Записки Странника: Шаг вперед и два назад

      С начала конфликта прошло минут сорок, быть может, немного меньше. Все события со снижения беспилотников до уничтожения радаров ракетами Х-31П уложились в семнадцать минут, после чего на высоте осталось только с десяток тяжелых разведывательно-ударных «Буревестников» и два звена истребителей-перехватчиков МиГ-31. Все остальные самолеты как в пилотируемом, так и беспилотном снаряжении отправились на посадку, летя к аэродромам на малых высотах. «Тандерболты» тоже, у обоих топлива в баках уже на донышке. Заодно, надо бы сменить боекомплект, будущие цели и задачи потребуют иного подхода. Говоря же о нынешнем моменте, штурмовики скорее навредят, нежели помогут.       Говоря о самом полицейском участке… здесь царит напряженная, предгрозовая атмосфера. Причин немало, но, пожалуй, главная — бессильная злость полицейских, которые ничего не могут, и от осознания этого лезут на стенку. Разумеется, в переносном смысле. В прямом они мало что могут, разве что пытаться сбить очередной беспилотник, следящий за их действиями.       Короткие очереди здесь едва слышны, активные наушники «заботливо» выделяют этот звук из общего фона и усиливают в два-три раза. Так, чтобы было понятно, что где-то неподалеку кто-то активно жжет патроны. Время от времени высвечивается сообщение о потере связи с очередным беспилотником, висит секунд пять, и исчезает. На смену уничтоженному взлетает новый. Этого добра у меня все еще больше сотни штук, а в целом они — одноразовый расходный материал. Обмен явно неравноценен, и полицейские уже начали об этом подозревать. В разговорах уже несколько раз задались вопросом, сколько у меня их может быть. Последняя версия — полсотни… кто даст больше?       Еще одним источником нервной атмосферы были Хару Иендо и Кохаку Игараси, хотя на общем фоне они выглядели скорее островком спокойствия. Они тоже не могут ничего сделать, потому и травят байки, коротая время. Нынешняя обстановка неоднозначна и неопределенна, но того страха, который был на их лицах до, да и вовремя нашей беседы, сейчас нет. Они просто ждут продолжения прерванного диалога… хотя, скорее, это была лекция или монолог.       Придвинувшись к столу, я сменил изображение на расстеленном дисплее. Теперь оно отображало практически весь Токийский залив, с отметками всех местных объектов военного назначения. Японских и американских, понятное дело, места базирования наших были обозначены исключительно кругами в тридцать и девяносто километров. По идее должен был быть еще и третий, радиусом в триста, но что поделать, не тот масштаб. Была у кругов и соответствующая полупрозрачная заливка зеленого и желтого цветов соответственно. Убедившись, что меня сейчас будут слушать, я начал:       — Аэропорты Ханэда и Нарита были заняты армейскими десантными группами, мирное население при этом не пострадало. Мы нуждаемся только в этих объектах, остальная территория Японии нам не интересна, и оккупироваться она не будет. Продолжительность операции ограничена, а цели… одна из них, наиболее наглядная — предотвращение ядерного апокалипсиса. Другие… все они вне вашего уровня компетенции, часть — вне моего.       Я замолчал, и в помещении стало очень тихо. Негромко шелестели куллеры системных блоков, гудела электроника, время от времени слышалась приглушенная стрельба. За три минуты в комнате не прозвучало ни единого слова, хотя казалось, слышался скрип мозгов, активно шевелящих извилинами.       Указав на один из городов, обозначенных на карте, я сказал:       — Могу посоветовать уходить в сторону Нариты. Эта территория находится под контролем наших патрулей, там нет зомби. С остальным всё гораздо сложнее. На настоящий момент все государственные структуры недееспособны, они раздроблены на мелкие фрагменты, и чтобы собраться вновь им потребуется время… много времени. Ваше правительство покинуло Токио, и отправилось не то на Хоккайдо, не то на Окинаву. С Силами Самообороны всё очень не просто, но это — тема отдельного разговора.       Можно позволить еще одну паузу, короткий перерыв, позволяющий перевести дух, и собраться с мыслями. Это нужно не только мне, информация слишком… неприятна для мгновенного восприятия. Сознание стремиться переключиться на что-нибудь другое, соскальзывая с неприятных мыслей. Впрочем, возможен и обратный эффект, это кому как повезет. В любом случае пора продолжить свое черное дело:       — Возвращаясь к данному вам совету…, я точно знаю о существовании программ по восстановлению государственных служб и институтов власти в районах, примыкающих к местам нашего базирования. Моё командование не терпит анархии и хаоса, но из-за короткой продолжительности нашего пребывания на этой территории решено не замыкать создаваемые структуры на наши службы. Для вас это может стать неплохим шансом помочь соотечественникам, поучаствовать в восстановлении страны и ее государственности. Возможно, сделать карьеру. С нашей стороны, как правило, выделяют материалы, оружие, боеприпасы… инструкторов. Естественно, строго под запросы конкретных лиц, с обязательным контролем и личной ответственностью за результат. Решать вам, но вариантов немного, и чем дальше, тем их становится меньше. Думайте, задавайте вопросы — время еще есть, а большая часть актуальной информации вам уже известна.       Первый же вопрос Иендо оказался ожидаемым, но весьма неприятным:       — Как вы поступите с населением Токио? Будете спасать людей, или оставите их на произвол судьбы?       Вопрос был действительно ожидаемый, но однозначного ответа у меня не было. Это зависело от людей с которыми довелось пересечься от силы раз пять, поговорить — и того меньше. Разные подразделения, разные обязанности.       — Вам как ответить? — Жеста «лицоперчатка» я себе не позволил, но яда и желчи хватило бы на десяток человек. Маловато, практики в том числе. Есть у нас отдельные умельцы…. — Как это должно было прозвучать, или как обстоит на самом деле?       — Правду. — Ответил мне Хару Иендо, кейши кидотай. Глядя на его спокойное, но слегка бледное лицо, верится, что он офицер местного «ОМОНа». — Мы должны были организовать пункт эвакуации на базе младшей школы, но из-за вас эта задача не будет выполнена. Людей некому и некуда уводить….       Кивнув головой, я задумался над сказанным. Вариантов немного, хороших нет вовсе. Значит, попробую реализовать лучший из того, что есть:       — Связь с ответственными лицами я обеспечу, дальше вам придется справляться самим. В первую очередь запросите технику, о патронах придется договариваться мне. Оружие вам никто не даст, и дело не в бюрократии… пока безопасники не дадут добро, никто со стороны средств военного или двойного назначения не получит. Переговоры пройдут по завершении моего основного задания. Продумайте свою линию поведения, аргументацию, занимаемую позицию. Кураторы занимают офицерские должности, как правило, служили во внутренних войсках. Во многом, ваши коллеги, советую принять это во внимание. И последнее…, захват участка — вынужденная мера, принятая в непростых условиях. Совершить бескровно было непросто, я сильно рисковал, и уже за это мне придется расплачиваться. Не стоит усугублять это попытками придать случившееся гласности: вас заткнут, возможно — навсегда. Эту операцию сложно отнести к «черным», «black ops», как их называют американцы. Скорее, она «серая». У вас еще остались вопросы? На что могу — на то отвечу.       Вопросы были, но частного характера. Хару уточнил отдельные моменты по уже сказанному, а Кохаку… она пыталась раскрутить меня на информацию общего характера. Копать не пыталась, проходила «по верхам», стараясь собрать целостную картинку. Видимо, получалось, хотя зачастую я отмалчивался.       Так прошло еще полчаса. Сейчас Хару и Кохаку увлеченно роются в планшете, отданном им на растерзание. Мне было необходимо занять их чем-нибудь интересным, и по некоторому размышлению я сделал то, от чего любой нормальный военный схватился бы за голову. Несомненно, обзор образцов вооружений, представленного на наших и зарубежных выставках с десятого по тринадцатый год поглотил этих двоих надолго. Сам в свое время залип на пару дней, слушая то об одних, то о других образцах. Благо, там и озвучка есть на английском и субтитры…, а то, что многие образцы еще засекречены, так циферки характеристик проставлены с экспортных образцов и округленные в меньшую сторону. Для себя-то можно производить все что угодно… даже ракеты среднего радиуса действия, главное — не ставить их на вооружение, а вот с продажами все сложнее. Есть ограничение по дальности, для определенных типов ракетного вооружения она не должна превышать трехсот километров.       Хотя да…, мы же и вовсе не подписывали международных договоров об ограничении различного вида вооружений, а значит, ограничены лишь рамками здравого смысла и совести. Не стоит забывать, что применение многих видов «негуманного» оружия было запрещено самими солдатами еще в первую мировую войну. Без договоров между правительствами и участия юристов. Просто, тех, кто не соблюдал неписанных правил войны ловили и убивали. И дай бог, чтобы та смерть была хотя бы быстрой….       От размышлений о ближайшем будущем меня оторвало входящее сообщение. Рейнард скинул видеозапись с весьма говорящей надписью «вот так и живем…». Появившееся изображение навевало мысли о стримах шутера от первого лица, правда здесь была не стрельба, а разборка пистолета с последующей чисткой. Гораздо интереснее был идущий фоном разговор Шелеста с американским адмиралом, в котором правда, была слышна ровно половина диалога. То, что он именно с контр-адмиралом ведет переговоры стало понятно на второй минуте, когда Шелест не то чтобы перешел на личности… просто у некоторых людей очень хорошо получается донести, что они общаются с идиотами. Применение простейших словесных конструкций, элементарных примеров и доброй такой интонации… стелет то он мягко, да вот жестко очень на таком спать.       В качестве продолжения столь интересной беседы была приложена запись крайне матерной беседы с все тем же контр-адмиралом и капитанами остальных кораблей. Ребята оказались на редкость упертыми и договариваться не захотели, в результате чего им был выставлен ультиматум. Сейчас на авианосную ударную группировку вещают целых два привязных аэростата, транслируя даже не «стафайтесь, мы путем тафать фам теплый ета и отешта», а предупреждение о том, что если через полчаса американцы не спустят флаги и знамена, их утопят. Повторялось с обратным отсчетом и звуковым фоном, не уступающим тому самому «Alle 7 Sekunden stirbt ein deutscher Soldat. Stalingrad, Massengrab!».