***
До переговоров оставалось чуть меньше часа. Все выжившее население Озерного города пребывало в возбуждении, ожидая результатов. Эльфам приходилось даже не давать людям выходить за пределы Дейла, чтобы они не вздумали мешать Барду и Аде. Сама девочка сидела в выделенном ей и еще нескольким женщинам доме, еще раз обдумывая, что ей предстоит сделать в ближайшее время. Однако мысли все равно витали вокруг того происшествия. «Ты не можешь быть ей!» — все звучало в голове, а перед глазами все еще стояло искаженное гневом лицо Трандуила. «Все же он странный. И те его слова, когда он упрекнул Барда и заставил его дать мне подумать. Как он сказал? Что делает это не для меня?» Ада усмехнулась про себя и вытянула ноги перед собой. Она хотела было отдаться сну, но кто-то грубо тряхнул ее за плечо. Открыв глаза, девочка увидела, что над ней склонился тот, кто занимал ее мысли ближайший час. — Вставай. Надо поговорить. — О чем? Вопрос был адресован спине уже выходящего из комнаты, а затем и из дома, эльфа. Фыркнув, Ада направилась за ним, чтобы узнать, какого Предка ему понадобилось от нее, и высказать все, что она о нем думала. Однако эльф и не думал продолжать разговор, пока они не достигли границ города. — Скажи, ты помнишь что-нибудь о Лесе? Трандуил замер, глядя на то, как солнце медленно (практически стоит на месте), но неумолимо клонится к границе земли. Он не смотрел на девочку, но был уверен, что сейчас она хмурится, не понимая, о чем он говорит. — О Лесе? Том, что был когда-то? — Да, именно о нем. — Эльф повернулся к своей собеседнице. — Ты хоть знаешь, каким он был? Ада, помедлив, кивнула. У нее были странные ощущения, как будто это было и в ее мире, но она прекрасно знала, что в ее мире не было таких огромных деревьев. А если и были, то ее бы точно не отпустили бы туда из цирка: нелегко сбежать. — Это странно, но я действительно помню. Огромные деревья, в тени которых я любила гулять. И дуб… — … со сладкими желудями, — продолжил Трандуил в один голос с ней. — Откуда ты знаешь о нем? Говори, кто рассказал тебе! Кто подослал тебя?! Он схватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза, надеясь увидеть в них страх, боязнь разоблачения, но наткнулся лишь на злость. Ада дернулась. — Да отпусти ты меня, псих! Мне бы понять, что произошло для начала, а потом уже объяснять сумасшедшим эльфам, почему у меня в голове воспоминания его жены! К ее удивлению, Трандуил отпустил девочку. — Извини. У тебя не просто ее воспоминания. Ты и сама на нее слишком похожа. Я бы сказал… — Что у тебя ощущение, что я и она — это один человек? Вернее… эльф? — Ада внимательно посмотрела на своего собеседника. — Я и сама не понимаю, как так произошло. Но… Если ты меня выслушаешь, я расскажу тебе то, что не говорила даже друзьям. Думаю… Ты больше всех нуждаешься в этом, чтобы удостовериться, что я не могу быть твоей женой. И что бы я не сказала, как бы это не звучало, это правда. Просто поверь. — Хорошо, я выслушаю тебя, девушка. Ада кивнула и начала свой рассказ о Тарне, о том, как она попала в цирк, о том, как они поехали выступать, об ее встречи с гномами и той вынужденной лжи, о том многом, что произошло почти год назад. Трандуил, несмотря на всю его вспыльчивость, оказался благодарным слушателем. Он не перебивал, хотя казалось, что иногда его так и подмывало что-то спросить, изредка кивал и выглядел сбитым с толку. Когда повесть закончилась, эльф молча стоял и смотрел перед собой, пытаясь переварить услышанное, а Ада стояла напротив, пытаясь унять сердцебиение. Ничего больше сказать друг другу им не дали: настало время переговоров.Глава 29
11 марта 2019 г. в 04:52
Город оказался ближе, чем Ада думала. И намного целее. Каменные здания пережили встречу с драконом намного лучше, чем деревянный Эсгарот.
Перед глазами все еще стоял его образ, охваченный пламенем. Ада чувствовала странное равнодушие после всего пережитого, словно ей было все равно. Она с легкостью отпустила Кили и остальных членов похода, ей было все равно, что сейчас, возможно, они все обречены. Но ей было на все плевать. Перед глазами все еще стоял огонь.
Закусив губу, девочка покачала головой, закрывая глаза. Она все еще помнила тот сон, в котором эльфийка в белом сказала ей не идти в Гору. Кажется, когда-то давно она видела ее и даже знала, голос был слишком знаком. Кажется, она уже помогла ей, но когда? В любом случае, Ада не видела смысла противиться ей. Слишком знакомым было ее лицо, ее голос, словно она увидела давнюю подругу. Это чувство было ей знакомо: ей уже снились эльфы, указывающие правильный путь. Но почему же сейчас было так грустно?
Особенно было трудно осознавать, что она хотела бы все рассказать Кили, объяснить причину подробнее, попросить и его остаться с ней, предостеречь друга, однако та эльфийка сказала обо всем молчать. Даже если бы она не сказала об этом, гимнастка вряд ли бы уже смогла рассказать что-то. Необходимость молчать о своем прошлом, умалчивать о видениях и догадках сделали Аду скрытной. В последнее время ей даже было трудно говорить кому-то о своем настоящем состоянии, когда устала или голодна. Проще было улыбнуться и сделать вид, словно ничего и не было.
Может это тоже часть взросления? Раз так, то Ада совершенно не хотела становиться взрослой. Но, с другой стороны, не все взрослые настолько скрытные. Или некоторые научились носить маску дружелюбия так, что она неотличима от настоящей? Нет, Ада не могла поверить, что Бильбо или Яков обманывали ее.
Девочка обняла себя ладонями, сильнее сжавшись в комок. Сейчас она сидела в одном из домов на окраине Дейла, воспользовавшись тем, что это здание было одно из наиболее разрушенных, и его никто не выбрал своим пристанищем. Жить здесь и правда было невозможно: крыша почти напрочь отсутствовала, кроме очень маленького кусочка. Но тот и ребенка от дождя не спасет. Некоторые стены были наполовину обвалены, другие грозили вот-вот сломаться. Здание вообще не выглядело крепко. Да, жить здесь было определенно нельзя. Зато подумать можно было о многом.
Вчера ей исполнилось четырнадцать. Прошло чуть меньше года, но Ада могла с уверенностью сказать, что она прожила здесь гораздо больше. Может быть, она утрировала в силу своего возраста, а может быть, общение с гномами дало свои плоды. А может просто слишком много произошло за последнее время, и это нужно еще долго осмысливать.
В любом случае, вчера Ада стала старше. Раньше, когда-то, когда она была совсем маленькая, родители пекли для нее пирог с яблоками и медом, откладывая на него деньги почти целый месяц. Потом, когда их не стало, Яков старался удивить ее какой-нибудь книжкой с яркими картинками. Но сейчас гимнастка понимала, что хотела лишь одного: чтобы этот поход окончился для всех миром.
— Наконец-то я нашел тебя!
От неожиданности девочка вздрогнула и посмотрела на Баина, который нависал над ней, стоя в дверном проеме. Мальчик хмурился и был изрядно измазан пылью, которая была в изобилии вокруг.
— Я уже все дома облазил, пока тебя искал. И какого балрога ты тут делаешь?
Ада медленно встала и слабо улыбнулась ему. Уточнять значение незнакомого слова она не стала и так понимая, что это ругательство, но взъерошенный и злой вид ее друга напомнил ей о воробьях, которые часто около фургонов спорили из-за кусочка хлеба, который она им кидала ради забавы.
— Извини. Что-то случилось?
— «Извини»? Это все, что ты хочешь сказать? — Баин фыркнул. — Но да, случилось. Эльфы пришли.
— Эльфы?
Баин кивнул и вышел из дома, направляясь вглубь города, понимая, что не оставляет иного выбора подруге, кроме как следовать за ним. Вздохнув, Ада вылезла из своего убежища, разминать на ходу затекшие конечности. Уже вечерело. Интересно, сколько она там просидела?
— Ты пропустила обед. Эльфы принесли с собой еду. Держи.
Все еще показывая всем своим видом недовольство поступком подруги, мальчик протянул гимнастке платок, в который что-то было завернуто.
— Спасибо, — растроганно прошептала Ада, принимая сверток. Внутри оказался свежий черный хлеб, кусок сыра и яблоко. Не самый сытный обед, но после целого дня голода было самое то. — Теперь осталось получить деньги от гномов?
Баин хмыкнул.
— Как будто сама не знаешь, что они так просто не отдадут.
— Знаешь… Из-за того, что я участвовала в походе, одна четырнадцатая часть сокровищ моя. Как плата. Пусть и тролльих, а не гномьих, но не суть. Деньги есть деньги. Мне они не нужны, и я могу попробовать потребовать плату, чтобы отдать их… — она смутилась. — Думаю, если не Торин, но другие члены похода точно будут за такой исход.
Ее друг лишь неопределенно пожал плечами. Решив, что от Баина ничего не добиться, Ада с наслаждением впилась зубами в хлеб.
Еда кончилась слишком быстро, а облегчения не принесла. Голод все еще оставался, а хлеб с яблоком тяжело упали в желудок, создавая ощущение, которое Ада могла описать так: как будто камней наелась. От этого стало мутить.
Закусив губу, девочка старалась не выдавать своего состояния. Видимо, частые голодания и недоедания сделали свое дело, и еда не принималась ее телом. «Плохо дело. Очень плохо. Еще не хватало умереть от голода или несварения желудка», — мрачно размышляла Ада.
Они уже шли в той части города, где временно поселились люди. То там, то тут слышалась человеческая речь, смешиваясь с эльфийским наречием. Лесной народ ходил по улицам небольшими патрулями, сверкая серебряными латами в лучах заходящего солнца.
Ада смутно чувствовала подвох во всем происходящем. «Если пришли эльфы, то должен был прийти тот… который сумасшедший? — с ужасом подумала она. — Ну тогда точно беды не миновать. И… что ему вообще нужно от меня и этого народа? Почему он помогает бедствующим?»
— Вот вы где! — Бард, стоявший с одним из эльфов у огромного шатра, раскинувшегося на одной из площадей, подошел к сыну и его подруге. — Ада, ты пойдешь со мной на переговоры. Ты лучше знаешь повадки своего друга, предводителя или кто он для тебя, поможешь мне на него надавить.
— Вы думаете, я смогу чем-то помочь? Гномы упрямы.
Гимнастке совершенно не нравилась эта идея переговоров с ее участием. Торин может и вовсе счесть ее предателем и не будет слушать никаких объяснений: ее не было уже давно с ними, он может подумать, что это она способствовала их поимке эльфами. А тогда это означало бы войну. Нет, ей нельзя идти на переговоры.
— Эльфы не только упрямы, но и горды. Думаю, Дубощит не сможет простить твое долгое отсутствие, — раздался знакомый голос у девочки за спиной. — Но и мой народ не менее горд. И особенно мы не любим посягательства на короля.
Бард нахмурился и переглянулся с Баином.
— О чем ты, Трандуил?
— Ни о чем. Просто к слову, — быстро ответила за него Ада, а Король лишь надменно промолчал. Девочка посмотрела прямо на лучника. — И, думаю, тут я вынуждена согласиться. В ваших руках я далеко не козырь, а, скорее, наоборот. Торину лучше не знать обо мне. Он может решить, что это я привела вас всех сюда.
— Тем не менее, присутствовать на них ты должна. Мы можем переодеть тебя или спрятать среди отряда, который пойдет со мной.
В этот момент Ада испытала невероятное желание побиться головой об стену. И что этот Бард к ней прицепился? Это раздражало. Как будто он не мог решить свои проблемы сам.
— Думаю, до заката у нас еще много времени. Дай девчонке подумать, Лучник, — надменно проговорил своим бархатным голосом Трандуил, смеряя взглядом своего обеседника. — Или ты уже вошёл в роль предводителя и стал склонен к приказам?
Бард ничего не ответил, а лишь неопределенно махнул рукой и ушел, оставляя за Адой право выбора. Девочка удивленно посмотрела на Трандуила, который в прямом смысле этого слова защитил ее перед мужчиной. Он поднял бровь в ответ на ее взгляд.
— И не думай, что я сделал это для тебя, Та-Что-Похожа-На-Элениэль.
— Даже и не собиралась, — фыркнула гимнастка. — Куда там таким, как тебе, вступаться за дев, попавших в беду.
Ада театрально развернулась на каблуках и хотела было пойти за Баином, который удалился вместе с отцом, но эльф схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Не смей так разговаривать со мной! Я король!
— Будь ты королем, ты бы себя вел бы повежливее, а так я могу тебя принять лишь за ряженого свинопаса, — прошипела Ада. Ее руку словно сжало в тисках, и она попыталась оттолкнуть Трандуила, но тот лишь сильнее сжал свои пальцы.
— Да как ты смеешь мне дерзить…
— А как ты смеешь прикасаться к той, что, возможно, может снять с тебя проклятие?
Это был чистой воды блеф, но он удался. Удивление эльфа дало ей нужные секунды, чтобы, когда пальцы немного разжались, одним резким толчком в торс оттолкнуть его от себя и высвободить покрасневшую руку из хватки. Показав ему язык, Ада побежала прочь.
Трандуил ошарашенно смотрел ей вслед, чувствуя, что не может ошибаться. Это была она. Но как, если она умерла? И почему она его не помнит?
— Такая юная… как будто я снова только лишь знакомлюсь с ней… Почему я снова вижу ее такой, как в первый день нашей встречи? И снять проклятие, говоришь?
Эльфийский король глазами проводил гимнастку до тех пор, пока она совсем не скрылась из виду, а затем вернулся в свой шатер, погруженный в думы.
Сердце Ады, судя по ощущениям, билось где-то в горле, стуча так, что закладывало уши. Она сама себе поражалась, ведь этот эльф едва не казнил отряд Торина, а она вот так спокойно дерзила ему и уже в который раз ударила.
Рука болела в том месте, где ее схватили. Внимательно осмотрев запястье, девочка смогла различить уже начинающие появляться синяки.
— И это вот с ним мне снились те нежные сны? Никогда в жизни не поверю, — пробормотала Ада себе под нос.
«Или воспоминания?» — спросил ехидный голос в голове, который девочка постаралась отогнать. Она не могла быть Королевой леса в прошлом. Она же Ада, гимнастка из цирка. Как вообще могло произойти так, что Королева была похожа на нее? Или Ада на Королеву?
От мыслей болела голова. А еще Бард с переговорами как некстати вспомнился. И Баин обиделся. И еще гномы могли счесть ее предательницей, если только Кили не умолчал об их встрече. Кажется, пришла расплата за везение с самого начала пребывания здесь. Средиземье наконец-то показало свое истинное лицо, которое скрывалось за маской доброты: безразличие и жестокость. Худшее, что могло вообще быть. Даже ее родной мир с вечной бедностью и болезнями был гостеприимнее, чем этот.
— В любом случае нужно бороться. После всего сделанного и опускать руки? Ведь ты не в цирке, ты не связана по рукам и ногам, так что мешает тебе действовать? Отсутствие плана? Да когда он вообще у тебя был?
Решив таким образом, девочка направилась прямиком к Барду, заявляя, что согласна идти с ним на переговоры. «И будь, что будет. В любом случае, Торин меня недолюбливал, так пусть теперь он поймет, что был прав», — с каким-то даже злорадством подумала Ада, присаживаясь рядом с лучником, чтобы услышать план переговоров.