подобных землянках и шалашах можно даже отыскать портключ, при активации которого сразу попадаешь, скажем, в аврорат или ещё куда-нибудь. — А в нашей землянке кроме сена на полу ничего, собственно, и не было, — развёл руками Гарри, — похоже, кто-то побывал там до нас. Но если бы не это скромное убежище, — он взял слегка смутившегося Драко за руку, — мы с ним так и остались бы врагами. Так что спасибо предусмотрительным аврорам! — Да, и оборотням тоже, — вставил Драко и тепло улыбнулся Люпину. И тут снова затрещали нижние высохшие ветки кустарника, и на поляну выскочил крупный добродушный волк, в зубах которого что-то поблёскивало. Зверь фыркнул, тряхнул головой и превратился в Кармайкла. Вынув из зубов кольцо, он сперва позволил Ремусу проверить его на наличие древней магии, после чего протянул его законному владельцу – представителю рода Малфоев. Драко брезгливо поморщился, сорвал с ближайшего куста большой лист, положил на него кольцо и, направив на него свою палочку, хорошенько очистил его с помощью чар. — Оно самое! – широко улыбнулся Драко, когда кольцо засверкало в скупых лучах с трудом пробивающегося сквозь листву солнца. Когда Ричард Кармайкл, кивнув напоследок, снова растворился в лесной чаще, Ремус неожиданно вздохнул, глядя ему вслед. — Понимаю, что в это трудно поверить, но когда-то он был весьма и весьма привлекательным мужчиной, — тут Люпин слегка зарделся, что не укрылось от глаз проницательного Драко. — У вас с ним что-то было? – спросил он напрямик. — Нет, — Ремус заметно погрустнел, даже слегка ссутулил плечи. – Я, как выяснилось уже после смерти Доры, оказался бисексуалом, а вот он стопроцентный натурал. Когда-то он был одним из лучших студентов Рейвенкло и без памяти любил… Нарциссу Блэк. — Мою маму?! – вскричал поражённый Драко. — Именно, — подтвердил Люпин. – Поэтому-то он и согласился помочь отыскать её кольцо. Ричард до сих пор влюблён в неё страстно и безнадёжно. И Драко, не шарахайся ты так: если его отмыть, постричь, побрить и приодеть, ты мог бы гордиться тем, что у твоей матери есть такой красивый и благородный воздыхатель. Хотя лично я думаю, что для него ещё не всё потеряно – стоит только каким-то образом вернуть ему утраченную магию. Ведь он всё ещё может продолжить свой древний прекрасный род. — Только пусть не трогает маму, — Драко угрожающе сжал кулаки. – Пока отец сидит в Азкабане, я сам сумею оградить её от нападок всяких грязных оборотней и сквибов! – И тут Малфой получил ощутимый тычок локтём под рёбра. – Ай, ты чего?! – взвизгнул он и пнул Гарри в ответ. — А ничего, — ответил Поттер, — просто не зарывайся. Тоже мне, нашёлся поборник нравственности! Вот я как сейчас тебя… — Что? Что ты меня? Договаривай! — Изнасилую, — хмыкнул Гарри, подмигнул Ремусу и потащил своего парня в сторону знакомой землянки.