Ангел и святой

Вставать этим утром пришлось с первыми лучами солнца. Сначала Теренс поспешил к городничему, чтобы отчитаться о своем прибытии и получить пропуск, который беспрепятственно позволял бы ему проходить через городские ворота. Затем он пожелал лично познакомиться с местной немногочисленной паствой, в связи с чем пришлось объездить на бедном муле едва ли не весь город. Благо погода выдалась солнечной, поэтому священник наслаждался подобной прогулкой. При свете солнца город больше не казался таким уж мрачным. Ближе к вечеру, сделав, наконец, все свои дела, Теренс решил заглянуть на городской рынок, чтобы прикупить немного еды. Засмотревшись на городских жителей, таких странно одетых и вечно куда-то спешащих, священник свернул не в ту часть рынка, в которую хотелось бы. Он попал в Рабовладельческий квартал. Уже начав было разворачивать мерина, Теренс вдруг заметил знакомую фигуру того самого мальчика, которого вели в обозе вчера. Вот только он, почему-то, лежал на земле лицом вниз. Осторожно приблизившись, священник ужаснулся: спину мальчика покрывали кровавые полосы ─ следы от кнута. Из открытых ран сочилась кровь, оставляя темные следы на воспаленной коже и узкой грудной клетке, ходившей ходуном, точно у загнанной лошади. Теренс присел рядом и осторожно коснулся плеча мальчика ─ там, где кожа была цела. Мальчик вздрогнул и с трудом повернул голову в сторону священника. ─ Не трогайте его, святой отец! ─ раздался грубый оклик за спиной священнослужителя, который тут же сменился на более мирный тон. ─ Если не хотите сделать ему еще больнее, разумеется. Теренс медленно поднялся на ноги, отряхнув пыль с черной сутаны. ─ За что его наказали? ─ Слишком счастливый. Рабу не подобает быть таким. Когда покупатели видят его широко улыбающимся, они начинают подозревать какой-то подвох и спешат поскорее убраться отсюда, ─ пожал плечами толстый работорговец. ─ Это не мальчишка, а сущее наказание. Поскорее бы его уже купили. Кстати, ─ толстяк хитро подмигнул священнику, ─ а вам не нужен раб для… каких-нибудь целей? Теренс нахмурился. Он прекрасно понял, что работорговец имеет в виду, но с этим уже ничего нельзя было поделать. ─ И сколько же он стоит? Толстяк радостно улыбнулся: ─ Для вас, падре, всего восемьсот золотых. Теренс вздохнул и покачал головой. У него едва ли набралась бы половина такой суммы. Он бросил быстрый взгляд на несчастного мальчика. В ответ маленький раб посмотрел на мужчину так, будто бы видел душу священника насквозь, со всеми грехами, желаниями и сокровенными страхами. В его глазах не было ни просьбы, ни мольбы ─ они излучали лишь теплую, но грустную доброту и понимание. От этих прозрачных голубых глаз Теренса пробрала дрожь. Взгляд мальчика вовсе не был жутким, но абсолютно точно ─ неземным. Как завороженный, священник смотрел на мальчика и не мог двинуться с места. ─ Через месяц в Дагоше состоится аукцион рабов. Быть может, там вам удастся купить мальца подешевле… или же окончательно упустить, ─ пробасил толстяк. Его слова точно крюком выдернули сознание Теренса из состояния задумчивости. Священник удивленно посмотрел на работорговца, пытаясь осознать смысл того, что только что услышал. Затем он рассеянно кивнул и, не оглядываясь, поспешил к своему мерину, методично жевавшему кусок палатки, установленной для ночлежки рабов. Взяв животное под уздцы, Теренс не заметил, как добрался до церквушки ─ своего нового дома. Его не расстроило то, что он совершенно забыл купить поесть. Ведь по пути домой священник искал варианты решения одной проблемы и, кажется, нашел.