***
Лестрейндж-менор. Черноволосая молодая женщина сидела на кровати, обхватив ладонями прижатые к груди колени, и, уставившись абсолютно пустым взглядом в белую стену комнаты, раскачивалась из стороны в сторону, напевая при этом одну и ту же строчку колыбельной: — Баю-баю-баю-бай, спи, малютка, засыпай… Нельзя было определить, сколько продолжается это безумие, но бледные впалые щеки и залегшие под глазами практически черные тени могли сказать внимательному наблюдателю, что она сидит так уже давно. Мягкий голос с заметной хрипотой — следствие сорванных безумным криком связок, все повторял и повторял одну и ту же строчку, жутко звучащую из ее уст, будто бы отключая свою обладательницу от реальности. Иногда казалось, что рядом с ней нет совершенно никого, но это было совсем не так. Периодически в комнату заглядывал высокий, довольно приятной внешности, шатен и что-то ей говорил тихим, успокаивающим голосом, но женщина не слышала его, продолжая витать в каких-то своих мыслях. Все это продолжалось и продолжалось. Мужчина, видя, как черты ее лица все сильнее заостряются, кожа бледнеет, совсем потерял терпение. Он просил, умолял, угрожал, но она все так же не реагировала на внешние раздражители. В какой-то момент у него закончились силы и он устало сел в кресло, боясь оставить сходящую с ума жену хоть на мгновение… В один из череды дней этого кошмара, дверь в комнату от резкого удара распахнулась, и на пороге появился еще один мужчина, очень похожий на сидящего в кресле рядом с кроватью. Он быстрым взглядом окинул комнату, остановив свой взгляд на собственном брате: -Руди, какого Мерлина ты сидишь здесь?! Твоя жена сошла с ума, потеряв ребенка. Ей уже ничем не поможешь! Идем! -Раби, я не могу оставить ее в таком состоянии! — Рудольфус Лестрейндж вскочил с кресла, с яростью уставившись на брата. -К черту! — Рабастан сорвался на крик, — Лорд пропал! Никто не знает, где он! Но до меня дошли слухи, что информация об этом есть у Френка Лонгботтома. Ты со мной? Мужчины, увлеченные собственным спором, не заметили, как в пустых до этого глазах сидящей на кровати женщины загорелись искры понимания. Не услышали они и как колыбельная, давно уже вызывающая непроизвольную дрожь, внезапно оборвалась. -Раааби, — раздавшееся с кровати протяжное, сопровождаемое хриплым хохотом обращение, заставило братьев вздрогнуть и обернуться, — малыс, ты разве не хочешь взять меня с собой? Я очень хосю пойти к миленьким малипусечкам Лонгботтомам… Рудольфус в это время напряженно всматривался в лицо супруги, пытаясь отыскать в ее глазах хоть каплю разума. Но тщетно. Во взгляде пришедшей в себя женщины не было ничего, кроме какого-то больного нетерпения. -Ну же, мои холосые, чего же вы мнетесь, — лихорадочный румянец, расцветший на ее щеках, делал женщину воистину прекрасной. Подскочив с кровати, она подошла к мужчинам, — нас ведь давно уже ждут в гости! К выходу из замка они, под конвоем Беллатрикс, добрались в рекордные сроки. У аппарационной площадки, нервно прохаживаясь из стороны в сторону, их ждал Крауч-младший. Увидев идущую с братьями Лестрейндж женщину, он недовольно нахмурился. -Белла? Может, тебе лучше остаться? — изучающе посмотрев на Беллатрикс, уточнил он. -Малыс Барти, — Белла, соблазнительно улыбнувшись, ласково потрепала удивленного ее поведением парня по щеке. Облизав языком пухлые, искусанные губы, отвлекла этим внимание, и резким движением приставила к его горлу непонятно откуда появившуюся палочку, — не смей мне указывать, щенок! Барти испуганно замер, а Белла удовлетворенно улыбнулась. Волшебная палочка из рук довольной произведенным эффектом женщины исчезла так же быстро, как и появилась. Крауч-младший судорожно вздохнул и отступил на пару шагов. Белла нахмурилась и повернулась к мужу. -Руди, дорогуша, чего мы ждем? Шевелитесь, гиппогриф вас подери! -Беллатрикс, — Рабастан не боялся вспышек разъяренной женщины, давно научившись правильно себя с ней вести, — если бы ты не напугала так Барти, мы бы уже давно стояли у дома Лонгботтомов. -Я задам направление аппарации, — поспешил вмешаться в разговор сам Барти, опасаясь новой вспышки гнева со стороны Беллатрикс, и протянул руку, — держитесь. Их исчезновение из родового замка Лестрейнджей сопровождалось только громким хлопком, а через несколько мгновений четверо магов появились на лужайке перед довольно небольшим домом. Пока трое из них осматривались по сторонам, Барти проверял защиту дома. -Мне нужно несколько минут, чтобы вскрыть чары, — вынес он вердикт после осмотра и отошел в сторону, вырисовывая палочкой в воздухе замысловатые узоры. Через некоторое время усилий со стороны молодого мага, защита рассыпалась с легким, едва слышимым звоном, а незваные гости зашли внутрь. Прямо у входа они разделились, отправляясь обследовать все помещения в доме. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Белла услышала тихий детский плач. Вздрогнув, женщина направилась в сторону комнаты, откуда доносился звук. В маленькой колыбели посреди детской лежал младенец, негромко при этом хныкая. Белла осторожно подошла к колыбели и, погладив ребенка по светлым волосам, наложила на него самые слабые сонные чары. Выйдя из комнаты, наложила на дверь мощнейшее, из известных ей защитных заклинаний, и только после этого двинулась дальше. Вскоре к ней присоединились мужчины — на первом этаже они не нашли никого из обитателей дома, так что решили продолжить поиски на втором этаже. -Фрэнки, детоська, — Белла хрипло хохотала, двигаясь по коридору, — иди к мамочке, она хочет с тобой поиграть! Аврор-неудачник, Френк Лонгботтом, мирно спавший в своей постели, не успел даже схватить свою палочку, когда его настиг пущенный Беллой Круциатус. Алисы в комнате не было, но это ей не помогло. Барти нашел ее, и зашвырнул в центр комнаты, поближе к мужу, мощным заклинанием. Насылая на корчащегося от боли мужчину проклятие за проклятием, Белла все больше оживлялась, а ее дикий смех разносился по всему дому. Раздавшиеся в самом разгаре веселья, когда Барти начал крушить мебель, а братья Лестрейнджи — разбивать окна, хлопки аппарации, означающие появление авроров, заставили четверых темных магов поспешно скрыться, оставив за собой сошедших с ума супругов Лонгботтомов, да частично разрушенный дом. К большому удивлению стражей порядка ребенок супружеской пары был найден мирно спящим в собственной кроватке, а защитные чары на двери детской отчетливо фонили тёмной магией. Ощущение буквально следующих по пятам авроров позволяло Беллатрисе сохранять некое подобие разума и мыслить адекватно. Женщина испытывала извращенное чувство счастья — ее месть убийцам по-настоящему удалась. Только вот попадать в Азкабан за отмщение собственного, так и не родившегося ребенка, ей совершенно точно не хотелось. Скрываться от авроров вчетвером у них бы просто не получилось — и они прекрасно понимали это. Именно поэтому, совершив вместе всего лишь несколько аппараций, беглецы решили разделиться. Мужчины с хлопком исчезли прямо с того же места, где появились за секунды до этого, чтобы вновь появиться, но уже в разных местах. Белла последовать их примеру не спешила. Вместо того, чтобы переместиться дальше из этой же точки, она, набросив на себя экранирующий щит, отошла на некоторое расстояние и только после этого аппарировала. Беспорядочные перемещения, призванные окончательно запутать стражей порядка продолжались несколько часов. Последним пунктом этого почти панического бегства стало место, куда ни один аврор не отправится по доброй воле, — совершенно магловский небольшой городок, расположенный в пригороде Лондона, — Литтл-Уингинг. Конечно, была вероятность, что вспышку магии в немагическом районе отследят в Министерстве и, соответственно, отправят служащих для проверки, однако вероятность такого развития событий была минимальна. Но, несмотря на это, Белла, которая не хотела попасться аврорам таким глупым образом, предпочла уйти от места аппарации как можно дальше. Чувство эйфории постепенно отступало, уступая место уже знакомому оцепенению. Остаться на улице в беспомощном состоянии для Беллатрис было неприемлемо, так что во время своих «блуждений» она начала подыскивать убежище. Удача улыбнулась ей через пару часов — небольшой домик на одной из улиц с яркой надписью: «Продается» привлек ее внимание. Решив подойти поближе и осмотреть территорию, она обнаружила, что заднюю дверь можно легко открыть, чем Белла и воспользовалась, проникнув в дом. Пройдя в гостиную, она устало опустилась на диван, где и уснула, свернувшись клубочком и нервно вздрагивая от любого шума на улице.Глава 2.1
18 октября 2014 г. в 13:45
Пригород Лондона, Литтл Уингинг. Улица Тисовая, дом 4.
Утро первого ноября было совершенно обычным, ничем не выделяющимся из череды обычных будней семейства Дурсль.
Точнее только казалось таковым. Ровно до того момента, когда миссис Петуния Дурсль — жена и мать почтенного и абсолютно нормального, как она любила повторять, семейства вышла за дверь, чтобы забрать оставленную молочником бутылку.
В плетеной корзине, стоящей на верхней ступеньке крыльца, укрытый одним только тонким одеялом, безмятежно спал младенец.
Женщина уже хотела поднимать панику, но сдержалась, заметив торчащий из складок одеяла уголок бумаги. Аккуратно, стараясь не потревожить ребенка, отогнула ткань и пораженно замерла, заметив до боли знакомые зеленые чернила…
Именно после получения такого письма, присланного из школы магии, которую Петуния ненавидела всем сердцем, ее сестра стала очень странно вести себя. И если это было то, что она думала, ждать чего-то хорошего ей не приходилось… Наученная горьким опытом собственной свадьбы, Миссис Дурсль не торопилась доставать записку. Для начала она обмотала руку своим передником и только после этого осторожно потянула злополучный листок. Стараясь не дышать, развернула его, не замечая как мельчайшая серебристая пыль, медленно потухая, осыпается на землю, так и не коснувшись её, и вчиталась в аккуратные строки.
Когда смысл прочитанного начал доходить до нее, лицо женщины сначала напоминавшее восковую маску искривила гримаса ярости. Да, она не общалась с Лили и ненавидела её муженька, этого пустоголового богатенького наследничка, Джеймса… Но сама мысль, что сын её сестры, ее, на минуточку, родной племянник провел холодную осеннюю ночь на крыльце, укрытый лишь какой-то тоненькой тряпкой вызывал у Петунии, которая и сама недавно стала матерью, приступ неконтролируемого бешенства. Как. Эти. Психованные. Посмели. Оставить. Ребенка. На улице?!
Все так же не разматывая передника с руки, Петуния ухватилась за ручку корзинки и внесла ребенка в дом. Занесла в гостиную и, поставив ценную ношу на стол, тяжело опустилась в кресло. Осознание того, что ее сестра погибла, только сейчас пришло полностью. Совершенно потерянная, Петуния смотрела перед собой.
Удивленный тем, что супруга почему-то не хлопочет привычно на кухне, тихонько напевая себе под нос, Вернон обнаружил ее в гостиной. И не только ее, но и корзину с младенцем, стоящую в центре большого стола.
— Петти, дорогая, что случилось, — взволнованно спросил он, — откуда взялся этот ребенок? Что происходит?
— Вернон, — женщина подняла на ничего не понимающего мужа глаза, похожие на голубые озера, полные слез. Слова перемежались с частыми всхлипами, — Лили… Лили погибла… Гарри… сын… мой племянник.
Вот уж чего серьезный и рассудительный хозяин фирмы по производству дрелей «Граннингс» не мог спокойно выносить, так это слезы своей обожаемой Петунии.
Вот и сейчас, видя, как обычно сияющие теплым счастьем глаза наполняются слезами, он совершенно растерялся. Крупный, похожий на медведя мужчина неловко потоптался на месте, потом подошел к супруге и осторожно обнял ее за плечи.
— Туни, милая, успокойся, ты разбудишь ребенка, — странным образом ему удалось подобрать нужную фразу.
Всхлипнув пару раз напоследок, Петуния вытерла слезы и, прижавшись щекой к широкой груди мужа, прошептала:
— Как же так? Она была совсем ребенком. А что нам делать с мальчиком, Вернон? Разве мы справимся с двумя детьми?
— Все будет хорошо, Петти, — мужчина печально улыбнулся, — если будет совсем трудно, я возьму отпуск. В конце концов, я не отдыхал уже несколько лет…
Разрушая мгновение единения, со второго этажа раздался детский крик. Петуния вздрогнула и поспешила наверх. С этими печальными новостями она совершенно забыла о сыне, а малыш Дадли проснулся и требовал внимания матери. А парой секунд спустя детский плач раздался и из гостиной. Маленький Гарри тоже проснулся, совершенно выбив из колеи оставшегося рядом с ним мистера Дурсля. Веселые дни для семейства Дурслей начались.