Глава 4.1
1 октября 2015 г. в 23:19
Примечания:
Немного поправил, немного дописал.
В свое время обучение приемам использования мелких беспилотников в охране и несении караульной службы оказалось весьма интересным и нужным делом. Недельный курс полугодовой давности дал основы, все остальное пришлось изучать самому, пробуя на практике те или иные решения. Вариантов довольно много, мой любимый — объединение мелких БПЛА в иерархию «Рой» с последующим обозначением границ охраняемого периметра. Хотя в нынешней ситуации было важнее показать, на что способны эти самые беспилотники, как по отдельности, так и в группе. Хару и Кохаку с интересом наблюдали за пилотажем одиночного «шершня», активно маневрирующего между рабочими местами. Временами беспилотник размывался в воздухе, ускоряясь до предела возможного.
Потом были тесты на распознавание целей, их сопровождение и прочие забавные фокусы из серии «диагностика систем на свежем воздухе». Веселье закончилось, когда я достал две стальные бронепластины третьего класса защиты, припасенные для демонстрации. Положив их на стол, и разделив стреляными гильзами, подобранными с пола, я взял под прямое управление один из «Шершней» и посадил его на верхнюю пластину. Беспилотник задымился, начал оплывать. Посыпались искры, а через пять секунд под ним прожгло пластину, и вниз упала уже догорающая термитная шашка. На втором бронелисте остались впечатляющие подпалины, но основная часть состава к тому времени уже прогорела. Можно было только добавить:
— Есть разные варианты боевой нагрузки. Противопехотный показывать не буду, он по эффективности равен осколочной гранате. Слишком большой побочный урон.
Полтора часа проведенных в участке оказались весьма непростыми. Чтобы не слететь с катушек от нервного перенапряжения требовалось заняться делом. Чтобы пленным в голову не лезли дурные мысли, нужно было их чем-то занять. Желательно, полезным, если не себе, то хотя бы им. Решение поделиться частью информации не было спонтанным, хотя я всегда рассматривал этот вариант в качестве одного из запасных. Мое предложение было встречено довольно насторожено. Майор, казалось, с трудом верил в подобный альтруизм. Он вообще, мало во что верил, и ничего хорошего не ждал ни от меня, ни от моего командования. Тем не менее, Кохаку принесла топографический план города и расположила ее рядом с моей интерактивной электронной версией.
Тем временем, я занимался похожим делом, экспериментируя над программой, исполнявшим роль армейского планшета (скорее, его содержимого). Интерфейс и функционал были до боли похожи на старый добрый «Google Earth» в версии «Про», но возможностей оказалось значительно больше. Особенно в связке с моим снаряжением. Технологии «дополненной» реальности не заменяют настоящее виртуалом, они лишь добавляют новые штрихи к уже существующему. Счетчик патронов над моим оружием, подсветка чужого… при необходимости можно вообще превратить реальные боевые действия в красочный шутер. Это легко, но пули здесь настоящие, равно как и боль, а смерть — не тот опыт, который хотелось бы пережить вновь.
При сверке карт я осознал довольно забавную вещь — этот город не входит в Токио, он находится в префектуре Тиба. Забавный факт, меня извиняет лишь тот факт, что административное деление столицы Японии и ее окрестностей никого особо не волновало. Гораздо важнее было расположение различных объектов, критически важных для удержания или функционирования города. Впрочем, я и в это не особо углублялся, постаравшись запомнить расположение частей сил самообороны в радиусе семидесяти километров от предполагаемого места высадки.
Примерно час с небольшим я был занят типичной штабной работой «эйполковников»: показывал, где находятся скопления зомби, где выжившие, где не получится проехать или пройти. Время от времени отвечал на вопросы или задавал свои. Заодно следил за обстановкой, «привязав» к соседнему столу изображение трехмерной карты региона Канто. Разумеется, видел ее только я — она проецировалась на визор шлема, а эффект «прилипания» к различным поверхностям был реализован за счет «оцифровки» комнаты и привязки к беспилотникам-«якорям».
Тихая и размеренная работа была нарушена в одночасье. Повышение уровня тревоги до «предбоевого» стало лишь первым тревожным звоночком. Появление восьми недружественных комплексов ПВО оказалось тем самым камешком, предшествующим камнепаду…. Хотя все началось не с этого, но я узнаю обо всей подоплеке происходивших событий отнюдь не сразу. О чем-то раньше, о чем-то позднее, о некоторых вещах и вовсе, лишь к «разбору полетов». Сами события заняли от силы полчаса после начала первых действий.
Если сравнивать современные конфликты с шахматами, то эту «партию» можно назвать блицем. Все происходит очень и очень быстро: наши средние беспилотники уводят на бреющий полет вдоль дорожных магистралей. По завершении этого маневра в воздух поднимается восьмерка ударных БЛА типа «Гриф», вооруженных управляемым ракетным вооружением. Они идут на север, к базе ВВС сил самообороны. Через пять минут вдогонку дозвуковым «стелсам» стартуют сверхзвуковые разведывательный «Рейс-Д» и разведывательно-ударные «Коршуны» с боевой нагрузкой в виде бетонобойных бомб.
Параллельно с взлетом БПЛА на радаре появились отметки шести вертушек, идущих «по низам». Зря они это сделали…. На перехват незваных гостей отправлено звено МиГ-29. «Тридцать первые» МиГи не стали размениваться на подобную мелочь, барражируя над аэропортом Нарита. В воздух поднимается звено Су-27 и пара Су-34, затем еще одно звено МиГ-29. Определенно, цифробуквенные обозначения не соответствуют настоящим, они использованы для того, чтобы было примерно понятно, что именно пошло в дело, и какие у этой техники возможности.
Примерно в это же время в десяти километрах над базой военно-воздушных сил самообороны в Ямато оказались взорваны две тяжелые противоракеты комплекса С-300, стартовавшие с аэропорта Ханэда. Спорное решение, которому, тем не менее, нельзя отказать ни в эффектности, ни в эффективности. Слышал когда одного из российских пилотов спросили, что он сделает, если его возьмет на сопровождение С-300, он ответил «катапультируюсь». Дальность в тридцать километров позволяла «приземлять» самолеты даже с «Буков», но они никак не показали своего присутствия. Видимо, командование решило, что аналогичное «предупреждение», реализованное с помощью менее мощных ракет может и не дойти до адресата.
Позиция частей, расположенных в аэропорту, позволяла контролировать, в том числе и базу ВМФ США, находящуюся в Йокосуке. Американцев они пока не игнорируют. Скорее всего, те смогли оценить наш уровень, и, сделав соответствующие выводы, стараются вообще не отсвечивать. А японцы… пока непонятно, что здесь творится, точно могу сказать лишь одно — на данный момент они отстают по темпу, притом серьезно.
— Все в порядке? — Встревожено спросила Кохаку. Хару сохранял молчание, довольно нервно следя за моими руками, стиснутыми в кулаки.
Выбитый из колеи, я немного растеряно посмотрел на девушку. Похоже, меня изрядно пробило на нервы. Конечно, присутствующие не видят моего лица, но тело бывает не менее красноречиво. А ведь это еще не конец, и исправить ничего нельзя. Сделав пару вдохов и выдохов, буквально выжимаю из себя:
— С вами — да. — Употребляя казенные формулировки, я пытался найти способ послать их подальше, и не обидеть. Кажется, нашел. — Происходящие изменения тактической обстановки не имеют к вам отношения.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но пока непонятно, что именно сейчас происходит. И, что хуже, еще менее предсказуемым было то, насколько далеко все может зайти.
Целью беспилотников оказалась взлетная полоса, по которой отработали пятисоткилограммовыми «гостинцами». По «Авенджерам», попытавшимся отстреляться вдогон, ударили «Грифы». Уничтожив местную ПВО, они легли на обратный курс.
Примерно в это же время неподалеку от Йокосуки, но явно не с территории базы, отстрелялась батарея «Пэтриотов». Залп в одиннадцать ракет должен был полностью уничтожить звено МиГов, идущее на перехват вертолетов. Но не уничтожил, ракеты потеряли цели — самолеты резко снизились, уйдя на бреющий полет. Ответ оказался крайне жестким: во время резкой «горки» МиГи отстрелялись по вертолетам ракетами «Р-73», радикально решив вопрос.
К позиции «Пэтриотов» отправились ракеты Х-31, запущенные с Су-34. Подлетное время — минута, отсчет пошел. В качестве «контроля» — все тот же «Рейс», стартовавший с аэропорта Ханэда. Они что, решили развязать войну на истребление?
Определенно, дело пахнет керосином. Пора вызванивать Сапсана, Шелест и Рейнард наверняка заняты и не ответят. Прецеденты были, но тогда я вышел на Скифа, сейчас такой возможности нет. Вернее, есть, но это — последний козырь, когда все уже уходит под откос. И так, Сапсан…
Меня соединило с каким-то лейтенантом. Степень допуска и все остальное — неизвестны. Единственное, что он сказал, так это «все в порядке, операция проходит в штатном режиме». Видимо, ошибся с определением статуса и информированности собеседника. Я не стал его посылать, просто оборвал канал связи. Набрал Сапсана вновь, в этот раз повезло.
— Катран? — Спросил знакомый голос.
— Он самый. — Мрачно подтвердил я. — Что происходит?
— Парирование превентивными контрударами. Удалось блокировать базы ВВС, но «Хоки» и «Пэтриоты» оставались темными лошадками. Пришлось идти на обострение.
— Бомбить было обязательно?
— Нас не восприняли всерьез, пытались давить. Уже не пытаются, хотя американская авианосная группировка все равно пасется в пятистах километрах от нас. Не знал? — С некоторым недоумением и весьма заметным интересом спросил Сапсан.
— Они же вроде помахали ручкой еще два дня назад? — Уточнил я, вспоминая события трехлетней давности. — Японцы тогда были очень «рады».
— Вернулись. — С непонятным предвкушением ответил подполковник. — Вы были «здесь» два дня назад?
— Был. За подробностями — к Скифу, возможно — Рейнарду и Шелесту.
— Занятно. Конец связи.
— Конец связи. — Панель голосовой связи свернулась и ушла куда-то за границу поля зрения.
Настроение было не сказать, что совсем отвратительным, я просто не хотел ни с кем ничего обсуждать. Ведь, ничто не закончилось, на смену «активной фазе» сейчас придет «дипломатическая». Будут пытаться разойтись с наименьшими потерями. Наши постараются сделать так, чтобы договариваться было выгоднее, чем воевать. Иначе… иначе одной авианосной группировкой станет меньше. Ведь, они нам как кость в горле. Если японцы сейчас унялись, и судя по некоторым признакам, ведут активные переговоры с нашими, то американцы…. Помнится, Черчиль говорил, что они всегда находят правильное решение, после того, как перепробуют все остальные.
Проверка по карте подтвердила полученные сведения. Немногим более чем в пятистах километрах от береговой черты пасется группа кораблей с характерными радиоэлектронными сигнатурами. Авианосец и пять эсминцев: два «Эрли Берка», три «Тиндеркоги». Помимо кораблей с этой же стороны виднеются и два «Хокая», северо-западнее от них барражирует «Сентри». Скорее всего, японский. Все самолеты радиолокационного дозора держатся на удалении в двести пятьдесят-триста километров. Они не идиоты, просто ракет способных работать на дистанциях в четыреста километров в этом мире еще не создали. У японского AWACS’a еще и дальность работы локатора всего триста двадцать километров, у «Хокаев» — до двух раз больше. Правда, «японцу» проще разбираться с большим количеством целей: количество операторов переделанного Боинга превышает таковое у «Соколиного Глаза» аж в шесть раз.
Я ведь гадал, почему наши не запустили спутники? Ответ уже ясен, вернувшийся авианосец блокирует воздушное пространство. Мы тоже устроили морякам большие неприятности: база в Йокосуке, к которой и приписан авианосец, находится под прицелом наших ракетных батарей. Верфи и сухие доки недоступны, а авианосец значительную часть своей жизни проводит на приколе. Ремонтируется. Сложные системы ломаются гораздо чаще, там больше деталей, способных подвести в самый неподходящий момент. При этом было бы ошибкой приуменьшать опасность подобного противника. Попытки утопить «плавучий город» могут длиться очень и очень долго. Для того чтобы вывести из строя, нужно немного меньше: повредить три подъемника и четыре катапульты. Пять точных попаданий противокорабельных ракет. Примерно столько же уйдет на каждый из эсминцев сопровождения.
Самолеты радиолокационного дозора, определенно, собирают информацию, а наши… наши свернули мощности РЭБ аж на три четверти, переведя аппаратуру в пассивный режим. В строю находятся либо станции помех, прикрывающие места базирования войск, либо комплексы радиоэлектронной разведки и подавления связи. При этом они сейчас скорее слушают, чем давят, и так продолжается примерно полтора часа. Примерно столько же, сколько длится передача данных по имеющемуся каналу. Совпадение? Едва ли, но мне пока непонятно, что сейчас происходит, и зачем это было сделано. Слишком мало информации, но если залезу слишком глубоко, то есть риск, что меня уберут. Не в том смысле, что прикончат, просто попросят вернуться на базу во избежание утечек. Хотя, если по хорошему, так уже должны бы….
Закончив с очередной задачей, я внимательно осмотрел помещение на предмет изменений. Ничего требующего моего непосредственного вмешательства замечено не было. Иендо что-то рассказывает Кохаку, видимо, вспоминая какой-то случай из молодости, остальная полиция ведет себя на удивление тихо. Определенно, это аукнется в будущем, но способов добраться до меня в этот момент — немного, а сделать это незаметно… без вариантов.