Тысячи дорог

Прошло пять лет. Кровь стекала по лезвию Скуало, беззвучно капая на бетонный пол. - А потом ты убил его. И забрал пакет с документами, - Скуало вздохнул и спокойно вытер лезвие о край пиджака худощавого мужчины, распластавшегося на полу. Тот пытался что-то ответить, но вышел неразборчивый шелест. Тяжелый ботинок, который Вайпер поставила на его шею, вряд ли позволял свободно болтать. Скуало вообще сомневался, что этот мудак мог поднять голову. - Не спорь. Я лучше знаю, - лезвие меча звякнуло, возвращаясь в пазы протеза. - Девятому очень нужны были эти бумаги. Можно сказать, он их любил. Как родных. А ты взял и забрал. Некрасиво получилось. Что скажешь, мусор? Их с Вайпер жертва снова что-то пробормотала, но смысл разобрать было невозможно. Пожалуй, не стоило ломать ему челюсть. - Мне кончать его? - В голосе Вайпер была смертная скука. Она начинала уставать от своей тоскливой задачи. Жертва дернулась, похоже, больше инстинктивно. Иллюзии и ботинок Вайпер не позволяли ему встать. Скуало отрицательно помотал головой и присел на корточки рядом с шумно сопящим телом. - А теперь ты их вернешь. Сам. Завтра. Это будет жест твоей доброй воли. И только попробуй отказаться. Я найду тебя, дерьмо, и второй раз ты уже не уйдешь. Время научило Скуало многому. Держать себя в руках. Выполнять миссии так, чтобы потом не приходилось являться на ковер к Тимотео с рассказами о том, почему клиент не остался в живых. Говорить убедительно даже не повышая голоса. Всё это были ценные навыки, которым жизнь учила его с того самого момента, как Занзас оказался во льду, а кто-то должен был возглавить Варию. Этот кто-то получил много ценных уроков. Одним из них был урок о том, что убивать на миссиях следует только тогда, когда это требуется. - Уходим, - бросил он Вайпер. Железная дверь дока скрипнула, выпуская их наружу, в серую зиму Италии, полную грязи, переменчивой погоды и соленых ветров. Вайпер натянула капюшон на голову и спросила: - На базу? Скуало кивнул, поднимая воротник варийской куртки. В глаза несло мелкий мокрый снег. Он вертелся в воздухе и таял, не долетая до земли. Пробираясь сквозь грязь и лужи, они с трудом добрались до машины. Погодка была что надо. Праздничная, ничего не скажешь. В зеркале заднего вида он замечал, как машины предусмотрительно переходят на соседнюю полосу дороги, уступая место черному Хаммеру Занзаса. Чтоб он ещё хоть раз взял этого монстра… Два икса на номерном знаке и скромная аккуратная надпись «Вонгола» действовали лучше мигалки. Вот уж проехались незаметно. У кого-то был дурной вкус на автомобили. Вот едет мафия. Вайпер стряхнула с фиолетовой челки снег, откинувшись на сиденье. - Ты купил подарки? - Поинтересовалась она, глядя в окно. - Нет. Скуало внимательно следил за дорогой, предчувствуя, что сейчас его мозги снова будут ебать. - Они расстроятся, - заметила иллюзионистка. - Пусть не привыкают к праздникам. Какой в них смысл? - Скуало раздраженно постучал большим пальцем протеза по рулевому колесу. - Детям они нравятся. Впрочем, мне-то что, - Вайпер картинно развела руками.- Экономия бюджета. Но я думаю, ты слишком строг к ним, капитан. - А ты мне кто, чтоб учить? Мамаша? Не то, чтобы Скуало имел что-то конкретное против праздников. У него не было причин их не любить. Точно так же, как и любить. Для него это были обычные дни. По его мнению, праздники придумали торговцы для того, чтобы получать больше выручки. Но теперь учитывать приходилось не только его мнение. Если раньше дети были слишком малы для того, чтобы понимать что такое праздники, то теперь уже всерьез ими заинтересовались. Он так и знал, что воспитание телевизором до добра не доведет. За тонированными стеклами мелькали городские улочки, залитые грязью и усыпанные редкими белыми точками снега. Домов становилось всё меньше, по мере того, как они приближались к территории базы. Вот едет мафия… На то, чтобы загнать джип в гараж потребовалось больше времени, чем Скуало привык. Оставалось надеяться только на то, что до следующей миссии его машину вернут из ремонта. Ездить на казенных по городу было чревато пробками. Клацнул ключ в замке, открывая дверь. Ещё на пороге в нос Скуало ударил запах выпечки и глинтвейна. Луссурию можно было бы пожалеть, если бы так не хотелось убить. Ему нравились праздники. И он старательно их организовывал в Варии, когда только мог. После появления на базе Бестера и Ало - в два раза чаще и активнее. Вжившись в роль всеобщей мамочки, он старательно создавал семейную атмосферу. Лусс искренне считал, что это всем пойдет на пользу. Скуало искренне считал, что праздники для слабаков. По дороге в гостиную он заметил ещё несколько признаков того, что Луссурия всерьез решил заняться организацией рождественского настроения - перила лестницы были увиты мерцающими лентами гирлянд, а над камином в большой прихожей висели красные носки с белой опушкой. Скуало фыркнул и остановился на миг, постучав пальцем по лампочке гирлянды. Ну, вот зачем вся эта чепуха? В гостиной его застала почти домашняя мизансцена. На большом экране Гринч очередной раз похищал Рождество, а за этим внимательно следили Бестер, сидевший на руках у Луссурии, Ало, жавшаяся к Бельфегору, и сам Бел, явно увлеченный не меньше, чем дети. Скуало подумал, что знает, о чем этот мультфильм. Там наверняка хороший конец, как и у всех прочих. Он вошел как раз в момент, когда Луссурия обмахивался кухонной салфеткой и воодушевленно рассказывал о том, что печенье с марципаном почти готово и если Бестер его сейчас не отпустит, то от завтрашнего угощения останутся одни угольки. Бестер смешно и серьезно хмурился, что обозначало его нежелание никуда никого отпускать. Лусс, наверное, казался ему очень большой игрушкой. Стащив с себя куртку, Скуало повесил её на вешалку у лестницы. - Кто говорил, что я не успею? - Он удовлетворенно оскалился, заметив, как подпрыгнули присутствующие, когда его появление нарушило идиллию. - Па! - Бестер ткнул в его сторону пальцем и, наконец, слез с колен Луссурии, придвигаясь ближе к краю дивана. Что ж, по крайней мере, они его ещё узнают. С тем количеством миссий, что у него были за последнее время, могли быть варианты. На праздники всегда много работы. Люди становятся особенно непредсказуемы в это время, и делают то, чего бы обычно не сделали. А Скуало приходится объяснять им, что делать это не стоило вовсе. - Кажется, кому-то пора спать, - Скуало сложил руки на груди, даже не рассчитывая на легкую победу. - Ещё чуть-чуть, - Ало вцепилась в рукав Бельфегора, явно не желая спать. - Принц не хочет спать, - скривился Бел так, словно ему грозила та же участь. Скуало выдохнул, чувствуя себя воспитателем в детском саду. Это никогда не закончится. Этот придурок не способен взрослеть. - Да не тебе! - Сдержать маты было трудно, но у него получилось. Годы тренировок давали свои результаты. - Мелким пора спать. - Ну, Ску, дай им досмотреть. Луссурия направился в кухню, по пути добавив: - Завтра ведь Рождество. В Рождественскую ночь можно не спать... - Эй, ты чему моих детей учишь! - Беззлобно фыркнул Скуало, уже понимая, что бороться с телевиденьем и этим сборищем защитников бесполезно. - Тому же, чему не мешало бы научиться и тебе! - Донеслось уже со стороны кухни. - Радоваться! Скуало не умел радоваться праздникам, тут Лусс был прав. Но чем больше он задумывался об этом, тем больше понимал, что его подход к жизни устарел. Бестер и Ало росли куда более активными, общительными и открытыми ко всему новому, чем был он сам. Это заставляло Скуало чувствовать себя куда старше, чем он был на самом деле. С одной стороны, его время безнадежно утекало сквозь пальцы, с другой - их время ещё не наступило. Какими они будут? Должен ли Скуало передать им свой взгляд на вещи или позволить сформировать собственный? Он пока не мог решить. А время безвозвратно уходило. Тем временем, с кухни вернулся Луссурия. Он был в фартуке, и от него знатно разило марципаном. - Через полчаса я сам приведу их наверх. Иди-иди, не беспокойся! - Поспешил он выпроводить непутевого отца. Полчаса, так полчаса. Это тот случай, когда лучше разрешить, чем объяснять, почему нельзя. Дорога к детской пролегала мимо кабинета Занзаса. Из-под закрытой двери, как обычно, пробивалась полоса света. Скуало остановился и толкнул дверь. - Думаешь, я старею? Он прислонился плечом к дверному косяку, глядя на то, как Занзас отрывается от книги. Тому понадобилось несколько секунд на то, чтобы ответить. - Все стареют. Ты - не быстрее других. Скуало прикрыл за собой дверь и подошел к столу. Сесть он почему-то не решался. - Нет, ты скажи. Я уже тот старый пес, которого не научить новым фокусам? - Скуало всерьез взволновала неожиданно пришедшая в голову мысль. - Не думал, что смогу дожить до того момента, когда о таком думают. - Что это? Кризис среднего возраста? - Занзас отложил книгу в сторону и с некоторым недоверием во взгляде посмотрел на него. - Мусор, если ты вздумал на пенсию идти, то сразу - нет. Скуало хмыкнул, подавив невеселый смешок. На пенсию. Надо же. Ужасы какие. - Сядь. Занзас кивнул в сторону стула напротив. Немного поколебавшись, Скуало послушался. Он подпер щеку железной рукой и уставился на Занзаса. - Так что за хрень ты городишь? - Участливо поинтересовался Занзас и плеснул себе виски в пустой стакан. Скуало пожал плечами, задумавшись о том, как лучше описать то, что он чувствовал. - Я просто смотрю на Ало и Бестера... Чем больше они растут, тем больше я старею. Может, я стал слишком занудным. И Рождество это... Всё же стоило купить подарки. Занзас молча отпил из стакана и поставил его на стол. - Почему ты всегда заваливаешься ко мне в кабинет и начинаешь нести какой-то бред? - В голосе Занзаса не слышалось раздражения, несмотря на его слова. Скуало усмехнулся. - Судьба у тебя такая. Тяжелая. - Очень, - согласно кивнул Занзас. - И чем вот это всегда заканчивается? Немного подумав, Скуало начал перечислять: - Обычно спором. Или ссорой. Реже - дракой или сексом. Но иногда ты снисходишь до того, чтобы подумать и выдаешь мне какую-нибудь мудрую хрень. Это бывает примерно один раз на сотню других. - И за чем ты приходишь? - Свет ламп отражался в янтарном виски, когда Занзас поворачивал стакан. - За ссорой, мордобоем или трахом? - За той мудрой хренью. Ради неё стоит потерпеть всё остальное, - Скуало оскалился, видя, как Занзас сдвинул брови, правильно оценив издевку. - Пообещай мне, что пристрелишь меня, как только я стану старым брюзгой. Не хочу доживать век мерзким злобным стариком. - Тут можешь не сомневаться, - Занзас засмеялся. - Для этой роли мне и Тимотео хватает. Скуало тоже улыбнулся, уже куда веселее, чем до этого. Девятый босс Вонголы всегда мог их примирить. - Кто старше - я или ты? Вопрос Занзаса застал Скуало внезапно. - Ты, - рассеяно ответил он. - По-твоему, я постарел? Скуало уже примерно понимал, к чему вел Занзас. Но он действительно серьезно не изменился. За последние лет пять точно. - Нет, - честно ответил Скуало. - Так с какого перепугу ты решил, что имеешь право стареть раньше меня? - Занзас допил виски одним глотком и выжидающе уставился на Скуало. Это было не совсем тем, что хотел услышать Скуало, но ему стало легче. В конце концов, если Занзас не переживает по этому поводу, то и у него причин для этого нет. И пусть дети растут быстрее, чем он успевает фиксировать, пока ещё остаться позади них ему не грозит. Он ещё не всему их научил, а они ещё не всё узнали об этом мире. Далеко не всё. Скуало задумчиво стучал пальцами по столу. - И мы купим им подарки. Завтра, - постановил Занзас. Вот это уже больше походило на решение проблемы. Скуало нравилось, когда Занзас говорил «мы». Он говорил это редко. Только тогда, когда было действительно нужно, словно не желая злоупотреблять этим словом. Будто таких фраз было ограниченное количество. Но от того они казались ещё более ценными. Рука Занзаса лежала на столе совсем рядом, Скуало потянулся к ней, переплетая пальцы. Между ними существовала связь, охарактеризовать которую словами было сложно. Скуало никогда не любил слащавых фраз и громких слов. Он никогда не нуждался в обещаниях, гарантиях или хотя бы объяснениях. Ему было достаточно уверенности. Уверенности, которую он испытывал, когда рука Занзаса сжала его пальцы в ответ. Уверенности, что фраз со словом «мы» в арсенале Занзаса ещё много. - Нужно уложить двойняшек, - наконец, решился нарушить тишину Скуало. - Тебе или мне? Это прозвучало настолько по-деловому, что Скуало даже засомневался, не оставить ли задание Занзасу. - Мне. Я им уже обещал. Он нехотя отпустил руку Занзаса. Нужно быть последовательным. Кажется, так было написано на первой странице первой книги о детях, которую решил прочесть Скуало. На второй странице она стала последней, поэтому он не был уверен, что запомнил правильно. Луссурия не соврал. Когда Скуало зашел в комнату, Бестер и Ало уже забрались под одеяло. - Ну что, устали? - Он уселся на кресло рядом с кроватью двойняшек. - Надеюсь, что да, потому что я - очень устал. Так что, закрываем глаза и засыпаем быстро. - Ты был на работе? - Неуверенно поинтересовалась Ало. - Помогал семье? Скуало криво усмехнулся, понимая, что в сознании этих детей слово «семья» приобрело совершенно неправильное значение. Помогал семье. Это, пожалуй, и всё, что можно было им рассказать о работе отца. Их обоих. Так получилось, что у этих детей два отца. Так получилось, что оба они немножко убийцы. Это была не та сказка, которую Скуало хотел бы рассказывать своим детям перед сном. - Точно, - Скуало подтянул вверх одеяло, укрывая им двойняшек. - Сегодня было очень много работы. Сказка или музыка? - Музыка! - Практически синхронно заявили брат и сестра. - Отличный выбор. Скуало клацнул кнопкой ночника, и в комнате разлилась негромкая стрекочущая мелодия колыбельной. - А теперь - спать, - скомандовал он, откинувшись в кресле. - Ты не уйдешь? - В голосе Бестера слышалась такая неуверенность, что впору принимать за оскорбление. - Нет. Спите. Я буду здесь. Ну вот, такие взрослые, а до сих пор не хотят засыпать одни. Пять лет, по мнению Скуало, был уже вполне взрослый возраст. По крайней мере, для того, чтобы начинать становиться самостоятельными. За Ало в этом плане он не переживал. Она была более независима. А вот Бестер явно был привязан к родителям. Причем, к нему больше, чем к Занзасу. Пора было с этим что-то делать, не то лавры «маменькиного сынка» закрепятся всерьез и надолго. Как минимум, в глазах того же Занзаса. А ведь он так хотел, чтобы его сын стал сильным и уверенным в себе. Прямо как он сам. Скуало не сомневался в возможностях Бестера, а вот в его уверенности - сомневался. Но сейчас сын Занзаса сонно потирал руками глаза, а его дочь, зевая, повернулась на другой бок. За окном шел снег. Уже крупнее, чем днем. К ночи похолодало, и погода даже стала походить на зимнюю, несмотря на плюсовую температуру. Скуало взял с полки у кровати стеклянный шар и встряхнул его, поднимая снежную бурю из блесток. Они медленным вихрем кружились за стеклом, оседая вниз и открывая вид на пластиковый домик, снеговика и ребенка неизвестного пола в красной куртке. В жизни Скуало случалось много всего. Он никогда не знал, что ещё преподнесет ему новый день, в котором его ждали тысячи нехоженых дорог. Десятки тысяч странных, витиеватых дорог. На него падали здания, нападали акулы, его машины постоянно ломались. Над ним, в конце концов, издевались иллюзионисты. Но у него уже больше пяти лет не возникало желание считать себя неудачником. Дороги Скуало никогда не были прямыми или хотя бы понятными, но всегда приводили его к цели.