Отравленная

(Evanescence - Heart-Shaped Box) Родовое поместье Малфоев было разрушено. От былого величия этого выдающегося древнего особняка не осталось и следа: кругом хаос, разруха. Башни разрушены, целых окон осталось чрезвычайно мало, огромные кованые ворота расплавлены каким-то мощным заклятием. Только, пожалуй, страшные мрачные подвалы остались в целости хранить жутковатый дух ещё не выветрившихся оттуда криков от пыток. Нарцисса с присущей ей грацией беззвучно орудовала палочкой, стоя посреди большого разрушенного зала. К ней со всех сторон слетались вещи, которые женщина с посеревшим от напряжения лицом тут же направляла в маленькую дамскую сумочку, расширенную до невероятных размеров с помощью заклятия. Нарцисса собирала самые нужные вещи своей семьи, чтобы они все вместе могли покинуть это разрушенное гнездо. Драко медленно брёл по руинам своего дома, пристально оглядывая обломки вокруг. Заложив руки за спину, он бесшумно шагал, осторожно переступая через сломанную мебель и вывороченные глыбы того, что когда-то звалось полом. Только осколки разбитого стекла иногда поскрипывали под его твёрдыми шагами. Аристократически подобранный, прямой, как стрела, напряжённый, как струна, он с печалью оглядывал то, что должно было быть его наследством. Помимо денег. Но это было куда ценнее денег. Драко всегда гордился старинным особняком, в котором жила его семья. Ему нравилось красивая холодность мрамора. Этот дом хранил его корни, то, что, как не переставал повторять его отец, единственное в мире имеет значение. И сейчас на лице Драко отражалось почти разочарование: ещё не вступивший в права наследства, а уже обездоленный. Он не успел насладиться этим старинным богатством, в котором юношу влекла отнюдь не дороговизна, но гордость. Но даже сейчас этот разрушенный дом заставлял чувствовать трепетное уважение. Он погибал, но погибал по-настоящему величественно. Впереди замаячила статная фигура матери Драко, и юноша ускорил шаг. Нарцисса не обернулась к сыну. - Ты готов, Драко? – только спросила она. Юноша молчал, задумчиво глядя на разбитое стекло под ногами, слабо поблёскивающее в тусклом свете вечера. - Я думаю, что останусь,- вдруг произнёс он. Подлетевший к раскрытой сумочке крокодиловой кожи красивый серебряный нож с кровавыми рубинами на рукоятке упал на мраморный пол, не достигнув цели. Женщина резко повернулась к сыну. Тот не шелохнулся, смело поднимая свои светлые глаза на мать. - Что ты сказал? – прошипела Нарцисса, её лицо исказила гримаса ярости. – Моя сестра погибла не для того, чтобы… - Его нет, мама. Он сгинул. И сейчас ни Беллатриса, ни он сам не имеют никакого значения, - неожиданно спокойно произнёс он. Нарцисса выпрямилась. Ей вдруг пришла в голову странная мысль: а ведь её сын уже даже выше её. Он взрослый волшебник. - Мы не можем оставить тебя, Драко… - в голосе женщины скользнули нотки мольбы. После всего перенесённого она не могла долго спорить: не хватало сил. Нарцисса страшно устала, и ей просто хотелось оказаться как можно дальше от этого места, от этой страны. Сзади послышались твёрдые шаги. К застывшим Нарциссе и Драко подошёл Люциус. Вид у главы семьи был потрёпанный, светлые волосы покрылись пепельным налётом, в глазах осела неизбывная усталость. Он сильно постарел. - Люциус, он хочет… - Я слышал, Нарцисса, - негромко прервал жену мужчина, пристально глядя на сына. – Ты действительно хочешь этого, Драко? – немного громче спросил он. В это мгновение Люциус тоже с удивлением заметил, как вырос его сын. - Да, папа, это то, чего я хочу, - кивнул юноша. Малфой-старший покорно склонил голову. Он выглядел устало, истощённо, и он прекрасно понимал, что не имеет права снова тащить сына за собой: он уже сломал его жизнь, отдав на растерзание Тёмному Лорду, и Драко повторил ошибки самого Люциуса. Поэтому в это мгновение решение Драко показалось ему верным. Наиболее верным из существующих. - Боюсь, мы не сможем тебе помешать, Драко. Но нам самим оставаться нельзя. Мы покинем страну, и… - он не договорил, переведя взгляд на жену. Нарцисса молчала, поджав тонкие губы. На её мертвенно бледных щеках вспыхнул на мгновение гневный румянец, но тут же сгинул. Нарцисса не спорила с мужем, никогда не спорила с мужем. И всё же где-то в глубине души она горячо винила Люциуса за то, что сейчас говорил Драко. Ничего другого от этой женщины ждать не приходилось: сейчас она в первую очередь была матерью. - Ты взрослый мальчик, Драко, - всё же переборов себя, медленно произнесла Нарцисса, чуть приподняв голову. При этом в глаза сразу же бросалось некоторое сходство Нарциссы с сестрой. Но оно было мимолётным: в следующее мгновение никто и не смог бы сказать, что сестра этой уравновешенной красивой женщины – Беллатриса Лестрейндж. Ещё несколько часов прошло в гнетущем молчании. Особняк молчал, тихо наблюдая, как его хозяева собираются покинуть эти земли. Возможно, навсегда. И когда родители Драко, судорожно поцеловав сына, трансгрессировали с негромким хлопком, на десяток миль вокруг воцарилась абсолютная тишина. И тонкая прямая фигура светловолосого юноши, замершая в пустом зале полуразрушенного старинного холодного особняка, странно дополняла эта картину тёмного запустения. Но Драко недолго оставался неподвижным, глядя на чуть колышущиеся ветви деревьев во дворе. Он отмер и, мягко ступая, медленно побрёл осматривать свои владения. Всё теперь принадлежало ему. Всё, что уцелело и что было разрушено. Всё. Он спустился в подземелье, по коже юноши пробежала дрожь: он почувствовал ледяной холод и запах гнили, встречающий его в этом тёмном царстве былых мук. Медленно он брёл, держа палочку с шариком света на конце в длинных тонких пальцах. Справа показалась металлическая дверь, которой Драко раньше не видел. Возможно, потому, что не уходил так глубоко в подземелья. - Алохомора, - шепнул юноша, и тяжёлый ржавый замок глухо отодвинулся, дверь со скрежетом подалась вперёд. Драко оказался в совсем маленькой каморке, в которой только и умещался высокий, до самого потолка, шкаф с полками. На этих полках ровными рядами стояли бесконечные маленькие закупоренные бутылочки. Юноша осторожно взял одну в руку и, почувствовав её холод, дунул на стекло, заставляя взмыть в воздух небольшое облачко пыли. На маленькой бутылочке были выгравированы инициалы: С.С. Ещё через мгновение, перестав вглядываться в содержимое старого флакона, Драко небрежно положил бутылочку в карман и громко закрыл за собой дверь. За сотни миль от этого места, на холодной постели в «Дырявом котле», судорожно вздрогнула и проснулась Гермиона Грейнджер.