Тысячи дорог

Пламя Дождя, привычное и такое знакомое, зажигалось на кольце легко и просто, словно никогда и не пропадало. Скуало раз за разом вызывал Пламя, словно желая убедиться в том, что за полчаса оно никуда не успело исчезнуть. Когда Вайпер и Бельфегор ушли, он чувствовал себя практически счастливым человеком. Ему казалось, что все его проблемы решились - его тело снова приобрело привычный и послушный облик, Пламя вернулось, иллюзий Мукуро и след простыл... Скуало был абсолютно счастливым человеком. Ровно полчаса. Скуало был идиотом. Как он, втайне от других, предполагал – всегда. Его приключения только начинались. Занзас вернулся слишком быстро. Можно было догадаться, что кто-то из Варии милосердно набрал номер и тем самым положил конец иллюзиям Скуало о дальнейшем облегчении его жизни. Занзас прибыл поздно вечером. От него веяло дождем и холодом, хотя какой-то дежурный-смертник умудрился заставить его накинуть белый халат. В конце концов, они были в отделении интенсивной терапии. Нужно было соблюдать приличия. Занзас был в ярости. - Ты подпустил его к моим детям, - он чеканил каждое слово. - Ты непроходимо туп. - Он приперся сам! - Скуало не видел решительно ничего удивительного в том, что Мукуро не отказал себе в удовольствии дать последнюю гастроль в этом спектакле. - Да этот мудак и на расстоянии мог сделать всё, что угодно! Занзас достал из кармана пиджака телефон и ткнул его под нос Скуало. - Ты знаешь, что это? - Догадываюсь, - буркнул он в ответ. - Ты умеешь им пользоваться? - Ледяным тоном продолжал Занзас. Скуало не обманывался его внешним самообладанием. Занзас закипал быстрее электрического чайника. - Да, мать твою, умею! - Там есть номера. Лусса, Вайпер, прочего мусора, который кормится в Варии. - Я не успел никому позвонить! А Бел с Вайпер вообще были на задании, - Скуало со злости хватил кулаком по спинке койки. - Да не похрену ли теперь? Мукуро не настолько псих, чтобы убивать или похищать их. Это не имеет никакого смысла. Он ведь знает, что я его найду и... - Придурок, - очередной раз приложил Занзас и облокотился на монитор с кардиограммой. Скуало проигнорировал оскорбление. Это было не худшее слово, которым его называл Занзас. Это было почти ласково. Занзас мог начать психовать из-за чего угодно. Это ведь был Занзас. Он мыслил на шаг вперед и всегда думал о том, о чем Скуало догадывался только после пинка. Вот поэтому он - босс. Именно так всегда определял для себя Скуало. Ярость была привычной, непривычным было отношение к ситуации. Занзас назвал детей «своими» и даже озаботился тем, что Мукуро какой-то период времени представлял для них опасность. Скуало подумал, что явно что-то пропустил. Занзас впервые выдавал вслух своё отношение к детям в принципе. - Ты их видел? - не сводя глаз с Занзаса, поинтересовался Скуало. - Видел, - он кивнул нехотя, словно желая скрыть этот факт, но понимая, что отрицать бесполезно. Скуало не знал, что принято говорить в таких ситуациях. Он завидовал смелости Занзаса. Сам он еще не решился на свидание с собственными детьми. Хотя мог это сделать несколько часов назад. - И... как они? - Ощущая себя глуповато, спросил он. Занзас пожал плечами, наконец, спрятав телефон в карман. - Мелкие. Мелкие. Это была первая характеристика, которую Скуало услышал о собственных детях. Немного позже он убедился в том, что она подходит им как нельзя лучше. - Охренеть просто, - проговорил Скуало, чувствуя себя в каком-то сюрреалистическом сне. Дети были, действительно, очень маленькими. По сравнению с другими, по сравнению с его собственными представлениями. Но больше всего поражало Скуало совсем не это. В каком-то полуметре от него, за плотной стеной стекла, спали вполне здоровым сном его дети. Да, появившиеся на свет достаточно необычным образом. Да, не без помощи Рокудо Мукуро. Но это были его дети. Это понимание врезалось в сознание. Словно нож в масло, оно входило в мысли, рассекая привычные представления о жизни. Обычный мир Скуало распадался на части, которые складывались в совершенно другую картину. От его дыхания на стекле на миг остался запотевший круг. - Имен нет, - Занзас, молча стоявший рядом до этого, указал в сторону соседних табличек. Детей в боксе было мало, но у большинства были таблички с именами. На пластинке перед их детьми обозначались только физические характеристики, непонятные медицинские термины и код - инициалы Скуало. - Ало и Бестер, - сказал он, продолжая пялиться на двух уже почти знакомых детей. Какое-то время Занзас молчал. - Неплохо, - после паузы заключил он. Эти имена имели вес. Они имели значение. Возможно, кто-то другой и не понял бы, но точно не Занзас.

***

Касаться детей было откровенно страшно. В день, когда Скуало разрешили забрать их, он пережил приступ паники, не понимая, за что именно следует детей брать так, чтобы что-нибудь случайно не отломать. В конце концов, ему помогла сердобольная сестра, которая дежурила в отделении. Эта женщина, по всей видимости, считая его незадачливым отцом, присланным за детьми, даже дала Скуало несколько советов в этом непростом деле. Он старался запомнить. Как оказалось, практически напрасно. На практике всё обстояло несколько иначе. По дороге на базу Варии дети проснулись. И теперь ворочались в своей двухместной корзинке-переноске, изрядно осложняя Скуало их перемещение. - Да лежи ты спокойно! - Он раздраженно хмыкнул, наконец, умудрившись изловчиться и переложить Бестера в колыбель. Лежать спокойно ни он, ни его сестра, не хотели. Потратив не менее десяти минут на весь процесс, Скуало чувствовал себя морально уничтоженным и тяжело рухнул в кресло возле детской кроватки. Если он будет тратить столько нервов и дальше, то хватит его ненадолго. Нужно было как-то привыкнуть к своей дивной новой жизни и к тому, что с детьми придется иметь дело. Часто. Каждый день. Всю жизнь. Скуало испытал укол ужаса. - Нет. Именно так отреагировал Занзас на предложение Скуало в первый же день нанять няньку для детей. - Черта с два я разрешу какой-то чужой бабе подходить к моим детям. Занзас флегматично запихивал в переполненную папку листы бумаги с печатями Девятого, попутно комкая их. Скуало неистово завидовал ему. Занзасу не нужно было читать инструкцию к детскому питанию. - Да я и половины всего не знаю, что с ними положено делать! - Заорал Скуало, выхватив у него папку и отправив её на дальний угол стола. - Ты вообще представляешь, как с ними сложно? Они же живые! - Зная тебя, это ненадолго, - Занзас смотрел на него немигающим взглядом, наконец, оставив насилие над письмами Девятого. Скуало был не далек от паники. А когда он ощущал панику, он злился. А когда Скуало действительно злился, он забывал о том, что существует хрупкая иерархия, которую он и в обычное время регулярно игнорировал. - Ты. Через пять минут. На кухне, - процедил сквозь сжатые зубы Скуало и ткнул пальцем в сторону Занзаса. - Без сраных претензий. От грохота двери кабинета, захлопнувшейся за Скуало, подскочила уродливая ваза, стоявшая на столике в коридоре. Он был вне себя. Если Занзас достаточно эгоистичен для того, чтобы называть этих детей «своими», то у него должно хватить ответственности и на то, чтобы не делать из Скуало бабу и быть полезным хоть в чем-то. Иначе он за себя не ручался. Скуало делал это не из праздной злости и зависти к легкой жизни Занзаса. Оценив объем книг о детях, рекомендаций из Интернета, которые успел накопить Луссурия, и, вспоминая советы, которые ему давали в клинике, он понимал, что ни за что не сможет справиться со всем этим. Ни морально, ни физически. Запомнить столько новой информации сразу не смог бы никто. Тем более тот, кто видел детей впервые за долгие годы. «Кухней» они называли комнату, в которой находилось кухонное оборудование, стол и несколько стульев. Не то, чтобы в Варии так часто готовили - для этого у них были поставщики и система доставки, но, как оказалось ещё в первые годы существования базы, без кухни обойтись порой сложно. Особенно Луссурии. Особенно, когда на телевиденье начинался новый сезон кулинарного шоу. Занзас, надо отдать ему должное, явился, не опоздав ни на минуту. Он даже читал инструкцию и критиковал каждое действие Скуало. Они дважды поссорились из-за порядка приготовления смеси и один раз поспорили, не обожжется ли Скуало, если попробует её температуру не как положено, а по-своему. В итоге, Занзас доделывал всё сам, а Скуало прижимал лед к своей последней живой руке, которую было отчаянно жаль. Ситуация была незаурядная. Глядя на то, как Занзас сам готовит детскую смесь, Скуало не выдержал и заржал. За что получил пустой коробкой из-под питания по голове. Через пару минут ржал уже Занзас. Это было немыслимым, необъяснимым случаем. Комедия, которая разворачивалась сейчас на маленькой кухне Варии, была достойна разве что дешевого сериала. Если бы кто-то сказал Скуало, что он увидит такое своими глазами, то он бы посчитал того конченым идиотом. Но это происходило. Занзас, к вящему удивлению Скуало, умел обращаться с детьми лучше него. Он даже знал, как их держать. Пусть и примерно, но знал. Смелости ему было не занимать, и это тоже стало одной из причин, по которым его помощь казалась более чем необходимой. С видом алхимика, наконец получившего философский камень, Скуало прикрыл один глаз и посмотрел на бутылочку с детским питанием. Консистенция и вид были вполне похожи на то, как эта бурда выглядела в клинике. - Кажется, у нас получилось, - постановил Скуало. - Это съедобно. Победа над рецептом питания стала их первой совместной победой. Скуало шаг за шагом изучал повадки и потребности двух маленьких людей, которые теперь во всём зависели от него. И от Занзаса. Скуало учился всему, что положено было знать родителям. С трудом, со скрипом и постоянно совершая ошибки, но учился. И Занзас в этом процессе играл не последнюю роль. Скуало предполагал, что он попытается отказаться от подобных обязанностей, бросив в сторону Скуало ещё какую-нибудь шутку о «бабах», но тот даже ни разу не воспротивился. У детей был свой характер. Как выяснилось в течение следующих дней - целых два. Они были очень похожи внешне, но очень отличались в поведении. Бестер часто просыпался, он не любил спать вечером, и его трудно было заставить уснуть. Ало была спокойной и послушной, словно кукла. До тех пор, пока Бестер не начинал реветь и капризничать. Ревели они всегда вместе. Синхронно и невыносимо, словно пожарная сирена. В такие моменты Скуало понимал ценность наличия второго родителя. Вопрос «Почему они плачут?» был риторическим и, как правило, имел какой-нибудь простой и незамысловатый ответ. До которого они вдвоем с трудом додумывались. Дети - это было сложно. Скуало хватило нескольких дней, чтобы понять это. Дети - это тяжело. Скуало валился с ног под вечер, просто падая на постель и забывая раздеться. Дети - это интересно. Несмотря на все трудности и нервы, потраченные на их решение, Скуало не жалел о своем выборе. Ни разу с момента знакомства с этими двумя. Двойная колыбель мерно качалась из стороны в сторону, шурша на дощатом полу. Скуало сидел в кресле, выжатый после получасовых попыток заставить двойняшек уснуть. Ко второй неделе их пребывания на базе, у детей появилась неудобная особенность - они научились слушать. Если раньше их можно было уложить, монотонным голосом читая хоть книгу о пути меча, хоть руководство пользователя к телевизору, стоявшему раньше в детской, то теперь Скуало приходилось изворачиваться. Спасением стала музыка. Если они не засыпали в темноте, то при включении ночника, издававшего тренькающую мелодию, эта парочка мучителей всё же сдавалась. Скуало рассматривал уснувших детей, мирно сопевших под своим одеялом. Раньше в колыбели была перегородка. Скуало убрал её почти сразу. Ему почему-то казалось преступлением разделять их в этой маленькой клетке. В этом был и практический смысл - так они засыпали быстрее. Двойня липла друг к другу, им нравилось лежать рядом, они спали тихо и мирно и друг другу не мешали. Над колыбелью висел мобиль со зверушками, среди которых были акула и белый лев. Скуало всегда казалось, что это лигр. Дверь бесшумно отворилась, и в детской появился Занзас. Он подошел к кроватке и сел в соседнее кресло, рядом со Скуало. Теперь они вдвоем молча смотрели на спящих детей. - Долго? - Негромко спросил Занзас. Скуало бросил взгляд на часы на противоположной стене. - Тридцать четыре минуты, - сообщил он. - Рекорд. Скуало кивнул, усмехаясь. Похоже, ему пора придумать что-то новое. Интересно, действуют ли сказки лучше, чем руководство пользователя? Сомнения были, но попробовать стоило. Бестер зевнул и заворочался, словно пододвигаясь ближе к Ало. Его сестра хмурилась во сне. Возможно, ей что-то снилось. Скуало не знал, видят ли такие маленькие дети сны. - Они классные, - громким шепотом сообщил Скуало. - Точно, - согласился Занзас. Несколько долгих секунд он просто смотрел в темные глаза Занзаса. А потом тот сам потянулся к Скуало. Ощущение поцелуя было непривычно неожиданным. Скуало коснулся руки Занзаса, лежащей на подлокотнике кресла, словно желая получить подтверждение того, что это правда Занзас и ему не почудилось. Поцелуй был коротким, но Скуало удивило уже то, что он был. Раньше Занзас никогда не позволял себе подобного не во время секса. Он сохранял дистанцию, не давая даже шанса подумать о том, что между ними вообще что-то есть. Не позволяя даже вообразить себе какую-то связь. Скуало находил забавным то, что дети у них появились до того, как Занзас решил подтвердить, что связь всё же была. Он уже давно привык к мысли о том, что у него нет ничего. Это было единственно возможным и реальным положением вещей. Всем его смыслом жизни стала клятва, в необходимости которой он последние годы откровенно сомневался. В необходимости её Занзасу. Он не был уверен, что в Варии бы что-то изменилось без капитана. Теперь Скуало думал, что придется привыкать к тому, что у него есть больше, чем когда-либо.