Записки Странника: Шаг вперед и два назад

      Собрался воевать — так будь готов умереть,       Оружие без страха бери!       Сегодня стороною обойдёт тебя смерть       В который раз за тысячи лет.       Не станет оправдания высокая цель;       Важнее что у цели внутри.       И если ты противника берёшь на прицел,       Не думай, что останешься цел.       Алькор — «Правила боя»

       Говорят, многие перед десантированием начинают нервничать. Один широко известный в не столь уж и узких кругах десантник говорил, что перед прыжком начинает дрожать, как скаковая лошадь перед скачками. Вот и сейчас, в смотровом стекле наблюдательного пункта видно, как десантура разбилась на мелкие группы, вновь проверяя снаряжение. Через пару часов им предстоит влезть в транспорты и ждать выброски. Мне же предстоит закинуть в точку назначения маркеры для портала, через который и будет осуществлена переброска личного состава и техники.               Звук шагов, раздавшийся из-за спины, оторвал меня от праздных мыслей. Обернувшись, я увидел не только Шелеста и Рейнарда, координирующих операцию, но и Скифа. За пару лет прошедших с окончания той операции они практически не изменились, разве что у Шелеста появилась пара седых прядок, затерявшихся в копне волос пшеничного цвета. Рейнард теперь щеголял шрамом на щеке: ему тогда повезло — пройди стрела чуток выше, и была бы изуродована ушная раковина. Внешне Скиф не изменился ничуть: все тот же ироничный прищур узких глаз, черная шевелюра и неизменная серебряная кружка в руках. Лишь изредка на его лице появлялась страдальческая гримаса в стиле «ну как же все меня задолбали».              Пожалуй, сильнее всего изменился я: часть волос поседела, а радужка глаз по цвету напоминает голограмму. Морщин так и не появилось — медицинское оборудование базы позволяет не только устроить организму пик формы, но и «доработать» некоторые органы. Ценой расширения различимого зрением спектра света стала цветность: теперь мне сложнее различать оттенки, но проще обнаруживать засады. Все имеет свою цену, и за все нужно платить — повышение боевой эффективности не исключение.              Мы молча переглянулись, не став приветствовать друг друга. Никто так и не нарушил молчания — зачем, если все уже давно обговорено. Последние три месяца были посвящены подготовке: в программе были парашютные прыжки с разных высот и другие, не менее «интересные» мероприятия. Не было разве что строевой подготовки, а вот устав давно прописался среди заучиваемой информации. Понимание армейских шаблонов и стандартов сильно упрощает взаимодействие с регулярными подразделениями.              Посмотрев на часы, Шелест потянулся всем телом, и с ленцой протянул:              — Ну что камрады, хеликоптерс нихт…, попистофали.               Рассмеявшись над этим старым приколом и встав со своих мест, мы направились в сторону запасного командного пункта. Там уже было подготовлено трехмерное изображение местности, для привязки по ориентирам. Вообще, ориентирование по пейзажу при попытке «прыгнуть» в один из альтернативных миров может показаться странным, ведь количество альтернативных вариантов одного и того же мира может оказаться крайне большим. В принципе, так оно и есть, только вот выбор нужного «отражения» происходит по другим критериям, а картинка нужна для того, чтобы попасть в нужное место, а не кудапопало.              Прыжок «в воздух» давал наибольший разброс, что-то около двух километров, но в данных обстоятельствах это оказывалось единственным безопасным вариантом. Прыгнуть в знакомые места я попросту не рискну — там полно зомби, а оставленная машина еще и встала в «осадный режим», представляя собой фугас, мощностью под тонну тротила. Появляться же в здании аэропорта чревато неприятными вопросами, да и «оживать» раньше времени… не комильфо как бы. Сначала надо обеспечить высадку десанта и лишь после этого заняться личными проблемами.               Застегивая крепления парашюта, я в очередной раз прокручивал цели, в порядке очередности. Переход, приземление и установка первого маяка. Следом за этим необходимо раздобыть транспорт и выставить еще два, в виде равностороннего (относительно) треугольника со сторонами в пять километров. После этого можно будет насладиться «парадом», а следом предстоит заняться и своими собственными делами.               Подпрыгнув несколько раз, и убедившись, что ничего не гремит, я встал на колени, положив ладони на бедра. В наушниках звучали размеренные щелчки метронома, под который подстроился пульс, а затем и дыхание. Сквозь полуприкрытые веки было видно слегка расплывающийся пейзаж, заснятый с высоты птичьего полета.               Гулкий хлопок ознаменовал факт перехода в другой мир. От резкой смены давления заложило уши, но конструкция шлема и наушников сохранили мои барабанные перепонки в целостности. Все остальное уберегли дыхательная маска и комбез, застегнутые «вглухую» (герметично и с повышенным относительно атмосферного внутренним давлением). Потеряв опору под ногами, я подтянул ноги к груди, свернувшись калачиком. Тем не менее, рюкзак обеспечил заваливание в сторону спины, перевешивая переднюю часть тела. Несколько секунд я летел вниз, даже не пытаясь выправить свое положение — в этом не было необходимости, главной задачей было не закрутиться волчком.               Первый рывок ознаменовал выход стабилизирующего парашюта. Теперь, когда я принял относительно вертикальное положение, можно уже было «лечь на воздух», в позу морской звезды. Вслед за этим был отстрелен стабилизирующий купол. Данные альтиметра, отображавшиеся на забрале шлема, показывали пять с лишним километров над уровнем моря. Мое местоположение пока не установлено, в нижнем левом углу отображается лишь пустое окно. Снизу справа зажглась очередная иконка. Полученный от машины одиночный отклик означал, что я именно в той реальности, где мне и нужно было оказаться.               Примерно на высоте полутора километров, наконец, появилась карта с моим местоположением и отметками площадок, подходящих для приземления. Наиболее оптимальной оказался один из городских парков, на территории которого хватало открытого пространства. Там будет проще приземлиться — отсутствуют восходящие воздушные потоки, возникающие над асфальтом, камнем и бетоном. Зомби в таком месте по определению мало — больниц, полицейских участков и гипермаркетов поблизости нет, а значит, нет и привлекающих факторов.               Тысяча метров над уровнем моря — можно тянуть кольцо. Рывок парашюта-крыла выходит довольно мягким, сказывается конструкция и способ укладки. Теперь остается плавно планировать «змейкой», чтобы не перелететь нужное место.               Пять сотен метров — пора определяться с точным местом посадки — это будет ближняя часть парка, в ней меньше зомбаков.               Сто метров, начинаю гасить горизонтальную скорость, разворачиваюсь против ветра.               Двадцать метров — рюкзак уходит вниз на пятиметровом фале. Это сделано для более мягкого приземления.               Касание! Приземление выходит несколько жестковатым, я валюсь на бок. Первым действием после этого становится сброс основного и запасного парашюта, а также рюкзака. Сейчас на мне остался только закрепленный на разгрузке обвес и пистолет-пулемет. Несмотря на минимум шума, я все же был обнаружен зомбаками и стоял перед выбором — начать стрелять, или все же свалить. Во втором случае мне могло и не повезти, то, что на улице практически не было немертвых, отнюдь не значило, что их нет и в окружающих зданиях.               Сняв «Вереск» с предохранителя, открываю огонь. Стрельба ведется одиночными, глушитель неплохо маскирует звуки выстрелов. Не «Винторез» конечно, но и не шумит как тот же «окурок(1)». Зачистив все цели, находившиеся в ближнем радиусе, я подобрал рюкзак, сменил магазин и начал активно продвигаться в направлении близлежащей улицы. До первой точки только по прямой семь километров, а остальные еще дальше, так что нужно обзавестись транспортом.               В качестве машины лучше всего подошел бы четырехосный тягач производства МЗКТ или Камаза, но тут такого добра попросту нет. Зато есть «Буханка(2)», припаркованная на одной из парковок неподалеку. Откуда она здесь взялась, мне непонятно, но лиц одетых в ватники и ведущих дрессированных медведей под треньканье балалайки что-то незаметно. Да и расцветка машины — вместо нормального хаки она была покрашена в песчаный цвет, особо отвратного оранжевого оттенка. Зато внутри были проведены масштабные работы: заменены кресла, обивка салона и даже имелся кондиционер. Боюсь даже представить сумму, в которую встряла переделка машины.               Вскрыть и завести машину особого труда не составило. Отдельную благодарность неизвестному японскому автовладельцу хотелось бы выразить за правое расположение руля и полный бензобак. Ну и за то, что он купил эту машину, понятное дело, тоже.               Заторов на дороге было не так уж и много, и их я объезжал по обочине. «Буханка» — это, конечно, не «Козлик(3)», но тоже вполне себе скачет по бордюрам. Ну и полувоенное происхождение дает о себе знать — несмотря на довольно частые тараны зомбаков, количество серьезных вмятин на корпусе минимально. Первая точка становилась все ближе и ближе.                            *****                             Скиф, наблюдавший за происходящим в ангаре, повернулся лицом к подошедшему к нему Шелесту. То, что тот пришел сюда, значило, что Катран уже «ушел».               — Пересмешник у штабистов? — Уточнил Скиф. Шелест кивнул, и, достав небольшую серебряную флягу, сделал пару глотков. В воздухе запахло луговыми травами, и немного — спиртом. Принюхавшийся Скиф уточнил:               — Швейцарский бальзам? — Шелест покачал головой и кинул ему фляжку.               — Собственного производства. Другая рецептура и состав.               В кабинете вновь стало тихо. Скиф наблюдал за происходящим на мониторе, где потихоньку появлялась очередная «звезда», с не слишком привычным для обычного уха названием. Подумать только, его «мерзкую» привычку не вычерчивать, а попросту выжигать необходимые графические конструкции переняло столько людей. Скиф-то делал это, потому что поначалу просто не умел по-другому, да и после не считал нужным подстраивать арканы под материал основы. Он и артефакты делал весьма похоже, сплавляя компоненты исключительно своей волей (ну и силой ес-сно тоже.).               В обоих случаях результат получался крайне затратный по энергоресурсам, но не подверженный даже малейшим изменениям. Малейшая ошибка приводила к тому, что все приходилось начинать заново, а затраченные материалы списывать в безвозвратные потери. Артефакты, выданные Катрану, разворачивались по аналогичному принципу, образуя пассивные портальные маяки.               Ясное дело, что полагаться в подобном деле на одного человека — непозволительная роскошь. Помимо трех основных маяков был еще один, работающий на несколько иных принципах и делавший это несколько… грязно. Ближайшим аналогом можно назвать радиоизотопные метки, принцип действия довольно сильно похож. В любом случае активация этого артефакта произойдет только после смерти Катрана. При подобном исходе первой стадии Скифу было бы уже плевать на последствия — действия в этом мире становились еще одной рутинной операцией по «пересадке обитаемой планеты» для замены Земли в одной из подотчетных реальностей. Для него подобное было столь же рутинным делом, как для сисадмина замена сгоревшего компьютера: случается время от времени, неприятно, но не смертельно. Рабочие моменты…              Правда, эта операция будет вестись Шелестом, что особо ничего не меняет. Особенно — количества и принадлежности привлеченных войск: при необходимости за сутки могут быть переброшены более десяти десантных или десантно-штурмовых бригад со всеми подразделениями усиления и тылового обеспечения. Впрочем, выполнять основную работу предстоит вовсе не им.              По складывающемуся глобальному сценарию с достоверностью более чем в девяносто процентов состоится обмен ядерными ударами. Собственно, это уже произошло в некоторых аналогичных мирах: главная историческая последовательность (4) по умолчанию подразумевает обмен ядерными ударами примерно на третьи или четвертые(5) сутки после начала массового подъема мертвых.              Было проработано сразу несколько вариантов, но наиболее оптимальным являлось блокирование сигнала на стадии передачи через системы спутниковой связи и перехват всего взлетевшего с материковой части. Можно было устроить и упреждающий удар, но это бы подорвало репутацию и здорово усложнило переговорный процесс. Собственно, гражданство большинства миротворцев уже заранее грозило вылиться в большой геморрой при общении с местными. Особенно с японцами, американцами и частью европейцев, особенно из Прибалтики.