То, что нас связывает

Конец года, предпраздничный день. Последний учебный, перед зимними каникулами. Да еще и дискотека вечером. Об учебе речь не шла. Школа стояла на ушах. Май принес ноутбук. Действительно старый, но видно, что обращались с ним бережно. Стоило только его включить, как у парты материализовался Мишка. Он в технике разбирался отлично и был помешан на железе. - Что доламываете? - спросил он оживленно. - Да вот, у Мая ноут не загружается. Наверное винда полетела... - задумчиво протянул я. Три. Два. Один. - Давай я разберусь? - не обманул моих ожиданий Миха. У него, как у нарика, блестели глаза. Я только кивнуть успел, ноут и Миха исчезли. - Ну вот, скоро будет лучше, чем новый, - усмехнулся я. Ей богу, иногда моя хитрожопость меня самого пугает. Май только закатил глаза и полез в сумку за очередной повязушкой. Я меланхолично лазил в интернете через телефон, Мирошенко вязал, в классе стоял привычный гул. Внезапно рядом нарисовались Олька и Диана. Самойлова понаблюдала за Маем и спросила: - Май, тебе волосы не мешают? Давай уберу? Парень поднял на нее удивленный взгляд и растерянно моргнул. Оле этого хватило в качестве согласия, и она принялась собирать светлые шелковые пряди тонкими пальцами. В это время Диана присела на нашу парту, в меру благоухая парфюмом и позволяя полюбоваться на высокую грудь, осиную талию, стройные ножки, а затем приказала: - Вы сегодня идете на дискотеку. - Ди... - Май, ты тоже! Нарядные и радостные, - острый перламутровый ноготок хищно нацелился парню в нос. Тот скосил на него глаза и замер. - Хорошо, мы придем... если ты нам согласишься помочь потом, - я откинулся на спинку стула, наблюдая как Оля скрутила волосы Мая в пучок и, не найдя ничего подходящего, закрепила их карандашом. Несколько прядок, слишком коротких, чтобы держаться в пучке, упали на лицо. - Вау, тебе так идет, - оглядывая дело рук своих, восхитилась Самойлова, - Ди, смотри какие скулы. - Да, и правда хорошо, - улыбнулась Диана, - о какой помощи речь? - Надо сделать портфолио. Слышал, ты хочешь быть моделью. Нам бы пригодилась модель, - на меня удивленно уставились все трое. - Ты хочешь, чтобы я позировала? Устроить фото-сессию? - Да. Все просто. Май свяжет, ты наденешь, я сфотографирую, - поочередно ткнул я пальцем в Мая, Диану и себя. Развел руками, - Вопросы, идеи, предложения? - Ой, как здорово! - пискнула Олька, - я могу помочь с прической и макияжем. - Но у меня же не так много готовых вещей... - тихо возмутился Май. - Ну мы же не завтра будем снимать, - успокоил я, - так что? - Ты серьезно думаешь, что я способна отказаться? - фыркнула Диана, - надеюсь фотографируешь ты лучше, чем шутишь? - Ауч! Ди, зачем же так? - засмеялся я, посмотрел на озадаченного Мая и нарочито серьезно сказал, - Ты вяжи, вяжи, не отвлекайся. На дискотеку пришлось идти. Май попытался было отмазаться, но бунт был подавлен в зародыше. И вязание с собой я ему взять не позволил. - Ну а чем я там заниматься буду? - возмутился он. - Воистину. Чем люди на дискотеках занимаются? Ума не приложу... вяжут все, наверное. Ты прав, мы выбьемся из рамок. Давай, Мирошенко, порвем все стереотипы и будем на дискаче танцевать и пить дешевое пиво! - Юморист хренов, - буркнул Май, но послушался и оставил дома пакет с нитками. - Ты еще не оделся? - разглядывая его унылую толстовку уточнил я. - Вообще-то... - воинственно начал парень. - Дианка тебе башку открутит, - улыбаясь широко, как Чеширский кот, пообещал я. - ...не оделся, - сдулся Май. - О, я телефон дома оставил. Давай, порази меня. Найди что-нибудь... как там она выразилась, нарядное. Я домой сбегаю и выходим, - решил я и помчался вверх по лестнице под недовольное бурчание и звук захлопывающейся двери. Дома меня зацепила мама и надавала ЦУ: не пить, не курить, не материться, не заниматься сексом... без презерватива. На этом месте я запросил пощады, потому что инструкцию по использованию латексных изделий в мамином изложении я бы не пережил. Поэтому, когда я спустился красный, как рак, от смущения и запыхавшийся, как беглец из Шоушенка, Май, уже одетый в свой потертый пуховик и объемную вязаную шапку, ждал меня в подъезде. - Что так долго? - спросил он, но без особого недовольства. - Поверь мне, ты не хочешь знать. Идем. Ты точно снял это черное убожество? - Снял, снял. - И что надел? Такое же, но другого цвета? - Ничего не надел. Голый иду, - буркнул Май и пошел вперед. А у меня перед мысленным взором замелькали интересные картинки. Мое воображение разбушевалось и попыталось изобразить Мая топлес. Молочно-белая кожа, выпирающие ребра и нежно-розовые кружки сосков. Трогательная ямка пупка, никаких волос... ТПРРРРРУ. Стоять! Что? Это? ЗА ХРЕНЬ?! Чур меня, чур! Си-и-иськи. Большу-у-у-ущие буфера. Во-о-от такенные! Сиськи сиськи сиськи... Фух, отпустило. Я решил поискать оправдания таким мыслям потом, попозже. Нет, он, зараза, издевается что ли? Пришли мы, снимаем куртки в гардеробе. А этот засранец надел тонкий жемчужно-серый свитер. Он вот вроде и не прозрачный, и не в облипку, но, когда Май поднял руки, чтобы завязать волосы в небрежный хвост, яркие лампы гардероба высветили его силуэт сквозь трикотаж. И воображение, получив дополнительную информацию, понеслось во все тяжкие. Да еще и вырез этот широкий. Наружу ключицы и выступающие позвонки на шее. Я озадачился. Я начал осознавать. Я испугался. Он мне, типа, нравится? Как... как нравятся девушки? Кстати, о девушках. Здесь их много, должен же мне кто-то приглянуться. Мы вошли в спортзал и нас развела толпа. Я не стал кидаться на его поиски, не убьют же его в конце концов. Тем более сейчас мне надо успокоиться и доказать себе, что меня привлекают девушки. Я принялся осматриваться. Вон та блондинка ничего, была бы постройнее. Или вот эта - тонкая и звонкая, но у нее волосы темные и на вид жестковаты. А вот чья-то хорошенькая голова торчит в толпе. Блондинка, а какая шея... а, не-е, это Май. БЛЯДЬ! Приплыли, амиго! Задумался. Погрустил минут пять. Ну, допустим, смириться с тем, что Май мне нравится, я могу. Он немного смахивает на девушку. Он красивый, да я это признал, орден мне. Он нуждается в помощи и пусть не признает этого, но и в защите. Он так смотрит, так улыбается, и у него такие волосы, светлая кожа... Остапа понесло. Но если об этом кто-то узнает... мне не дадут спокойно жить и его заклюют. Совсем недавно перестали травить, а так опять начнется. Да и вряд ли он заинтересован жить счастливой гейской жизнью. Вон как мило с Самойловой общается. Так что мне ничего не светит. Может, если вылечить недотрах, эта блажь пройдет? Я снова огляделся. Мдаааа, тяжело будет. Я еще, оказывается, и ревную. Ну куда ты, Самойлова, тянешь свои рученьки? Прижалась, как к родному. И так головку повернет, и сяк свое декольте выставит. И в глаза проникновенно посмотрит. Изыди! И убери свои лапы с его груди, в конце концов! - Привет, Илюша. Скучаешь? - раздалось томным голоском в правом ухе. Это была Маринка Фирсова, заклятая Дианкина подружка. В начальных классах мы учились вместе, потом нас поделили. Марина и Диана всегда в чем-то соревновались, сколько их помню. Если у одной появлялась короткая юбка, у второй она была еще короче. Если одной покупали шубу, второй непременно тоже. Если одна участвовала в олимпиаде или конкурсе, то без второй он не обходился. Такая дружба, что врагов не надо. Диана еще старалась соблюдать приличия и не сплетничала о Фирсовой, а вот Марина себя таким благородством не утруждала. И я ей нравился. Давно, класса с шестого. Раньше я бы не стал связываться, но в нынешней ситуации... - Когда рядом такая девушка, это невозможно! - улыбнулся я и мысленно поморщился. Чуть зубы не склеились. Но на вкус Фирсовой, все было чудно. Вечер обещал быть долгим и тоскливым. Надо выпить! Пока я отвязался от Маринки, пока искал, где тут наливают, Май куда-то пропал. Несмотря на мое решение дать ему свободно поплавать, меня стала мучить непонятная тревога. Он мало с кем общается. Наверное не знает куда себя деть. Еще и я его бросил, умчался. Я стал обходить школу тем же маршрутом, что и за десять минут до этого, но только в поисках исчезнувшего Мирошенко. Пропажа нашлась в коридоре, ведущем к туалетам. В компании Романа Матросова. Интересная, надо сказать, мне открылась картина. Товарищ Матросов прижимал Мая своей увесистой клешней за горло к стенке и что-то зло и тихо говорил ему на ухо, почти касаясь губами кожи. Май стоял не шевелясь, смотрел в пустоту, и только сжатые кулаки говорили, что происходящее ему не нравится. - Ясно тебе, педрила?! - громко рыкнул Матросов и слегка приложил Мая головой об стенку. - А чёй-то вы тут делаете? - дурашливо поинтересовался я. Ромка вздрогнул и отпустил свою добычу. Может я и улыбался, но глаза мои смотрели с таким маньячным блеском, что Матросов практически ощущал, как я взглядом расчерчиваю его тело пунктирной линией, для последующего расчленения особо тупой пилой. Наживую. - Тебе-то что, Мельник? - это должно было прозвучать воинственно, но получилось как-то так себе. - Мммм... И то верно. Не царское это дело, пойду завуча позову, - размышлял я вслух, подходя неспешно. - Ты чё, офигел? - возмутился было парень. Но под моим пристальным взглядом стушевался и, сплюнув прямо на пол, стремительно покинул коридор. - Что он хотел? - поинтересовался я у Мая, подпирая стенку рядом с ним. - Ничего, - отрезал Мирошенко, разжимая кулаки и опустив голову. - Ну да, ну да. Я тоже всегда именно так беседую с людьми. За горло и к стенке, зато точно знаю, что меня слушают. Май хмыкнул, устало сполз вниз и откинул голову назад, прикрыв глаза. Вид у него был потрепанный и при этом чертовски милый. Я на секунду ощутил вампирское желание впиться в эту беззащитно подставленную шею. Хорошего помаленьку. Я подобрал слюни, помотал башкой и, протянув руку Маю, предложил: - Пошли домой, а? Эти каникулы были лучшими и худшими в моей жизни одновременно. И, что характерно, причина была одна и та же - Май. Мы с ним часто зависали у меня. Он мог вязать что-то, или прочесывал форумы - смотрел картинки и схемы с забугорных сайтов. Ладно в английском он сёк, но как он понимал итальянский, китайский и японский, оставалось для меня загадкой. Я в это время насиловал графический редактор, стараясь сдержаться от другого изнасилования. Меня внезапно увлекла фотография. И пусть это были пока что в основном долбаные вязаные зайчики и иже с ними, все равно - мне нравилось. Выстроить композицию, настроить свет, сделать снимки, обработать. Я даже смастерил лайтбокс. Мы с Маем могли подолгу молчать или, наоборот, трепаться ни о чем. Поговорить по душам, не чувствуя неловкости. Мне не было с ним скучно. Но с каждым днем становилось всё тяжелее. Это было уже не просто: "Ой, он мне нравится", это было: "Мать вашу, я, кажется, влюбился!". Я в девушек-то ни разу не влюблялся серьезно, а тут втюхался в парня. Было странно. Сердце подпрыгивало при его появлении, дыхание перехватывало от нечаянных прикосновений. Глаза искали его светлую макушку постоянно, и что-то обрывалось внутри, когда он ловил мой взгляд. Я краснел, заикался, боялся выдать себя. А этот товарищ тоже не особо помогал. Он признал во мне друга и перестал шарахаться. Мог сесть совсем рядом, или перегнуться через меня за чем-нибудь. Мог уснуть на диване во время просмотра очередного фильма, уложив голову мне на плечо и опутав нитками так, что хрен выберешься. Май часто вязал по ночам. Днём времени не хватало. Думаю, он хотел навязать вещей для фотосессии, о которой мы говорили. Я четко помню легкое позвякивание, с которым спицы мелькали в его тонких пальцах и запах его волос, крохотную родинку на шее под левым ухом и щекотное ощущение, когда пушистые белые ресницы касались шеи. Мне хотелось так сидеть вечно, прислушиваясь к бабочкам в животе, вдыхая его теплый запах и млея от прикосновения мягких светлых прядей. И это была пытка. Я сходил с ума от его близости и от невозможности сделать хоть что-то. Я бредил им. Я был им болен и убеждался, что это неизлечимо. Однажды он примчался ко мне радостный. Было довольно рано, и я валялся в постели, досматривая обрывки снов. Мама впустила его без задней мысли, и это чудо ворвалось в мою комнату, плюхнулось на меня и стало душить в объятиях. - Я выиграл, представляешь?! - счастливо шептал он мне в ухо, обдавая шею горячим дыханием, посылая стайки мурашек по моей спине. Мурашки ползли вниз, в район паха, и это грозило компрометирующим состоянием. - Что выиграл? - просипел я, ерзая на кровати. - Конкурс. За меня столько народу проголосовало! - И ты решил на радостях принести меня в жертву? - Ой! Прости... - Май отпрянул от меня и жутко смутился. Я никогда не видел, чтобы человек так стремительно краснел. Но, может, стоило посмотреться в зеркало, потому что я чувствовал, что мои щеки тоже пылают. - Что за конкурс? - спросил я, чтобы разрядить обстановку. Оказалось, он отправил на конкурс фото того свитера, что вязал для меня. Я давно сделал снимки, даже попозировал в нем. И вот результат. - Но самое классное знаешь что? - Май подпрыгивал на стуле от возбуждения. - Просвети, - улыбнулся я, натягивая одеяло повыше и обнимая колени. Для надежности. - Этот конкурс проводил интернет-магазин товаров для рукоделия. Короче, я выиграл пряжу и еще по мелочи. - Это же здорово! И теперь можно смело хвастаться, что ты победитель конкурса! Ты молодец, - я искренне был за него рад. - Спасибо... - сказал Май тихо. В его голосе было столько благодарности. - Не за что. Ты заслужил эту победу. Кстати, у меня появилась еще идейка... - Что?! Нет, мне с твоими идейками уже и вязать некогда, - возмутился Май, но вид у него был довольный и счастливый. - А твое участие будет минимальным. Слушай, ты не мог бы сходить на кухню, попросить мою маму сделать нам бутеры. А я пока оденусь, умоюсь. - Хорошо, но я не буду есть... - Ага, это ты моей маме скажи, - ухмыльнулся я. Май открыл рот, чтобы возразить, но возразить было нечего, поэтому он закрыл рот, всплеснул руками с досадой и вышел из комнаты. Мама в вопросе еды была непреклонна. Она, как тот лепрекон, который не может не пересчитать рассыпанную крупу, не могла отпустить Мая от нас, не запихнув в него что-нибудь съестное, и была в этом деле поразительно настойчива. А мы с папой молча её поддерживали, изображая сочувствие, когда Май на нас косился. В последнее время у него были тёмные круги под глазами, но на скелет он перестал быть похож. К тому же мама частенько наведывалась к Ларисе Иннокентьевне, "поговорить за жизнь", и ненавязчиво присматривала за пожилой женщиной, вовремя пополняя запасы лекарств. Так что придется Маю составить мне компанию за завтраком. И я успею остыть и надеть широкие штаны, чтобы скрыть очевидный факт своего к нему интереса. После завтрака мы вернулись в комнату, и я стал излагать свое предложение. Было оно простое - Маю надо завести блог, чтобы размещать там фото своих работ и описания к процессу изготовления. - Но я не умею... я ни черта в этом не понимаю, - поморщился парень, - ну его, этот блог. Ты мне лучше помоги сделать урок. - Что? - я присел на стул напротив Мая. - Ну меня на форуме попросили показать, как я делал расчет и... короче, объяснить кое-что. Но словами это трудно. Вот если бы ты сфотографировал процесс... Я завис на несколько секунд. - А часто тебя просят объяснить? - поинтересовался я невзначай. - Довольно часто. А что? - А то! И ты еще говоришь, что тебе блог не нужен?! Смотри. Мы делаем мастер класс, это именно так называется. Ты постишь его в блоге и на форумах даешь на него ссылку. А раз уж человек зашел к тебе в блог, там и галерея работ и описания всякие и можно сделать раздел, где будут продаваться вещи. То есть он пришел, увидел и стал твоим заказчиком. Уяснил теперь? - Да. Хорошая мысль. Это как объявления, только бесплатно. - Именно! Так что там тебе надо поснимать? Давай пока свет хороший. Каникулы закончились, и снова началась школа, а вместе с тем и мои муки ревности. Раньше с Маем общался в основном я. А теперь к нему то и дело подходили девчонки, причем не только из нашего класса. Кто-то по поводу заказа, кто-то спросить совета. Кто-то хвостом повертеть. Этих я больше всего не любил, но молчал и мучился. Иногда было настолько сложно скрывать свои чувства, что я уходил из класса и просто шатался по коридорам школы. Несколько раз наткнулся на Фирсову и не заметил, как стал её парнем. Впрочем сначала она не сильно напрягала. Помогала отвлечься. Но постепенно общаться с ней становилось все сложнее, а её внимание было все назойливее. Я уже едва мог урвать время для уроков и редких встреч с Маем. Марина, кстати, его люто невзлюбила. Видимо, женская интуиция и вправду существует. В феврале порадовал папа. Он притащил однажды с работы какую-то длинную коробку. Попросил позвать Мая в гости. Оказалось, коллега с папиной работы не знала куда деть старую вязальную машину. В советские времена многие покупали их. Надо было видеть глаза Мирошенко, когда он узрел эту рухлядь. Казалось, что для него все праздники разом наступили. Он бурно благодарил и порывался как-то оплатить, но заткнулся, увидев укоризненный взгляд моего отца. Как довольный хомяк утащил приобретение домой. Потом правда всучил красивую шаль для папиной коллеги. К апрелю вязанных изделий было достаточно, чтобы устроить хорошую фото-сессию. Диана и Ольга от своих слов не отказались и были готовы помочь. Возникла пара проблем. Было негде и Марина, которая едва на дыбы не вставала и пеной не плевалась всякий раз, заслышав о Мае. Тут помогла мама. Я сидел как-то вечером грустный на кухне. - Чего грустим? - подошла родительница незаметно. - Да вот, думаю, что делать. Не понимаю, чего Маринка так на Мая взъелась? Весь мозг мне выела уже... - Илюш, она что, тебе действительно нравится? - немного удивлённо спросила мама. - Ты знаешь, не особенно. Тем более, когда поливает грязью моего друга. - Тогда почему ты все ещё с ней? Ты живешь один раз, зачем окружать себя людьми, которые тебе неприятны? - недоуменно пожала плечами эта великая женщина. А у меня будто щелкнуло что-то в голове. Действительно, сколько можно. Лучше дрочить втихушку, чем иметь такой шикарный ментальный трах. Пора ее послать. - Ты права. Я с ней расстанусь, сил нет больше. Но это не единственная проблема, - мой тяжелый вздох было слышно как минимум в Никарагуа. - В чем дело? - деловито поинтересовалась мама. - Мы хотели устроить фото-сессию с Маем и девчонками, но негде... - Что за фото-сессия? - Работы Мая хотим поснимать. Чтобы по всем правилам. Дианка будет моделью, Олька поможет с прической, макияжем. У меня неплохо получается фотографировать... только негде, не в комнате же на фоне обоев. - Пффффф, и это, по-твоему, проблема? У нас замечательная дача, сынок. Я даже разрешу вам поехать туда вчетвером, и даже сама дам вам лёгкого вина. Одну бутылку! И буду звонить! - Боже, спасибо, что ты подарил мне в матери именно эту женщину, она лучшая! - искренне возблагодарил я небеса. Мама засмеялась и растрепав мои давно не стриженные кудри пошла договариваться с папой, чтобы он нас отвез. С Мариной расстаться тихо не получилось. Вышел полноценный скандал со слезами, истериками и всей школой в свидетелях. Я был помят этой бурей основательно, и щека горела от пощечины, зато мне давно так свободно не дышалось. И улыбался я, наконец, как никогда искренне. Ко мне тихонько подошли Май и Ди, видимо считая, что я нуждаюсь в утешении. Я обнял их обоих, скалясь как конченный имбецил и спросил: - Ну что, готовы к поездке на дачу? - У тебя отвратительный вкус на девушек, ты в курсе? - закатила глаза Диана. - Да. И поэтому с девушками я пока приторможу. Надо ведь дать зажить моему разбитому сердцу и потрепанным нервам. - Страдалец, - фыркнула Диана, - во сколько вы нас с Ольгой завтра заберете? - Часов в девять, успеете? - Да. Пока, махинаторы. - А я-то здесь при чем? - улыбаясь возмутился Май. Как-то ненатурально у него вышло. Мы переглянулись и рассмеялись. Я чувствовал потрясающую легкость и какую-то эйфорию. Во мне кипела энергия, и хотелось срочно что-то делать. Я схватил Мая за рукав и потащил домой. - Идем, нам ещё нужно собраться и ничего не забыть.