Жизнь суккуба

Шаг. Еще шаг. Снова шаг. Я чувствую его руку, на своем тонком плече. Секунда, еще секунда. Снова секунда… Он развернул меня к себе, чтобы напоследок оценить, перед тем, как изнасиловать и убить. Я знаю этих мразей, как облупленных. Не то чтобы, слишком долго иду по пути суккуба… Просто, я из тех идиоток, что идут по пути света, надеясь выстроить хоть какие-то стены, от Преисподней. Ни один из крылатых засранцев ни снизойдет до того, чтобы помочь несчастному духу, причем духу не по своей воле. Так что я не заблуждаюсь насчет того, что меня с великими почестями пронесут до сердца Эдема. Не будем об этом. Я отвлекаюсь, когда начинаю думать. Тут важны лишь инстинкты. Грубые и смуглые руки, шарящие по моему телу, похотливый животный взгляд… Рукам все мало ощущений, и они рвут на мне изящное кашемировое платье кремового цвета. Я слышу животное рычание, что действительно вызывает у меня усмешку. Все они одинаковые. Нет ни одного, способного женщину просто полюбить. Это аксиома. За свою усмешку я получаю нехилый удар по лицу. Жаль не останется синяка… Люблю хвастать своими трофеями. Я, скучающим взглядом осматриваю окрестности. Многие сексуальные маньяки безнадежно глупы. Я не помню ни одного, который караулил бы в более интересном месте, чем пустырь, пролегающий между старыми складами. В сторону одного из этих складов тащили и меня. Сентябрь… Сладкий месяц. Уже не жарко, но все еще не так холодно чтобы замерзнуть. Пальцы Примитивного сжались вокруг моей тонкой шеи, дабы добиться таки выражения страха на моем лице. Примитивный… тебе бояться надо… Он швырнул меня к каменной стене склада, от неожиданности я свалилась наземь, оцарапав руку. Пентаграмма – моё свидетельство о владении темной магией, обожгла левую руку страшной болью. И тогда я поняла... Этот маньяк охотился лишь на меня. Распинаться о том, как я ненавижу охотников не стоит, ибо это понятно. Лишь подростковые сериалы идеализируют их, дела муняшными канонами и борцами за справедливость. Охотники – это лживые гады, для которых не существует мира вне кодекса. Не существует людей вне Ордена. Возможно, я расквитаюсь с этим и без помощи Асмодея… Мразь открыла дверь какого-то склада. И за волосы потащила меня туда. Больно конечно. Говорить нет смысла. Он и сам все понял. А вот я… Безнадежная дура. Он заставил меня подняться на ноги, и затолкнул в помещение склада. В глаза бросился яркий свет. Удивительно, но это было их дурацкое логово. К своему сожалению, я отметила, что стою в ореоле своей же пентаграммы, только с несколькими помарочками: вся моя магия запечатывалась в кругу этой печати. Ну вот. Пару шагов, меня обольют святой водой, вымотают… а потом…. А потом начинается стандартный элемент, такой собственнический ритуал охотников перед тем, как убить жертву. Как кусок мяса, меня швыряют на пол. Ставят на колени. Остатки моей одежды, и моё же нижнее белье служат ритуальным розжигом, для моего собственного погребального костра. Я вспомнила все, что со мной творила сестра. Все виды ее издевательств. Это не шло в сравнение с тем, что мне приходилось терпеть теперь. Вся моя кожа покрыта красными полосами от ударов железных прутов, мой нос разбит, а может даже и сломан… Рука напоминает препарат кафедры анатомии… Страшные порезы, засохшие разводы крови по всему телу, и беззвучные слезы ярости. Когда они пытали меня, выжигая у меня на коже дурацкие охотничьи словечки я не проронила ни слова. Когда один из них, тот что был постарше и побледнее притушил свою дурацкую сигарету прямо на моей ключице я не проронила ни слова. Я молчала, пока они забавлялись. Пока лезвие ножа, погружаясь в мою кору прожигало мое тело насквозь (как же я ненавижу железо), я молчала. Молчала, пока не поняла, что все-таки станет их конечной целью. Я стояла на коленях, меня пнули ногой в спину. Я упала на живот. Я ударилась лицом об каменный пол. Выбила себе зуб. Наверное, в какой-то момент жертва долгих истязаний закрывается от боли физической, понимая, как над ней надругались, и возмещает все это болью моральной. Неужели, день когда меня, пусть хоть сто раз суккуба лишат чести… Станет днем моей смерти? Да неважно. Плевать. Рот заполонила кровь, я выплюнула ее вместе с зубом. Просто так. Охотники рявкнули на меня. Пару пинков ногами в живот. Это только мифический мужчина никогда не станет бить женщину. Мужчины нашего мира порочные животные. Семнадцать лет я избегала изнасилований… А теперь убежать не смогу. По принципу «гармошки», сгребая в охапку, меня ставят на колени. О серый бетон пола снова сдирается кожа и с коленей, и с локтей. Мне наплевать. ТО что следует дальше и есть истинный ад. Ублюдки-охотники вальяжно скидывают свою одежду. Обнажаясь, и бросая похотливые шуточки в мой адрес. Сознание покидает меня. Выносливость имеет свойство кончаться. Снова кислотное жжение на коже… Святая вода. Пора бы очнуться. Я не отдаю отчета в том, что происходит. Я просто прошу их не делать этого. Взамен, получаю весьма убедительный отказ. Тот, что притащил меня сюда направился в дальний угол помещения, начал рыться в ящике с металлом. Второй в это время за волосы удерживал меня в положении сидя, своим мерзким языком, обводя траекторию тоненького шрама за моим ухом. Я всхлипываю. Мои руки больно заводят за спину. Примитивная мразь ходила за плоскогубцами. Вывод… Либо ногти, либо зубы. Зубы. По одному. Медленно. Кровь лилась изо рта ручьями. Я раз за разом теряла сознание, и давно должна была сдохнуть от болевого шока… Но, эти твари вкололи мне что-то. Сердце все еще билось. Сейчас, я была готова на все, лишь бы пытки прекратились. Я была избита, ранена. Обезображена. Но моя честь была все еще при мне. Вскоре у меня не останется и ее. Мерзкие пальцы трогают мою грудь. Мнут. Выкручивают соски. Обливают дурацкой святой, прижигают святой водой. Во мне все еще есть сила сопротивляться. Я ударила брюнета, что изначально был моей жертвой в нос. Увы, это все на что меня хватило. Хруст. Мою руку ломают. Снова больно. Я кричу. Слезы катятся рекой. Рыжий, его напарник тем делом решил заняться моей девственностью. Поганые извращенцы. Я ненавижу весь этот мир. Я просто хочу умереть. Он вторгся в мое тело, без моего согласия. Меня пронзила новая волна боли. Эта боль была последней каплей. Я поняла, что теперь жизнь действительно кончена. Рыжий подонок все еще пыхтел, наслаждаясь ощущением власти над сломленной и беззащитной девушкой. Он все еще выкрикивал мерзости в мой адрес, а затем выдохнув все-таки кончил. Так противно мне еще никогда не было. Друг его, в свою очередь перевернув меня на живот решил воспользоваться другим выходом. Теперь я была сломлена окончательно. Умереть, Умереть, Я хочу умереть. Я молю их о смерти. Но тут им поступает вызов. И они, с чувством чистой совести. Плюнув на меня, лежащую в луже крови, смешавшейся со спермой и грязью, в буквальном смысле. - Отдыхай пока. Никчемное бревно. Они ушли. А я закрыла глаза, в надежде умереть до тех пор, пока они вернутся.