«Там, где меня нет»

— Посмотри на меня, если ты что-то чувствуешь сейчас, — я слышу его горячее дыхание на своем лице. Оно обжигает меня и заставляет губы дрожать. Мои ресницы вздрагивают, и глаза медленно начинаю подниматься вверх, до этого внимательно изучая его губы. И вот настигает тот самый момент, когда все вокруг будто пропадает, испаряется, и в мире не существует больше ничего, кроме нас двоих. Мои глаза смотрят точно в его. — Доверься мне, я знаю, каково это. Не спрашивай почему, но я точно знаю, каково это — понемногу умирать, кричать безмолвно в душе, чтобы тебя никто не слышал. Ждать ночи, чтобы сломаться из-за всего, что ранит так сильно, что ты не можешь дышать от подступившей боли. Ты просто хочешь, чтобы все закончилось, но не знаешь, как сделать это. И я хочу, чтобы ты знала, что я хочу помочь тебе с этим справиться, убрать все плохое из твоей жизни, заменяя только самыми хорошими моментами. Тебя больше никто не ранит и не обидит, ты поняла меня? Я вслушиваюсь в каждое слово, слетающее с его губ, потому что хочу запомнить этот момент навсегда. Момент, пробудивший во мне эмоции и заставивший испытывать пока еще неизведанные чувства. Я тихонько киваю. — Кто это сделал с тобой? — мы находимся все так же близко друг к другу, и я решаю, наконец, узнать то, что беспокоит меня вторые сутки. — Я не знаю, — он немного отдаляется и облокачивается о стену, откидывая голову назад. — Какие-то парни подошли и начали просить денег, на что я послал их. Завязалась драка, и все бы могло обойтись, но у одного из них оказался нож... — мои глаза опускаются на недавно кровоточащую рану, и я сглатываю. — Потом они добили меня и затащили в эту чертову лодку. — Нужно обратиться в полицию. — Ты действительно думаешь, что кому-то нужно выяснять, кто побил подростка? — он приподнимает бровь. — Подобные драки происходят каждый день, и я не думаю, что чем-то отличаюсь от всех остальных. — Но нельзя же это оставлять просто так, они могли... Могли убить тебя. — Вполне, — без эмоций произносит он, и мои глаза расширяются. — Джастин, ты, что, не понимаешь? Тебя могли убить! — я выделяю последнее слово. — Да, черт возьми, у тебя ножевое ранение, а ты спокойно говоришь обо всем этом. Как будто это обычная вещь, происходящая с тобой каждый день. Это ведь ненормально... — я крепко сжимаю зубы, чтобы не дать волю переполняющим эмоциям. В памяти моментально всплывает картинка того, как Джастин лежал на грязном полу без движений, и по его телу стекала кровь. Он поднимает на меня свои глаза и, увидев мои испуг, тяжело выдыхает, качая головой. — От того, что я начну что-то говорить, ничего не изменится. Абсолютно ничего. Никто не начнет никого искать и что-либо выяснять, просто я живой и это хорошо. — А твои родители? Твой папа? Он же не самый последний человек, попроси его, и вся полиция этого города начнет искать этих придурков, — я пытаюсь зацепиться хоть за что-то, чтобы переубедить его. — Мы с родителями давно живем разными жизнями, что-то типа того: они меня не знают, и я их — тоже. Мы только оставили друг друга в покое после долгих ссор и выяснений отношений, и я хочу, чтобы это осталось таковым. Они не должны узнать об этом. Я качаю головой и облизываю губы. — Ты голоден? Небольшое замешательство, и я вновь вижу его удивленные карие глаза. — Что? — он четко услышал слова, сказанные мною, но все почему-то решает переспросить. — Я покормлю тебя. Куриный бульон, — собираюсь подняться с кровати, но его ладонь хватает мои пальцы, и я вопросительно смотрю на него. — Что-то не так? — Просто, я удивлен, что ты ничего не спросила, потому что другие люди, узнавшие о том, что у меня такие отношения с родителями, начинают засыпать кучей вопросов и обвинений. — Твои родители касаются только тебя, и только ты вправе решать, что им рассказывать, а что нет, и как с ними общаться. Тем более, думаю, если бы я даже спросила, ты бы все равно не ответил. Я пойду на кухню, посмотрю, что там есть, — он крепче сжимает мои пальцы. — Я с тобой, — Джастин уверенно проговаривает и начинает подниматься на ноги. — Тебе не будет... Больно? — хмурю брови, заметив его действия. — Как бы на твоей груди огромный порез... — Нет, это всего лишь царапина, тем более, что я хочу познакомиться с твоей бабушкой, — он немного мешкается. — Вчера как-то не очень получилось. — Вчера это не казалось царапиной, — он полностью поднимается на ноги и подходит близко ко мне, пока я медленно поднимаю на него глаза. — Главное то, что сегодня это царапина. Я качаю головой, все еще не понимая того, как он может так быстро и легко забыть все страдания, которые происходили с ним буквально пару часов назад, и теперь называть эту ужасную рану обычной царапиной. — Пойдем, — последний раз смотрю на него и направляюсь на кухню. — Бабуль, я хочу тебя познакомить с... С Джастином, — она отрывает взгляд от утренней газеты и одаривает меня недоверчивым взглядом. Затем я замечаю, что ее взор направлен куда-то сквозь меня, ее брови хмурятся. Я оборачиваюсь, замечая за своей спиной Джастина, который успел незаметно подойти. Мои нервы немного повышаются от столь странной и незнакомой мне ситуации. — Приятно видеть вас в бодрствующем состоянии. Мистер...? — она откладывает газету в сторону и надевает свои очки, по-прежнему вглядываясь в парня, стоящего позади меня. — Джастин. Просто Джастин, — слышится пару шагов, и он оказывается возле меня. — Ну, что же, присаживайтесь. — Спасибо, мисс... — Джастин озадаченно смотрит на меня, подходя к столу и отодвигая стул для меня. — Виндсон, — подтверждает она. — Спасибо, мисс Виндсон, что разрешили вчера остаться, — я присаживаюсь и наблюдаю, как Джастин делает то же, немного напрягая скулы от неприятных ощущений. Не могу на это спокойно смотреть. — Не в моих правилах оставлять людей в беде, — она одаривает его небольшой улыбкой, и мне становится немного легче. — Родители знают о случившимся? — Бабушка, — я хочу возразить, как длинные пальцы Джастина обвивают мою ладонь и слегка сжимают. Я перевожу взгляд на него, глотая образовавшийся ком, он кивает и потирает большим пальцем мои костяшки. — Я собираюсь быть честным с вами. Они не знают. — Думаю, на это есть весомые причины, ведь вы скрыли от своих родителей тот факт, что вас избили и довольно таки неплохо, — ее губы вытягиваются в единую линию. Я молюсь, чтобы этот допрос скорее закончился, так как подозреваю, что ему неприятно разговаривать на эту тему. — Мы не в очень хороших отношениях, — его скулы сжимаются, когда ему приходится сказать это. — Извини. Я не буду задавать больше вопросов, касаемо того, что с тобой произошло. Просто хочу знать, что сейчас с тобой все хорошо? — Сейчас все хорошо, но вы имеете полное право спрашивать, если бы не Лия и вы, я не знаю, что бы делал, — моя ладонь снова крепко сжата и окутана в тепло, я поднимаю на него смущенные глаза. — Хорошо, тогда я задам лишь один вопрос: вы встречаетесь? Мои глаза расширяются от столь неожиданного вопроса, который сваливается буквально нам на головы. Губы слегка приоткрываются, но с них не слетает ни звука. Прежде, чем я могу задуматься, что-то внутри меня выталкивает наружу всего лишь один слог. — Нет, — я мотаю головой и хмурю брови оттого, что у бабушки возникает такая мысль. Она смотрит сначала на меня, а потом плавно и вдумчиво переводит взор на Джастина, который, видимо, удивлен не меньше моего. Его лицо не выдает того, что происходит у него в голове, и нет и намека на то, что он собирается сказать или предпринять. — Нет, — он отвечает кратко, но потом мои глаза щурятся, когда я замечаю, что Джастин собирается продолжить. — Но мне нравится ваша внучка, очень. Я борюсь с неистовым желанием исчезнуть, испариться из этой комнаты, чтобы не чувствовать себя так прищемлено. Мне настолько стыдно, что я боюсь поднять глаза, поэтому они нервно всматриваются в то место, где наши руки скреплены переплетением пальцев. Мои щеки приобретают красноту, которую я не в силах как-либо сдержать. — Я знаю, — я вздрагиваю и прикусываю кончик языка, чтобы прийти в себя. Как она могла узнать об этом? Если никто не знал, кроме нас двоих. — Еще я знаю, что ты не была позавчера у Тайры, — она не отводит взгляда от Джастина. Мое тело покрывается пугающим количеством мурашек от ее слов, которые каждый раз удивляют и настораживают меня все больше и больше. — Но... Я... Как? — своим вопросом я подтверждаю достоверность сказанного. У меня нет ни единого предположения о том, как она могла узнать это. Джастин растерян, он ожидал чего угодно, но явно не этого. Я замечаю, как вновь напрягаются его скулы. Он явно не был готов к такому. — Позвольте объяснить... — Джастин хочет что-то сказать, но бабушка лишь тихонько качает головой и усмехается. Что происходит? — Я считаю, что вы достаточно взрослые и отдаете отчет своим поступкам. Но, послушай меня внимательно, — она обращается к Джастину, и я прикрываю глаза, крепче сцепляя наши руки. — Я не позволю, чтобы кто-то обидел ее, ранил и причинил хоть каплю страданий. — Я тоже, — он вновь облизывает нижнюю губу и смотрит на меня. Его скулы играют от сжатия зубов. — Дмаю, мы поняли друг друга, — я чувствую себя лишней. Я хочу сказать многое, возразить, но что-то не позволяет мне этого сделать. Что-то внутри меня. — Позвольте спросить? — Джастин обращается к бабушке, на что она приподнимает брови. — Конечно. — Как вы узнали? Небольшой смешок слетает с ее губ. Я сижу не в силах пошевелить чем-либо и ожидаю услышать объяснение. Каждая секунда тянется невыносимо долго. — На будущее, если ты захочешь написать за нее сообщение, никогда не употребляй в тексте: "Я люблю тебя ", - все мгновенно становится понятным, ведь до этого я не знала текст отправленного смс. — Она никому не говорит эти слова уже долгое время. К сожалению, даже мне. Он поворачивает на меня голову, которая до этого была устремлена четко на бабушку. В его глазах читается сожаление, смешанное с чувством вины. Но сейчас виноватой себя чувствую именно я. Перед Джастином за то, что не позаботилась о сообщении самостоятельно, ведь это было нужно, в первую очередь, мне, а не ему. Перед бабушкой за то, что та так до сих пор и не услышала такую простую, но весьма значащую фразу от меня. Это чувство болезненно укололо колит и проходится по всему телу. Джастин молчит, воспринимая сказанное. Я также не могу что-либо сказать. Заметив столь напряженную обстановку и замешательство, возникшее у нас, бабушка отодвигает стул и поднимается на ноги. — Мне нужно будить и собирать Тэдди. Я только приготовила куриный бульон, — она поворачивается к плите, указывая на среднюю кастрюлю, — он еще горячий, и в холодильнике есть овощное рагу. И... Не будьте такими напряженными. — Она покидает кухню, оставляя нас наедине. Моя ладошка выскальзывает из его пальцев и поникает в волосы вместе со второй рукой. — Прости, — все, что я могу сказать. — За что? — Джастин поворачивается ко мне всем туловищем. — За этот допрос, — я поднимаю на него глаза и вижу на его лице улыбку. — Лия, ты странная. Тебе не за что извиняться, — Джастин немного пододвигается ко мне. — Знаю, прости, — ощущаю вину перед ним и все, что могу произнести, слова раскаяния. — Это был комплимент. Это заставляет меня улыбнуться, и я поднимаюсь из-за стола, облизывая губы. — Я накрою на стол. — Ты уверена, что это будет правильно? — Что именно? — спрашиваю непонимающе. — То, что я сейчас нахожусь в твоем доме, — Джастин тяжело вздыхает, ероша рукой свои волосы. — Да, — уверенна.

***

— Мне нужно позвонить Фреду, — отпивая глоток горячего чая, произносит Джастин. Я изгибаю одну бровь и озадаченно смотрю на него. — Ах… Фред — мой друг, я хочу попросить его, чтобы он забрал меня. — Ты все-таки хочешь уехать? — Нет. Но так нужно. Я ничего не отвечаю, опустив глаза на свою чашку, к которой я еще не притронулась. — Лия… Со мной действительно все хорошо, видишь? — он широко улыбается, и на его щеках появляются изумительные ямочки. Уголки моих губ приподнимаются при виде столь милого зрелища. — Я думала, у тебя нет друзей, — он ухмыляется. — Точнее, я совсем не то имела в виду, просто ты говорил... — Я начинаю мысленно ругать себя за то, что зачастую не обдумываю слова, которые собираются слететь с моих губ. — Действительно, но это мой единственный друг. Еще с детства, — он делает еще один глоток. — Ты не знаешь, где мой телефон? Просто я не помню, куда положил его вчера во всей этой суматохе. Я киваю. — Он был в кармане твоей кофты. Не подумай, что я рылась в твоих вещах, просто проверила прежде, чем постирать. — Ты простирала мои вещи? — его губы слегка приоткрываются. Мои зубы прикусывают внутреннюю часть щеки. — Да... Просто все было в крови... Прости, нужно было спросить у тебя, я не подумала. — Нет, нет, что ты такое говоришь. Просто... Еще ни одна девушка не стирала мои вещи, — его глаза загораются светлым огоньком. — Мне приятно. Я улыбаюсь и поджимаю губы. — Сейчас принесу телефон, — Джастин кивает. Я поднимаюсь и подхожу к тумбе, которая находится в коридоре и, взяв телефон, направляюсь обратно на кухню. Джастин допивает чай и принимается звонить своему другу. Я быстро вымываю посуду, хотя Джастин настаивал на том, что это должен был сделать он. Но я не позволила. Ему неловко находиться у меня дома. Я понимаю его, ведь была в таком же положении всего пару дней назад и помню свои ощущения. — Фред, ты сейчас в городе? — … — Отлично, можешь заехать за мной, я на… — он заминается и бросает неловкий взгляд на меня. Я быстро соображаю, что ему было нужно, и сразу отвечаю: — Джейстини-стрит 21а. Джастин кивает и возвращается к телефонному разговору, пока я вытираю чистую посуду. — Джейстини-стрит 21а. — … — Нужно поговорить. — … — Я потом всю объясню. — … — Давай. Он кладет телефон в свой карман и поднимается со стула, надевая кофту, которая лежала на столе. Его взгляд останавливается на футболке, находившейся на нем, и он смотрит на меня, приподнимая бровь. Пару складок образуется на его лбу. — Пришлось порезать твою футболку, когда я пыталась… — я приостанавливаюсь. – Я хотела посмотреть рану. Я дала Кайлу чистую, когда он пошел в твою комнату. — Откуда у тебя мужская футболка? — он смотрит на меня с ухмылкой, и его язык проходится по нижней губе, увлажняя ее. — Это папина, — я спокойно отвечаю, смотря в его карие глаза. Он прикрывает глаза и сжимает губы в единую линию. — Прости. Прости, за столько тупой вопрос, я даже не подумал. — Ничего. Ты уже уезжаешь? – он подходит ближе ко мне, и я не отвожу от него взгляда. — Фрэд сейчас приедет, мне нужно идти. — Иди, — я стою рядом с ним и могу наблюдать, как его грудь медленно поднимается и также опускается. Проходит буквально секунда, и я не успеваю заметить, как его лицо оказывается возле моего так близко, что наши носы соприкасаются. Я боюсь пошевелиться. — Если бы я мог, остался бы, — он хочет продолжить, но за окном, которое открыто, слышится торможение шин, и мы невольно оборачиваемся в том направлении. Джастин тяжело вздыхает, но я лишь стою, будто мое тело онемело. Его лицо все так же близко, мои губы приоткрыты, и воздух быстро циркулирует в попытках полностью насытить собою грудь. — Береги себя. — Обещаю, — последнее, что он говорит, прежде, чем отдалиться и направиться к входной двери. Легкий хлопок. Он ушел.